Свобода!
К июлю все выдохлись. Завяли споры и дискуссии.
Чаты успокоились. Либо все из них вышли, как это сделала я, либо как-то научились общаться.
Накал после начала Спецоперации сменил затяжное ожидание, где каждый пытается жить, как может.
Жизнь больше никогда не будет прежней - фарш не прокрутить обратно.
Но знаете, никогда в моей жизни не было такой ясности и простоты.
Все эти восемь лет я словно бы мялась и уговаривала друзей, знакомых и читателей других позиций. Словно бы сама лично участвовала в боевых действиях. Словно бы сама лично в кого-то стреляла, жила на Донбассе, про существование которого до 13 года догадывалась только мельком из уроков географии и истории.
Я доказывала, пыталась рассказать, чтобы услышали, поняли.
Протаскивала через собственные кишки истории людей. Я живу с сотнями покорёженных людей в себе. Многих из которых мы спасли. Не вы, ноющие о мире. А я, такая вот "за войну" и за "страну-агрессора".
Сколько лет орала во сне, просыпаясь в холодном поту. Снились бомбежки, обстрелы и залпы "Градов" в поле. Этого зрелища не забуду никогда. Сколько лет нервно дергалась при раскатах обычного грома. А после n-го количество посещений хосписов, страдала от панических атак и лечилась у врачей ни один год. Просыпалась ночью и не могла часами заснуть, у меня немели руки и были страшные головокружения.
Я была в двух ужасных авариях, после которых боялась садиться за руль.
Мои руки целовали бабушки за какую-то сранную тушенку, которую привезла. Стыдно, невыносимо стыдно, страшно, больно. Господи, милая моя, дорогая неизвестная бабушка, прости, что допустили.
Скулы сводят, как неудобно и горько. За эти руки, за эти слезы.
А еще этих людей, убитых, покалеченных, раздавленных, эти же самые мои "друзья" называют людьми, которые "сами виноваты" и тому подобное. "Актеры", "врут".
Я все это тихо съедала и протоколировала. Пыталась объяснить. Ну вот же смотрите - орала я.
Пыталась рассказать о том, что видела. Что чувствовала.
Но невозможно передать выпотрошенные внутренности и холодную испарину во тьме.
Невозможно рассказать текстом про глаза человека, который без эмоций рассказывает о том, как в одно мгновение одним снарядом его собственного сына разметало по участку и разорвало любимую жену. На его же тех же самых глазах, которые холодно смотрели на меня. Не забыть лицо человека, который рассказывает, как жил с трупом неделю в квартире.
Рассказываешь, рассказываешь, рассказываешь переходя на сиплый буквенный крик. В результате пару сотен просмотров, редакция "Яндекс-дзена", что этот контент травмирует читателей и милостивые комментарии о том, что я молодец, что помогаю, но...
Это гребучее "но"
Когда меня сторонние люди спрашивали все эти годы, чем занимаюсь, я отвечала, что преподаватель философии. Что чистейшая правда, но огромная доля моей жизни, устремлений и чувств в зоне боевых действий и занята помощью. Круглосуточно. Мой мозг находился и находится в котле смсок, писем, постов, звонков, поездок и координации постоянно. Я не говорила об этом, чтобы не обострять. Чтобы не ссориться. Чтобы сгладить углы.
И боже, как же хорошо сейчас. Словно бы спала пелена.
Реально стало плевать что и кто думает. Ушла из всех чатов, потому что все равно, а не потому что больно и не хочу ссориться.
Просто скучно это слушать. Потому что меня эти годы не слушал никто из них.
А теперь стало безразлично.
И еще.
Если кто-то не хочет со мной общаться - теряет он. Не я. Потому что я клёвая.
Потому что я живой и, между прочим, очень даже красивый человек.
А еще я плохая и можете сейчас под этим постом удавиться перечислением моих недостатков, включая самовлюбленность.
Завидуйте, давитесь и идите подальше.
Да, я такая.
Свобода!
Чаты успокоились. Либо все из них вышли, как это сделала я, либо как-то научились общаться.
Накал после начала Спецоперации сменил затяжное ожидание, где каждый пытается жить, как может.
Жизнь больше никогда не будет прежней - фарш не прокрутить обратно.
Но знаете, никогда в моей жизни не было такой ясности и простоты.
Все эти восемь лет я словно бы мялась и уговаривала друзей, знакомых и читателей других позиций. Словно бы сама лично участвовала в боевых действиях. Словно бы сама лично в кого-то стреляла, жила на Донбассе, про существование которого до 13 года догадывалась только мельком из уроков географии и истории.
Я доказывала, пыталась рассказать, чтобы услышали, поняли.
Протаскивала через собственные кишки истории людей. Я живу с сотнями покорёженных людей в себе. Многих из которых мы спасли. Не вы, ноющие о мире. А я, такая вот "за войну" и за "страну-агрессора".
Сколько лет орала во сне, просыпаясь в холодном поту. Снились бомбежки, обстрелы и залпы "Градов" в поле. Этого зрелища не забуду никогда. Сколько лет нервно дергалась при раскатах обычного грома. А после n-го количество посещений хосписов, страдала от панических атак и лечилась у врачей ни один год. Просыпалась ночью и не могла часами заснуть, у меня немели руки и были страшные головокружения.
Я была в двух ужасных авариях, после которых боялась садиться за руль.
Мои руки целовали бабушки за какую-то сранную тушенку, которую привезла. Стыдно, невыносимо стыдно, страшно, больно. Господи, милая моя, дорогая неизвестная бабушка, прости, что допустили.
Скулы сводят, как неудобно и горько. За эти руки, за эти слезы.
А еще этих людей, убитых, покалеченных, раздавленных, эти же самые мои "друзья" называют людьми, которые "сами виноваты" и тому подобное. "Актеры", "врут".
Я все это тихо съедала и протоколировала. Пыталась объяснить. Ну вот же смотрите - орала я.
Пыталась рассказать о том, что видела. Что чувствовала.
Но невозможно передать выпотрошенные внутренности и холодную испарину во тьме.
Невозможно рассказать текстом про глаза человека, который без эмоций рассказывает о том, как в одно мгновение одним снарядом его собственного сына разметало по участку и разорвало любимую жену. На его же тех же самых глазах, которые холодно смотрели на меня. Не забыть лицо человека, который рассказывает, как жил с трупом неделю в квартире.
Рассказываешь, рассказываешь, рассказываешь переходя на сиплый буквенный крик. В результате пару сотен просмотров, редакция "Яндекс-дзена", что этот контент травмирует читателей и милостивые комментарии о том, что я молодец, что помогаю, но...
Это гребучее "но"
Когда меня сторонние люди спрашивали все эти годы, чем занимаюсь, я отвечала, что преподаватель философии. Что чистейшая правда, но огромная доля моей жизни, устремлений и чувств в зоне боевых действий и занята помощью. Круглосуточно. Мой мозг находился и находится в котле смсок, писем, постов, звонков, поездок и координации постоянно. Я не говорила об этом, чтобы не обострять. Чтобы не ссориться. Чтобы сгладить углы.
И боже, как же хорошо сейчас. Словно бы спала пелена.
Реально стало плевать что и кто думает. Ушла из всех чатов, потому что все равно, а не потому что больно и не хочу ссориться.
Просто скучно это слушать. Потому что меня эти годы не слушал никто из них.
А теперь стало безразлично.
И еще.
Если кто-то не хочет со мной общаться - теряет он. Не я. Потому что я клёвая.
Потому что я живой и, между прочим, очень даже красивый человек.
А еще я плохая и можете сейчас под этим постом удавиться перечислением моих недостатков, включая самовлюбленность.
Завидуйте, давитесь и идите подальше.
Да, я такая.
Свобода!
