(no subject)
Осень же на самом деле такая красивая. И не та, что золотая, а та, что следом - грязная, дождливая, холодная. Чтобы её полюбить, лучше уехать на дачу. В городе что? Мечешься между подземкой и торговыми центрами. Отсиживаешься по кофейням. Отогреваешься и ноешь, что сейчас снова выходить. А на даче - совсем другое.
Там везде безысходная сырость и грязь. Баня чернеет под дождем, смотрит из-под набухших бревенчатых век недовольно и устало. Рябина почти сожрана воробьями. Черноплодка сливается с пейзажем, перехватывает горло на третьей горсти ягод. На даче не стоит прятаться. Там надо выходить гулять, плотно упаковавшись в сапоги или калоши, в шарф, в куртку-непродувайку.
На дороге сплошной кисель и жижа. Топчешься перед первым шагом у калитки, как перед минным полем. Но делаешь шаг и понеслась) Вдоль обочин обнаруживаются знойные красные лопухи и репейник, скукоженная трава, побуревшая в сто оттенков. В каждой канаве - акварельные россыпи. Краплак, охра, густой зеленый. Любуйся и радуйся. Опрокинутое небо в лужах расширяет пространство. Тучи свинцовые, тяжелые, набитые скорым снегом. Птицы уносят ноги на юг. Пахнет дымом и кострами, перепиленными дровами, угольной пылью. Сырая земля взрыта, как после бомбежки. Всё съедобное из нее вынесено и заготовлено. Картошки, луковицы, капустные головы - всё это будет съедено зимой, в уютный колкий морозец, за круглым столом. А сейчас - нет. Сейчас грязь и неуют, горечь от ушедшего лета. Но что-то в этом есть. Какая-то бешеная, совсем нездешняя сила несётся над остывающей землей. Просто встань у неё на пути, и она в тебя ворвётся .
Там везде безысходная сырость и грязь. Баня чернеет под дождем, смотрит из-под набухших бревенчатых век недовольно и устало. Рябина почти сожрана воробьями. Черноплодка сливается с пейзажем, перехватывает горло на третьей горсти ягод. На даче не стоит прятаться. Там надо выходить гулять, плотно упаковавшись в сапоги или калоши, в шарф, в куртку-непродувайку.
На дороге сплошной кисель и жижа. Топчешься перед первым шагом у калитки, как перед минным полем. Но делаешь шаг и понеслась) Вдоль обочин обнаруживаются знойные красные лопухи и репейник, скукоженная трава, побуревшая в сто оттенков. В каждой канаве - акварельные россыпи. Краплак, охра, густой зеленый. Любуйся и радуйся. Опрокинутое небо в лужах расширяет пространство. Тучи свинцовые, тяжелые, набитые скорым снегом. Птицы уносят ноги на юг. Пахнет дымом и кострами, перепиленными дровами, угольной пылью. Сырая земля взрыта, как после бомбежки. Всё съедобное из нее вынесено и заготовлено. Картошки, луковицы, капустные головы - всё это будет съедено зимой, в уютный колкий морозец, за круглым столом. А сейчас - нет. Сейчас грязь и неуют, горечь от ушедшего лета. Но что-то в этом есть. Какая-то бешеная, совсем нездешняя сила несётся над остывающей землей. Просто встань у неё на пути, и она в тебя ворвётся .