I feel better when the winter gone...
Есть иногда такие жгучие моменты в жизни...
Сидишь на подоконнике, обхватив колени, и силишься разобраться в противоречащих одна другой мыслях. Сначала сидишь осенью, отчаянно веря в то, что когда она закончится, тебе полегчает. Потом сидишь в декабре, и, грея горячей кружкой ладошки, убеждаешь себя, что в конце декабря, января, а скорее всего февраля, с первым листком, с первым распустившимся цветком на дереве, тебе станет легче. А потом... А потом, когда приходит июль, ты наконец оставляешь эти идиотские мысли.
Никогда не полегчает просто так. Засыпая с проблемой ты с ней же встретишь новое утро.
Помнится, когда умер дедушка, когда умер К., я проснулась на следующий день и с ужасом уткнулась в подушку опять. Потому что это был не сон. И даже если утро и мудренее вечера, то явно не в этом случае.
Я почувствую себя лучше, не знаю правда когда. Хотя хондрить можно в целом по жизни.
Глубокий вдох.
Люблю.
Сидишь на подоконнике, обхватив колени, и силишься разобраться в противоречащих одна другой мыслях. Сначала сидишь осенью, отчаянно веря в то, что когда она закончится, тебе полегчает. Потом сидишь в декабре, и, грея горячей кружкой ладошки, убеждаешь себя, что в конце декабря, января, а скорее всего февраля, с первым листком, с первым распустившимся цветком на дереве, тебе станет легче. А потом... А потом, когда приходит июль, ты наконец оставляешь эти идиотские мысли.
Никогда не полегчает просто так. Засыпая с проблемой ты с ней же встретишь новое утро.
Помнится, когда умер дедушка, когда умер К., я проснулась на следующий день и с ужасом уткнулась в подушку опять. Потому что это был не сон. И даже если утро и мудренее вечера, то явно не в этом случае.
Я почувствую себя лучше, не знаю правда когда. Хотя хондрить можно в целом по жизни.
Глубокий вдох.
Люблю.