Опухоль мыслей
Глава 8
- Это он! Доктор, это же он! Тот самый профессор, о котором я вам говорил! Это он проводит эксперименты над людьми в своей подпольной клинике! - закричал Николай.
- Позвольте узнать, как ваше имя, голубчик?
- Голубчик?! Никакой я вам не голубчик!! И вы прекрасно знаете моё имя! Николай! Николай Разумов! Вот как моё имя!!
- Поразительно! Как вы сказали?
- Николай Разумов!
- Впервые с таким сталкиваюсь на практике. Весьма любопытный феномен.
- Феномен? Феномен?! - не успокаивался Николай, пытаясь выбраться из смирительной рубашки.
- Голубчик, так вы действительно считаете, что вы Николай?
- Считаю?! Да я в этом уверен больше, чем в чём-либо! Вы ведь сами прекрасно это знаете! К чему весь этот цирк?
- Поразите же меня ещё раз, голубчик. Скажите, что вы никогда не знали Павла.
- Как же не знал? Знаю! Мы познакомились с ним в вашей клинике. А потом ваши санитары разбили ему голову.
- Великолепно! Браво, голубчик! Браво!!
- А потом вы и мне просверлили череп! И установили туда ваш чёртов счетчик мыслей! Доктор, ну если вы мне на слово не верите, то проверьте! Сделайте рентген! У меня, в конце концов, осталась дырка в голове!!
- Конечно же, у вас дырка в голове, Разумов, - ответил доктор. - Ведь мы вас прооперировали. Удалили субдуральную гематому.
- Видите ли, голубчик, - профессор присел на край койки. - Мне всё представляется следующим образом. Николай Разумов, являющийся вашим братом, видя, что на вас напали, вмешивается в драку. Вы получаете серьёзную черепно-мозговую травму, а ваш брат Николай - пулю в голову. Причём, пуля эта была выпущена, пускай и случайно, но всё-таки вами из револьвера вашего брата, голубчик. Вас обоих доставляют в больницу, благо она находится буквально через дорогу. Далее вы оба оказываетесь в одной операционной на соседних столах. Николай, получивший более тяжёлую травму головного мозга, умирает во время операции. Вы, находясь в наркозе, тем не менее, слышите всё, о чём говорится в операционной, в том числе и то, что вашего брата спасти не удалось. Осознание своей вины в смерти брата оказывает на вас колоссальное психотравмирующее воздействие. И ваше сознание, не в силах это принять, находит выход - оно вытесняет вашу личность личностью погибшего брата, тем самым, компенсируя комплекс вины.
- Бред! А если даже и так, то как же вы? Откуда мне о вас-то известно?!
- Отнюдь, голубчик, отнюдь... А что до меня, то и это тоже объяснимо. Мы виделись с вами в приёмном отделении, и, должно быть, вы слышали, как ко мне по имени и отчеству обращались сотрудники. Так как в тот момент ваши эмоции были негативны, то ваше сознание, соответственно, сформировало негативный образ, олицетворением которого, судя по всему, стал именно я.
- Сволочь! Сумасшедшего из меня сделать хотите! Ничего у вас не выйдет! Я не сумасшедший! Я всё про вас знаю! Дайте мне зеркало! Доктор, я хочу увидеть своё лицо!
- Голубчик, - профессор обратился к врачу, - вы его у себя подержите ещё немного, а потом я заберу его к себе. А пока никаких зеркал и прочих колющих и режущих предметов. Рубашку без седации с него не снимайте. А впрочем, рубашку не снимайте даже под седацией, только если в случае самой крайней необходимости. Дверь на ключ запирайте. Пациент агрессивен и может быть очень опасен как для себя, так и для окружающих.
- Владимир Борисович, на этот счёт можете не беспокоиться, - ответил доктор.
- Всего доброго, голубчик, - сказал профессор, обращаясь к Николаю, - я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи. Постараемся вам помочь.
Профессор и врач вышли из палаты. Дверь закрылась. Дважды повернулся замок.