Уже непристойным делался их
спор и начал хмуриться учитель, когда Петр взглянул случайно на Иуду и
самодовольно захохотал, взглянул на Иуду Иоанн и также улыбнулся,-- каждый
из них вспомнил, что говорил ему умный Искариот. И, уже предвкушая радость
близкого торжества, они молча и согласно призвали Иуду в судьи, и Петр
закричал:
-- Ну-ка, умный Иуда! Скажи-ка нам, кто будет первый возле Иисуса -- он
или я?
Но Иуда молчал, дышал тяжело и глазами жадно спрашивал о чем-то
спокойно-глубокие глаза Иисуса.
-- Да,-- подтвердил снисходительно Иоанн,-- скажи ты ему, кто будет
первый возле Иисуса.
Не отрывая глаз от Христа. Иуда медленно поднялся и ответил тихо и
важно:
-- Я!
(Л. Андреев "Иуда Искариот")
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Снег то падал лохматыми хлопьями, то хлестал мелкой крупой по лицам редких прохожих у Храма Христа Спасителя.
Уже начинался легкий мандраж, как обычно перед входом в церковь, подстегиваемый смутным ощущением собственного лицемерия. Пришли рано - аккредитации еще не было и предстояло долго слоняться на улице.
- Я замерз, - констатировал факт редакционный фотограф Витя, не без самодовольства набирая заветный номер личного фотографа Патриарха.
Через пять минут мы стояли у черного входа в Храм. Магнитная карточка в руках особы приближенной к Алексию, а в миру довольно дружелюбно-суетливого дяденьки, открыла двери в лабиринты подсобных помещений и дальних палат. Странные ощущения...
Зал для приемов постепенно наполнялся неизменно потрепанными журналистами и неизменно лоснящимися всеми остальными.
Увидев знакомое лицо, села рядом.
- Хорошо выглядишь, - не успело договорить лицо, как у меня в голове уже пронеслись мысли о неуместности фразы, открытого декольте у полной тети во втором ряду и меня здесь вообще...
Вышел Алексий II со свитой. Не знаю, чего я ожидала, может быть какого-то сияния..
Все пошло своим чередом. Кому-то что-то вручали за какие-то достижения в области чего-то.
Я достала видавший виды диктофон и выудила прихваченную наспех из дома кассетку. Надпись на ней гласила - Детские песни. И откуда у меня дома кассета с детскими песенками? Ну ладно, в контексте мероприятия это в любом случае лучше какого-нибудь запылившегося Мерелина Менсона.
Всунув кассету и поставив диктофон на запись, попыталась сосредоточиться на происходящем. ( Публика любопытная. А вон тот юноша очень даже ничего, только что это на него надето..ой..кажется, он из церковников..Хочу домой и чаю с малиновым вареньем.)
- Почему такая невеселая, - поддерживал беседу мой сосед.
- Неловко себя в церквях чувствую, неуютно как-то..
- Грехи давят? - усмехнулся он на мою вымученную улыбку.
И в этот момент в диктофоне что-то заело, он щелкнул и, разрывая тишину звонкими детскими голосами, запел: Пусть всегда будет солнце!