Письма.
А я пишу письма. У меня с детства такая привычка - писать письма и не отправлять их. Я покупаю красивые листы, гладкие, ровные, с линеечками и бежевого цвета. Кладу их на стол и любуюсь. Потом беру любимую ручку. Ту, которая делает мой почерк похожим на вензеля из открыток. Кладу ее поверх листов. Любуюсь снова.
Потом просто необходимо сварить кофе. Кофе для написания "неотправленных писем" варится особый. В джезву следует положить 3 кусочка орехового сахара. Подождать, когда он превратится в карамель. Лучше всего наблюдать за ним. Сахар любит внимание. Потом покрошить в карамель апельсиновую цедру и дать им подружиться. Минуты 2,5. Я считаю про себя до трехсот, обязательно сбиваясь на 100 с небольшим. Когда нужный срок истекает, в апельсиновую карамель бросить пару кофейных зерен и кардамон. Кардамон не нужно молоть, он от этого кислит и недовольствует. Лучше ногтями надломить каждое из 3х зернышек. Когда манипуляции закончены - снять джезву с огня и залить горячей водой. Дать ей остыть, и, пробивая корочку деревянной палочкой, варить, как нравится больше. Я даю пенке подняться всего 1 раз. Я люблю "молодой" кофе. Разлить по чашкам через ситечко, пока гуща не успела осесть, и посыпать корицей.
Потом я ставлю чашку на стол. Рядом с листами, на которых лежит ручка. Подбираю музыку.
Надевая наушники, запинаюсь об кошку, которой именно в этот момент захотелось цапнуть меня за ногу, чертыхаюсь, задеваю локтем чашку и наблюдаю, как на бежевых листах появляются кофейные пятна.
Кладу листы на батарею, чтобы высохли, пью кофе маленькими глотками, с мятным леденцом за щекой.
Высохшие пятнистые листы - как раз для писем.
Самое сложное в письме - написать первую строчку. Самое теплое - рассказать, откуда кофейные пятна.
Я мечтаю начинать письмо со слова "Любимый". Любимый мой N! Как же иначе? Письмо - это тебе не смс, не звонок ночью и даже не признание на ушко. Тут каждая клякса что-то да значит!
Но не все понимают важность первого слова. Поэтому любимое "любимый" заменяется на имя. Которое почти также много значит, но читать приятнее, чем писать.
А потом я не помню.
Там много букв, много мыслей, не всегда интересных, но всегда очень моих.
И вот. Подпись. Конверт.
А дальше начинается самое интересное. Письмо само решает, отправится оно или нет. Иногда я по неведомым причинам не попадаю на почту. То булочная, вместо голубой вывески, ванильным запахом из раскрытых дверей манит.
То в метро потеряется конверт.
То позовут в самый ответственный момент к телефону, а там ВАЖНОЕ. И остается письмо со своей вечной актуальностью в ящике стола.
Но чаще всего письма я кладу в книги. Каждое письмо - в свою книгу. Точнее, в его книгу. Для N - в Вишневкого или Фрая. Для D - в томик "Ледокол" Суворова. Для R - в учебник по ломографии. Для YOU (именно так захотелось Ю обозначить) - в пособие по стрижке болонок (откуда только оно у меня взялось?). И для Ы - в Ремарка. Так уж сложилось.
Так - для каждого. Для каждого конверта. Приходится мне много читать. Именно из-за этого, да (кто бы сомневался).
И тогда,- только если с книгой дарить письмо. Но я с ними не люблю расставаться, с книгами (или с письмами?).
P.S. Собственно, этот текст для тех и о тех, кто получал от меня весточки. Или не получал, но обязательно получит. Когда-нибудь, возможно, наверное, обязательно.
Потом просто необходимо сварить кофе. Кофе для написания "неотправленных писем" варится особый. В джезву следует положить 3 кусочка орехового сахара. Подождать, когда он превратится в карамель. Лучше всего наблюдать за ним. Сахар любит внимание. Потом покрошить в карамель апельсиновую цедру и дать им подружиться. Минуты 2,5. Я считаю про себя до трехсот, обязательно сбиваясь на 100 с небольшим. Когда нужный срок истекает, в апельсиновую карамель бросить пару кофейных зерен и кардамон. Кардамон не нужно молоть, он от этого кислит и недовольствует. Лучше ногтями надломить каждое из 3х зернышек. Когда манипуляции закончены - снять джезву с огня и залить горячей водой. Дать ей остыть, и, пробивая корочку деревянной палочкой, варить, как нравится больше. Я даю пенке подняться всего 1 раз. Я люблю "молодой" кофе. Разлить по чашкам через ситечко, пока гуща не успела осесть, и посыпать корицей.
Потом я ставлю чашку на стол. Рядом с листами, на которых лежит ручка. Подбираю музыку.
Надевая наушники, запинаюсь об кошку, которой именно в этот момент захотелось цапнуть меня за ногу, чертыхаюсь, задеваю локтем чашку и наблюдаю, как на бежевых листах появляются кофейные пятна.
Кладу листы на батарею, чтобы высохли, пью кофе маленькими глотками, с мятным леденцом за щекой.
Высохшие пятнистые листы - как раз для писем.
Самое сложное в письме - написать первую строчку. Самое теплое - рассказать, откуда кофейные пятна.
Я мечтаю начинать письмо со слова "Любимый". Любимый мой N! Как же иначе? Письмо - это тебе не смс, не звонок ночью и даже не признание на ушко. Тут каждая клякса что-то да значит!
Но не все понимают важность первого слова. Поэтому любимое "любимый" заменяется на имя. Которое почти также много значит, но читать приятнее, чем писать.
А потом я не помню.
Там много букв, много мыслей, не всегда интересных, но всегда очень моих.
И вот. Подпись. Конверт.
А дальше начинается самое интересное. Письмо само решает, отправится оно или нет. Иногда я по неведомым причинам не попадаю на почту. То булочная, вместо голубой вывески, ванильным запахом из раскрытых дверей манит.
То в метро потеряется конверт.
То позовут в самый ответственный момент к телефону, а там ВАЖНОЕ. И остается письмо со своей вечной актуальностью в ящике стола.
Но чаще всего письма я кладу в книги. Каждое письмо - в свою книгу. Точнее, в его книгу. Для N - в Вишневкого или Фрая. Для D - в томик "Ледокол" Суворова. Для R - в учебник по ломографии. Для YOU (именно так захотелось Ю обозначить) - в пособие по стрижке болонок (откуда только оно у меня взялось?). И для Ы - в Ремарка. Так уж сложилось.
Так - для каждого. Для каждого конверта. Приходится мне много читать. Именно из-за этого, да (кто бы сомневался).
И тогда,- только если с книгой дарить письмо. Но я с ними не люблю расставаться, с книгами (или с письмами?).
P.S. Собственно, этот текст для тех и о тех, кто получал от меня весточки. Или не получал, но обязательно получит. Когда-нибудь, возможно, наверное, обязательно.