Кошмар и хужас
Машин М.П. резко сел на кровати. Одеяло улетело, косо сбилась простыня, и подушка, как петрушка, с влажным запахом была. Упругие пятки мощно бухнули в пол, но глухо.
- Уэээээ, - Простонал Машин, понемногу успокаиваясь. Пробковый пол, недавно положеный в ответ на бесконечные жалобы неспящей старушки снизу, приятно льнул к жестким горячим ступням.
- Что, что, что? Опять кошмар, опять медведи? - Супруга молочно обняла Машина, прильнула к спине прелестями получше нового пола, который, к слову, Машин положил сам.
- У-даааа, - Промычал Машин, но, воспитанная правдой в отчетности, трезвость в высказываниях взяла верх, - Нет! Нет, моя хорошая, не кошмар, а хужас!
- Ааааа, - протянула жена успокаиваясь и легко потянула Машина обратно в кровать, в тепло, в сон, в индейцев.
...
У-лю-лю-лю-лю-лю!!! - Звезды картинно катились с ближнего холма. Полоска догорающего заката запуталась в нитках запоздалых облаков, но уже была слаба и никак не сдерживала ни звуков, ни ночного движения. Темный холм уже начал сливаться с глубоко синим небом, и только остатки звезд на его макушке отделяли основу от пространства. Звезды кричали по индейски и ковром стекали, надвигались лавиной на Михаила.
Огромная лапа взяла Машина за плечо и развернула лицом к догорающему костру. Удивление овладело Михаилом, он вспомнил некстати лидочкино "Вау!" и попытался сказать его.
- Ау, - Слово не получилось.
- Мы здесь, бледнолицый брат! - Вокруг чинного древнего огня сидели медведи в облачении индейских вождей. Перья и кости уборов уходили от влажных кожаных носов в бесконечную пасть ночи. Клыки и когти солидно отливали антикварной бронзой. У каждого в лапе была трубка и курилась цветным дымом, у каждого своим.
Чтобы хоть что-то понять, Машин стал считать медведей. Но цифры 3, 7 и 9 сбивали его, щекотали ноздри и усы, и, если бы не верная медвежья лапа на плече, Машин М.П. улетел бы в начинавшее звездеть небо.
- Что же мы посоветуем нашему тринадцатому брату? - Самый седой медведь обвел всех трубкой мира.
За спинами Машина и медведей неслась неугомонная звездная толпа и уже начинала пролетать сквозь них, но больше мимо, мимо, мимо. Небо заколыхалось и почернело прямо над головами. Что-то вроде черного рассвета почувствовалось за горизонтом.
Медведи перекрестили костер трубками и дымами и единодушно прорычали "Не вступать!"
...
Машин благодарно укусил супругу в горячую мочку любимого ушка, и с облегчением признался ей, снова проваливаясь в сон, "Хужас мне приснился - чуть в партию не вступил".
- Уэээээ, - Простонал Машин, понемногу успокаиваясь. Пробковый пол, недавно положеный в ответ на бесконечные жалобы неспящей старушки снизу, приятно льнул к жестким горячим ступням.
- Что, что, что? Опять кошмар, опять медведи? - Супруга молочно обняла Машина, прильнула к спине прелестями получше нового пола, который, к слову, Машин положил сам.
- У-даааа, - Промычал Машин, но, воспитанная правдой в отчетности, трезвость в высказываниях взяла верх, - Нет! Нет, моя хорошая, не кошмар, а хужас!
- Ааааа, - протянула жена успокаиваясь и легко потянула Машина обратно в кровать, в тепло, в сон, в индейцев.
...
У-лю-лю-лю-лю-лю!!! - Звезды картинно катились с ближнего холма. Полоска догорающего заката запуталась в нитках запоздалых облаков, но уже была слаба и никак не сдерживала ни звуков, ни ночного движения. Темный холм уже начал сливаться с глубоко синим небом, и только остатки звезд на его макушке отделяли основу от пространства. Звезды кричали по индейски и ковром стекали, надвигались лавиной на Михаила.
Огромная лапа взяла Машина за плечо и развернула лицом к догорающему костру. Удивление овладело Михаилом, он вспомнил некстати лидочкино "Вау!" и попытался сказать его.
- Ау, - Слово не получилось.
- Мы здесь, бледнолицый брат! - Вокруг чинного древнего огня сидели медведи в облачении индейских вождей. Перья и кости уборов уходили от влажных кожаных носов в бесконечную пасть ночи. Клыки и когти солидно отливали антикварной бронзой. У каждого в лапе была трубка и курилась цветным дымом, у каждого своим.
Чтобы хоть что-то понять, Машин стал считать медведей. Но цифры 3, 7 и 9 сбивали его, щекотали ноздри и усы, и, если бы не верная медвежья лапа на плече, Машин М.П. улетел бы в начинавшее звездеть небо.
- Что же мы посоветуем нашему тринадцатому брату? - Самый седой медведь обвел всех трубкой мира.
За спинами Машина и медведей неслась неугомонная звездная толпа и уже начинала пролетать сквозь них, но больше мимо, мимо, мимо. Небо заколыхалось и почернело прямо над головами. Что-то вроде черного рассвета почувствовалось за горизонтом.
Медведи перекрестили костер трубками и дымами и единодушно прорычали "Не вступать!"
...
Машин благодарно укусил супругу в горячую мочку любимого ушка, и с облегчением признался ей, снова проваливаясь в сон, "Хужас мне приснился - чуть в партию не вступил".