Пушкин и Фантомас
Главным положительным героем моего раннего детства был журналист Фандор. Редкая птица помнит этого бесстрашного мужественного журналиста, преследующего на протяжении трёх фильмов чудище, непрерывно меняющее свой облик, кстати в том же исполнении. Этот сериал помог мне решить множество психологических проблем коммуникативного толка - я нашёл волшебное решение для ситуации, когда мне нечего было сказать, а говорить было надо. Я округлял застывшие глаза и утробно басил: "Хха-хха-ха". Все сразу же понимали, что это я такой Фантомас, и преисполнялись уважением к моей потустороннести и немалому культурному багажу. А вот спроси меня кто-нибудь тогда: "А кого из великих людей прошлого или настоящего мечтал бы ты увидеть живьём?" Я бы не задумываясь выбрал Жана Марэ. Встретились бы мы с ним и целый вечер хором так: "Хха-хха-ха"! Но не пришлось, увы.
А вот Жене Файерман, знаменитой исполнительнице песен на идиш, которой на днях исполнилось 84 (словами - восемьдесят четыре), это удалось. Для тех, кто незнаком с её биографией, настоятельно рекомендую, например http://www.potrebitel.co.il/Item.asp?item=8974&inter=1 , триллер почище многих. Достаточно сказать, что она была первой исполнительницей песни "Купите папиросы". После войны Женя жила в Париже, где была ведущей танцовщицей-цыганкой в знаменитом "Распутине". И вот на своём дне рождения Женя листает альбом старых фотографий, где она в ресторане с разными людьми - и кого там только нет, и про каждого рассказ. Тут и Юл Бриннер - лысый из "Великолепной семёрки" и Евтушенко - "он мне подарил свою книжку, а потом попытался меня раздевать..." И вот - апофеоз! Жан Марэ и Женя. Женя и Фантомас. "Какой же, какой же он был в жизни?" - заскулил я. "В жизни? Да обыкновенный пидарас," - сказала Женя. "Всё время за Кокто держался."
Лет пятандцать назад, в Париже, где я тогда работал, друзья-французы пригласили на ужин в ресторан.
-Чем объясняется ваш выбор места вкушения? - спросил я. - Не искусством ли повара? - Нет, - ответили друзья. - Мы хотим тебя порадовать. Там на стене висит большой портрет Пушкина. И действительно, заходим в ресторан, а там в центре, на выдающемся месте висит копия пушкинского портрета работы Ореста Кипренского. А рядом, почти такого же размера, портрет Жана Марэ. И вообще вся стена увешана ещё маленькими портретами, причём только мужчин. И тут мы, уже сев за столик и сделав заказ, замечаем, что в ресторане практически нет женщин, а сидят парочками мужчинки такие. И смотрят друг на друга томно. И осмотр портретов моим товарищем (как бы намекнуть, что мы коллеги, соавторы, но никак не...), быстро показал, что все персонажи, украсившие своими ликами стену, нетрадиционно ориентированы. И товарищ мой их знает всех, так как они знаменитые в их культуре французы. И вот только с Пушкиным я никак не соглашаюсь. Подзываем официанта. Притворяемся невеждами. - Кто это? - спрашиваем официанта. - Даже и не знаю, - кокетливо надув губки, отвечает гарсон. - Наверное друг Жана Марэ.