Одиннадцать!
Помню тебя голую, только что родившуюся, на моем пузе. Инопланетянин с огромными глазам, который всё-всё-всё про нас знает. Я и сейчас иногда побаиваюсь твоего пронизывающего взгляда. С каждым годом все сложнее писать в этот день, словно бы он что-то отбирает у меня.
Вот ты тащишь найденных полуслепых котят домой, потому что "они умрут одни", а я потом злая бегаю по поселку и ищу куда их пристроить. А потом ночью плачу, потому что злая и забыла, что так должно быть.
Дети должны носить котят домой и нельзя бросать немощных.
А вот ты готова умереть, лишь не надеть эту дурацкую юбку. Потому что она "дурацкая", а я "она же красивая!" лезу и лезу, словно бы сама в детстве не хотела удавиться от дурацкой пихоры, которую мама чудом где-то урвала.
Этим летом, ты меня затащила на 12-метровую скалу, с которой я сигала всё детство. Ты прыгала и прыгала с нее в воду, а я в ужасе смотрела вниз и хотела умереть. От страха. Ты меня подбадривала и я смогла. А потом визжала на всю бухту от счастья.
Спасибо, что не даешь ничего забыть и спасибо, что у нас есть такая, как есть!
Самая-самая!
С одиннадцатилетием тебя!
Вот ты тащишь найденных полуслепых котят домой, потому что "они умрут одни", а я потом злая бегаю по поселку и ищу куда их пристроить. А потом ночью плачу, потому что злая и забыла, что так должно быть.
Дети должны носить котят домой и нельзя бросать немощных.
А вот ты готова умереть, лишь не надеть эту дурацкую юбку. Потому что она "дурацкая", а я "она же красивая!" лезу и лезу, словно бы сама в детстве не хотела удавиться от дурацкой пихоры, которую мама чудом где-то урвала.
Этим летом, ты меня затащила на 12-метровую скалу, с которой я сигала всё детство. Ты прыгала и прыгала с нее в воду, а я в ужасе смотрела вниз и хотела умереть. От страха. Ты меня подбадривала и я смогла. А потом визжала на всю бухту от счастья.
Спасибо, что не даешь ничего забыть и спасибо, что у нас есть такая, как есть!
Самая-самая!
С одиннадцатилетием тебя!
