(no subject)
Села писать отчет об игре и поняла, что ничего у меня не выходит. Как ни крути, получается не отчет, я прямо целый рассказ о жизни моей Шелли. Так что под как прошу только тех, кто уверен, что ему это надо :)
В этот раз игра получилась куда более насыщенной.
Заезд, конечно, был ночным и тяжелым после совершенно выматывающего и наполненного печалью дня. Я поняла, что если не уеду в ночь, есть шанс вообще не добраться до Чикаго. Так что я собрала вещи, забрала Настю на вокзале, и мы отправились в ночь.
Выпустив пар по приезду, утром мы, напрочь продрогшие, начали обустраиваться на полигоне. Репетиции, получение вводной. В общем, процесс пошел.
Началось все с увлекательной вводной про двух кавалеров и шантаж со стороны журналистки.
Представитель Джаззини мне был уже знаком, поэтому я решила найти второго. Очаровательная пара англичан - наши соседи, сказали, что даже не слышали о таком. И, не смотря на то, что этот персонаж совершенно точно присутствовал на полигоне, кажется, мне даже его показали, я решила сосредоточиться на одной линии. Тем более что сам он никак себя не проявил.
Прошел парад, Чикаго начал свою вечернюю жизнь.
Далее пойдет повествование от имени моей героини. Ибо игра :)
Мой дорогой Лоренцо немедленно пригласил меня на премьеру фильма, я с радостью согласилась. Кроме того он достал открытку с моим изображением и попросил подписать, разумеется, там немедленно появилась запись: С любовью, Шелли Хэкман.
Я спела первую часть песен в родном Спиаджа, и мы с Лоренцо отправились на премьеру.
Не обошлось без скандалов, актрисы задерживались, народ роптал, кое-кто пытался проникнуть без приглашения. Я раздумывала, как рассказать ему о том, что меня шантажируют, угрожая рассказать то, что могло кинуть тень и на его репутацию.
Лоренцо тем временем возник из ниоткуда с букетом цветов. Я подумала, что стоит откинуть на время тревоги, и получить удовольствие от вечера. Хотя и предупредила его сразу, что после премьеры я должна кое-что рассказать. В кинотеатре нас посадили на боковые места, Лоренцо это совершенно не устроило, и он тут же организовал нам места почти по центру зала, рядом с актрисами, снимавшимися в фильме. Затем снова исчез и появился с двумя бокалами шампанского. Начался фильм. На фуршет после мы оставаться не стали, отправились в Спиаджа. По дороге я, наконец, решилась рассказать ему о том, что до того, как у нас начались с ним отношения, у меня была связь с одним из представителей мафии. Имя, впрочем, я так и не назвала. Зато сказала, кто именно меня шантажирует и что обещает сделать. Он уверил, что уладит все проблемы.
После выступления в Спиаджа мы отправились домой.
Утром, скрывая глаза от соседей, я выползла на утренний кофе. Франческа, моя подруга и костюмерша Спиаджа, подтрунивала надо мной, но я была счастлива, что сделала выбор. И раздумывала о том, что готова даже пойти на то, чтобы эти отношения перестали быть тайными. Так как впервые после смерти дона Виторио Скалетте чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Мы с Франческой отправились в Спиаджа позавтракать, я планировала и распеться прямо с утра, чтобы вечером голос был в порядке. Во время репетиции к Франци подошла какая-то девушка. Оказалось, что у нее есть кузина, которая разыскивала ее все это время, потому что их тетя оставила им наследство. Размер его не разглашался, но, разумеется, Франческа немедленно занялась делами семейными, и я осталась одна. Лоренцо видела всего один раз, он был безумно занят. И снова черная кошка закралась в мое сердце. Он появлялся то тут, то там. В компании разных дам, представителей власти, много кого еще. И, казалось, совершенно забыл о моем существовании. Зарплату все не выдавали, мне даже не на что было развлечь себя кино или походом в русский ресторан.
За обедом я уже ловила себя на мысли, что устала от шумной и продажной сценической жизни, что не светит мне счастье. Франческа, забежавшая проведать меня, пыталась утешить, но ничего не помогало. Я сказала, что хотела бы пойти к психоаналитику, но поскольку зарплату задерживают, даже этого не могу себе позволить. Услышав мои слова, сидевший рядом святой отец, предложил мне помощь иного рода. Я обещала подумать.
Франческа снова ушла на встречу с сестрой, а я снова осталась одна.
Одна мысль утешала меня. Разоблачительная статья не появилась в газете, значит, хотя бы об этом Лоренцо не забыл. Но его тотальное невнимание убивало меня и разбивало мне сердце. И тогда я решилась пойти в церковь и поговорить со святым отцом.
Он принял и выслушал меня. Я рассказала ему обо всем, о том, что родители отказались от меня, узнав о том, чему я хочу посвятить свою жизнь. Что у меня есть единственная подруга, но я опекаю ее и боюсь, что сценический мир так же поглотит ее, как поступил однажды со мной, бросив в омут интриг и разбитых сердец. Что не нахожу себе места и боюсь, что ни один мужчина не захочет видеть меня женой и матерью своих детей. Потому что не мыслю свою жизнь без музыки, а ни один мужчина не захочет терпеть ночных выступлений и подобного окружения своей супруги.
Отец выслушал меня, на его глазах даже появились слезы. Я сама готова была заплакать. Мне казалось, что он плачет о моей пропащей душе. Он сказал, что начать стоит с восстановления оружейной лицензии, потерянной при переезде из Нью-Йорка, что это может стать первым шагом в моей новой благопристойной жизни. Так же рекомендовал поискать себе знакомых из другого мира, обыкновенного. И, кроме того отметил, что, если у меня будет время, я могу приходить к нему, помочь в церкви и прислушаться к себе.
Я ушла, раздумывая об этом.
Первым делом отправилась в полицейский участок и получила новую лицензию взамен утерянной. Попыталась найти Лоренцо, но его всё не было. Сердце мое наполнилось непроглядной тоской. Я подумала, а захочет ли он обнародовать наши отношения. Вдруг его тоже устраивает то, что никто не знает о нас, кроме, разве что, моих соседей.
Подходя к картинной галерее, я услышала его заливистый смех, и, войдя туда увидела, что он отпускает шуточки в адрес картины, которую рисовала там одни из актрис со вчерашней премьеры. Я тихо вышла и снова отправилась в церковь.
«Святой отец, вам все еще нужна помощь?» - с этими словами я вошла в церковь и удивленно увидела там нашего нового управляющего. Он изумился, увидев меня в столь непривычном для певицы варьете месте, однако был сильно занят организацией похорон своего брата, зарезанного накануне кем-то из семьи Скалетте.
Три ножевых ранения, как это было мне знакомо. Меня спасли, конечно, но, кажется, это навсегда оставило шрам на душе.
Святой отец с радость, насколько она была возможна в сложившейся ситуации, принял мою помощь. Вскоре подошла Франческа, и мы отправились на городское кладбище помогать с оформлением свежих могил. Ночь в городе выдалась неспокойной, работы было много. Это занятие успокоило мое трепещущее сердце, и я подумала о том, что, возможно, мне не стоит больше выступать на сцене, что я должна уйти и найти обыкновенное счастье в мире простых горожан Чикаго.
Этой мыслью я поделилась с Франческой, она сказала, что ей так же нечего делать тогда в варьете, так как наследство, которым они занимались, оказалось настолько внушительным, что она уже стала завидной невестой и некоторые мужчины, узнав сумму, уже оказывал ей знаки внимания.
Однако она вскоре снова покинула меня, продолжая заниматься делами семьи, я же в полном смятении отправилась в галерею, чтобы порисовать и привести в порядок свои мысли. К тому времени как я закончила, Франческа была уже полна идей об открытии своего дела при содействии самого мэра города. Я была искренне рада за нее, в то время как сама стала думать о возвращении в Нью-Йорк.
И именно в это время мне встретился наш управляющий, я не нашла ничего лучше, чем подойти к нему и в душевном порыве выложила все, что было на душе. Что хочу уехать, спросила, что мне нужно для этого сделать. Разразился скандал…
Управляющий накричал на меня, назвал невозможную для меня сумму отступных и удалился. Я разрыдалась, Франции успокаивала меня как могла, говорила, что как только она получит наличные в банке, все наши проблемы будут решены, и мы отправимся запивать горе и глушить его покупками. Я кивала, глотая слезы, а сама думала, правда ли я хотела уйти или мне нужно было лишь то, чтобы меня удержали в том мире, которому я принадлежала, хоть кто-нибудь удержал бы.
Неожиданно этим человеком оказался Лоренцо, у него, наконец, выдалась свободная минутка для меня, он уверил, что все прогулки в сопровождении других дам - лишь часть работы. Я призналась, что была в церкви и подумываю изменить свою жизнь.
«Уйти в монастырь?» - со смехом спросил он. Я кивнула. Он засмеялся и прижал меня к себе…
Франческа, наблюдавшая со стороны, наконец, решилась подойти и увести меня, чтобы я могла привести себя в порядок. Звезда варьете Шелли Хэкман возвращалась в свое привычное состояние.
Я, конечно, все равно сходила на вечернюю службу, где так же должно было состояться венчание. Несчастная невеста стояла одна в ожидании жениха. Внезапно рядом с ней появился Франко Тальяно. Неужели он? Но, когда святой отец вновь спросил, где же жених, и все взгляды обратились на него, он замахал руками и сказал, что это невозможно. Атмосфера немного разрядилась. Невеста просила отца подождать со службой и отправилась на поиски суженого. В тот же момент в церкви появился шеф полиции и сообщил, что свадьба отменяется, потому что жених только что написал признательные показания и повесился в полицейском участке. Выглянув на улицу, я увидела, как он повторяет эту жуткую новость несчастной девушке. Мысли о бесконечной жестокости города вновь накрыли меня с головой.
После службы мы с Франко отправились в Спиаджи, где, убедившись в том, что на репетиции наш гениальный звукорежиссер все подготовит для него, заодно уточнив, что я все еще работаю, и меня ждут вечером, я отправилась к Франческе.
Вечером мы уже со смехом думали, куда потратить все те деньги, которые свалились Франци с неба. Заглянули в ювелирную лавку, присмотрели украшения. Франческа сказала, что Лоренцо непременно подарит мне их, потому что мне «нечего» надеть к вечернему платью. Я смеялась вместе с ней, поглядывая краем глаза на церковь и понимая, что подвела святого отца. Вероятно, подвела… Чтобы заглушить эти мысли, я немедленно отправилась к Лоренцо и, отведя в сторону, сказала, что присмотрела кое-что в ювелирной лавке. Разумеется, он, не задумываясь, приобрел мне восхитительный комплект и снова заверил в том, что все девушки, кроме меня, интересуют его исключительно с профессиональной точки зрения. Я хотела в это верить, даже слишком, пожалуй.
Через некоторое время он нашел меня еще раз и сказал, чтобы я непременно сходила на выборы нового окружного прокурора и поддержала его кандидатуру. Тогда я вспомнила, что на службе в церкви услышала имя Джейми Росс.
Разумеется, мы с Франци сходили на голосование. Кажется, нам даже удалось сохранить серьезное лицо на вопросе: «знакомы ли вы с кандидатами». Там же нас поймали служители закона и вручили повестку явиться в качестве присяжных заседателей в суд. Я не отказалась, хотя дежавю начало душить меня, и дурные воспоминания снова дали о себе знать.
Наступила ночь, пора было на работу, только тогда я осознала, как сильно опаздываю. За процессом выбора нарядов наблюдали все наши соседи, я носилась по дому в панике, так хотелось быть красивой. В результате остановила выбор на черном платье, надела подаренные украшения и мы с Франческой поспешили в Спиаджи.
Уже у входа было понятно, что что-то не так. Пробегая мимо, наш старший бармен сказал мне только: «Немедленно начинай петь, у нас скандал». Я поняла, что бесконечный день и не планирует заканчиваться.. Пришло время брать себя в руки и работать.
Управляющий носился, какие-то люди, представители разных кланов носились, казалось, мир сошел с ума. Я просто встала к микрофону начала петь. Пение всегда отвлекало меня от дурных мыслей. Как я могла даже думать о том, чтобы покинуть сцену…
Сразу по окончанию песни ко мне подбежала Кэтрин Пирс, наша главная танцевальная звезда, и сообщила, что и объявлять номера некому. Управляющий все еще был недоступен, я поняла, что надо просто взять сценическую часть в свои руки и сделать все возможное, чтобы гостей не сильно касался бардак в управлении.
Следующим номером я объявляла Кэтрин. Не смогла отказать себе в удовольствии рассказать, наскооолько опасна эта девушка. Да, меня спасли, даже шрамов не осталось, но вот осадок… Ну да ладно, кто старое помянет, тот не работник сцены, по крайней во время программы.
Дальше номера шли и шли, я краем глаза наблюдала за Лоренцо. Когда, наконец, выдалась минутка, спросила, можно ли его поздравить, он ответил утвердительно. Не знаю, что я испытала в тот момент. Наверное, надежду на то, что он останется верен мне хотя бы при мне…
Наконец безумие закончилось, на меня накатила бешеная усталость. Все, чего я хотела, это уйти. Желательно, уйти не одна. Я вновь увидела его в компании актрис. Подошла, сказала, что хочу домой, он, однако попросил подождать до закрытия заведения. Я немедленно собрала вещи и, пожелав ему приятного вечера, устремилась к выходу. В дверях он схватил меня, я вырывалась, чуть не плача, и умоляла отпустить, но была совершенно беспомощна в его сильных руках. Наконец убедив его, что не собираюсь делать глупостей, сумела вырваться на воздух в одиночестве. И немедленно отправилась творить те самые глупости. Мысль о том, что он отпустил меня в ночь одну, а сам остался, перекрывала все последние отзвуки разума. Дальше всё было как во сне. Я не помню, как оказалась возле ювелирной лавки, закрытого казино, в ирландском пабе. Кажется, я пила всё, что наливали, а что не наливали, наливала и пила… Он нашел меня у дома семейства Мангано. Помню, как мы ругались в тот последний для нас вечер, как я рыдала, упала, вырываясь, разбила коленку, он поднимал меня, ругал, кричал… Наконец, довел до дома и сказал, что мы все обсудим утром. Утром, которое встретило меня новостью о его гибели…
Я пришла на заседание суда, где он должен был представлять обвинение, и выяснилось, что его нет больше с нами, заседание перенесли. Я потеряла почву под ногами и остатки самообладания. Чикаго снова отнял у меня любовь. Я опять осталась одна, и надо было решать, что с этим делать. Франческа в это время строила планы на открытие своего бизнеса, была полна идей, сияла. Мне было так неловко отрывать ее от них, что я взяла себя в руки, рассказала о том, что произошло, и со смехом заявила, что жаль, что так мало просила у него в ювелирной лавке накануне. Надо было сохранять лицо изо всех сил, ради нее и ради себя. У Франци неожиданно появились дела к кому-то из Скалетте, и мне показалось, что могу попросить ее об одолжении. Постоянно оборачиваясь на церковь, я размышляла о том, что не хочу больше жить в этом городе. А хочу ли я вообще жить? Хорошая ведь идея - заказать себя лучшей подруге? Отгоняя эти мысли, я заставила себя надеть маску циничной профурсетки. И уже вскоре, когда мы обедали в русском ресторане с нашими соседками, я позволила себе повторить шутку про ювелирный и посетовать на то, как не сложилась моя судьба без слез, притворно вздыхая. Единственной проблемой для меня стал вопрос, - на что потратить зарплату, неожиданно быстро и щедро выданную нашим новым, да-да, очередным новым управляющим. Впрочем, это был Тоби, человек, спасший вторую часть работы заведения накануне, так что я была искренне рада за него. Там же, не выходя из ресторана, я успела согласиться на главную роль в первом в Чикаго порнофильме, о чем гордо заявляла всем вокруг, включая наших соседей англичан, собиравшихся домой в Англию. Надо отдать им должное, они обсудили, как перспективна эта индустрия и бровью не повели. Однако мой измученный организм решил вмешаться в мои планы со своей стороны. На нервной почве я вся, буквально вся, покрылась аллергическими пятнами. Понимая, что отныне путь в кино, даже такое, у меня закрыт до полного выздоровления, я пошла в Blinoff, чтобы рассказать об этом автору идеи, но уже никого не застала. В душе порадовалась, что никто не увидит меня в подобном состоянии, и отправилась домой предаваться унынию. По дороге встретила мальчика, продающего специальный выпуск газеты. Он гласил о том, что все вкладчики банка разорены… Это значило, что Франци не откроет свой бизнес, и мы, вероятно, продолжим работать в Спиаджа. Так же это означало, что у нее не будет денег заплатить моим убийцам. Что ж, в некотором роде для меня это было к лучшему…
Придя домой, я первый делом показала Франческе газету. Ее реакция меня поразила. Какая же светлая и позитивная девушка досталась мне в подруги. Она тяжко вздохнула и предложила транжирить те деньги, которые она уже успела снять, дабы избавиться от осадка и хоть один вечер по-настоящему покутить. Помню, мы шли и размышляли, как провести часть дня до работы. Она предложила пойти в кино, на что я посмеялась и предположила, что это, наверное, самый оригинальный способ самоубийства, поскольку еще на премьере успела заметить, как невероятно холодно там было.
В итоге мы нашли себя, помогая поварам в Спиаджа. И это был невероятно приятный момент дня. Забыть обо всем, стругая чеснок, оказалось отличной идеей. Вечер встретила на сцене, как и положено певице с заново разбитым сердцем, которая вновь нашла смысл жизни. Ибо, что может быть прекраснее, чем жизнь ради музыки. Самое время было вспомнить о том, что перед отъездом, услышав мою трагическую историю о дважды не сложившимся личном счастье, чета английских миллионеров предложила поехать в тур по Европе с концертами. Конечно, от такого предложения нельзя было отказываться. Я готова была покинуть Чикаго, возможно, на этот раз навсегда.
А потом был парад и прекрасный вечер за песнями, покером, поздравлениями Тетрония с днем рождения, песнями Джанго, с замечательной компанией. Вечер, завершенный песней в поле про коня в поле.
Дорогие мои, после этого я опять не осилю отдельные благодарности, но.
Я безумно благодарна мастерам, вы сделали замечательную игру, я получила от нее настоящее удовольствие.
Я благодарна игрокам, с которыми, так или иначе, нам довелось взаимодействовать на игре.
Благодарна всем, кто поддерживал меня на полигоне вне игры.
Отличные были выходные. Люблю вас всех. :)
В этот раз игра получилась куда более насыщенной.
Заезд, конечно, был ночным и тяжелым после совершенно выматывающего и наполненного печалью дня. Я поняла, что если не уеду в ночь, есть шанс вообще не добраться до Чикаго. Так что я собрала вещи, забрала Настю на вокзале, и мы отправились в ночь.
Выпустив пар по приезду, утром мы, напрочь продрогшие, начали обустраиваться на полигоне. Репетиции, получение вводной. В общем, процесс пошел.
Началось все с увлекательной вводной про двух кавалеров и шантаж со стороны журналистки.
Представитель Джаззини мне был уже знаком, поэтому я решила найти второго. Очаровательная пара англичан - наши соседи, сказали, что даже не слышали о таком. И, не смотря на то, что этот персонаж совершенно точно присутствовал на полигоне, кажется, мне даже его показали, я решила сосредоточиться на одной линии. Тем более что сам он никак себя не проявил.
Прошел парад, Чикаго начал свою вечернюю жизнь.
Далее пойдет повествование от имени моей героини. Ибо игра :)
Мой дорогой Лоренцо немедленно пригласил меня на премьеру фильма, я с радостью согласилась. Кроме того он достал открытку с моим изображением и попросил подписать, разумеется, там немедленно появилась запись: С любовью, Шелли Хэкман.
Я спела первую часть песен в родном Спиаджа, и мы с Лоренцо отправились на премьеру.
Не обошлось без скандалов, актрисы задерживались, народ роптал, кое-кто пытался проникнуть без приглашения. Я раздумывала, как рассказать ему о том, что меня шантажируют, угрожая рассказать то, что могло кинуть тень и на его репутацию.
Лоренцо тем временем возник из ниоткуда с букетом цветов. Я подумала, что стоит откинуть на время тревоги, и получить удовольствие от вечера. Хотя и предупредила его сразу, что после премьеры я должна кое-что рассказать. В кинотеатре нас посадили на боковые места, Лоренцо это совершенно не устроило, и он тут же организовал нам места почти по центру зала, рядом с актрисами, снимавшимися в фильме. Затем снова исчез и появился с двумя бокалами шампанского. Начался фильм. На фуршет после мы оставаться не стали, отправились в Спиаджа. По дороге я, наконец, решилась рассказать ему о том, что до того, как у нас начались с ним отношения, у меня была связь с одним из представителей мафии. Имя, впрочем, я так и не назвала. Зато сказала, кто именно меня шантажирует и что обещает сделать. Он уверил, что уладит все проблемы.
После выступления в Спиаджа мы отправились домой.
Утром, скрывая глаза от соседей, я выползла на утренний кофе. Франческа, моя подруга и костюмерша Спиаджа, подтрунивала надо мной, но я была счастлива, что сделала выбор. И раздумывала о том, что готова даже пойти на то, чтобы эти отношения перестали быть тайными. Так как впервые после смерти дона Виторио Скалетте чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Мы с Франческой отправились в Спиаджа позавтракать, я планировала и распеться прямо с утра, чтобы вечером голос был в порядке. Во время репетиции к Франци подошла какая-то девушка. Оказалось, что у нее есть кузина, которая разыскивала ее все это время, потому что их тетя оставила им наследство. Размер его не разглашался, но, разумеется, Франческа немедленно занялась делами семейными, и я осталась одна. Лоренцо видела всего один раз, он был безумно занят. И снова черная кошка закралась в мое сердце. Он появлялся то тут, то там. В компании разных дам, представителей власти, много кого еще. И, казалось, совершенно забыл о моем существовании. Зарплату все не выдавали, мне даже не на что было развлечь себя кино или походом в русский ресторан.
За обедом я уже ловила себя на мысли, что устала от шумной и продажной сценической жизни, что не светит мне счастье. Франческа, забежавшая проведать меня, пыталась утешить, но ничего не помогало. Я сказала, что хотела бы пойти к психоаналитику, но поскольку зарплату задерживают, даже этого не могу себе позволить. Услышав мои слова, сидевший рядом святой отец, предложил мне помощь иного рода. Я обещала подумать.
Франческа снова ушла на встречу с сестрой, а я снова осталась одна.
Одна мысль утешала меня. Разоблачительная статья не появилась в газете, значит, хотя бы об этом Лоренцо не забыл. Но его тотальное невнимание убивало меня и разбивало мне сердце. И тогда я решилась пойти в церковь и поговорить со святым отцом.
Он принял и выслушал меня. Я рассказала ему обо всем, о том, что родители отказались от меня, узнав о том, чему я хочу посвятить свою жизнь. Что у меня есть единственная подруга, но я опекаю ее и боюсь, что сценический мир так же поглотит ее, как поступил однажды со мной, бросив в омут интриг и разбитых сердец. Что не нахожу себе места и боюсь, что ни один мужчина не захочет видеть меня женой и матерью своих детей. Потому что не мыслю свою жизнь без музыки, а ни один мужчина не захочет терпеть ночных выступлений и подобного окружения своей супруги.
Отец выслушал меня, на его глазах даже появились слезы. Я сама готова была заплакать. Мне казалось, что он плачет о моей пропащей душе. Он сказал, что начать стоит с восстановления оружейной лицензии, потерянной при переезде из Нью-Йорка, что это может стать первым шагом в моей новой благопристойной жизни. Так же рекомендовал поискать себе знакомых из другого мира, обыкновенного. И, кроме того отметил, что, если у меня будет время, я могу приходить к нему, помочь в церкви и прислушаться к себе.
Я ушла, раздумывая об этом.
Первым делом отправилась в полицейский участок и получила новую лицензию взамен утерянной. Попыталась найти Лоренцо, но его всё не было. Сердце мое наполнилось непроглядной тоской. Я подумала, а захочет ли он обнародовать наши отношения. Вдруг его тоже устраивает то, что никто не знает о нас, кроме, разве что, моих соседей.
Подходя к картинной галерее, я услышала его заливистый смех, и, войдя туда увидела, что он отпускает шуточки в адрес картины, которую рисовала там одни из актрис со вчерашней премьеры. Я тихо вышла и снова отправилась в церковь.
«Святой отец, вам все еще нужна помощь?» - с этими словами я вошла в церковь и удивленно увидела там нашего нового управляющего. Он изумился, увидев меня в столь непривычном для певицы варьете месте, однако был сильно занят организацией похорон своего брата, зарезанного накануне кем-то из семьи Скалетте.
Три ножевых ранения, как это было мне знакомо. Меня спасли, конечно, но, кажется, это навсегда оставило шрам на душе.
Святой отец с радость, насколько она была возможна в сложившейся ситуации, принял мою помощь. Вскоре подошла Франческа, и мы отправились на городское кладбище помогать с оформлением свежих могил. Ночь в городе выдалась неспокойной, работы было много. Это занятие успокоило мое трепещущее сердце, и я подумала о том, что, возможно, мне не стоит больше выступать на сцене, что я должна уйти и найти обыкновенное счастье в мире простых горожан Чикаго.
Этой мыслью я поделилась с Франческой, она сказала, что ей так же нечего делать тогда в варьете, так как наследство, которым они занимались, оказалось настолько внушительным, что она уже стала завидной невестой и некоторые мужчины, узнав сумму, уже оказывал ей знаки внимания.
Однако она вскоре снова покинула меня, продолжая заниматься делами семьи, я же в полном смятении отправилась в галерею, чтобы порисовать и привести в порядок свои мысли. К тому времени как я закончила, Франческа была уже полна идей об открытии своего дела при содействии самого мэра города. Я была искренне рада за нее, в то время как сама стала думать о возвращении в Нью-Йорк.
И именно в это время мне встретился наш управляющий, я не нашла ничего лучше, чем подойти к нему и в душевном порыве выложила все, что было на душе. Что хочу уехать, спросила, что мне нужно для этого сделать. Разразился скандал…
Управляющий накричал на меня, назвал невозможную для меня сумму отступных и удалился. Я разрыдалась, Франции успокаивала меня как могла, говорила, что как только она получит наличные в банке, все наши проблемы будут решены, и мы отправимся запивать горе и глушить его покупками. Я кивала, глотая слезы, а сама думала, правда ли я хотела уйти или мне нужно было лишь то, чтобы меня удержали в том мире, которому я принадлежала, хоть кто-нибудь удержал бы.
Неожиданно этим человеком оказался Лоренцо, у него, наконец, выдалась свободная минутка для меня, он уверил, что все прогулки в сопровождении других дам - лишь часть работы. Я призналась, что была в церкви и подумываю изменить свою жизнь.
«Уйти в монастырь?» - со смехом спросил он. Я кивнула. Он засмеялся и прижал меня к себе…
Франческа, наблюдавшая со стороны, наконец, решилась подойти и увести меня, чтобы я могла привести себя в порядок. Звезда варьете Шелли Хэкман возвращалась в свое привычное состояние.
Я, конечно, все равно сходила на вечернюю службу, где так же должно было состояться венчание. Несчастная невеста стояла одна в ожидании жениха. Внезапно рядом с ней появился Франко Тальяно. Неужели он? Но, когда святой отец вновь спросил, где же жених, и все взгляды обратились на него, он замахал руками и сказал, что это невозможно. Атмосфера немного разрядилась. Невеста просила отца подождать со службой и отправилась на поиски суженого. В тот же момент в церкви появился шеф полиции и сообщил, что свадьба отменяется, потому что жених только что написал признательные показания и повесился в полицейском участке. Выглянув на улицу, я увидела, как он повторяет эту жуткую новость несчастной девушке. Мысли о бесконечной жестокости города вновь накрыли меня с головой.
После службы мы с Франко отправились в Спиаджи, где, убедившись в том, что на репетиции наш гениальный звукорежиссер все подготовит для него, заодно уточнив, что я все еще работаю, и меня ждут вечером, я отправилась к Франческе.
Вечером мы уже со смехом думали, куда потратить все те деньги, которые свалились Франци с неба. Заглянули в ювелирную лавку, присмотрели украшения. Франческа сказала, что Лоренцо непременно подарит мне их, потому что мне «нечего» надеть к вечернему платью. Я смеялась вместе с ней, поглядывая краем глаза на церковь и понимая, что подвела святого отца. Вероятно, подвела… Чтобы заглушить эти мысли, я немедленно отправилась к Лоренцо и, отведя в сторону, сказала, что присмотрела кое-что в ювелирной лавке. Разумеется, он, не задумываясь, приобрел мне восхитительный комплект и снова заверил в том, что все девушки, кроме меня, интересуют его исключительно с профессиональной точки зрения. Я хотела в это верить, даже слишком, пожалуй.
Через некоторое время он нашел меня еще раз и сказал, чтобы я непременно сходила на выборы нового окружного прокурора и поддержала его кандидатуру. Тогда я вспомнила, что на службе в церкви услышала имя Джейми Росс.
Разумеется, мы с Франци сходили на голосование. Кажется, нам даже удалось сохранить серьезное лицо на вопросе: «знакомы ли вы с кандидатами». Там же нас поймали служители закона и вручили повестку явиться в качестве присяжных заседателей в суд. Я не отказалась, хотя дежавю начало душить меня, и дурные воспоминания снова дали о себе знать.
Наступила ночь, пора было на работу, только тогда я осознала, как сильно опаздываю. За процессом выбора нарядов наблюдали все наши соседи, я носилась по дому в панике, так хотелось быть красивой. В результате остановила выбор на черном платье, надела подаренные украшения и мы с Франческой поспешили в Спиаджи.
Уже у входа было понятно, что что-то не так. Пробегая мимо, наш старший бармен сказал мне только: «Немедленно начинай петь, у нас скандал». Я поняла, что бесконечный день и не планирует заканчиваться.. Пришло время брать себя в руки и работать.
Управляющий носился, какие-то люди, представители разных кланов носились, казалось, мир сошел с ума. Я просто встала к микрофону начала петь. Пение всегда отвлекало меня от дурных мыслей. Как я могла даже думать о том, чтобы покинуть сцену…
Сразу по окончанию песни ко мне подбежала Кэтрин Пирс, наша главная танцевальная звезда, и сообщила, что и объявлять номера некому. Управляющий все еще был недоступен, я поняла, что надо просто взять сценическую часть в свои руки и сделать все возможное, чтобы гостей не сильно касался бардак в управлении.
Следующим номером я объявляла Кэтрин. Не смогла отказать себе в удовольствии рассказать, наскооолько опасна эта девушка. Да, меня спасли, даже шрамов не осталось, но вот осадок… Ну да ладно, кто старое помянет, тот не работник сцены, по крайней во время программы.
Дальше номера шли и шли, я краем глаза наблюдала за Лоренцо. Когда, наконец, выдалась минутка, спросила, можно ли его поздравить, он ответил утвердительно. Не знаю, что я испытала в тот момент. Наверное, надежду на то, что он останется верен мне хотя бы при мне…
Наконец безумие закончилось, на меня накатила бешеная усталость. Все, чего я хотела, это уйти. Желательно, уйти не одна. Я вновь увидела его в компании актрис. Подошла, сказала, что хочу домой, он, однако попросил подождать до закрытия заведения. Я немедленно собрала вещи и, пожелав ему приятного вечера, устремилась к выходу. В дверях он схватил меня, я вырывалась, чуть не плача, и умоляла отпустить, но была совершенно беспомощна в его сильных руках. Наконец убедив его, что не собираюсь делать глупостей, сумела вырваться на воздух в одиночестве. И немедленно отправилась творить те самые глупости. Мысль о том, что он отпустил меня в ночь одну, а сам остался, перекрывала все последние отзвуки разума. Дальше всё было как во сне. Я не помню, как оказалась возле ювелирной лавки, закрытого казино, в ирландском пабе. Кажется, я пила всё, что наливали, а что не наливали, наливала и пила… Он нашел меня у дома семейства Мангано. Помню, как мы ругались в тот последний для нас вечер, как я рыдала, упала, вырываясь, разбила коленку, он поднимал меня, ругал, кричал… Наконец, довел до дома и сказал, что мы все обсудим утром. Утром, которое встретило меня новостью о его гибели…
Я пришла на заседание суда, где он должен был представлять обвинение, и выяснилось, что его нет больше с нами, заседание перенесли. Я потеряла почву под ногами и остатки самообладания. Чикаго снова отнял у меня любовь. Я опять осталась одна, и надо было решать, что с этим делать. Франческа в это время строила планы на открытие своего бизнеса, была полна идей, сияла. Мне было так неловко отрывать ее от них, что я взяла себя в руки, рассказала о том, что произошло, и со смехом заявила, что жаль, что так мало просила у него в ювелирной лавке накануне. Надо было сохранять лицо изо всех сил, ради нее и ради себя. У Франци неожиданно появились дела к кому-то из Скалетте, и мне показалось, что могу попросить ее об одолжении. Постоянно оборачиваясь на церковь, я размышляла о том, что не хочу больше жить в этом городе. А хочу ли я вообще жить? Хорошая ведь идея - заказать себя лучшей подруге? Отгоняя эти мысли, я заставила себя надеть маску циничной профурсетки. И уже вскоре, когда мы обедали в русском ресторане с нашими соседками, я позволила себе повторить шутку про ювелирный и посетовать на то, как не сложилась моя судьба без слез, притворно вздыхая. Единственной проблемой для меня стал вопрос, - на что потратить зарплату, неожиданно быстро и щедро выданную нашим новым, да-да, очередным новым управляющим. Впрочем, это был Тоби, человек, спасший вторую часть работы заведения накануне, так что я была искренне рада за него. Там же, не выходя из ресторана, я успела согласиться на главную роль в первом в Чикаго порнофильме, о чем гордо заявляла всем вокруг, включая наших соседей англичан, собиравшихся домой в Англию. Надо отдать им должное, они обсудили, как перспективна эта индустрия и бровью не повели. Однако мой измученный организм решил вмешаться в мои планы со своей стороны. На нервной почве я вся, буквально вся, покрылась аллергическими пятнами. Понимая, что отныне путь в кино, даже такое, у меня закрыт до полного выздоровления, я пошла в Blinoff, чтобы рассказать об этом автору идеи, но уже никого не застала. В душе порадовалась, что никто не увидит меня в подобном состоянии, и отправилась домой предаваться унынию. По дороге встретила мальчика, продающего специальный выпуск газеты. Он гласил о том, что все вкладчики банка разорены… Это значило, что Франци не откроет свой бизнес, и мы, вероятно, продолжим работать в Спиаджа. Так же это означало, что у нее не будет денег заплатить моим убийцам. Что ж, в некотором роде для меня это было к лучшему…
Придя домой, я первый делом показала Франческе газету. Ее реакция меня поразила. Какая же светлая и позитивная девушка досталась мне в подруги. Она тяжко вздохнула и предложила транжирить те деньги, которые она уже успела снять, дабы избавиться от осадка и хоть один вечер по-настоящему покутить. Помню, мы шли и размышляли, как провести часть дня до работы. Она предложила пойти в кино, на что я посмеялась и предположила, что это, наверное, самый оригинальный способ самоубийства, поскольку еще на премьере успела заметить, как невероятно холодно там было.
В итоге мы нашли себя, помогая поварам в Спиаджа. И это был невероятно приятный момент дня. Забыть обо всем, стругая чеснок, оказалось отличной идеей. Вечер встретила на сцене, как и положено певице с заново разбитым сердцем, которая вновь нашла смысл жизни. Ибо, что может быть прекраснее, чем жизнь ради музыки. Самое время было вспомнить о том, что перед отъездом, услышав мою трагическую историю о дважды не сложившимся личном счастье, чета английских миллионеров предложила поехать в тур по Европе с концертами. Конечно, от такого предложения нельзя было отказываться. Я готова была покинуть Чикаго, возможно, на этот раз навсегда.
А потом был парад и прекрасный вечер за песнями, покером, поздравлениями Тетрония с днем рождения, песнями Джанго, с замечательной компанией. Вечер, завершенный песней в поле про коня в поле.
Дорогие мои, после этого я опять не осилю отдельные благодарности, но.
Я безумно благодарна мастерам, вы сделали замечательную игру, я получила от нее настоящее удовольствие.
Я благодарна игрокам, с которыми, так или иначе, нам довелось взаимодействовать на игре.
Благодарна всем, кто поддерживал меня на полигоне вне игры.
Отличные были выходные. Люблю вас всех. :)