Эдуарду Асадову
Как жаль, что Вам уже не написать,
Не высказаться искренне, открыто,
О том, как Вы умеете спасать
И сколько слез над строками пролито...
Как жаль, что голос Ваш теперь лишь там,
На записях. Цветных и черно-белых...
И никогда уж не услышать нам
Вживую строф, отчаянных и смелых.
...Но живы Вы в прижатом у груди
Том сборнике стихов, что пахнет летом,
И в этих криках:
- Таня, приходи!
Мы почитаем классного поэта!
Девицы юной душенька поёт.
Звучат стихи. Вокруг витает нежность.
И сердце отправляется в полет
Туда, где тишина и безмятежность.
Последняя страница. Мягкий звук -
И "может быть, начнем опять? По кругу?"
Они сидят, не разжимая рук...
И потихоньку тянутся друг к другу.
Любовь забилась, как живой родник,
Благодаря "Трусихе"* и "Чудачке"**.
И завтра Ей влюбленный выпускник
Цветы подарит и открыток пачку.
...Как жаль, что Вам уже не написать.
Но Вы живете на своих страницах,
И в каждый век собою зажигать
Те строки будут и сердца, и лица!
Не высказаться искренне, открыто,
О том, как Вы умеете спасать
И сколько слез над строками пролито...
Как жаль, что голос Ваш теперь лишь там,
На записях. Цветных и черно-белых...
И никогда уж не услышать нам
Вживую строф, отчаянных и смелых.
...Но живы Вы в прижатом у груди
Том сборнике стихов, что пахнет летом,
И в этих криках:
- Таня, приходи!
Мы почитаем классного поэта!
Девицы юной душенька поёт.
Звучат стихи. Вокруг витает нежность.
И сердце отправляется в полет
Туда, где тишина и безмятежность.
Последняя страница. Мягкий звук -
И "может быть, начнем опять? По кругу?"
Они сидят, не разжимая рук...
И потихоньку тянутся друг к другу.
Любовь забилась, как живой родник,
Благодаря "Трусихе"* и "Чудачке"**.
И завтра Ей влюбленный выпускник
Цветы подарит и открыток пачку.
...Как жаль, что Вам уже не написать.
Но Вы живете на своих страницах,
И в каждый век собою зажигать
Те строки будут и сердца, и лица!