Мой подарок
Любой писатель мечтает о своей книге. И я её получила.
Она, конечно, получилась несколько иной, чем планировала.
У меня было много иллюзий на тему того, как она появится на свет. Как будет лежать на полках книжных и принесет мне славу. Любой писатель мечтает о славе, как и о своей книге.
Боже, рукопись книги "здесь люди" даже попала в лонг-лист Нацбеста еще до своего издания. Моя первая же книга и такой неплохой старт. Но почти все критики, кто её прочитал, в целом похвалили, но написали - "это не литература". Она не получила ни единого балла и не попала в шот-лист премии. И вовсе не из-за якобы либеральной позиции тех, кто отбирал книги. Вовсе нет. Среди жюри было много людей одних со мной взглядов.
Я не понимала - "а что же она еще, если не литература?". "Что такое литература?". Я видела её именно литературой. Когда писала, не хотела сделать из неё документ. Не видела её публицистикой, сборником эссе. Даже не видела её сборником репортажей, хотя там много репортажей. Это не документ. И в ней нет выводов. Некоторые критики и читатели мне сказали, что ожидали "другой концовки".
У многих повис вопрос с концом книги. Они ждали расшифровки, объяснений, бОльшей ясности мысли и позиции. Хотели видеть ответы на вопросы, которые я с избытком ставила на протяжении всей книги.
Но я не давала их, потому как для меня книга сама по себе есть вопрос.
И не может быть ответом. Она живая кровь. Живая, ноющая, пульсирующая кровь. Незаживающая рана.
Она есть вопрос, в котором мы постоянно ищем ответ. Я ищу. И после всего, что увидела и пережила, эти вопросы превратились в зуд. Они сделали мое теоретическое образование, а я по образованию и работе - философ и преподаватель философии, практикой.
"Кто есть человек?". "Кто я???"
Книга не о войне. Но я писала о войне.
Книга не о зверствах. Но я писала о зверствах.
Книга о людях. Но я писала о себе.
Мой ход не сработал. Книга подвисла. Она не стала "литературой". Но и не стала "документом". Критики не понимали как к ней относится. Вадим Левенталь - секретарь премии сказал, что книга скорее о "Пулитцеровской премии", но не о "Нацбесте".
Очевидно, я ошиблась. Да и тема такая, скажем проще - мало кто хочет читать такие книги. Она тяжелая, и сложно сознательно себя погрузить в это.
Написала бы по-другому?
Нет.
Она закончена и я её люблю.
Со множеством недостатков и ошибок. Но она живая.
Как писатель, я получила книгу. Она не лежит на полках магазинов и вряд ли там будет лежать.
Большая часть тиража пылится в издательстве. Её можно у них купить (здесь), еще можно купить через лабиринт, озон или читай-город.
Расстроена ли я, что она не продается?
Как писатель - безусловно. Как человек? Я по жизни невменяемый оптимист, поэтому вряд ли меня такие вещи расстроят.
Единственное, мне жаль, если кто-то, кто хотел бы её прочитать, не имеет такой возможности.
Я не могу её подарить в печатном виде. Издательство вложило в нее свои деньги.
Но зато я могу подарить в электронном виде.
Поэтому если вы хотите прочитать книгу "здесь люди" - пишите мне в личку жж, фейсбук, вконтакте или на почту - littlehirosima@gmail.com. Я её пришлю.
Такие дела.
Она, конечно, получилась несколько иной, чем планировала.
У меня было много иллюзий на тему того, как она появится на свет. Как будет лежать на полках книжных и принесет мне славу. Любой писатель мечтает о славе, как и о своей книге.
Боже, рукопись книги "здесь люди" даже попала в лонг-лист Нацбеста еще до своего издания. Моя первая же книга и такой неплохой старт. Но почти все критики, кто её прочитал, в целом похвалили, но написали - "это не литература". Она не получила ни единого балла и не попала в шот-лист премии. И вовсе не из-за якобы либеральной позиции тех, кто отбирал книги. Вовсе нет. Среди жюри было много людей одних со мной взглядов.
Я не понимала - "а что же она еще, если не литература?". "Что такое литература?". Я видела её именно литературой. Когда писала, не хотела сделать из неё документ. Не видела её публицистикой, сборником эссе. Даже не видела её сборником репортажей, хотя там много репортажей. Это не документ. И в ней нет выводов. Некоторые критики и читатели мне сказали, что ожидали "другой концовки".
У многих повис вопрос с концом книги. Они ждали расшифровки, объяснений, бОльшей ясности мысли и позиции. Хотели видеть ответы на вопросы, которые я с избытком ставила на протяжении всей книги.
Но я не давала их, потому как для меня книга сама по себе есть вопрос.
И не может быть ответом. Она живая кровь. Живая, ноющая, пульсирующая кровь. Незаживающая рана.
Она есть вопрос, в котором мы постоянно ищем ответ. Я ищу. И после всего, что увидела и пережила, эти вопросы превратились в зуд. Они сделали мое теоретическое образование, а я по образованию и работе - философ и преподаватель философии, практикой.
"Кто есть человек?". "Кто я???"
Книга не о войне. Но я писала о войне.
Книга не о зверствах. Но я писала о зверствах.
Книга о людях. Но я писала о себе.
Мой ход не сработал. Книга подвисла. Она не стала "литературой". Но и не стала "документом". Критики не понимали как к ней относится. Вадим Левенталь - секретарь премии сказал, что книга скорее о "Пулитцеровской премии", но не о "Нацбесте".
Очевидно, я ошиблась. Да и тема такая, скажем проще - мало кто хочет читать такие книги. Она тяжелая, и сложно сознательно себя погрузить в это.
Написала бы по-другому?
Нет.
Она закончена и я её люблю.
Со множеством недостатков и ошибок. Но она живая.
Как писатель, я получила книгу. Она не лежит на полках магазинов и вряд ли там будет лежать.
Большая часть тиража пылится в издательстве. Её можно у них купить (здесь), еще можно купить через лабиринт, озон или читай-город.
Расстроена ли я, что она не продается?
Как писатель - безусловно. Как человек? Я по жизни невменяемый оптимист, поэтому вряд ли меня такие вещи расстроят.
Единственное, мне жаль, если кто-то, кто хотел бы её прочитать, не имеет такой возможности.
Я не могу её подарить в печатном виде. Издательство вложило в нее свои деньги.
Но зато я могу подарить в электронном виде.
Поэтому если вы хотите прочитать книгу "здесь люди" - пишите мне в личку жж, фейсбук, вконтакте или на почту - littlehirosima@gmail.com. Я её пришлю.
Такие дела.