Превозмогая видеть
Мы делали восхождение на перевал Сукулук. "Восхождение", конечно, громкое слово, но набор был приличным, все-таки это Тянь-Шань. Где-то уже ближе к концу подъема, мне стало плохеть на глазах. Наверху обнаружила, что у меня шкалит температура, причем явно выше 38. Еще появился жуткий кашель.
За пару дней до этого, Ксюша - моя подруга и соседка по палатке переболела, и, видимо, это оказался вирус. Но мы не сразу сообразили, что это так. Сначала списали это на горную болезнь, которая тоже мне далась тяжело. В день описываемого восхождения, мы планировали пойти сразу и на второй перевал - Кичи-Тор, чтобы сократить маршрут. День был великолепным, в отличии от предыдущих, когда мы шли под снегом с дождем. Шпарило солнце, неслись рванные облака на фоне ярко-синего неба. Но я этого всего не помню, лишь какими-то смутными обрывками.
Сидя на перевале и харкая гноем, я была уверена, что меня пощадят и мы спустимся, и никакого Кичи-Тора в этот день не будет.В планах руководителя было пойти траверсом, но все-таки надо было идти вверх, и я даже не могла думать об этом. Возможно, я не убедительно объяснила, что дело мое плохо, и группа таки решила пойти на этот присловутый второй перевал, а не спуститься.
Но часть моих вещей из рюкзака раскидали по группе, но это не помогло.
С трудом помню, как мы шли. В голове только запомнился снег и мы идущие след в след друг за другом. Я ползла в конце, постоянно припадая на ледоруб. Точнее не то что в конце, я была далеко за пределами группы. Я думала, что подохну, упаду и замерзну. Каждый шаг мне давался не то, что с трудом, это были сверхусилия. Со мной шел мой молодой человек, и если бы не он, я бы может так и лежала где-то в снегах этих невероятно красивых гор. Нет, конечно, тело бы мое спустили, но анализируя то, что было, я не могу понять вообще как такое могло произойти.
Хотя, нет - могу. Дело было в том, что нормальный человек, в такой ситуации не пойдет. Он просто скажет, что не может. Я была молодой, очень здоровой и сильной, и не до конца понимала происходящего. До этого, кажется, болела лишь в младших классах школы, а это уже был второй курс. И, видимо, поэтому никто не понял насколько мне хреново, а я не стала говорить второй раз, хотя по мне было все видно, да и про температуру все знали.
В какой-то момент, когда мы уже прошли Кичи-Тор, я была на грани галлюцинаций. В снегу мне начали мерещиться посторонние люди, какие-то животные. Нет, я их не видела буквально, но знаете, это было как ночью в лесу, когда фантазия дорисовывает тени от веток и пней. Среди этого дурмана, вдруг справа от нас сошла маленькая лавина. Она до нас бы не дошла, конечно. Мы шли траверсом, и рядом была маленькая гряда вершин, и угол наклона был небольшим. Но очень помню свое шизофреническое и отчаянное состояние, когда увидела, как ползут эти длинные языки каши из песочного снега, как мне казалось, прямиком на нас.
В какой-то момент, мы с моим парнем, потеряли из вида группу - они ушли сильно вперед. Через полчаса к нам вернулись Ксюша и Оля и забрали у меня рюкзак с оставшимися вещами и донесли его до лагеря. Лагерь разбили на леднике.
Когда мы пришли, я просто легла не понимая что происходит вокруг. Мне было ужасно плохо.
На самом деле, всё эта присказка для одного диалога. Но не смогла остановить поток образов из снега, лавин и гор.
Так вот, когда я легла с мыслью о смерти, а рядом со мной в палатке был, скажем так, человек N. Так вот N, глядя на мое состояние, презрительно фыркнул:
"Ты слишком зацикливаешься на себе. Посмотри вокруг какая красота".
Как раз в этот момент, я зашлась кашлем, и начала выплевывать всё, что накопилось в легких. Температура была под 40. И да, я зациклилась на себе и не видела красоты. Мы перебросились несколькими фразами в таком же духе, что меня убило.
Кстати, может он и не презрительно сказал, но я его явно раздражала. Я всегда очень точно чувствую отношение к себе. Безошибочно улавливаю это даже в широкой улыбке и обходительности. Так уж совпало, что N сказал, что сказал. Я отвернулась и тихо заплакала, ощущая свою вину. К слову, я вообще весь этот день ощущала вину перед группой за свое состояние (эх, молодость!), может поэтому не акцентировала руководителю на том, что подыхаю.
Пока мы вели философскую дискуссию о прекрасном в палатке, потом выяснилось, что снаружи произошел глобальный скандал. Я не знаю подробностей, но полагаю, мой парень объяснил ситуацию остальным, и кто и как неправ. Но это уже неважно. Неважно и то, что на следующее утро я встала здоровой, и побежала впереди всей группы, прыгая по камням и погружаясь в каждый пик этих гор. Но с группой я больше не общалась.
Я много лет злилась на них. На N, на руководителя, на всех. Я хорошо помню как с температурой делать восхождение. Мне казалось, что они бездушные и самовлюбленные и т.д. и т.п.
На днях, вспомнила один эпизод, и решила найти летопись этого похода. В каждой спортивной группе должен быть летописец. У нас им был как раз N. И я перечитала всю историю похода. N дотошно не только перечислял хребты и увиденное, но кто дежурил, кто как шутил и что происходило. Так вот, я перечитала, и пришла в шок. В шок от того, что мы были просто в разных походах. В реальности группы, у меня было просто недомогание, хотя все знали про огромную температуру и слышали мой кашель. Но они не заостряли и не придавали этому значение. Они были заняты другим, что и нормально. Хотя, ситуация была на грани. Но я этого тоже не понимала тогда, осознание пришло намного позже. И все это банальность, что каждый видит и ощущает по-своему мир, и может не понять как может быть плохо другому и легко осудить его.
Но мне пришла в голову одна мысль. Ведь N-то прав.
Не прав он только в своем отношении - здорового человека к больному. Не стоит требовать здоровому человеку от больного таких же реакций.
Но ведь в этом и есть вся суть нашей жизни - уметь увидеть прекрасное, когда это невозможно и ты на грани.
Превозмогая видеть
Тянь-Шань. Я посередине
За пару дней до этого, Ксюша - моя подруга и соседка по палатке переболела, и, видимо, это оказался вирус. Но мы не сразу сообразили, что это так. Сначала списали это на горную болезнь, которая тоже мне далась тяжело. В день описываемого восхождения, мы планировали пойти сразу и на второй перевал - Кичи-Тор, чтобы сократить маршрут. День был великолепным, в отличии от предыдущих, когда мы шли под снегом с дождем. Шпарило солнце, неслись рванные облака на фоне ярко-синего неба. Но я этого всего не помню, лишь какими-то смутными обрывками.
Сидя на перевале и харкая гноем, я была уверена, что меня пощадят и мы спустимся, и никакого Кичи-Тора в этот день не будет.В планах руководителя было пойти траверсом, но все-таки надо было идти вверх, и я даже не могла думать об этом. Возможно, я не убедительно объяснила, что дело мое плохо, и группа таки решила пойти на этот присловутый второй перевал, а не спуститься.
Но часть моих вещей из рюкзака раскидали по группе, но это не помогло.
С трудом помню, как мы шли. В голове только запомнился снег и мы идущие след в след друг за другом. Я ползла в конце, постоянно припадая на ледоруб. Точнее не то что в конце, я была далеко за пределами группы. Я думала, что подохну, упаду и замерзну. Каждый шаг мне давался не то, что с трудом, это были сверхусилия. Со мной шел мой молодой человек, и если бы не он, я бы может так и лежала где-то в снегах этих невероятно красивых гор. Нет, конечно, тело бы мое спустили, но анализируя то, что было, я не могу понять вообще как такое могло произойти.
Хотя, нет - могу. Дело было в том, что нормальный человек, в такой ситуации не пойдет. Он просто скажет, что не может. Я была молодой, очень здоровой и сильной, и не до конца понимала происходящего. До этого, кажется, болела лишь в младших классах школы, а это уже был второй курс. И, видимо, поэтому никто не понял насколько мне хреново, а я не стала говорить второй раз, хотя по мне было все видно, да и про температуру все знали.
В какой-то момент, когда мы уже прошли Кичи-Тор, я была на грани галлюцинаций. В снегу мне начали мерещиться посторонние люди, какие-то животные. Нет, я их не видела буквально, но знаете, это было как ночью в лесу, когда фантазия дорисовывает тени от веток и пней. Среди этого дурмана, вдруг справа от нас сошла маленькая лавина. Она до нас бы не дошла, конечно. Мы шли траверсом, и рядом была маленькая гряда вершин, и угол наклона был небольшим. Но очень помню свое шизофреническое и отчаянное состояние, когда увидела, как ползут эти длинные языки каши из песочного снега, как мне казалось, прямиком на нас.
В какой-то момент, мы с моим парнем, потеряли из вида группу - они ушли сильно вперед. Через полчаса к нам вернулись Ксюша и Оля и забрали у меня рюкзак с оставшимися вещами и донесли его до лагеря. Лагерь разбили на леднике.
Когда мы пришли, я просто легла не понимая что происходит вокруг. Мне было ужасно плохо.
На самом деле, всё эта присказка для одного диалога. Но не смогла остановить поток образов из снега, лавин и гор.
Так вот, когда я легла с мыслью о смерти, а рядом со мной в палатке был, скажем так, человек N. Так вот N, глядя на мое состояние, презрительно фыркнул:
"Ты слишком зацикливаешься на себе. Посмотри вокруг какая красота".
Как раз в этот момент, я зашлась кашлем, и начала выплевывать всё, что накопилось в легких. Температура была под 40. И да, я зациклилась на себе и не видела красоты. Мы перебросились несколькими фразами в таком же духе, что меня убило.
Кстати, может он и не презрительно сказал, но я его явно раздражала. Я всегда очень точно чувствую отношение к себе. Безошибочно улавливаю это даже в широкой улыбке и обходительности. Так уж совпало, что N сказал, что сказал. Я отвернулась и тихо заплакала, ощущая свою вину. К слову, я вообще весь этот день ощущала вину перед группой за свое состояние (эх, молодость!), может поэтому не акцентировала руководителю на том, что подыхаю.
Пока мы вели философскую дискуссию о прекрасном в палатке, потом выяснилось, что снаружи произошел глобальный скандал. Я не знаю подробностей, но полагаю, мой парень объяснил ситуацию остальным, и кто и как неправ. Но это уже неважно. Неважно и то, что на следующее утро я встала здоровой, и побежала впереди всей группы, прыгая по камням и погружаясь в каждый пик этих гор. Но с группой я больше не общалась.
Я много лет злилась на них. На N, на руководителя, на всех. Я хорошо помню как с температурой делать восхождение. Мне казалось, что они бездушные и самовлюбленные и т.д. и т.п.
На днях, вспомнила один эпизод, и решила найти летопись этого похода. В каждой спортивной группе должен быть летописец. У нас им был как раз N. И я перечитала всю историю похода. N дотошно не только перечислял хребты и увиденное, но кто дежурил, кто как шутил и что происходило. Так вот, я перечитала, и пришла в шок. В шок от того, что мы были просто в разных походах. В реальности группы, у меня было просто недомогание, хотя все знали про огромную температуру и слышали мой кашель. Но они не заостряли и не придавали этому значение. Они были заняты другим, что и нормально. Хотя, ситуация была на грани. Но я этого тоже не понимала тогда, осознание пришло намного позже. И все это банальность, что каждый видит и ощущает по-своему мир, и может не понять как может быть плохо другому и легко осудить его.
Но мне пришла в голову одна мысль. Ведь N-то прав.
Не прав он только в своем отношении - здорового человека к больному. Не стоит требовать здоровому человеку от больного таких же реакций.
Но ведь в этом и есть вся суть нашей жизни - уметь увидеть прекрасное, когда это невозможно и ты на грани.
Превозмогая видеть
Тянь-Шань. Я посередине
