зачем нам любовь умирающей цивилизации?
Оригинал взят у swamp_lynx в Глобализация vs Новые Империи (сокращенно)
Одна из главных задач Первой мировой войны заключалась в том, чтобы уничтожить крупные империи и на их месте создать мелкие национальные государства, которыми было бы очень легко управлять. Какие задачи ставят перед собой Хозяева Мировой Игры сто лет спустя, в 2013 году? Замыслы все те же - создать глобальный мир, глобальное правительство, чтобы установить тотальный контроль над всеми товарными потоками. Однако глобализм тоже подвержен кризисам. Мир трещит по швам, и сквозь пыль и песок этой ломки начинают проступать контуры новых империй - средство противостояния глобализации, единственное противоядие от «конца истории».
Мир-1913
США уже тогда были экономическим лидером, правда, не нисходящим, как сегодня, а восходящим: по объему производства в 1913 году США превзошли Великобританию, Францию и Германию, вместе взятых. Налицо была явная смена лидера, символическим подтверждением которой в 1913 году стала первая в истории победа американских теннисистов над англичанами в Кубке Дэвиса, причем на территории противника - на траве Уимблдона. За технический прогресс приходится платить: в 1913 году в результате «автомобильных инцидентов» в США погибли 2488 человек. Но что такое 2,5 тыс. жизней для кузницы нового капиталистического будущего? А то, что оно создается именно в Штатах, у большинства современников сомнений не вызывало.
Покидая Америку в 1917 году и отправляясь в Россию делать революцию на деньги Рокфеллеров, Варбургов, Гугенхаймов, Ашбергов, Шиффа - Куна - Лееба и др., то есть на деньги Федеральной резервной системы, Троцкий писал: «Я уезжал в Европу с чувством человека, который только одним глазом заглянул внутрь кузницы, где будет выковываться судьба человечества».
США и сегодня лидер, но, во-первых, уже не столько экономический, сколько военно-политический; во-вторых, это не те США, что были в 1913 году и даже не те, что были в 1973-м. Нынешние США - это не столько государство, сколько кластер транснациональных корпораций, стоящий перед очень серьезными внутренними и внешними проблемами.
В 2013 году черный президент США клянется в миролюбивых намерениях так же, как белый президент Вильсон в 1913 году, заявивший 27 октября того года, что США никогда не будут стремиться захватить силой ни единого квадратного фута земли. Звучит красиво, но лживо, особенно в свете истории ХХ - начала XXI века, когда США побили рекорды агрессивности и ведения захватнических войн. Неслучайно же основатель «Стратфора» Дж. Фридман заметил, что стратегия США исторически ориентирована на войну в значительно большей степени, чем стратегия других стран, и что «США исторически - страна военного типа» (warlike country).
Чарльз Бирд, иронически охарактеризовал внешнюю политику США после 1945 года как «вечную войну ради вечного мира», а писатель Гор Видал в книге «Почему нас ненавидят» зафиксировал аж шесть десятков агрессивных военных акций США во времена холодной войны и почти сотню за всего лишь десятилетний период 1991-2001 гг. Такой перевес неудивителен: именно после окончания холодной войны военные в США обрели автономию, стали самостоятельным игроком, о чем свидетельствуют события последних месяцев. Я имею в виду не растущее американское давление на Сирию, хотя и это показательно, а интересные организационные изменения в военной сфере США. 20 апреля 2012 года в США была создана Секретная служба обороны (ССО) (Defense Clandestine Service; clandestine вообще-то обычно переводится как «подпольный»). Она будет заниматься тем, чем обычно занималось ЦРУ, - сбором информации вне зоны военных конфликтов. Сравнимая по численности персонала (легальных сотрудников и нелегалов) с ЦРУ и ориентированная на работу по исламскому миру и КНР, ССО будет подчиняться Пентагону. Это значит, что последний приобретает не характерные для него ранее функции - решения задач внешней политики тайными средствами. Если учесть, что ранее эта сфера (посредством ЦРУ) была почти вотчиной йельских иллюминатов («Череп и кости»), то вся эта история свидетельствует о серьезных изменениях в закрытой части американской (и мировой) властной системы: Пентагон становится субъектом внешней политики*.
В этом нет ничего удивительного: Чалмерс Джонсон в своей знаменитой трилогии («Отдача», «Печаль империи», «Немезида») показал, как в 1990-е годы США, по сути, превратились в военную империю. Но если учесть, что в конце 2011 года израильский генштаб тоже обрел некую субъектность во внешней политике (официальное объявление 16 декабря 2011 года ЦАХАЛ - Армией обороны Израиля - о создании отдельного командования со своим штабом для проведения «дальних операций»), это означает, что мы имеем дело с проявлением мирового тренда - существенным усилением военного и спецслужбистского сегмента в мировом правящем классе. Обычно такие изменения происходят в канун больших войн и в ситуациях превращения политсистем в военно-имперские структуры.
Но вернемся к подсчетам Г. Видала. Подчеркну: его книга вышла в 2002 году, то есть до американо-натовской агрессии против Ирака и Ливии, а если называть вещи своими именами, до международного разбоя, безнаказанно учиненного и возможного в мире без СССР. И как это соотносится с тезисом Вильсона «ни фута земли путем завоеваний»? Впрочем, это не единственное, чем отличился Вильсон в 1913 году, есть вещи посерьезнее - вещи, за которые буржуины должны были бы поставить ему золотой памятник, но об этом чуть позже.
За пределами США мир тоже бурлил, но не столько в экономическом, сколько в политическом и военном отношениях. Впрочем, пока что бурлил локально, точечно. Теракты в Китае (в феврале сторонники свергнутой маньчжурской династии Цин взорвали три десятка человек), антияпонский бунт на Тайване и - внимание! - конфликт на Ближнем Востоке с участием англосаксов. Британские военные корабли и индийские войска вмешались в события в Маскате, встав на защиту султана Омана против объявившего ему войну шейха Абдуллы, который контролировал значительную часть хинтерланда и вел за собой религиозных фанатиков.
В Индии восстали жители Нагаленда, бунт был подавлен карательной экспедицией. Здесь британцам сопутствовал успех, а вот в Сомали (протекторат Сомалиленд) им повезло меньше - как и американцам спустя ровно 80 лет. В 1913 году отряд Безумного Муллы атаковал экспедиционный верблюжий корпус, убив командира-англичанина и дюжину солдат из местных. Британским войскам пришлось отойти к побережью. Во Французском Индокитае были убиты два французских офицера, после чего полиция раскрыла в Ханое заговор, целью которого было убийство генерал-губернатора. Во французском и испанском «секторах» Марокко местные племена тоже бросили вызов колонизаторам.
Испанцы отправили против восставших крупный отряд наемников; командир отряда - испанец - получил орден «Крест за военные заслуги»; этого командира звали Франсиско Франко. В Ливии восставшие племена убили две сотни итальянских солдат, ответ итальянской карательной экспедиции был весьма жестким.
Острой была ситуация на юге Африки. В Йоханнесбурге волновались шахтеры, а в Трансваале развернулось движение индийских иммигрантов, которым по новому законодательству запрещалось заниматься торговлей, земледелием и иметь в собственности недвижимость, виновных в нарушении закона депортировали.
Движение протеста возглавил Ганди, которого арестовали и приговорили к 9 месяцам заключения и каторжных работ. Впрочем, многие англичане симпатизировали индийцам, помня, что именно британские власти призывали их перебираться в Южную Африку; в защиту индийцев даже выступил вице-король Индии. Ганди скостили срок до 2 месяцев, но волнения - ненасильственное сопротивление - продолжались; пройдет 15 лет, и уже другой вице-король Индии будет расхлебывать «ненасильственную кашу», заваренную на родине тем же Ганди, которого коминтерновцы будут упорно называть «старым предателем».
И все же самые тревожные мировые события 1913 года происходили на Балканах, тех самых Балканах, по поводу которых Бисмарк заметил, что новая европейская война вспыхнет именно там из-за какой-нибудь глупости (особенно если эту «глупость» хорошо подготовить). Там закончилась первая Балканская война и началась вторая. Сербы, кстати, считают началом Первой мировой войны не 1914 год, а 1912-й - начало первой Балканской войны; в этой для них шестилетней мировой войне сербы потеряют 30% мужского населения вообще и 50% мужчин в возрасте 20-50 лет*, и от такого удара уже не оправятся исторически, несмотря на весь героизм четников, да и их противников коммунистов во Второй мировой войне.
Славяне теснили турок, пользуясь негласной поддержкой России. И это очень беспокоило немцев и австрийцев, то есть германосферу. В феврале 1913 года начальник генштаба Второго рейха фон Мольтке-младший заявил своему австро-венгерскому коллеге Конраду фон Хетцендорфу о своей убежденности, «что европейская война раньше или позже разразится и что главный вопрос - борьба между германством и славянством», борьба, в которой, по мнению Мольтке, западные цивилизованные государства, включая прежде всего Великобританию, обязаны поддержать немцев.
Оба тезиса Мольтке-млад шего, на котором природа, похоже, отдохнула (Мольтке-младший «прославился» тем, что заявил кайзеру: наш, то есть немецкий, план нехорош, но это план, и его нужно выполнять), были ошибочными. Война была «не раньше или позже», а что называется, уже у ворот. И уж совсем ошибочным - трудно сказать, до наивности или идиотизма, - был тезис о том, что главным в войне будет борьба германства и славянства и что Запад, прежде всего британцы, должны будут выступить вместе с немцами.
Во-первых, главным в грядущей войне было противостояние англосаксов и немцев; Германия должна была быть уничтожена и как конкурент Великобритании, и как «грибница» немецких масонских лож, неосторожно бросивших после 1871 года вызов британским ложам, причем не только континентальным, но и островным. В результате с 1888 года британцы приступили к осуществлению долгосрочного плана сокрушения Германии. Сокрушить немцев должны были французы и русские, но для этого нужно было:
а) завязать их в союз, убедив, прежде всего, французов (этим занялся Ватикан, сильно задолжавший Ротшильдам);
б) заставить французов повернуться в сторону британцев из-за слабости русских (слабость должна была продемонстрировать японско-русская война);
в) подтолкнуть уже связанную с Францией Россию к союзу с уже связанной с Францией Великобританией («Антанта»);
г) не допустить русско-германского союза;
д) убедить немцев, что в грядущем европейском конфликте британцы сохранят нейтралитет и речь идет о противоречиях только континентальных держав - центральных (Германия, Австро-Венгрия) и фланговых (Франция, Россия); тем самым немцы провоцировались на войну, что и исполнил виртуозно летом 1914 года министр иностранных дел Великобритании сэр Эдуард Грей, втравив Вильгельма II в войну, да так, что вся вина при этом падала на кайзера.
Последний потом мог сколько угодно в бессильной злобе топать ногами и кричать о «проклятой нации лавочников» - поезд ушел или, как сказал бы Слепой Пью из «Острова сокровищ»: «Дело сделано, Билли» (в данном случае - Вилли). Теперь «Вилли», как называл его «Ники» - Николай II, оставалось лишь хлопать глазами и успокаивать нервы разгадыванием кроссвордов (кстати, кроссворд был придуман именно в 1913 году американцем Артуром Уинном и опубликован в журнале New York World). Нельзя не согласиться с А.Е. Едрихиным-Вандамом: «…к сожалению для Германии, ее молодое искусство борьбы за жизнь оказалось много ниже той изумительной системы, которая работает в Англии еще со времен плохого философа, но гениального стратега Бэкона». Во-вторых, британцы вовсе не собирались играть на немецкой стороне - впрочем, и на русской тоже.
В-третьих, они не ограничились пассивной ролью, а активно стравливали двух континентальных гигантов с целью их взаимного уничтожения. Так и хочется сказать: «Ай да британец, ай да сукин сын». Но дело не только, а возможно, и не столько в Великобритании. Альбион, безусловно, сыграл большую роль в организации и развязывании мировой войны - она ему была жизненно необходима. И напрасно пытается панегирист Ротшильдов и Варбургов Найалл Фергюсон доказать (в книге The war of the world), что Первая мировая война была обусловлена якобы некими ошибками Великобритании, ее государственных деятелей и дипломатов. Никаких ошибок, все сыграно как по нотам. Свои планы «альбионцы» умело скрывали, действуя по принципу keep it safe and keep it secret. Так, уже планируя русско-германскую войну, они в 1913 году договаривались с немцами о разделе португальских владений в Африке, о приостановлении темпов строительства британского и немецкого флотов. А почему бы и не приостановить, заодно сэкономив, особенно когда знаешь, что битва с Германией за гегемонию будет решаться не на море, а на суше, причем не британскими руками. Британцы прекрасно понимают, писал А.Е. Едрихин-Вандам, «что решение очередного для них Германского вопроса возможно не единоборством Англии и Германии на Северном море, а общеевропейской войной при непременном участии России и при том условии, если последняя возложит на себя по меньшей мере три четверти всей тяжести войны на суше».
Иными словами, в канун войны британцы играли с немцами, как гроссмейстер с второразрядником, или, как писал все тот же Едрихин, демонстрировали преимущество гениального шахматиста над посредственным игроком. В результате германский кайзер, а в феврале 1917 года и русский царь с удивлением обнаружили, что им поставили мат.
1913. Верхушка мирового капиталистического класса - повестка дня
Альбион сыграл едва ли не главную роль в развязывании Первой мировой войны (впрочем, как и Второй), но он был не единственным субъектом, который работал на войну. Или так: он был главным международным субъектом. Но был еще и мировой субъект, оформившийся на рубеже XIX-XX веков, то есть в эпоху, которую голландский историк Ян Ромейн назвал «водоразделом». И мировой субъект был не менее, а быть может, и более важен, чем международный (впрочем, они были тесно связаны). Речь идет о мировом финансовом (финансово-политическом) сообществе, организованном в закрытые наднациональные структуры (клубы, ложи, общества типа «круглого стола» и т.п.) и нередко скрепленном семейными узами, авторитет которого резко повысился на рубеже XIX-XX веков.
По сути, это сообщество выражало долгосрочные и целостные интересы капиталистической системы, квинтэссенция развития которой - бесконечное накопление капитала и экспансия в пространстве. На рубеже XIX-XX ве ков эта верхушка мирового капитала, «властелины капиталистических колец» (кстати, о кольцах: олимпийский символ - пять колец - был придуман де Кубертеном именно в 1913 году) поставили перед собой следующие задачи:
1) установить контроль над остававшимися вне зоны их досягаемости (по положению на конец ХIХ века) мировыми ресурсами. Это юг Африки, Россия (по иронии истории и в конце XX века судьба Южной Африки оказалась связанной с Россией: ее завалили одновременно с СССР - де-факто в 1991 году, Запад убирал индустриальных конкурентов; судьба Черной Южной Африки чем-то схожа с судьбой РФ, особенно времен ельцинщины: та же деиндустриализация, социальная деградация, криминализация);
2) устранить евразийские империи, объективно, в силу самого факта существования препятствовавшие мировому капиталистическому классу реализовать глобалистский принцип. Похоронить имперский принцип политико-экономической организации можно было только вместе с империями;
3) уничтожить Россию и особенно Германию как потенциальных континентальных конкурентов Великобритании - пункта прописки и порта приписки мировых высоких финансов;
4) уничтожить Германию как военно-политический каркас немецких масонских лож и парамасонских структур, бросивших вызов британским наднациональным структурам управления и согласования;
5) создать на месте разрушенных евразийских империй единое европейское политическое образование - «Венецию размером с Европу» и что-то вроде мирового органа власти банкиров (первая попытка - Лига Наций);
6) взять под полный контроль мировые деньги, для этого необходимо было установление контроля над финансами США группой британских и американских финансовых воротил; внутри этой задачи британцы стремились решить еще одну, английский политик Сесил Джон Родс сформулировал ее так: «Возврат Соединенных Штатов Америки как составной части Британской империи»;
7) организовать как минимум евразийскую войну как лучшее средство решения одним ударом всех вышеперечисленных задач.
Перед нами глобальный план, по поводу которого американский историк Кэрролл Куигли в своей книге «Трагедия и мечта» писал: «У сил финансового капитала был далеко идущий план - создание не менее чем мировой системы финансового контроля, который находится в частных руках, способных благодаря этому господствовать над политической системой каждой страны и мира в целом».
Главной в этой «семерке» задач была 6-я. Именно она была ключом к решению всех остальных, отпирала «кладезь бездны». Она-то и была решена в декабре 1913 года созданием Федеральной резервной системы (ФРС) - инструмента мировых банкиров, оформившего, я бы сказал даже, институциализировавшего их в качестве глобального субъекта стратегического действия (ССД).
Создание ФРС - центральное событие 1913 года
Политически создание ФРС было обеспечено президентом Вильсоном, за которым маячили фигуры крупнейших мировых финансистов и полковника Хауса - их смотрящего при первом лице государства. Вильсон был абсолютно ведомым человеком типа Джимми Картера. Впрочем, как раз Джимми однажды взбрыкнул.
Во время одного из выступлений президента полиция арестовала двух человек, пытавшихся устроить на него покушение. Были обнародованы имена злоумышленников: Раймонд Ли Харви и Освальдо Ортис. Считав имя признанного по официальной версии убийцы президента Кеннеди, Картер все понял, засел в кэмпдэвидской резиденции и больше не рыпался. Злоумышленников, как было объявлено, судили и дали им приличные сроки. Через год журналисты попытались найти Ли Харви и Освальдо Ортиса в тюрьме, однако в базе данных американских тюрем эти лица не числились. Вильсон, повторю, не взбрыкивал и безропотно подписал Акт о создании ФРС. Его и посадили в президентское кресло главным образом для этой подписи. И еще для принятия одного документа - «16-й поправки к Конституции США». Она давала право правительству взимать подоходный налог - без такой поправки схема ФРС как Центробанка не работала. В.Ю. Катасонов четко фиксирует этот момент: подоходный налог становился источником денег для оплаты процентов по долгу правительства перед ФРС. Неудивительно, что портрет Вильсона красуется на стотысячедолларовой купюре.
Кто же владельцы ФРС?
Продавливал создание Центробанка в Америке Джон Пирпонт Морган - потомок знаменитого пирата XVII века. Джон Пирпонт был человеком Ротшильдов и действовал в их интересах. Он не дожил до создания ростовщического Храма (умер 31 марта того же 1913 года), но главным лицом в ФРС стал другой человек Ротшильдов - Пауль (Пол) Варбург.
Вообще нужно сказать, что хозяева ФРС представляли собой сеть или, если угодно, паутину тесных деловых и родственных связей. Варбурги породнились с Ротшильдами еще в 1814 году. Шифф в первой половине 1870-х годов женился на Терезе, старшей дочери Соломона Лееба, совладельца компании «Кун, Лееб и К°», что позволило Шиффу выкупить (при помощи тех же Ротшильдов) долю в этой компании. На младшей дочери Соломона Нине женился Пауль Варбург.
Среди родни также оказался Голдман Сакс1. В результате сеть ФРС оказалась не только финансовой, но в значительной степени родственной: гешефт, основанный на родстве влиятельных людей, - это серьезно. Причем не только в экономике, но и в политике, во власти. Как говорил губернатор Вилли Старк, герой робертпеннуорреновской «Всей королевской рати», доллары хороши до известного предела, дальше смысл имеет только власть. ФРС - это не экономический субъект, это прежде всего властный субъект с экономической, управленческой функцией (что такое экономика? это управление, то есть власть). Причем заряженный на войну.
После создания ФРС ее владельцам просто необходима была война: для оплаты военных расходов правительства, в первую очередь США, будут вынуждены занимать у ФРС и сядут на долговую иглу этой Системы, ее владельцев. Так и вышло - воюющие стороны потратили на войну около 56 млрд фунтов стерлингов, что в нынешних ценах не так далеко от триллиона долларов. Какие же барыши получили «новые храмовники» из ФРС? Фантастические. А значит, их экономический замысел удался. И возникла идея повторить на бис - через 20 лет. Для этого и Версальская система была «сконструирована» - для обеспечения будущей войны. Иными словами, война стала логическим, а также необходимым для ФРС следствием ее существования, modus operandi.
Глобалистский принцип versus имперский принцип
Глобалистский и имперский принципы несовместимы - «Боливару истории» не снести двоих. Средством уничтожения империй должна была стать война. Но практика борьбы англосаксов с Германией и их союзничества с Россией показывала, что войны мало, нужен еще удар изнутри, внутренний взрыв: «эксплозия» должна была быть дополнена «имплозией». Для решения этой задачи требовались союзники внутри империй - либералы и революционеры, связанные с международным либеральным и революционным движением, этим заповедником спецслужбистов, авантюристов и гешефтмахеров; классика «жанра» - Парвус (Гельфанд). Так оформился трехглавый субъект, эдакий глобальный Змей Горыныч, в котором кроме главной и старшей - финансово-политической западной (мировой) «головы» - были еще две, поменьше: мировая либерально-революционная и аналогичная российская. Этот тройственный (трехсторонний!) субъект и завалил континентальные империи, начав с официального союзника англосаксов - России; как тут не вспомнить А.Е. Едрихина-Вандама, заметившего, что хуже вражды с англосаксом может быть только одно - дружба с ним.
Когда-то Ленин сказал: «Дайте нам организацию революционеров - и мы перевернем Россию». Лукавил Ильич. Одной российской организации явно не хватало, нужен был мировой рычаг, прежде всего финансовый (без финансистов революций не бывает - бывает бунт, «бессмысленный и беспощадный», либо провальная попытка сотни прапорщиков «изменить весь государственный быт России» - А.С. Грибоедов), с помощью которого в России подбросили самодержавие, и оно, подобно Шалтаю-Болтаю, «свалилось во сне». Интернационал-социалисты взяли власть, но не удержали ее, поскольку есть такая штука, которую Гегель называл «коварством истории».
В послевоенном мире, находившемся в раздрае, Большой Системе «мир» не удалось додавить Большую Систему «Россия» и подчинить логику ее развития своей. Трехглавый ССД сумел захватить власть в России и накуролесил в ней с 1917 по 1927 год, однако власть удержать не сумел в условиях 1920-х годов. И на смену интернационал-социалистической фазе революции (девиз: «Мировая революция») пришла имперсоциалистическая (девиз: «Социализм в одной, отдельно взятой стране»), против которой глобалисты практически сразу бросили национал-социализм. Другим противником импер-социализма Сталина были левые глобалисты троцкистско-коминтерновского типа, которые в середине 1950-х годов после смерти Сталина полезут из щелей как тараканы и, объединившись с экс-нэпманами, начнут устанавливать связи с западными глобалистами (из Римского клуба и т.п.).
Персонификатор логики и интересов развития Большой Системы «Россия» - Сталин и его команда - свернули проект «мировая революция», прихлопнули НЭП и, используя клубок противоречий (британцы - американцы, англосаксы - немцы, немцы - французы, Ротшильды - Рокфеллеры), восстановили имперский принцип в красном варианте, оформили системный антикапитализм в виде СССР как альтернативный капитализму мировой системы. Отодвинули глобализацию на 60 лет, разгромив при этом Третий рейх, - эксперимент по созданию и тестированию брутальной версии нового мирового порядка, поставленный западными элитами. Именно этого буржуины и их «пятые колонны» не могут простить Сталину и СССР. (Все кампании по десталинизации у нас - это работа не только и не столько на внутреннего хозяина, сколько на буржуинов-глобализаторов, ненавидящих и мертвого льва, а шавки и рады стараться.)
Собственно, мировое значение Сталина и заключается в том, что он создал альтернативную модель исторического развития. Футуристического типа, а не консервирующего, и одновременно неоимперскую форму, успешно противостоящую глобализму в новых неимперских/постимперских исторических условиях. Глобалисты-капиталисты были вынуждены развивать не только глобалистский проект, но и, теряя темп, растить-поддерживать государства, которые должны были противостоять послевоенному СССР, - ФРГ и Японию. Когда-то Тютчев заметил, что после возникновения в России империи Петра империя Карла Великого в Европе невозможна. И действительно, Наполеон, Вильгельм II и Гитлер провалились, и провалили их русские. Перефразируя Тютчева, можно сказать: пока существовал СССР, глобализация как триумф Глобального Ростовщика была невозможна. В этом смысле 1991 год стал реализацией тех целей, которые были намечены в 1913-м.
2013.
Последние 22 года - это внешне (подчеркиваю: внешне) триумф глобализма, превратившего капитализм в глобальную систему и тем самым исчерпавшего физическое пространство капитализма, геосферу. О капиталистах можно сказать словами Наума Коржавина о большевиках 1930-х годов: «Но их бедой была победа, за ней открылась пустота». Теперь капитализму некуда сбрасывать свои противоречия. Чтобы сохраниться, он должен, во-первых, от экстенсивного развития перейти к интенсивному, на практике это значит перестать быть капитализмом, демонтироваться; во-вторых, что еще сложнее, остановить ход истории, реализовав программу «3 Д» (деиндустриализация, депопуляция, дерационализация).
Иными словами, глобализация должна стать основой и средством создания нового, посткапиталистического социума, который, по задумке глобалистов, призван сохранить им власть и привилегированное положение. Обеспечить контроль над ресурсами, психосферой и, что особенно важно в условиях угрозы геоклиматической катастрофы, над территориями, которые останутся стабильными и ресурсообеспеченными в ближайшие столетия (это, кстати, Северная Евразия, то есть Россия).
Выше говорилось о том, какие задачи ставили Хозяева Мировой Игры в 1913 году. Ну а какие задачи ставятся сегодня? По всей видимости, следующие:
1) установление контроля над Северной Евразией, прежде всего Сибирью, Дальним Востоком, а также над территорией Синьцзян-Уйгурского округа КНР и части Тибета как ресурсной, стабильной и пространствообеспечивающей зоной;
2) создание того, что Рокфеллеры, Варбург, Печчеи и др. когда-то назвали «мировым правительством»;
3) установление тотального контроля над населением - вплоть до уровня психосферы, поведения (одно из средств - дерационализация сознания и поведения путем информационных манипуляций, примитивизации образования, биохимического воздействия, чипизации и т.п.);
4) уменьшение численности населения планеты - депопуляция, способствующая уменьшению «едоков» и сводящая население к управляемому числу людей;
5) завершение планетарной деиндустриализации - консервация развития в том виде, в каком оно существует последние 300-400 лет, остановка истории как массового процесса, концентрация продвинутой технологии, элитарных науки и образования, обслуживающих только верхушку, и производства продовольствия в анклавах, отделенных буферными зонами от мира хаоса (впрочем, более или менее управляемого).
Средства решения этих задач прежние: войны, революции плюс биохимические «новинки» (ГМО, штаммы новых болезней и пр.). Но главным методом остаются, как показывает, в частности, нынешняя Африка, войны. Можно предположить, что именно Большая Война планируется глобалистами как средство решения одновременно нескольких задач - уменьшения населения, зачистки огромной территории, ослабления целых этносов, в том числе многочисленных и обладающих высокой культурой. Например, русских, китайцев, арабов.
Источник.
Одна из главных задач Первой мировой войны заключалась в том, чтобы уничтожить крупные империи и на их месте создать мелкие национальные государства, которыми было бы очень легко управлять. Какие задачи ставят перед собой Хозяева Мировой Игры сто лет спустя, в 2013 году? Замыслы все те же - создать глобальный мир, глобальное правительство, чтобы установить тотальный контроль над всеми товарными потоками. Однако глобализм тоже подвержен кризисам. Мир трещит по швам, и сквозь пыль и песок этой ломки начинают проступать контуры новых империй - средство противостояния глобализации, единственное противоядие от «конца истории».
Мир-1913
США уже тогда были экономическим лидером, правда, не нисходящим, как сегодня, а восходящим: по объему производства в 1913 году США превзошли Великобританию, Францию и Германию, вместе взятых. Налицо была явная смена лидера, символическим подтверждением которой в 1913 году стала первая в истории победа американских теннисистов над англичанами в Кубке Дэвиса, причем на территории противника - на траве Уимблдона. За технический прогресс приходится платить: в 1913 году в результате «автомобильных инцидентов» в США погибли 2488 человек. Но что такое 2,5 тыс. жизней для кузницы нового капиталистического будущего? А то, что оно создается именно в Штатах, у большинства современников сомнений не вызывало.
Покидая Америку в 1917 году и отправляясь в Россию делать революцию на деньги Рокфеллеров, Варбургов, Гугенхаймов, Ашбергов, Шиффа - Куна - Лееба и др., то есть на деньги Федеральной резервной системы, Троцкий писал: «Я уезжал в Европу с чувством человека, который только одним глазом заглянул внутрь кузницы, где будет выковываться судьба человечества».
США и сегодня лидер, но, во-первых, уже не столько экономический, сколько военно-политический; во-вторых, это не те США, что были в 1913 году и даже не те, что были в 1973-м. Нынешние США - это не столько государство, сколько кластер транснациональных корпораций, стоящий перед очень серьезными внутренними и внешними проблемами.
В 2013 году черный президент США клянется в миролюбивых намерениях так же, как белый президент Вильсон в 1913 году, заявивший 27 октября того года, что США никогда не будут стремиться захватить силой ни единого квадратного фута земли. Звучит красиво, но лживо, особенно в свете истории ХХ - начала XXI века, когда США побили рекорды агрессивности и ведения захватнических войн. Неслучайно же основатель «Стратфора» Дж. Фридман заметил, что стратегия США исторически ориентирована на войну в значительно большей степени, чем стратегия других стран, и что «США исторически - страна военного типа» (warlike country).
Чарльз Бирд, иронически охарактеризовал внешнюю политику США после 1945 года как «вечную войну ради вечного мира», а писатель Гор Видал в книге «Почему нас ненавидят» зафиксировал аж шесть десятков агрессивных военных акций США во времена холодной войны и почти сотню за всего лишь десятилетний период 1991-2001 гг. Такой перевес неудивителен: именно после окончания холодной войны военные в США обрели автономию, стали самостоятельным игроком, о чем свидетельствуют события последних месяцев. Я имею в виду не растущее американское давление на Сирию, хотя и это показательно, а интересные организационные изменения в военной сфере США. 20 апреля 2012 года в США была создана Секретная служба обороны (ССО) (Defense Clandestine Service; clandestine вообще-то обычно переводится как «подпольный»). Она будет заниматься тем, чем обычно занималось ЦРУ, - сбором информации вне зоны военных конфликтов. Сравнимая по численности персонала (легальных сотрудников и нелегалов) с ЦРУ и ориентированная на работу по исламскому миру и КНР, ССО будет подчиняться Пентагону. Это значит, что последний приобретает не характерные для него ранее функции - решения задач внешней политики тайными средствами. Если учесть, что ранее эта сфера (посредством ЦРУ) была почти вотчиной йельских иллюминатов («Череп и кости»), то вся эта история свидетельствует о серьезных изменениях в закрытой части американской (и мировой) властной системы: Пентагон становится субъектом внешней политики*.
В этом нет ничего удивительного: Чалмерс Джонсон в своей знаменитой трилогии («Отдача», «Печаль империи», «Немезида») показал, как в 1990-е годы США, по сути, превратились в военную империю. Но если учесть, что в конце 2011 года израильский генштаб тоже обрел некую субъектность во внешней политике (официальное объявление 16 декабря 2011 года ЦАХАЛ - Армией обороны Израиля - о создании отдельного командования со своим штабом для проведения «дальних операций»), это означает, что мы имеем дело с проявлением мирового тренда - существенным усилением военного и спецслужбистского сегмента в мировом правящем классе. Обычно такие изменения происходят в канун больших войн и в ситуациях превращения политсистем в военно-имперские структуры.
Но вернемся к подсчетам Г. Видала. Подчеркну: его книга вышла в 2002 году, то есть до американо-натовской агрессии против Ирака и Ливии, а если называть вещи своими именами, до международного разбоя, безнаказанно учиненного и возможного в мире без СССР. И как это соотносится с тезисом Вильсона «ни фута земли путем завоеваний»? Впрочем, это не единственное, чем отличился Вильсон в 1913 году, есть вещи посерьезнее - вещи, за которые буржуины должны были бы поставить ему золотой памятник, но об этом чуть позже.
За пределами США мир тоже бурлил, но не столько в экономическом, сколько в политическом и военном отношениях. Впрочем, пока что бурлил локально, точечно. Теракты в Китае (в феврале сторонники свергнутой маньчжурской династии Цин взорвали три десятка человек), антияпонский бунт на Тайване и - внимание! - конфликт на Ближнем Востоке с участием англосаксов. Британские военные корабли и индийские войска вмешались в события в Маскате, встав на защиту султана Омана против объявившего ему войну шейха Абдуллы, который контролировал значительную часть хинтерланда и вел за собой религиозных фанатиков.
В Индии восстали жители Нагаленда, бунт был подавлен карательной экспедицией. Здесь британцам сопутствовал успех, а вот в Сомали (протекторат Сомалиленд) им повезло меньше - как и американцам спустя ровно 80 лет. В 1913 году отряд Безумного Муллы атаковал экспедиционный верблюжий корпус, убив командира-англичанина и дюжину солдат из местных. Британским войскам пришлось отойти к побережью. Во Французском Индокитае были убиты два французских офицера, после чего полиция раскрыла в Ханое заговор, целью которого было убийство генерал-губернатора. Во французском и испанском «секторах» Марокко местные племена тоже бросили вызов колонизаторам.
Испанцы отправили против восставших крупный отряд наемников; командир отряда - испанец - получил орден «Крест за военные заслуги»; этого командира звали Франсиско Франко. В Ливии восставшие племена убили две сотни итальянских солдат, ответ итальянской карательной экспедиции был весьма жестким.
Острой была ситуация на юге Африки. В Йоханнесбурге волновались шахтеры, а в Трансваале развернулось движение индийских иммигрантов, которым по новому законодательству запрещалось заниматься торговлей, земледелием и иметь в собственности недвижимость, виновных в нарушении закона депортировали.
Движение протеста возглавил Ганди, которого арестовали и приговорили к 9 месяцам заключения и каторжных работ. Впрочем, многие англичане симпатизировали индийцам, помня, что именно британские власти призывали их перебираться в Южную Африку; в защиту индийцев даже выступил вице-король Индии. Ганди скостили срок до 2 месяцев, но волнения - ненасильственное сопротивление - продолжались; пройдет 15 лет, и уже другой вице-король Индии будет расхлебывать «ненасильственную кашу», заваренную на родине тем же Ганди, которого коминтерновцы будут упорно называть «старым предателем».
И все же самые тревожные мировые события 1913 года происходили на Балканах, тех самых Балканах, по поводу которых Бисмарк заметил, что новая европейская война вспыхнет именно там из-за какой-нибудь глупости (особенно если эту «глупость» хорошо подготовить). Там закончилась первая Балканская война и началась вторая. Сербы, кстати, считают началом Первой мировой войны не 1914 год, а 1912-й - начало первой Балканской войны; в этой для них шестилетней мировой войне сербы потеряют 30% мужского населения вообще и 50% мужчин в возрасте 20-50 лет*, и от такого удара уже не оправятся исторически, несмотря на весь героизм четников, да и их противников коммунистов во Второй мировой войне.
Славяне теснили турок, пользуясь негласной поддержкой России. И это очень беспокоило немцев и австрийцев, то есть германосферу. В феврале 1913 года начальник генштаба Второго рейха фон Мольтке-младший заявил своему австро-венгерскому коллеге Конраду фон Хетцендорфу о своей убежденности, «что европейская война раньше или позже разразится и что главный вопрос - борьба между германством и славянством», борьба, в которой, по мнению Мольтке, западные цивилизованные государства, включая прежде всего Великобританию, обязаны поддержать немцев.
Оба тезиса Мольтке-млад шего, на котором природа, похоже, отдохнула (Мольтке-младший «прославился» тем, что заявил кайзеру: наш, то есть немецкий, план нехорош, но это план, и его нужно выполнять), были ошибочными. Война была «не раньше или позже», а что называется, уже у ворот. И уж совсем ошибочным - трудно сказать, до наивности или идиотизма, - был тезис о том, что главным в войне будет борьба германства и славянства и что Запад, прежде всего британцы, должны будут выступить вместе с немцами.
Во-первых, главным в грядущей войне было противостояние англосаксов и немцев; Германия должна была быть уничтожена и как конкурент Великобритании, и как «грибница» немецких масонских лож, неосторожно бросивших после 1871 года вызов британским ложам, причем не только континентальным, но и островным. В результате с 1888 года британцы приступили к осуществлению долгосрочного плана сокрушения Германии. Сокрушить немцев должны были французы и русские, но для этого нужно было:
а) завязать их в союз, убедив, прежде всего, французов (этим занялся Ватикан, сильно задолжавший Ротшильдам);
б) заставить французов повернуться в сторону британцев из-за слабости русских (слабость должна была продемонстрировать японско-русская война);
в) подтолкнуть уже связанную с Францией Россию к союзу с уже связанной с Францией Великобританией («Антанта»);
г) не допустить русско-германского союза;
д) убедить немцев, что в грядущем европейском конфликте британцы сохранят нейтралитет и речь идет о противоречиях только континентальных держав - центральных (Германия, Австро-Венгрия) и фланговых (Франция, Россия); тем самым немцы провоцировались на войну, что и исполнил виртуозно летом 1914 года министр иностранных дел Великобритании сэр Эдуард Грей, втравив Вильгельма II в войну, да так, что вся вина при этом падала на кайзера.
Последний потом мог сколько угодно в бессильной злобе топать ногами и кричать о «проклятой нации лавочников» - поезд ушел или, как сказал бы Слепой Пью из «Острова сокровищ»: «Дело сделано, Билли» (в данном случае - Вилли). Теперь «Вилли», как называл его «Ники» - Николай II, оставалось лишь хлопать глазами и успокаивать нервы разгадыванием кроссвордов (кстати, кроссворд был придуман именно в 1913 году американцем Артуром Уинном и опубликован в журнале New York World). Нельзя не согласиться с А.Е. Едрихиным-Вандамом: «…к сожалению для Германии, ее молодое искусство борьбы за жизнь оказалось много ниже той изумительной системы, которая работает в Англии еще со времен плохого философа, но гениального стратега Бэкона». Во-вторых, британцы вовсе не собирались играть на немецкой стороне - впрочем, и на русской тоже.
В-третьих, они не ограничились пассивной ролью, а активно стравливали двух континентальных гигантов с целью их взаимного уничтожения. Так и хочется сказать: «Ай да британец, ай да сукин сын». Но дело не только, а возможно, и не столько в Великобритании. Альбион, безусловно, сыграл большую роль в организации и развязывании мировой войны - она ему была жизненно необходима. И напрасно пытается панегирист Ротшильдов и Варбургов Найалл Фергюсон доказать (в книге The war of the world), что Первая мировая война была обусловлена якобы некими ошибками Великобритании, ее государственных деятелей и дипломатов. Никаких ошибок, все сыграно как по нотам. Свои планы «альбионцы» умело скрывали, действуя по принципу keep it safe and keep it secret. Так, уже планируя русско-германскую войну, они в 1913 году договаривались с немцами о разделе португальских владений в Африке, о приостановлении темпов строительства британского и немецкого флотов. А почему бы и не приостановить, заодно сэкономив, особенно когда знаешь, что битва с Германией за гегемонию будет решаться не на море, а на суше, причем не британскими руками. Британцы прекрасно понимают, писал А.Е. Едрихин-Вандам, «что решение очередного для них Германского вопроса возможно не единоборством Англии и Германии на Северном море, а общеевропейской войной при непременном участии России и при том условии, если последняя возложит на себя по меньшей мере три четверти всей тяжести войны на суше».
Иными словами, в канун войны британцы играли с немцами, как гроссмейстер с второразрядником, или, как писал все тот же Едрихин, демонстрировали преимущество гениального шахматиста над посредственным игроком. В результате германский кайзер, а в феврале 1917 года и русский царь с удивлением обнаружили, что им поставили мат.
1913. Верхушка мирового капиталистического класса - повестка дня
Альбион сыграл едва ли не главную роль в развязывании Первой мировой войны (впрочем, как и Второй), но он был не единственным субъектом, который работал на войну. Или так: он был главным международным субъектом. Но был еще и мировой субъект, оформившийся на рубеже XIX-XX веков, то есть в эпоху, которую голландский историк Ян Ромейн назвал «водоразделом». И мировой субъект был не менее, а быть может, и более важен, чем международный (впрочем, они были тесно связаны). Речь идет о мировом финансовом (финансово-политическом) сообществе, организованном в закрытые наднациональные структуры (клубы, ложи, общества типа «круглого стола» и т.п.) и нередко скрепленном семейными узами, авторитет которого резко повысился на рубеже XIX-XX веков.
По сути, это сообщество выражало долгосрочные и целостные интересы капиталистической системы, квинтэссенция развития которой - бесконечное накопление капитала и экспансия в пространстве. На рубеже XIX-XX ве ков эта верхушка мирового капитала, «властелины капиталистических колец» (кстати, о кольцах: олимпийский символ - пять колец - был придуман де Кубертеном именно в 1913 году) поставили перед собой следующие задачи:
1) установить контроль над остававшимися вне зоны их досягаемости (по положению на конец ХIХ века) мировыми ресурсами. Это юг Африки, Россия (по иронии истории и в конце XX века судьба Южной Африки оказалась связанной с Россией: ее завалили одновременно с СССР - де-факто в 1991 году, Запад убирал индустриальных конкурентов; судьба Черной Южной Африки чем-то схожа с судьбой РФ, особенно времен ельцинщины: та же деиндустриализация, социальная деградация, криминализация);
2) устранить евразийские империи, объективно, в силу самого факта существования препятствовавшие мировому капиталистическому классу реализовать глобалистский принцип. Похоронить имперский принцип политико-экономической организации можно было только вместе с империями;
3) уничтожить Россию и особенно Германию как потенциальных континентальных конкурентов Великобритании - пункта прописки и порта приписки мировых высоких финансов;
4) уничтожить Германию как военно-политический каркас немецких масонских лож и парамасонских структур, бросивших вызов британским наднациональным структурам управления и согласования;
5) создать на месте разрушенных евразийских империй единое европейское политическое образование - «Венецию размером с Европу» и что-то вроде мирового органа власти банкиров (первая попытка - Лига Наций);
6) взять под полный контроль мировые деньги, для этого необходимо было установление контроля над финансами США группой британских и американских финансовых воротил; внутри этой задачи британцы стремились решить еще одну, английский политик Сесил Джон Родс сформулировал ее так: «Возврат Соединенных Штатов Америки как составной части Британской империи»;
7) организовать как минимум евразийскую войну как лучшее средство решения одним ударом всех вышеперечисленных задач.
Перед нами глобальный план, по поводу которого американский историк Кэрролл Куигли в своей книге «Трагедия и мечта» писал: «У сил финансового капитала был далеко идущий план - создание не менее чем мировой системы финансового контроля, который находится в частных руках, способных благодаря этому господствовать над политической системой каждой страны и мира в целом».
Главной в этой «семерке» задач была 6-я. Именно она была ключом к решению всех остальных, отпирала «кладезь бездны». Она-то и была решена в декабре 1913 года созданием Федеральной резервной системы (ФРС) - инструмента мировых банкиров, оформившего, я бы сказал даже, институциализировавшего их в качестве глобального субъекта стратегического действия (ССД).
Создание ФРС - центральное событие 1913 года
Политически создание ФРС было обеспечено президентом Вильсоном, за которым маячили фигуры крупнейших мировых финансистов и полковника Хауса - их смотрящего при первом лице государства. Вильсон был абсолютно ведомым человеком типа Джимми Картера. Впрочем, как раз Джимми однажды взбрыкнул.
Во время одного из выступлений президента полиция арестовала двух человек, пытавшихся устроить на него покушение. Были обнародованы имена злоумышленников: Раймонд Ли Харви и Освальдо Ортис. Считав имя признанного по официальной версии убийцы президента Кеннеди, Картер все понял, засел в кэмпдэвидской резиденции и больше не рыпался. Злоумышленников, как было объявлено, судили и дали им приличные сроки. Через год журналисты попытались найти Ли Харви и Освальдо Ортиса в тюрьме, однако в базе данных американских тюрем эти лица не числились. Вильсон, повторю, не взбрыкивал и безропотно подписал Акт о создании ФРС. Его и посадили в президентское кресло главным образом для этой подписи. И еще для принятия одного документа - «16-й поправки к Конституции США». Она давала право правительству взимать подоходный налог - без такой поправки схема ФРС как Центробанка не работала. В.Ю. Катасонов четко фиксирует этот момент: подоходный налог становился источником денег для оплаты процентов по долгу правительства перед ФРС. Неудивительно, что портрет Вильсона красуется на стотысячедолларовой купюре.
Кто же владельцы ФРС?
Продавливал создание Центробанка в Америке Джон Пирпонт Морган - потомок знаменитого пирата XVII века. Джон Пирпонт был человеком Ротшильдов и действовал в их интересах. Он не дожил до создания ростовщического Храма (умер 31 марта того же 1913 года), но главным лицом в ФРС стал другой человек Ротшильдов - Пауль (Пол) Варбург.
Вообще нужно сказать, что хозяева ФРС представляли собой сеть или, если угодно, паутину тесных деловых и родственных связей. Варбурги породнились с Ротшильдами еще в 1814 году. Шифф в первой половине 1870-х годов женился на Терезе, старшей дочери Соломона Лееба, совладельца компании «Кун, Лееб и К°», что позволило Шиффу выкупить (при помощи тех же Ротшильдов) долю в этой компании. На младшей дочери Соломона Нине женился Пауль Варбург.
Среди родни также оказался Голдман Сакс1. В результате сеть ФРС оказалась не только финансовой, но в значительной степени родственной: гешефт, основанный на родстве влиятельных людей, - это серьезно. Причем не только в экономике, но и в политике, во власти. Как говорил губернатор Вилли Старк, герой робертпеннуорреновской «Всей королевской рати», доллары хороши до известного предела, дальше смысл имеет только власть. ФРС - это не экономический субъект, это прежде всего властный субъект с экономической, управленческой функцией (что такое экономика? это управление, то есть власть). Причем заряженный на войну.
После создания ФРС ее владельцам просто необходима была война: для оплаты военных расходов правительства, в первую очередь США, будут вынуждены занимать у ФРС и сядут на долговую иглу этой Системы, ее владельцев. Так и вышло - воюющие стороны потратили на войну около 56 млрд фунтов стерлингов, что в нынешних ценах не так далеко от триллиона долларов. Какие же барыши получили «новые храмовники» из ФРС? Фантастические. А значит, их экономический замысел удался. И возникла идея повторить на бис - через 20 лет. Для этого и Версальская система была «сконструирована» - для обеспечения будущей войны. Иными словами, война стала логическим, а также необходимым для ФРС следствием ее существования, modus operandi.
Глобалистский принцип versus имперский принцип
Глобалистский и имперский принципы несовместимы - «Боливару истории» не снести двоих. Средством уничтожения империй должна была стать война. Но практика борьбы англосаксов с Германией и их союзничества с Россией показывала, что войны мало, нужен еще удар изнутри, внутренний взрыв: «эксплозия» должна была быть дополнена «имплозией». Для решения этой задачи требовались союзники внутри империй - либералы и революционеры, связанные с международным либеральным и революционным движением, этим заповедником спецслужбистов, авантюристов и гешефтмахеров; классика «жанра» - Парвус (Гельфанд). Так оформился трехглавый субъект, эдакий глобальный Змей Горыныч, в котором кроме главной и старшей - финансово-политической западной (мировой) «головы» - были еще две, поменьше: мировая либерально-революционная и аналогичная российская. Этот тройственный (трехсторонний!) субъект и завалил континентальные империи, начав с официального союзника англосаксов - России; как тут не вспомнить А.Е. Едрихина-Вандама, заметившего, что хуже вражды с англосаксом может быть только одно - дружба с ним.
Когда-то Ленин сказал: «Дайте нам организацию революционеров - и мы перевернем Россию». Лукавил Ильич. Одной российской организации явно не хватало, нужен был мировой рычаг, прежде всего финансовый (без финансистов революций не бывает - бывает бунт, «бессмысленный и беспощадный», либо провальная попытка сотни прапорщиков «изменить весь государственный быт России» - А.С. Грибоедов), с помощью которого в России подбросили самодержавие, и оно, подобно Шалтаю-Болтаю, «свалилось во сне». Интернационал-социалисты взяли власть, но не удержали ее, поскольку есть такая штука, которую Гегель называл «коварством истории».
В послевоенном мире, находившемся в раздрае, Большой Системе «мир» не удалось додавить Большую Систему «Россия» и подчинить логику ее развития своей. Трехглавый ССД сумел захватить власть в России и накуролесил в ней с 1917 по 1927 год, однако власть удержать не сумел в условиях 1920-х годов. И на смену интернационал-социалистической фазе революции (девиз: «Мировая революция») пришла имперсоциалистическая (девиз: «Социализм в одной, отдельно взятой стране»), против которой глобалисты практически сразу бросили национал-социализм. Другим противником импер-социализма Сталина были левые глобалисты троцкистско-коминтерновского типа, которые в середине 1950-х годов после смерти Сталина полезут из щелей как тараканы и, объединившись с экс-нэпманами, начнут устанавливать связи с западными глобалистами (из Римского клуба и т.п.).
Персонификатор логики и интересов развития Большой Системы «Россия» - Сталин и его команда - свернули проект «мировая революция», прихлопнули НЭП и, используя клубок противоречий (британцы - американцы, англосаксы - немцы, немцы - французы, Ротшильды - Рокфеллеры), восстановили имперский принцип в красном варианте, оформили системный антикапитализм в виде СССР как альтернативный капитализму мировой системы. Отодвинули глобализацию на 60 лет, разгромив при этом Третий рейх, - эксперимент по созданию и тестированию брутальной версии нового мирового порядка, поставленный западными элитами. Именно этого буржуины и их «пятые колонны» не могут простить Сталину и СССР. (Все кампании по десталинизации у нас - это работа не только и не столько на внутреннего хозяина, сколько на буржуинов-глобализаторов, ненавидящих и мертвого льва, а шавки и рады стараться.)
Собственно, мировое значение Сталина и заключается в том, что он создал альтернативную модель исторического развития. Футуристического типа, а не консервирующего, и одновременно неоимперскую форму, успешно противостоящую глобализму в новых неимперских/постимперских исторических условиях. Глобалисты-капиталисты были вынуждены развивать не только глобалистский проект, но и, теряя темп, растить-поддерживать государства, которые должны были противостоять послевоенному СССР, - ФРГ и Японию. Когда-то Тютчев заметил, что после возникновения в России империи Петра империя Карла Великого в Европе невозможна. И действительно, Наполеон, Вильгельм II и Гитлер провалились, и провалили их русские. Перефразируя Тютчева, можно сказать: пока существовал СССР, глобализация как триумф Глобального Ростовщика была невозможна. В этом смысле 1991 год стал реализацией тех целей, которые были намечены в 1913-м.
2013.
Последние 22 года - это внешне (подчеркиваю: внешне) триумф глобализма, превратившего капитализм в глобальную систему и тем самым исчерпавшего физическое пространство капитализма, геосферу. О капиталистах можно сказать словами Наума Коржавина о большевиках 1930-х годов: «Но их бедой была победа, за ней открылась пустота». Теперь капитализму некуда сбрасывать свои противоречия. Чтобы сохраниться, он должен, во-первых, от экстенсивного развития перейти к интенсивному, на практике это значит перестать быть капитализмом, демонтироваться; во-вторых, что еще сложнее, остановить ход истории, реализовав программу «3 Д» (деиндустриализация, депопуляция, дерационализация).
Иными словами, глобализация должна стать основой и средством создания нового, посткапиталистического социума, который, по задумке глобалистов, призван сохранить им власть и привилегированное положение. Обеспечить контроль над ресурсами, психосферой и, что особенно важно в условиях угрозы геоклиматической катастрофы, над территориями, которые останутся стабильными и ресурсообеспеченными в ближайшие столетия (это, кстати, Северная Евразия, то есть Россия).
Выше говорилось о том, какие задачи ставили Хозяева Мировой Игры в 1913 году. Ну а какие задачи ставятся сегодня? По всей видимости, следующие:
1) установление контроля над Северной Евразией, прежде всего Сибирью, Дальним Востоком, а также над территорией Синьцзян-Уйгурского округа КНР и части Тибета как ресурсной, стабильной и пространствообеспечивающей зоной;
2) создание того, что Рокфеллеры, Варбург, Печчеи и др. когда-то назвали «мировым правительством»;
3) установление тотального контроля над населением - вплоть до уровня психосферы, поведения (одно из средств - дерационализация сознания и поведения путем информационных манипуляций, примитивизации образования, биохимического воздействия, чипизации и т.п.);
4) уменьшение численности населения планеты - депопуляция, способствующая уменьшению «едоков» и сводящая население к управляемому числу людей;
5) завершение планетарной деиндустриализации - консервация развития в том виде, в каком оно существует последние 300-400 лет, остановка истории как массового процесса, концентрация продвинутой технологии, элитарных науки и образования, обслуживающих только верхушку, и производства продовольствия в анклавах, отделенных буферными зонами от мира хаоса (впрочем, более или менее управляемого).
Средства решения этих задач прежние: войны, революции плюс биохимические «новинки» (ГМО, штаммы новых болезней и пр.). Но главным методом остаются, как показывает, в частности, нынешняя Африка, войны. Можно предположить, что именно Большая Война планируется глобалистами как средство решения одновременно нескольких задач - уменьшения населения, зачистки огромной территории, ослабления целых этносов, в том числе многочисленных и обладающих высокой культурой. Например, русских, китайцев, арабов.
Источник.