Меня закопали
В одном из направлений тибетского буддизма, есть практика закапывания человека. Его кладут в специальный ящик под землю и выводят трубку с воздухом. Таким образом он может находится до нескольких дней.
Так человек должен прожить свой самый большой страх - страх смерти.
Постепенно он проходит все стадии принятия. По сути, жизни ничего не угрожает, но как представить свое самое лучшее и достойнейшее тельце, где-то под толщей земли? И оно не может выбраться само? Оно полностью во власти тех, кто его закопал.
И ты им доверяешь, но... Как?
Страшно представить даже на долю секунды.
Когда-то, я прожила больше недели в снегах Заполярья, думая, что никогда не буду ходить по улицам. Никогда не увижу машин, и не буду сидеть в теплой комнате за компьютером.
Мы с группой - я и трое ребят были в лыжном походе. В какой-то момент похода погода резко испортилась. Облако село на плато, и не уходило, не дав возможности нам спуститься. Никак. Рядом были скалы, валил снег, была лавинная опасность и любой просчет мог стать гибельным. Это длилось больше недели. Еда фактически кончилась, погода не улучшалась. Был мороз, и мы лежали в крохотной палатке. Газ, на котором мы топили снег и готовили еду, заканчивался. Мы голодали и время остановилось. Я писала об этом (читать здесь). Стрелка еле ползла дробя часы на какие-то необозримые сроки. Тогда же понятие "время" перестало для меня быть объективной реальностью, которую можно понять и измерить.
В этих снегах я несколько раз умирала. Хотела бы сказать, что это фигура речи, что это очередной экзистенциальный бред. Но это было наяву.
Мы сосали сахар, который на нашем языке превращался в сироп. Мы пытались его судорожно задержать, словно он сейчас исчезнет, и все. Больше никогда не узнаешь его вкус. Этот чертов кубик, стал каким-то смыслом и связью с миром.
Мы думали много о еде. Бесконечно и мучительно, представляли, как купим хлеб и его заглотим, будем отрывать руками. Мы молчали часами, а потом могли столько же говорить о том, что будет на Большой Земле. И это длилось днями, но это были тысячелетия.
Облако было словно молоко, где видно было лишь на один метр вокруг. Рядом сходили лавины и горы гудели. Стоял страшный рокот, и мы были настолько ничтожны, что у меня не хватало мужества ни на что. И рядом с этой мощью, мы только и думали, что об идиотских сырках и булках. Я тихо плакала, сползая в спальник, чтобы никто не видел. Хваталась за каждую мелочь. За пуховую жилетку своего молодого человека, который не хотел меня отпускать. Я её сжимала и утыкалась в нее лицом каждый миг, когда думала, что больше не могу. Я тихо ненавидела себя. За то, что мама меня уже похоронила и не знала, что я еще жива, за молодого человека, за папу.
Просто плакала и не могла принять ситуацию.
Ты буддистский монах. Под землей, и единственная связь с жизнью у тебя - трубка, через которую ты можешь дышать. Ты должен думать о смысле жизни, о том, что она сама по себе пуста. Что вещи ни плохи, ни хороши по своей природе. Они просто есть. А ты думаешь, а не случится ли случайность, и трубку перекроют. Птица сядет, кто-то забудет. Тебя забудут. Что угодно? Только это начинает заполонять твой мозг. И с этим ты должен пробыть. Со своим страхом. Ты должен умереть и родиться заново. И перестать этого бояться. Можно ли перестать?
Мы безумно боимся конечности своего существования.
Конечности себя самого лучшего и потрясающе оригинального.
Каких ведь больше нет и не может быть.
Мы боимся смерти, и из-за этого превращаемся в ничтожество, которое ради жизни готово на всё.
Прошло больше 13 лет, и даже сейчас, спустя годы, я просыпаюсь, и бывает, на долю секунды, кажется, что всё вокруг лишь сон, который вижу в той самой палатке.
Это не Хибины. Это вид с Чегета
