20.10.2023-18.11.2024, "Год не-писания"
Прошлое стихотворение я выложил в этом дневнике 17.11.2023 года.
Год назад. Кажется, что это самый большой перерыв между стихами, который у меня был.
И да, время написания тоже чрезмерно.
Да, сестра действительно летела в Тель-Авив с пересадкой в Махачкале, но самолёт сперва не долетел, затем всё пошло не так ещё пару раз и дорога домой у неё заняла почти трое суток.
Известный погром в аэропорту Махачкалы случился уже после того, как она улетела.
В остальном - я просто никак не мог собраться и суммировать накопленный опыт.
Не было сил.
Не было времени.
Не было желания вообще хоть что-то писать.
Жесткий график в сочетании с выматывающей работой и дружелюбной безнадёгой - довольно огорчительная штука.
Но всему своё время - в том числе для того, чтобы облекать события, достойные дневника, в метафоры и доставать черновики из стола.
Моя сестра летела в Тель-Авив,
Прилетела в Саратов.
Я смотрю на карту и путаю даты.
Вот я иду до Сантьяго
Тащу коробку с удлинителем,
Громкоговорителем
И шкаф для пожарной охраны.
Чувствую себя непоседой.
Где-то под Домодедово
Бью ноги о поля
Кастилии и Леона
В ожидании колокольного звона.
Одинаково болят колени.
С радостью бы предался лени,
Но был предан ею
В мясорубке текущих дней и давящего безумия
Кто я?
Паломник, не нашедший в себе сил остановиться?
Раненая птица?
Тот, кто помнит, что для того, чтобы летать не нужны крылья?
(В те времена было важнее глаз изобилье
И точность речей)
Кто я,
Зачем стерегу границу
За которой разные странные лица
Отмеряют всё, чему не судьба.
В чем моя борьба
И правда ли,
Что она проиграна,
Что христиан уже травят не тиграми
А епископами?
Скопом решая за всех, что пристало,
Что не пристало.
Устали
От того, что думают за нас.
Ждём, что выпустят приказ
И над планетой будет чистое небо.
Нелепо.
В котомке должна быть краюха хлеба
И бутылка вина.
Вместо этого война
Раскидывает друзей по миру,
Разбрасывает как зубы дракона
По воле закона
Не Божьего, а человечьего,
Легко ли стеречь его?
Свет проливается на мир из-за облаков,
Я освобождаюсь от оков,
Разминаю плечи и затёкшие руки.
Было бы неплохо, если бы кто взял меня на поруки,
И назвал (в который раз) другом.
Очерчиваю горизонт кругом,
Инвертирую пространство принятия решений.
(Отрешённый от сомнений)
Довожу кругозор до точки зрения.
Кипения.
Презрения.
Призрения.
Колесо совершает оборот.
Проходит год.
Длинный и лишённый желаемого,
Полный отчаяния,
Сияющий как комета,
Извещающая о конце света.
Я столько времени ходил по грани,
Что забыл,
О том, что дороги не только начинаются, но и кончаются,
Что после того, как пил,
Неизбежно наступает похмелье,
Что люди не только прощаются, но и встречаются,
Что попутчик переносит тебя через горы,
Что там, где рождается истина идут споры,
(И всё ещё должно литься вино)
Что внезапно всем может быть (не) всё равно.
Одно лишь знание "кто я",
И "что я такое"
Придавало сил
Там, где давно пора было отступить,
А местами - бежать, роняя тапки,
Оставляя за собой воздушные замки,
Населённые образами и симулякрами.
Я прожил этот год с затворёнными устами.
Мерял время шагами
И теплом янтаря,
В котором, как в патоке застыла моя земля.
Жил от катастрофы до эвкатастрофы,
Качаясь на огромных качелях.
Побеждал чаще, чем мне верили,
И в очередной раз нашёл себя там же, где и оставил.
Я бы мог ещё коснуться правил,
Но не буду.
Мне, как всегда, достаточно Чуда.
Возникшего ниоткуда.
Даже если оно спланировано
И не может спасти.
На пути
Начинаешь ценить совпаденья,
Терпенье
И лень.
Мне нравится, что завтра будет новый день,
Даже если он такой же как старый,
Даже если в нём будут старые свары
И вымерзающий полдень.
Будет нужно - найдутся и яблоки голден,
И богини, и смысл бытия.
И я,
Затерянный
И обретённый.
Несломленный.
Не побеждённый.
Год назад. Кажется, что это самый большой перерыв между стихами, который у меня был.
И да, время написания тоже чрезмерно.
Да, сестра действительно летела в Тель-Авив с пересадкой в Махачкале, но самолёт сперва не долетел, затем всё пошло не так ещё пару раз и дорога домой у неё заняла почти трое суток.
Известный погром в аэропорту Махачкалы случился уже после того, как она улетела.
В остальном - я просто никак не мог собраться и суммировать накопленный опыт.
Не было сил.
Не было времени.
Не было желания вообще хоть что-то писать.
Жесткий график в сочетании с выматывающей работой и дружелюбной безнадёгой - довольно огорчительная штука.
Но всему своё время - в том числе для того, чтобы облекать события, достойные дневника, в метафоры и доставать черновики из стола.
Моя сестра летела в Тель-Авив,
Прилетела в Саратов.
Я смотрю на карту и путаю даты.
Вот я иду до Сантьяго
Тащу коробку с удлинителем,
Громкоговорителем
И шкаф для пожарной охраны.
Чувствую себя непоседой.
Где-то под Домодедово
Бью ноги о поля
Кастилии и Леона
В ожидании колокольного звона.
Одинаково болят колени.
С радостью бы предался лени,
Но был предан ею
В мясорубке текущих дней и давящего безумия
Кто я?
Паломник, не нашедший в себе сил остановиться?
Раненая птица?
Тот, кто помнит, что для того, чтобы летать не нужны крылья?
(В те времена было важнее глаз изобилье
И точность речей)
Кто я,
Зачем стерегу границу
За которой разные странные лица
Отмеряют всё, чему не судьба.
В чем моя борьба
И правда ли,
Что она проиграна,
Что христиан уже травят не тиграми
А епископами?
Скопом решая за всех, что пристало,
Что не пристало.
Устали
От того, что думают за нас.
Ждём, что выпустят приказ
И над планетой будет чистое небо.
Нелепо.
В котомке должна быть краюха хлеба
И бутылка вина.
Вместо этого война
Раскидывает друзей по миру,
Разбрасывает как зубы дракона
По воле закона
Не Божьего, а человечьего,
Легко ли стеречь его?
Свет проливается на мир из-за облаков,
Я освобождаюсь от оков,
Разминаю плечи и затёкшие руки.
Было бы неплохо, если бы кто взял меня на поруки,
И назвал (в который раз) другом.
Очерчиваю горизонт кругом,
Инвертирую пространство принятия решений.
(Отрешённый от сомнений)
Довожу кругозор до точки зрения.
Кипения.
Презрения.
Призрения.
Колесо совершает оборот.
Проходит год.
Длинный и лишённый желаемого,
Полный отчаяния,
Сияющий как комета,
Извещающая о конце света.
Я столько времени ходил по грани,
Что забыл,
О том, что дороги не только начинаются, но и кончаются,
Что после того, как пил,
Неизбежно наступает похмелье,
Что люди не только прощаются, но и встречаются,
Что попутчик переносит тебя через горы,
Что там, где рождается истина идут споры,
(И всё ещё должно литься вино)
Что внезапно всем может быть (не) всё равно.
Одно лишь знание "кто я",
И "что я такое"
Придавало сил
Там, где давно пора было отступить,
А местами - бежать, роняя тапки,
Оставляя за собой воздушные замки,
Населённые образами и симулякрами.
Я прожил этот год с затворёнными устами.
Мерял время шагами
И теплом янтаря,
В котором, как в патоке застыла моя земля.
Жил от катастрофы до эвкатастрофы,
Качаясь на огромных качелях.
Побеждал чаще, чем мне верили,
И в очередной раз нашёл себя там же, где и оставил.
Я бы мог ещё коснуться правил,
Но не буду.
Мне, как всегда, достаточно Чуда.
Возникшего ниоткуда.
Даже если оно спланировано
И не может спасти.
На пути
Начинаешь ценить совпаденья,
Терпенье
И лень.
Мне нравится, что завтра будет новый день,
Даже если он такой же как старый,
Даже если в нём будут старые свары
И вымерзающий полдень.
Будет нужно - найдутся и яблоки голден,
И богини, и смысл бытия.
И я,
Затерянный
И обретённый.
Несломленный.
Не побеждённый.