Я все еще тут где-то
Читала с пеной у рта проповеди о терпимости.
Хотела стать лучше, чтоб понравится Богу.
Хотела быть просто сытым спокойным животным, но ярлык "человек" на вывеске загона сильно давит.
Если отвернуть кривые зеркала, не хочется смотреть на свое жалкое содержимое.
Животное плачет. Человек страдает. И ерзаешь в грязи у кормушки, мучимый несносными терзаниями, кого погладить и приласкать сегодня.
Расстраивает, что нет пункта назначения, но есть время прибытия. Расстраивает, что лангольеры сжирают прошлое, а саму сжирает рутина и животная суть, если чуть-чуть задержаться на месте, а из движения выходит только бег по кругу.
Расстраивает, утомляет и отчаивает.
Нет, нет, я становлюсь лучше, мне кажется. Но как же кокон царапает крылья! И иногда кажется, что из него совсем невозможно выбраться. И хочется просто есть и спать, как в старые добрые времена.
Хотела стать лучше, чтоб понравится Богу.
Хотела быть просто сытым спокойным животным, но ярлык "человек" на вывеске загона сильно давит.
Если отвернуть кривые зеркала, не хочется смотреть на свое жалкое содержимое.
Животное плачет. Человек страдает. И ерзаешь в грязи у кормушки, мучимый несносными терзаниями, кого погладить и приласкать сегодня.
Расстраивает, что нет пункта назначения, но есть время прибытия. Расстраивает, что лангольеры сжирают прошлое, а саму сжирает рутина и животная суть, если чуть-чуть задержаться на месте, а из движения выходит только бег по кругу.
Расстраивает, утомляет и отчаивает.
Нет, нет, я становлюсь лучше, мне кажется. Но как же кокон царапает крылья! И иногда кажется, что из него совсем невозможно выбраться. И хочется просто есть и спать, как в старые добрые времена.