Аннушка уже купила масло...
Маршрутная "газель", гремя железом, резко затормозила в четвёртом ряду Кутузовского проспекта. Толстая одышливая баба полезла к выходу, прокладывая себе дорогу увесистыми сумками.
- Пжалте-с, пжалте-с, смотрите, не расшибитесь, - долговязый в турецкой кожаной куртке вежливо толкнул дверь "газели". Дверь упала на асфальт, баба с криком "Й-эххх!" выпрыгнула на дорогу и умчалась вдаль, лавируя между истошно сигналящими авто и на бегу грозя им кошёлкой. Из кошёлки вывалилась мятая пластиковая бутыль с портретом трансвестита в подсолнухах на этикетке и исчезла под колёсами пролетающего "бентли". "Бентли" занесло и потащило поперёк дороги наперерез невесть откуда взявшемуся на Кутузовском мусоровозу.
Ашот неспешно вылез из-за руля "газели", крякнув, поднял измученную дверь и приставил к проёму:
- Э, джигит, ты вот так рукой держи, да? А то оштрафуют...
Сплюнув окурок сигары, Ашот так же неторопливо залез на своё место. Тучный лысеющий пассажир в костюме времён ЦК КПСС судорожно уцепился за ручку двери, как велел Ашот. Пот стекал по дужкам очков, но утереть было нечем. "И ладно", - думал пассажир, - "лучше дверь, чем колесо, как утром в двадцать пятой".
Истошно взвизгнув, маршрутка сорвалась с места и через четыре ряда рванула к тротуару, где отчаянно махал рукой волосатый студент. Позади дымилась куча металла, в которой угадывались очертания "бентли", и отчётливо воняло помойкой. Невдалеке прохаживался сотрудник ГИБДД, сосредоточенно и демонстративно вглядываясь во что-то в противоположной стороне.
"Не та Москва, не та..." - думали приспешники мессира, передавая Ашоту деньги за проезд.
- Пжалте-с, пжалте-с, смотрите, не расшибитесь, - долговязый в турецкой кожаной куртке вежливо толкнул дверь "газели". Дверь упала на асфальт, баба с криком "Й-эххх!" выпрыгнула на дорогу и умчалась вдаль, лавируя между истошно сигналящими авто и на бегу грозя им кошёлкой. Из кошёлки вывалилась мятая пластиковая бутыль с портретом трансвестита в подсолнухах на этикетке и исчезла под колёсами пролетающего "бентли". "Бентли" занесло и потащило поперёк дороги наперерез невесть откуда взявшемуся на Кутузовском мусоровозу.
Ашот неспешно вылез из-за руля "газели", крякнув, поднял измученную дверь и приставил к проёму:
- Э, джигит, ты вот так рукой держи, да? А то оштрафуют...
Сплюнув окурок сигары, Ашот так же неторопливо залез на своё место. Тучный лысеющий пассажир в костюме времён ЦК КПСС судорожно уцепился за ручку двери, как велел Ашот. Пот стекал по дужкам очков, но утереть было нечем. "И ладно", - думал пассажир, - "лучше дверь, чем колесо, как утром в двадцать пятой".
Истошно взвизгнув, маршрутка сорвалась с места и через четыре ряда рванула к тротуару, где отчаянно махал рукой волосатый студент. Позади дымилась куча металла, в которой угадывались очертания "бентли", и отчётливо воняло помойкой. Невдалеке прохаживался сотрудник ГИБДД, сосредоточенно и демонстративно вглядываясь во что-то в противоположной стороне.
"Не та Москва, не та..." - думали приспешники мессира, передавая Ашоту деньги за проезд.