Москва. Двадцать первый век
Не деревня, нет. Центр нашей необъятной родины. Первопрестольная.
И не окраины оной, а в пределах ТТК.
У нас уже почти месяц практически нет горячей воды. Редко когда появляется и снова исчезает. Если повезёт, удастся помыться еле-еле тёплой, которая, скорее, не совсем холодная, чем еле тёплая.
А всё дело в аварийном состоянии труб горячего водоснабжения. Отремонтировать их невозможно, залатать не получается, а на капремонт из жильцов приходится вытрясать всю душу сборами подписей... Ответственные по подъездам носятся в жопу ужаленными енотами по квартирам, "терроризируют" жильцов, жильцы тупят и не понимают, что без этого "террора" никто нормально не помоется ещё очень долго. Всё время надо писать какие-то письма, составлять какие-то акты. В диспетчерской регулярно при всё при этом заверяют, что "сейчас всё должно быть". В общем, а воз и ныне там.
Трубы наши похожи на дуршлаг, на скорую руку залепленный. Подвал затапливает. Канализация начинает сбоить. От сырости разводится всякая гадость. А мы всё собираем подписи, пишем письма, составляем акты и долбимся в закрытые ворота.
И не окраины оной, а в пределах ТТК.
У нас уже почти месяц практически нет горячей воды. Редко когда появляется и снова исчезает. Если повезёт, удастся помыться еле-еле тёплой, которая, скорее, не совсем холодная, чем еле тёплая.
А всё дело в аварийном состоянии труб горячего водоснабжения. Отремонтировать их невозможно, залатать не получается, а на капремонт из жильцов приходится вытрясать всю душу сборами подписей... Ответственные по подъездам носятся в жопу ужаленными енотами по квартирам, "терроризируют" жильцов, жильцы тупят и не понимают, что без этого "террора" никто нормально не помоется ещё очень долго. Всё время надо писать какие-то письма, составлять какие-то акты. В диспетчерской регулярно при всё при этом заверяют, что "сейчас всё должно быть". В общем, а воз и ныне там.
Трубы наши похожи на дуршлаг, на скорую руку залепленный. Подвал затапливает. Канализация начинает сбоить. От сырости разводится всякая гадость. А мы всё собираем подписи, пишем письма, составляем акты и долбимся в закрытые ворота.