The Road Goes On. "Властелин Колец" Дж. Р. Р. Толкина
23 сентября 3018-го года Третьей Эпохи Солнца хоббит Фродо Бэггинс из Шира с маленького шага за порог собственного дома начал путешествие, которое изменит жизнь и его, и его народа, как, впрочем, и всего Средиземья, да и всей литературы в целом. Сегодня, 23 сентября 2018-го года Нашей Эры становится как никогда ясно, что подвиг его не остался забыт. Литературный памятник Миру, которого не было, созданный Профессором британской филологии, и спустя 64 года живее всех живых, а история хоббита Фродо Бэггинса из Шира уже стала именно тем, чем когда-то Джон Рональд Руэль Толкин хотел одарить британский остров - самым настоящим мифом. Мифом, о котором пишут научные работы, чьи художественные достоинства изучают литературоведы, и чьи языковые достижения очаровывают далеко не только лингвистов.. И для этого понадобилось всего ничего. Для этого оказалось лишь только ступить за порог. Услышать пение чужеземных птиц, шелест листвы, ощутить под ногами дорогу, бегущую туда, где ждёт простор.
Сквозь дол пещер, ввысь Мгистых гор.
....
23 сентября 3018-го года Третьей эпохи Солнца Фродо Бэггинс вышел за порог Бэг Энда, Джон Рональд Руэль Толкин вернулся в Средиземье, а в 1954-м году Нашей Эры к ним присоединился и читатель. Но путешествию этому предстояла совсем другая дорога.
* - рисунки Тэда Несмита
I: «Утраченный путь»
The Road goes ever on and on
Down from the door where it began.
Now far ahead the Road has gone,
And I must follow, if I can.«Властелин колец», появившийся на свет, как требуемый издательствами сиквел к «Хоббиту» по началу действительно кажется таковым, практически полным повторением уже существовавшей истории о хоббите по фамилии Бэггинс, вынужденном в компании мага и его друзей отправиться в путешествие к горе, чтобы положить конец царству зла, а заодно помочь вернуть одному из участников путешествия право на трон. Да что там - возьмите первую треть Саги и пройдите по тем же дорогам, которыми когда-то шагал Бильбо, ощутите листву под ногами в осенних лесах близ Тролльей поляны, навестите Ривенделл и поднимитесь в Мглистые горы. Вас будут вести всё те же тропы, вас будут направлять всё те же герои, казалось бы, и Фродо Бэггинсу и предстоит та же судьба, что его дяде. Путешествие героя, которое превратит домоседа в участника рыцарских сказок. Но там, где «Хоббита» сопровождала её Величество Тайна - удивительная волшебница, способная очаровать читателя, желающего заглянуть за излучину ближайшей реки, «Властелин колец» сопровождает путник совсем другого толка. Что-то произошло за 60 лет с того момента, как Бильбо Бэггинс вышел за порог своего дома, и за 17 лет в реальном мире между публикацией «Хоббита» и «Властелина колец». Теперь щебетание птиц несёт с собой мотивы оставленных позади земель. Холмы нависают памятью величественных королевств, стёршихся во времени. А шелест листвы в подстилке леса напоминает о тех временах, когда деревья были молодыми и не знали что такое гнев. Теперь за порогом дома ждёт новый мир, но преисполненный Тоски. Тоски по миру уже ушедшему. Миру, которого не было.
Здесь словно бы обретают, наконец, своё место под Солнцем земли и реки, текшие под звёздами при пробуждении первых эльфов, вздымаются горы на пути гномьего тракта, гавани древних королей падшего Нуменора занимают место на южных берегах Средней Земли, готовясь к финальному акту могучей истории народа Фэери. История, начатая со стиха об Эарендиле, ставшая свидетелем падения могучего Гондолина и сведшая вместе человека по имени Берен и эльфийку Лютиэнь обретает единое русло, поток десятков тысяч лет, разделённых веками между гибелью Белерианда и гибелью Смауга от стрелы Барды Лучника, становится одним целым. И читатель, как и Толкин, впервые открывая для себя земли коневодов, получает возможность узнать их историю из уст наследника королевского рода, но встречая демона подземного мира, бежит как можно быстрее, словно бы память об ушедших днях вынуждает его искать укрытие от огненного прислужника Моргота. Но там, где Хоббит лишь только обретал почву под ногами в лице Легендариума, Властелин колец становится его эпилогом, взирающим на события давно ушедших дней. Даже путешествие Бильбо Бэггинса теперь тоже часть оставшейся позади истории. А каменные статуи троллей - лишь памятник прошлому, которое не вернуть.
Неслучайно путешествие Фродо начинается в сентябре, в противоположность апрельскому нежданному угощению Бильбо, следствием которого стал поход на Эребор. «Хоббит» - как бы весна (даже скорее лето) Средиземья, там где, «Властелин колец» становится его осенью. Уже в первом томе Зачинщик похода падёт во мрак, компания Хранителей распадётся, и маленькому хоббиту останется уповать лишь на верное плечо товарища, чем на объединённые силы свободных народов Средиземья, которые Содружество Кольца и должно было представлять. А со второго тома уйдёт в прошлое и известная структура, когда повествование пойдёт сразу двумя, а то и тремя путями, к третьему тому разветвляясь всё больше с каждой главой: «Властелин Колец» из романа-путешествия превращается в грандиозный военный эпос, конфликт, затрагивающий целый мир, где хоббитам, уже станет непозволительной роскошью оставаться в стороне.
Мир изменился и изменились его тропы. Даже магия остаётся таковой лишь в глазах добродушного Сэма Гэмджи - в устах эльфийского народа обретается вековая мудрость, недостижимое знание, которого этот мир вынужден будет лишиться с их уходом. И волшебство теперь лишь то самое пресловутое невежество в глазах простого народа, не озабоченного материями, не поддающимися их осознанию.
Да даже само название тяготит с самого начала: место хоббита, протагониста предыдущей истории, занимает некий Властелин, создатель таинственных Колец и главный Враг свободы и всего сущего. Завесу тайны за названием, впрочем, сорвут уже во второй главе - Саурон уже не очередной дракон, что над златом чахнет или глава орочьего войска - чистое зло, единение всего наихудшего в представлении жителей этого Мира, а значит и Профессора, приверженного своей вере католика.
II: «Тень прошлого»
Three Rings for the Elven-kings under the sky
Seven for the Dwarf-lords in their halls of stone,
Nine for Mortal Men doomed to die,
One for the Dark lord on his dark throne
In the Land of Mordor where the Shadows lie.Вряд ли что-то может быть более значимым для понимания сути зла, чем тот факт, что Саурон, главный антагонист истории, не является во плоти, развязывая войны лишь своим духом, совращая и сводя с пути истинного. Саурон - Искуситель, чьё всевидящее око в огненной оправе - словно бы глаз того самого Змия из Эдема, лишь только вместо яблока с Древа познания, предлагающего Кольцо Всевластия. The One Ring - в данном случае Первородный грех, запретный плод, символизирующий то самое грехопадение. О Змие напоминает и имя Саурона - каким то образом эльфийское имя собственное напоминает о древнегреческом слове Saur - буквально Ящер. Змии вообще занимают особое место в мифотворчестве Толкина. Дракон Глаурунг в сказании о Детях Хурина, Смауг Золотой, да и Анкалагон - величайший из драконов, сражённый Эарендилем, отцом Элронда, ипостась Георгия Победоносца, свет чьей звезды вкладывает в руки Фродо эльфийская дева Галадриэль. Не просто так и огненный балрог, чей огонь потух, напоминает ползучего гада, там, у основания тверди, в своём поединке с Гэндальфом. Драконы здесь детища Моргота - изначального зла, где Саурон становится его величайшим учеником и наследием одновременно. Воплощением тьмы, не способной творить жизнь, а только эксплуатировать, буквально изжигать огнём.
Не случайно, и Саруман, величайший из Истари, магов, поддавшись искушению благодаря гордыне, сам становится искусителем, в своём желании получить Кольцо, оказавшись способным лишь сжигать леса, прорубая путь к мнимому знанию посредством огня и топора. Падение величайшего (будь то Вала - Мелькор, или майя - Саурон) посредством гордыни у Толкина- известнейший архетип, вновь отсылает к сказанию о падшем ангеле. Саруман, глава совета Мудрых, оступается, не находя той грани, необходимой пытливому уму, чтобы, поправ мораль, не скатиться во тьму искушения перед чем-то большим. Саруман падает во мглу куда более тёмную, нежели Гэндальф, во тьму, из которой возврата он уже не найдёт.
Конфликт между Гэндальфом и Саруманом вообще словно бы та самая граница, отличающая знание, направленное на творение и на эксплуатацию уже созданного. Не просто так сам Гэндальф, возродившийся в чистом, белом свете, называет себя «Саруманом, таким, как он и должен был быть». Гэндальфу ближе уютный Шир, тогда как Изенгард, вотчина Сарумана превращается в огненную печь, по аналогии с Мордором Саурона. Саруман - тот же Гэндальф, только протянувший свою руку к Кольцу, напоминание о моральных испытаниях, пройти которые сможет не каждый. Даже возможность использовать оружие врага против него самого - лишь только за подобную мысль можно дорого заплатить. И сильные мира сего вынуждены отступить перед возможной тьмой - искушение становится всё сильнее. Цена непомерно высока - недаром, посягающие на Кольцо (Дэнетор, Боромир, Голлум), искупают своё грехопадение смертью.
Первая жертва войны - невинность, и «Властелин колец» очень быстро перестаёт быть сказкой, становясь историей о потере этим миром его первозданной чистоты. Возможность победы над Сауроном, сведённая к минимуму, перекладывается на плечи племянника персонажа, который теперь уже даже внутри «повествовательной» реальности становится в общем то сказочным героем, а его поход уютным к Одинокой Горе приключением, сказкой на ночь. Оттого и Фродо Бэггинс становится героем совсем другого толка, нежели его дядя. Персонажем скорее трагическим, отправляющийся в поход, из которого не найдёт обратной дороги, даже сумев выполнить возложенную на него миссию.
Фродо - словно Данте - проходит путь в буквальный огненный ад - словно через все девять дантовских кругов (уютный Шир и выжженный Мордор даже находятся вверху и внизу карты, нисхождение буквальное), но в отличие от героя итальянской классики терпит в последний момент моральное поражение. Мотив фактически неслыханный в «волшебной» литературе, только усугубляемый тем, что Фродо по пугающей аналогии предстоит лишиться пальца с тем самым Кольцом, так же, как и заглавному антагонисту в незапамятные времена. Грех за него (и за себя) искупит Голлум - падшая душа, когда-то такой же хоббит, как Бильбо или Фродо, обретший то, чего желал больше всего на свете, чтобы уйти из жизни и забрать с собой олицетворение всего мирового зла. Но недаром Фродо Толкина так и не сможет обрести покой в этом мире даже после победы над Врагом. Даже после восхождения в Чистилище в Шире, который Фродо ещё предстоит по своему спасти, останется лишь дорога в Валинор, эмоциональный аналог Рая в концепции Легендариума.
Возвращаются туда и эльфы. Мир тускнеет. За победу над великой тьмой пришлось заплатить огромную цену - уходит из мира и великий Свет.
То, что ничто не даётся просто так - вообще одна из важнейших тем в творчестве Профессора. Описывая в своей работе «О волшебных сказках» всю важность победы и счастливого финала для читателя, сам Толкин однако всегда напоминал об обратной стороне любого хэппи-энда. Уже в сформированном Легендариуме каждая эпоха истории Средиземья подходит к Концу великими победой и поражением. Так свержение Моргота, первородного врага, даётся ценой гибели Белерианда и прекрасных эльфийских и гномьих королевств, целого пласта земель к западу от известного читателю «Властелина» Средиземья. Первая победа над Сауроном следует аккурат за гибелью Нуменора, острова людского рода, атлантов среди смертных Детей Илуватара. Так и финал Третьей Эпохи Солнца, ознаменованный триумфом Света и падением Властелина Колец, омрачён уходом бессмертного народа. Наступает эпоха людей, время сказок и волшебства уходит в прошлое, а вместе с ним и эльфы, олицетворение Высшего Света и мудрости.Единое Кольцо словно бы узел, разрубание которого приводит к необратимым последствиям для всех без исключения. Роковая Гора действительно становится таковой - там, в сердце тьмы решается рок, судьба всего мира, зависящая от самых неприметных его существ.
Вот и Шир, родной дом героя, не обойдёт война. Пожалуй, именно здесь, в уютном доме хоббитов, где когда-то началось путешествие Бильбо и компании из тринадцати гномов, и наступит истинный финал Войны Кольца. В очередной противовес сказочному «Туда и обратно» - где Шир - уютный оплот тепла и домашнего очага, куда возвращаешься после долгой дороги, Фродо и трём его товарищам предстоит встретить родной дом лишенным своего духа, но не сломленным. Разница между Хоббитом и ВК становится разительно огромной - произведения написанные перед и после Второй Мировой - зеркала друг друга. Война никого не обходит стороной. Примечательно, что в финальных главах Фродо единственный из четвёрки друзей Хоббитов не берёт в руки оружие - готовый пасть под удар Сарумана. Через уста племянника Бильбо звучат призывы о мире и всепрощении: за то, чтобы этот мир жил, и так было заплачено слишком дорогой ценой. Шир спасён, но и он прежним уже не будет. И на самом деле по другому быть и не может.
III: «Оконченное предание»
The World was fair, the mountains tall,
In Elder Days before the fall
Of mighty kings in Nargothrond
And Gondolin, who now beyond
The Western Seas have passed awayПобеда «Властелина колец» парадоксальна. Кольцо уничтожено не протагонистом в лице Фродо, а случайностью, которой бы не было, если бы рука Бильбо не пощадила бы Голлума в его пещере за годы до того. Да и протагонист ли Фродо в полном смысле? Ведь если главное зло здесь представляет Саурон, то и главным героем в полном смысле слова становится Арагорн, чьё противостояние с Врагом составляет ещё одну важную линию романа. Возвращённый Король Свободных народов и вернувшийся из небытия поработитель Средиземья противоположны в своей сути, но и потомку нуменорского рода предстоит столкновение с Сауроном в том что касается силы воли, нежели противостояние прямое.
Так и выходит, что триумф над Злом в произведении Толкина - триумф всеобщий, кажется, неизбежный, стечение тех обстоятельств и поступков, которые, в общем то и не могли быть другими. Книжный Бильбо в принципе не совершил ни одного убийства (в отличие от кинематографического, это так к слову), привязанность к Кольцу неизбежно привязала падшего хоббита к Фродо, а преданность Сэма, верного друга, спасла его хозяина, не только из опасностей физических, но была единственной опорой перед искушением Кольца. Возможно потому и «Осквернённая Хоббитания» не воспринимается настоящей катастрофой: после победы над злом большим, осознаёшь, что по другому быть просто не может, и этому злу тоже предстоит уйти.
И получается, что вместе с Тоской по уходящему миру, постепенно осознаётся ещё одна очевидная истина: всё происходит так, как должно быть. И хоббиты и эльфы, люди и гномы, даже волшебники - лишь часть общей картины Мира. Мира, которому зло противно в любом своем проявлении. Тьма - здесь инородный элемент, которому противостоит сама Природа, в почву которой вросло глубочайшими корнями всё творчество Джона Рональда Руэля Толкина. И потому под призывной марш Древня энты - оживший аналог шекспировского Бирнамского леса (Макбет) - идут на Изенгард, в победе над котором сомневаться не приходится. Природа здесь везде. Она тот символ, который даёт сил даже тогда, когда надежды, казалось бы, не осталось. На голове падшей статуи короля древности распускаются цветы, после тьмы гномьей Мории усталое Братство встречают прекрасные леса Лориэна, а найденный плод Белого древа знаменует собой возвращение Короля. И один из самых духоподъёмных моментов книги - прибытие армии Рохана на поля сражения под Минас-Тиритом, ознаменован птичьим криком в глубине города. «Рога! Рога! Рога!» и звуку боевого клича коневодов вторит петух, встречающий рассвет, не ведая о войне. Зло - преходяще. Природа вечна.
Неслучайно и то, что одним из самых примечательных персонажей эпоса становится Том Бомбадил, о происхождении которого умолчал сам Толкин. Бомбадил, кажется, персонаж тех времён, которые уже давно стали основой для сказок и внутри мира самого Средиземья - как будто из другой книги и другого времени, к слову вырезанный из сюжета адаптации Джексона за «нереалистичность» (остаётся только позавидовать новозеландскому постановщику, для которого эльфы и гномы - обыденное окружение). Персонаж, способный усмирить разгневанный лес, а искушение Кольца для которого лишь пустой звук, Бомбадил словно бы резонёр самой Природы. He Is - говорит о нём Золотинка, жена, дух реки. Он древнее звёзд - говорит сам Гэндальф. Бомбадилу не найдётся место ни в Легендариуме, о его происхождении ни слова не проронит Сильмариллион, но, кажется, что пройдут годы, сотрётся твердь, но Том Бомбадил, всё так же с улыбкой будет завораживать стихами того, кто окажется рядом. И лишь леса, познавшие злость, взовут к его собственной, личной тоске. Тоске по тем временам, когда молодые деревья, пели песни шелестом листвы под только зажёгшимся Солнцем.
Том Бомбадил - оживший герой сказок, такой же, как и Бильбо, но, что ещё важнее, такой же, как и Фродо. Замечательный способ начать историю о войне скромным прологом «О хоббитах», где читателю почти прямым текстом говорят о том, что нижеследующая Летопись написана уже после великих, но свершившихся событий. «Властелин колец» уже в своём происхождении - именно Летопись о делах минувших дней, а значит, и победа неизбежна, и чем темнее сгущается тьма, тем большим чудом воспринимается грядущее торжество Добра.
И целые пласты истории умещаются до 14 месяцев путешествия, в которых, подобно спирали, сужающейся к основанию, находят отражение события всех Эпох мира. Здесь словно бы сама история Средиземья проходит пути, проторенные тысячи лет назад, а Профессор, так и не сумевший при жизни донести до читателя свой Сильмариллион, доносит отзвуки нечитанной летописи в своей окончательной форме. Белый Град, возведённый когда-то на холме Кор в расщелине гор Валинора, воплощённый затем в прекрасном эльфийском Гондолине, теперь находит отражение в человеческом Минас Тирите. Саурон проходит путь своего наставника, падшего Моргота, а паучиха Шелоб напоминает о его приспешнице Унголианте. Гордыня Боромира и его отца служат им ту же службу, что Турину и Хурину в далёком прошлом. Орлы приходят на помощь, как когда то в Войне Гневе и Битве Пяти Воинств. Златоволосая подобно Эарендилю Эовин сражает летучего ящера и главного приспешника Врага в грандиозной битве. А Берен и Лютиэнь возрождаются в телах Арагорна и Арвен. Недаром, книжный Арагорн больше всего напоминает высоких героев мифов Сильмариллиона: испытанный годами лишений, войн и жизнью следопыта, лишённый терпимости с врагами, но великодушный с тем, кто ему близок. И не просто так, на его пути встанет Аргонат, памятник королям Древности, чьей реинкарнацией Арагорн в общем то и становится в мире, из которого уходит волшебство.
Герои былых эпосов и простые люди равно играют роль в этой самой общей картине Мира, который и есть тот самый, загадочный «главный герой» сказания английского Профессора. И кому, как не простому садовнику, которому сад дом родной, а сердце жаждет песен мудрых эльфов, не стать главным помощником этого Мира, способным нести и Фродо и всемогущее Кольцо на своих плечах. Любитель волшебных историй и стихов, простак Сэм Гэмджи, неожиданно для самого себя сам оказавшийся внутри волшебной сказки, совершает подвиг собственный.
Потому что время волшебников и эльфов подходит к концу. Сказки заканчиваются. И Бильбо и Фродо, как герои преданий, откланявшись, ступают на борт эльфийских кораблей. Серебристая Гавань глядит вслед их парусам. Мир взрослеет, а вслед за ним и читатель. А Сэм Гэмджи возвращается домой, к собственному очагу, жене и детям, не просто так унаследовав Бэг-Энд вслед за Бильбо и Фродо. Его ждёт собственное путешествие. Собственное приключение. Ведь теперь Он главный герой этой истории. Волшебной истории, которая называется Жизнь.
Эпилог: «Бежит дорога всё вперёд»В письме к исправленному изданию своего эпоса Толкин написал, что единственное значимое упущение в его книге состоит в том, что она «слишком коротка». И ясно почему - то, что для читателя огромный эпос, для Профессора это итог всего его творчества. «Властелин колец» во многом приглашение пройтись с ним по миру, который жил в его душе долгие годы, но который теперь, найдя дорогу к читателю, обретает свой законченный вид, и законченный во всех смыслах. Оттого Фродо и компания не раз остановятся на прогалинах и перекрестьях путей, взглянут вслед уходящему Солнцу, вдохнут аромат цветов, растущих в Итилиене, вспомнят песни о Гил-Галаде и конечно же воздадут память Лютиэнь Тинувиэль. Они лишь следуют сердцу Толкина, оглядывающего мир Средиземья, по которому он сам гулял всю свою жизнь, а теперь готов подарить его всему свету.
И ты, да ты, читатель, бежишь по этим тропам, провожаешь солнце за горизонт, слушаешь рассказы постояльцев Гарцующего пони, оглядываешь луга Рохана и мчишься на встречу сигнальным огням Минас Тирита вместе с героями, всё так же стремясь узнать, что же там, за поворотом, услышать пение чужеземных птиц, шелест листвы, ощутить под ногами дорогу, бегущую туда, где ждёт простор.
Сквозь дол пещер, ввысь Мгистых гор.
Где брезжит свет.
Поёт рассвет.
И за холмами… Мир нас ждёт.
И каждый раз, когда шуршат последние страницы книги, ты понимаешь, что эти тропы с тобой навсегда. Мир, которого не было, становится Миром, который есть. Здесь, рядом с тобой: под тем же Солнцем, наполненный вкусом той же родниковой воды и шуршанием той же осенней листвы. Ты повзрослеешь, сказка уйдёт, ведь ты уже герой своей истории, Истории со своими заботами и радостями, но эта дорога будет бежать рядом с тобой. Всё вперёд.
И когда-нибудь возможно ты вновь возьмёшь старую книгу и вспомнишь, какое же это опасное дело, выходить за порог....
Спасибо Джону Рональду Руэлю Толкину за всё.
The Road goes ever on and on
Out from the door where it began.
Now far ahead the Road has gone,
Let others follow it who can!
Let them a journey new begin,
But I at last with weary feet
Will turn towards the lighted inn,
My evening-rest and sleep to meet
J.R.R. Tolkien