Поэзия народного костюма. Хранители наследия, Ч.3/3
Оригинал взят у mamlas в Поэзия народного костюма. Хранители наследия, Ч.3/3
Предыдущая часть
Все задорнее становились песни, все оживленнее хороводы (илл. 150, 151), и даже у нас возникло желание включиться и разделить с коллективом радость общения с народной песней.
150. Песни у околицы. Ансамбль деревни Тихминга.
151. Любимый хоровод-пляска. Ансамбль деревни Тихминга.
152. Каргопольская вышивка по белому холсту различными швами. Каргополь. Конец XIX века.
Интерес к фольклорным самодеятельным коллективам заметно вырос за последние 10-15 лет. Это, конечно, отрадно, но некоторые из них превратились почти в профессиональные, и вместе с этой профессионализацией изменились и костюмы. Из подлинно народных они все более превращаются в псевдонародные, и их нарочитость, мишурность, дурно понятая декоративность особенно видны не на сцене, а на природе, в чем неоднократно приходилось убеждаться.
Среди многочисленных и разнообразных фольклорных коллективов наше внимание привлек ансамбль народной музыки «Беседы» из Калуги. Интересен он был прежде всего потому, что в его появлении сказывались поиски самостоятельной судьбы. Пять девушек-учениц Калужского музыкального училища увлеклись замыслом самим собрать народные песни в глухих уголках Калужской области, выучить их и петь в подлинных народных костюмах. Вдохновителем и руководителем этого коллектива стала музыкант-фольклорист, аспирантка кафедры фольклора института имени Гнесиных Ирина Геннадьевна Козлова.
То, что молодые будущие музыканты проявляют живой интерес к народной песне и народному костюму, - явление само по себе примечательное. Ведь это начало нового этапа в освоении наследия наших предков, раскрытие каких-то новых связей, возникающих между стариной и юностью... Нужно, обязательно нужно ехать в Калугу!
Самое прекрасное время для посещения Калуги - поздняя весна, когда листва на деревьях в городе еще светло-изумрудная, благоухающая нежным ароматом своей юности, и этот тонкий аромат, сливаясь с запахом обильно цветущей сирени, вызывает ненасытные желания наслаждаться этим воздухом, сохранить его в себе. Казалось бы, не может существовать в современном городе такой воздух, а между тем это так. Калуга - город удивительный и своеобразный, расположенный на высоком берегу реки Оки, на месте не только живописном, но венчающем лесную сторону Калужской области.
Город окружают леса. С одной стороны большой сосновый бор, с другой - массивы лиственного леса и старинные липовые парки бывших дворянских имений, которыми была так богата Калужская губерния в XVIII и еще XIX веках. Поэтому в городе очень чистый воздух. Каждое время года насыщает его присущими ему ароматами. Многое, конечно, зависит и от того, что Калуга, как чистоплотная женщина, всегда содержит себя в чистоте, и эту «славу» поддерживает все население города.
Ирина Геннадьевна Козлова приехала в Калугу с горячим желанием научить молодежь по-настоящему петь народные песни, но не просто так, одну песню за другой, а связать эти песни действием, темой и достигнуть настоящего мастерства в их исполнении. Всевозможные аранжировки, даже если они сделаны на высоком уровне талантливыми композиторами, «беспощадно» отрицались ею. «Правда, только правда» - когда-то девиз гениального Мусоргского был взят ею, и к нему прибавлено: «Подлинность прежде всего».
Не так легко было увлечь учащихся своими мыслями и желаниями, но девочки, уроженки и жительницы окрестных деревень, с детства знакомые с домашним деревенским пением,сумели понять свою увлеченную и темпераментную руководительницу.
Ирина Геннадьевна постепенно приучала своих учениц к подлинной старинной народной песне. Возила их в Москву в фольклорный кабинет Московской консерватории слушать магнитофонные записи, показывала им приемы народных голосоведений, следила за их дикцией, которая должна была точно воспроизводить речь калужских крестьян тех районов, где были записаны песни. Работа была кропотливой, требовала большого терпения. Когда «азы» были освоены, было предложено теперь самим поездить по глухим местам Калужской области, познакомиться со старушками, хранившими в своей памяти песни матерей и даже предков, записать эти песни и, кроме того, выучить их «с голоса». Песня должна была подкрепляться и костюмом, с которым она неразрывно связана.
Основной калужский женский крестьянский костюм, как и все костюмы южновеликорусского края (Орловской, Тульской, Рязанской, Тамбовской губерний), когда-то, в отдаленные времена, состоял из рубахи, поневы и сложного головного убора - кички. Но исторически сложилось так, что еще в XVI веке значительное количество деревень, главным образом Перемышля, вместе с крестьянами принадлежало монастырям. Со временем владения монастырей расширились, и эти земли окрестными, не монастырскими жителями назывались «монастырщиной». Крестьяне «монастырщины» находились в несколько лучшем правовом и материальном положении, чем барские крепостные. А в 1764 году монастырские крестьяне после закрытия некоторых монастырей становятся «экономическими» (государственными) и уже не выполняют работу, которую они должны были делать для монастырей. Получив возможность большее время работать на своих наделах, становятся экономически более крепкими, но долгое время не тянутся подражать городским, а сохраняют свой установившийся уклад и быт. Крестьяне «монастырщины» - это прозвище сохранилось за ними даже в 20-х годах нашего века - жили особняком и заметно отличались даже внешним видом от барских крепостных крестьян. У них раньше появился косоклинный сарафан как праздничный наряд, понева же оставалась будничной одеждой. Женский костюм «монастырщины» был более богатый по материалу и отличался своеобразным головным убором. Пережитком глубокой старины был костюм девушек - они носили только рубахи с занавесками. Рубаху обязательно подпоясывали широким тканым шерстяным поясом, сверх которого делали напуск. На будничной рубахе обшивали цветной (красной) полосой подол только спереди, а на праздничной - широкой красной полосой с тканым рисунком обшивали весь подол.
Отголоском древних времен была и понева «монастырщины» - распашная, с «прошвой» из пестрой материи, соединявшей два полотнища шерстяной клетчатой ткани. Поневу располагали сзади, спереди поневы не сходились. Поневу украшали понизу и по закраинам передних полотнищ красным шерстяным «плетешком», лентами с блестками, тесемочками и пр. Этот, казалось бы, бесхитростный орнамент так прекрасно сочетался с тканью поневы, так дополнял ее, что невольно, когда рассматриваешь ее, возникает ощущение, что это законченное строгое произведение искусства, эстетическая ценность которого не изменяется с течением времени. Понева была короткой, и из-под нее всегда был виден подол рубашки с красной узорной обшивкой. Однако в композиции этого калужского костюма цветом и декором особенно выделялись рукава - покров рук - работниц. Как запев песни заключает в себе, предопределяет последующее развитие ее мелодии и лада, так и цветовое решение и построение декора рукавов обуславливают расположение цветов и ритмы узоров в остальных частях костюма. Конечно, высокими художественными достоинствами обладали женские костюмы «монастырщины» и вообще всей Калужской области середины XIX века, но и в поздних, сделанных даже в 20-х годах XX века, сохраняются неизменными основные художественные принципы их построения, сложившиеся в отдаленные времена. А время особенно беспощадно ко всем материальным ценностям, и певицам ансамбля «Беседы» в поисках старинных напевов легче было услышать песни, чем найти костюмы.
Просьбы спеть старинную песню сначала вызывали сопротивление. Воспоминания старого человека, прожившего трудную жизнь, спрятаны глубоко, особенно интимны, и поднимать их из глубины души, да еще перед чужими людьми, не всякой женщине под силу. Однако юность и деликатность девушек «Беседы» чаще всего покоряли старых одиноких женщин. Внимание и серьезная заинтересованность слушательниц согревали душу, вызывали воспоминания, возвращали забытые времена. И те, у кого еще сохранялись старые костюмы, охотно доставали их, показывали и часто дарили с радостью от сознания, что кому-то они нужны «для дела».
Полного комплекта почти ни у кого не сохранилось, и девушки, изучив калужский народный костюм по работам М. Е. Шереметевой - этнографа и краеведа (1886 - 1963 гг.), старались сами восполнить недостающие детали. Труднее всего было с головными уборами. В нетронутом, в неразоренном виде они почти не сохранились, и, чтобы восстановить их, девушкам приходилось всюду разыскивать недостающее, буквально по бусинке, по ленточке... Но как известно, «терпение и труд все перетрут». Одолели все трудности и молодые певицы ансамбля «Беседы». Какая радость, какое трепетное ожидание охватило девушек, когда у каждой из них был полностью приготовлен костюм и они должны были собраться все вместе на первую спевку в этих костюмах. Уже в начальных звуках песни появились новые краски, увереннее и согласнее звучали голоса, какой-то необъяснимый восторг охватил молодые сердца. Как будто крестьянская одежда отдала им часть той силы, которую получали от родной калужской земли из поколения в поколение их предки (илл. 153).
153. Участницы ансамбля народной музыки в калужских народных костюмах. Калуга, 1985 г.
И прошлое и настоящее слились воедино.
С этой первой спевки в народных костюмах начался творческий рост ансамбля «Беседы». А затем пришел и успех - в 1985 году ансамбль стал лауреатом премии Калужского комсомола, и в том же, 1985 году - лауреатом конкурса творческой молодежи Москвы.
Встреча наша с девушками ансамбля «Беседы» и их руководительницей И. Г. Козловой произошла накануне знаменательного для них дня - выпускного концерта - экзамена, на котором они должны были показать свою работу как исполнительницы и как хормейстеры.
Солнечный теплый день поднимал настроение и, несмотря на понятную нервозность, поддерживал надежду на удачное исполнение программы. Радостное чувство создавало и то, что на тарусской фабрике «Художественная вышивка» по эскизам художницы Н. В. Зайцевой для девушек были сделаны новые костюмы по мотивам калужской народной одежды. Костюмы эти предназначались для выступлений на XII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве и были на редкость удачны.
Много приходилось видеть женских костюмов для коллективов самодеятельности нашей обширной страны. Одни были более удачные, другие менее, но большинство из них делалось на некую отвлеченную стандартную среднюю фигуру, а такие не так часто встречаются. Поэтому все недостатки фигуры и отклонения особенно выделяются, задуманный художником образ разрушается, и впечатление о внешнем облике участниц того или иного самодеятельного коллектива не совпадает с тем, на которое рассчитывали и художник и руководители.
А между тем каждая из участниц должна быть прекрасной. Этой возможностью сделать любую женщину красивой, «преобразить» ее и обладает народный костюм. Значит ли это, что следует только рабски копировать народные костюмы и «наряжать» в них участниц самодеятельности? Нет, нет и нет!..
Творчество художника - процесс живой и сложный, ограничивать его, ставить какие-то рамки ему невозможно, но результаты работы зависят от того, что взято художником за основу. В работе над созданием сценического костюма важно, чтобы художник не только мог отличить орнамент воронежской вышивки от вологодской или от каргопольского «закладного» ткачества, но тонко и глубоко понимал бы основные законы композиции народного костюма и по ним строил не копию, а вполне современный костюм. Чаще же всего бывает так: художник выбирает силуэт, какой-либо цветовой фон и на этом безликом основании располагает в произвольном порядке и произвольных масштабах разработанный им орнамент по «народным мотивам».
По-иному Н. В. Зайцева вместе с группой художниц-вышивальщиц подошли к созданию костюмов для девушек ансамбля «Беседы». Правда, их задачу облегчало то, что в ансамбле всего лишь шесть человек и художницам не так трудно было учесть внешние данные каждой из участниц «Беседы».
Таруса - это не только одно из красивейших мест на Оке, но и интереснейший культурный центр Подмосковья, история которого тесно связана с именами крупных художников, писателей, музыкантов. Правый и левый берега Оки в этом месте, как родные братья, не похожие друг на друга, но тесно связанные матерью-рекой, соревнуются между собой, выставляя напоказ свою красоту. Высокие холмы, благоухающие летом запахом дикого тмина, на обозримом пространстве чередуются в спокойном, плавном певучем ритме, а леса на другом берегу светлы и радостны, и музыка природы - шум леса и пение птиц - умиротворяет душу человека, снимает с нее скорбное одиночество, порожденное крикливой суетой города, очищает и возносит его дух. И многим прекрасным произведениям искусства обязаны мы Тарусе. А ведь творчество - незримая, но живая сила, она также оплодотворяет не только культуру, но и землю, как и иней, о котором в народе существует примета или поверье: если в зиму, в январе, будет часто оседать иней, то лето даст большой урожай.
На этой благодатной почве возникла и развивалась как значительная отрасль декоративного искусства и строчевышивальная мастерская, созданная сестрой знаменитого русского художника В. Д. Поленова - Еленой Дмитриевной Поленовой. Она изучила местную ажурную «перевить», широко распространенную среди крестьянок Калужской губернии. Как художник Елена Дмитриевна поняла, какие возможности заключены в этой разновидности вышивки и делала рисунки для «перевити», которую исполняли по белому и крашеному холсту крестьянки, работавшие у нее в мастерской. На протяжении почти 80 лет промысел этот претерпевал множество изменений - укрупнений, слияний и пр. В настоящее время это достаточно крупное предприятие, которое славится не только в нашей стране, но и за рубежом.
Сильные корни художественной традиции Тарусы привлекают и молодых художников, когда каждый из них связывает свою жизнь с прикладным искусством. Так было и с Н. В. Зайцевой, Р. В. Максимовой, Т. В. Покаловой, Т. В. Мучковой, С. А. Давыдовой, потрудившимися над созданием костюмов для ансамбля «Беседы» (илл.154).
154. Репетиция к концерту-экзамену. Калуга.
Взяв за основу калужскую женскую рубашку, распашную поневу, навершник, холодайку и два основных цвета - белый и красный, художницы полностью отказались от народной декоративности. Расположение упрощенного, но достаточно понятного и на расстоянии орнамента делило фигуры так, что они казались выше, стройнее. Свободные формы навершников и холодайки (в сочетании красного с белой рубашкой и белого с красной) не были громоздкими, но опять же хорошо найденные пропорции делали их легкими, а возможность свободно двигаться в них еще больше усиливала это впечатление. Чувство меры художников и понимание специфики костюма как пространственного произведения искусства, но в отличие от скульптуры не имеющего постоянной неподвижной формы, особенно ясно сказалось в «действах» на улице, а позже - на сцене.
Сначала участницы «Беседы» - Ольга Архипова, Елена Бурова, Ольга Есина, Наталия Горкина и Маргарита Тимохина - нарядились в народные калужские костюмы, в которых они чувствовали себя уже привычно и свободно, и мы все вместе отправились искать подходящее для съемок место. Хотелось быть поближе к реке. Ведь у реки голоса звучат ярче, и песня далеко разносится в увлажненном воздухе (илл.155).
155. Обсуждение предстоящего выступления с руководителем (И. Г. Козловой). Калуга.
Окраины Калуги богаты прекрасными, широкими, уходящими вдаль видами, от созерцания которых невольно успокаивается душа, возникает ощущение гармонии... Как необходима для человека в это время протяжная русская песня. И она зазвучала (илл. 156)... «Благослови мати» пели свежие, звонкие голоса песню из цикла «заклинания» весны. И песня, и нарядная зелень, среди которой расположились девушки, и их крестьянские костюмы с типичным для Калужской области обилием красного цвета, и дальние дали - все объединилось, дополняя друг друга, и цельная, нераздельная, единая жизнь человека и природы воочию воплотилась в этот миг перед нами. Невольно вспомнилась Усть-Цильма с ее праздником «горка», и хотя масштабы разные, но почва и корни были одни.
156. Песни на берегу реки. Калуга.
Во вторую половину дня, ближе к вечеру, когда уже стали появляться тени, девушки предстали перед нами в своих новых тарусских костюмах. Для их завтрашнего выпускного экзамена нужно было хотя бы немного «обжить» эти костюмы. Они хорошо вписывались в городской пейзаж, особенно в сочетании со старинными особняками, еще сохранившимися в Калуге.
Девушки шли по улицам города и были счастливы, что прохожие любуются ими, открыто выражают свой восторг. Радостные, оживленные, теперь уже уверенные в том, что их костюмы хороши и украшают их, они вместе с И. Г. Козловой не позировали перед фотокамерой, а по существу репетировали отрывки из выпускного концерта (илл. 157, 158). Они пели и плясали у подъезда и на колоннаде бывшего особняка Золотарева, в других местах, и в ритмичных движениях проверялись и выявлялись достоинства их костюмов. Где бы мы ни снимали наших девушек, всюду подходили люди, собирались зрители, и особенно трогательно было, когда крохотные малыши дарили исполнительницам цветы - букеты из желтых одуванчиков.
157. Фрагменты плясок народного свадебного обряда. Калуга.
158. Фрагменты плясок народного свадебного обряда. Калуга.
Звуки нежной протяжной мелодии возвестили нам начало выпускного экзамена-концерта в музыкальном училище, которое заканчивали участницы ансамбля «Беседы». Это девушка на флейте и парень на пастушьем рожке перекликались, вели короткий музыкальный диалог не на сцене, а около ее боковых частей, как вестники грядущего. Короткое вступление сразу заинтересовало всех своей необычностью и создало определенный лирический настрой.
Занавес раздвинулся... Тихой поступью с пением «Выходили красные девицы» появились девушки, и начался обряд «закликания» весны. Песни перемежались хороводами, в них принимали участие даже дети, а весь праздник «закликания» весны закончился пляской «Ходил комар по лугу».
Весенний хоровод - пляску - сменили зимние «колядки» с пением, загадками, неизменным действующим в святочных играх «козлом», гаданием, святочными целовальными песнями и плясовыми. Программа была обширной и интересной. На наших глазах оживали забавы наших предков, забавы, в которых принимали участие вся молодежь и даже дети, что создавало впечатление дружной большой семьи. Просто и естественно вели себя девушки на сцене, чисто и музыкально исполняли песни, но условия сцены - не берег реки, освещенный ярким солнцем, и где-то, в глубине души, было жаль, что интересное зрелище было ограничено сценой.
Последняя и самая большая часть концерта-экзамена - «Свадьба». Свадебному обряду мы уделили большое место в этой книге и постарались восстановить и описать весь его ритуал. Каждая местность имеет свои особенности в свадебном обряде, но его основа везде одинакова. При показе же его в действии прежде всего следует помнить, что главные моменты происходят в помещении, в избе, специально прибранной и украшенной для этого. Конечно, в условиях небольшой сцены музыкального училища сделать это трудно. Однако вся музыкальная часть, все песни и причитания невесты, величания были исполнены превосходно.
По народному обычаю после величальных песен начиналась пляска гостей. И в эту разудалую пляску тарусские костюмы девушек внесли немало радости и красоты. То где-то огненным факелом вспыхивали красные рукава, то белые ластовицы в красном навершнике мелькали, как крылья диковинной птицы, то пронзали красное полотнище белой невыносимо острой стрелой. В ритме пляски девушки часто менялись местами, и все время возникали новые сочетания красного и белого, перевиваясь и пропадая, снова возникая и образуя каждый раз неповторимые соотношения цветов и орнаментов этих костюмов в пространстве (илл. 159).
159. Фрагменты плясок народного свадебного обряда. Калуга.
Ансамбль «Беседы» вызывает большой интерес в Калуге, и работа И. Г. Козловой и девушек над выпускным концертом-экзаменом встретила дружное одобрение всех присутствующих в зале. Порадовались и мы их успеху и уехали из Калуги с таким светлым чувством, какое всегда возникает, когда соприкасаешься с настоящей ценностью, с подлинным искусством. Ведь хранителями традиций , такими серьезными, увлеченными, неустанно работающими, являются совсем юные девушки, уже осознавшие глубокое значение традиций в народном искусстве.
Прошло лето, закончился XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов, на котором успешно выступал ансамбль «Беседы», как однажды по радио в «Пионерской зорьке» довелось услышать выступление девочки из далекого края - из села Большой Куналей Бурятской АССР - Нади Хромых. Она пела народную песню «Ямщик» и очень увлекательно рассказывала о костюме, в котором она выступала и выступает в своем селе. Это так называемый «семейский костюм». А история его такова.
Еще при Екатерине II стали высылать в Сибирь, в Забайкалье, старообрядцев. Высылали их семьями - нужна была рабочая сила для заселения и освоения Сибири. Эти высланные получили народное прозвище «семейские», которое сохранилось за их потомками и до настоящего времени. Трудолюбивые, упорные и способные организовать свою жизнь в любых трудных условиях, «семейские» хорошо прижились в Забайкалье. Время шло, изменялось многое, одно поколение сменяло другое, семьи разрастались, но немногие покидали не только привычные, а теперь уже и родные места. Семейские старались жить обособленно, но с течением времени общение с окрестным населением вошло в привычку, а затем сделалось и необходимостью, а уже в наше время самолет там стал таким же средством передвижения, как когда-то лошадь.
Когда старые внешние обычаи уступали место новым, все то, что наполняло внутренний мир или было лишь частью его, что ощутимо соединяло современных людей с далеким прошлым их предков, охранялось с любовью и разумом. Одним из главных звеньев этой связи была песня.
Пятьдесят лет тому назад один из жителей села Большой Куналей, Алексей Иванович Рыжаков, организовал хор из своих односельчан. До какой же степени была сильна жажда единения в совместном действии, если и до сих пор хор этот существует и по-прежнему им руководит А. И. Рыжаков.
Пока организатор хора был молод, он мало думал, а за множеством дел, может быть, и совсем не думал о подготовке смены. Однако с возрастом все чаще стал размышлять о том, что после него может заглохнуть «семейская» песня, исчезнет традиция и драгоценные связи с их предками порвутся.
И вот полегоньку он начинает подбирать музыкально одаренных детей и знакомить их с богатым наследством, которое хранит он всю жизнь. В этом хоре начала петь и Надя Хромых. К четырнадцати годам голос ее настолько окреп и развился, что ее взяли в хор взрослых. Но Надя не бросила и детский хор - ведь там ее подруги...
Женщины из села Большой Куналей поют в хоре в своих старинных нарядах, доставшихся им от бабушек и прабабушек. Костюм семейских женщин очень близок по покрою и виду к костюмам Усть-Цильмы и вообще северным сарафанам. Они, как и в Усть-Цильме, покрывают голову большими пестроткаными платками концами назад и на косы надевают (под платок) жесткую основу. Так старинные костюмы живут и доставляют удовольствие и тем, кто поет в них, и тем, кто слушает. Место, которое занимает старинный костюм в жизни жителей Большого Куналея, вызывает интерес и уважение. Девочки и молодые девушки, по словам Нади, интересуются этими костюмами, расспрашивают об их деталях, об отдельных частях, и многие из них хотят выступать перед слушателями в этих костюмах.
160. И. Г. Козлова в народном костюме, бытовавшем в местах Калужской губернии, смежных со Смоленской губернией.
Такими неожиданными сведениями закончились наши розыски хранителей традиций - они начались в Липецке, в селе Колыбельском, где мы познакомились с небольшим хором женщин почтенного возраста, и последним звеном в этой достаточно длинной цепи оказался детский хор народной песни в селе Большой Куналей Бурятской АССР.
Четыре поколения людей хранят традиции народного искусства - народную песню и тесно связанный с нею народный костюм. Пожелаем же им иметь последователей и продолжателей, чтобы никогда не иссыхал животворный источник искусства, из которого черпали силы и вдохновение наши далекие предки и великие гении русской земли.
161. Прошвы, сделанные перевитью. Конец полотенца. Начало XX века.
Продолжение следует...
Предыдущая часть
Все задорнее становились песни, все оживленнее хороводы (илл. 150, 151), и даже у нас возникло желание включиться и разделить с коллективом радость общения с народной песней.
150. Песни у околицы. Ансамбль деревни Тихминга.
151. Любимый хоровод-пляска. Ансамбль деревни Тихминга.
152. Каргопольская вышивка по белому холсту различными швами. Каргополь. Конец XIX века.
Интерес к фольклорным самодеятельным коллективам заметно вырос за последние 10-15 лет. Это, конечно, отрадно, но некоторые из них превратились почти в профессиональные, и вместе с этой профессионализацией изменились и костюмы. Из подлинно народных они все более превращаются в псевдонародные, и их нарочитость, мишурность, дурно понятая декоративность особенно видны не на сцене, а на природе, в чем неоднократно приходилось убеждаться.
Среди многочисленных и разнообразных фольклорных коллективов наше внимание привлек ансамбль народной музыки «Беседы» из Калуги. Интересен он был прежде всего потому, что в его появлении сказывались поиски самостоятельной судьбы. Пять девушек-учениц Калужского музыкального училища увлеклись замыслом самим собрать народные песни в глухих уголках Калужской области, выучить их и петь в подлинных народных костюмах. Вдохновителем и руководителем этого коллектива стала музыкант-фольклорист, аспирантка кафедры фольклора института имени Гнесиных Ирина Геннадьевна Козлова.
То, что молодые будущие музыканты проявляют живой интерес к народной песне и народному костюму, - явление само по себе примечательное. Ведь это начало нового этапа в освоении наследия наших предков, раскрытие каких-то новых связей, возникающих между стариной и юностью... Нужно, обязательно нужно ехать в Калугу!
Самое прекрасное время для посещения Калуги - поздняя весна, когда листва на деревьях в городе еще светло-изумрудная, благоухающая нежным ароматом своей юности, и этот тонкий аромат, сливаясь с запахом обильно цветущей сирени, вызывает ненасытные желания наслаждаться этим воздухом, сохранить его в себе. Казалось бы, не может существовать в современном городе такой воздух, а между тем это так. Калуга - город удивительный и своеобразный, расположенный на высоком берегу реки Оки, на месте не только живописном, но венчающем лесную сторону Калужской области.
Город окружают леса. С одной стороны большой сосновый бор, с другой - массивы лиственного леса и старинные липовые парки бывших дворянских имений, которыми была так богата Калужская губерния в XVIII и еще XIX веках. Поэтому в городе очень чистый воздух. Каждое время года насыщает его присущими ему ароматами. Многое, конечно, зависит и от того, что Калуга, как чистоплотная женщина, всегда содержит себя в чистоте, и эту «славу» поддерживает все население города.
Ирина Геннадьевна Козлова приехала в Калугу с горячим желанием научить молодежь по-настоящему петь народные песни, но не просто так, одну песню за другой, а связать эти песни действием, темой и достигнуть настоящего мастерства в их исполнении. Всевозможные аранжировки, даже если они сделаны на высоком уровне талантливыми композиторами, «беспощадно» отрицались ею. «Правда, только правда» - когда-то девиз гениального Мусоргского был взят ею, и к нему прибавлено: «Подлинность прежде всего».
Не так легко было увлечь учащихся своими мыслями и желаниями, но девочки, уроженки и жительницы окрестных деревень, с детства знакомые с домашним деревенским пением,сумели понять свою увлеченную и темпераментную руководительницу.
Ирина Геннадьевна постепенно приучала своих учениц к подлинной старинной народной песне. Возила их в Москву в фольклорный кабинет Московской консерватории слушать магнитофонные записи, показывала им приемы народных голосоведений, следила за их дикцией, которая должна была точно воспроизводить речь калужских крестьян тех районов, где были записаны песни. Работа была кропотливой, требовала большого терпения. Когда «азы» были освоены, было предложено теперь самим поездить по глухим местам Калужской области, познакомиться со старушками, хранившими в своей памяти песни матерей и даже предков, записать эти песни и, кроме того, выучить их «с голоса». Песня должна была подкрепляться и костюмом, с которым она неразрывно связана.
Основной калужский женский крестьянский костюм, как и все костюмы южновеликорусского края (Орловской, Тульской, Рязанской, Тамбовской губерний), когда-то, в отдаленные времена, состоял из рубахи, поневы и сложного головного убора - кички. Но исторически сложилось так, что еще в XVI веке значительное количество деревень, главным образом Перемышля, вместе с крестьянами принадлежало монастырям. Со временем владения монастырей расширились, и эти земли окрестными, не монастырскими жителями назывались «монастырщиной». Крестьяне «монастырщины» находились в несколько лучшем правовом и материальном положении, чем барские крепостные. А в 1764 году монастырские крестьяне после закрытия некоторых монастырей становятся «экономическими» (государственными) и уже не выполняют работу, которую они должны были делать для монастырей. Получив возможность большее время работать на своих наделах, становятся экономически более крепкими, но долгое время не тянутся подражать городским, а сохраняют свой установившийся уклад и быт. Крестьяне «монастырщины» - это прозвище сохранилось за ними даже в 20-х годах нашего века - жили особняком и заметно отличались даже внешним видом от барских крепостных крестьян. У них раньше появился косоклинный сарафан как праздничный наряд, понева же оставалась будничной одеждой. Женский костюм «монастырщины» был более богатый по материалу и отличался своеобразным головным убором. Пережитком глубокой старины был костюм девушек - они носили только рубахи с занавесками. Рубаху обязательно подпоясывали широким тканым шерстяным поясом, сверх которого делали напуск. На будничной рубахе обшивали цветной (красной) полосой подол только спереди, а на праздничной - широкой красной полосой с тканым рисунком обшивали весь подол.
Отголоском древних времен была и понева «монастырщины» - распашная, с «прошвой» из пестрой материи, соединявшей два полотнища шерстяной клетчатой ткани. Поневу располагали сзади, спереди поневы не сходились. Поневу украшали понизу и по закраинам передних полотнищ красным шерстяным «плетешком», лентами с блестками, тесемочками и пр. Этот, казалось бы, бесхитростный орнамент так прекрасно сочетался с тканью поневы, так дополнял ее, что невольно, когда рассматриваешь ее, возникает ощущение, что это законченное строгое произведение искусства, эстетическая ценность которого не изменяется с течением времени. Понева была короткой, и из-под нее всегда был виден подол рубашки с красной узорной обшивкой. Однако в композиции этого калужского костюма цветом и декором особенно выделялись рукава - покров рук - работниц. Как запев песни заключает в себе, предопределяет последующее развитие ее мелодии и лада, так и цветовое решение и построение декора рукавов обуславливают расположение цветов и ритмы узоров в остальных частях костюма. Конечно, высокими художественными достоинствами обладали женские костюмы «монастырщины» и вообще всей Калужской области середины XIX века, но и в поздних, сделанных даже в 20-х годах XX века, сохраняются неизменными основные художественные принципы их построения, сложившиеся в отдаленные времена. А время особенно беспощадно ко всем материальным ценностям, и певицам ансамбля «Беседы» в поисках старинных напевов легче было услышать песни, чем найти костюмы.
Просьбы спеть старинную песню сначала вызывали сопротивление. Воспоминания старого человека, прожившего трудную жизнь, спрятаны глубоко, особенно интимны, и поднимать их из глубины души, да еще перед чужими людьми, не всякой женщине под силу. Однако юность и деликатность девушек «Беседы» чаще всего покоряли старых одиноких женщин. Внимание и серьезная заинтересованность слушательниц согревали душу, вызывали воспоминания, возвращали забытые времена. И те, у кого еще сохранялись старые костюмы, охотно доставали их, показывали и часто дарили с радостью от сознания, что кому-то они нужны «для дела».
Полного комплекта почти ни у кого не сохранилось, и девушки, изучив калужский народный костюм по работам М. Е. Шереметевой - этнографа и краеведа (1886 - 1963 гг.), старались сами восполнить недостающие детали. Труднее всего было с головными уборами. В нетронутом, в неразоренном виде они почти не сохранились, и, чтобы восстановить их, девушкам приходилось всюду разыскивать недостающее, буквально по бусинке, по ленточке... Но как известно, «терпение и труд все перетрут». Одолели все трудности и молодые певицы ансамбля «Беседы». Какая радость, какое трепетное ожидание охватило девушек, когда у каждой из них был полностью приготовлен костюм и они должны были собраться все вместе на первую спевку в этих костюмах. Уже в начальных звуках песни появились новые краски, увереннее и согласнее звучали голоса, какой-то необъяснимый восторг охватил молодые сердца. Как будто крестьянская одежда отдала им часть той силы, которую получали от родной калужской земли из поколения в поколение их предки (илл. 153).
153. Участницы ансамбля народной музыки в калужских народных костюмах. Калуга, 1985 г.
И прошлое и настоящее слились воедино.
С этой первой спевки в народных костюмах начался творческий рост ансамбля «Беседы». А затем пришел и успех - в 1985 году ансамбль стал лауреатом премии Калужского комсомола, и в том же, 1985 году - лауреатом конкурса творческой молодежи Москвы.
Встреча наша с девушками ансамбля «Беседы» и их руководительницей И. Г. Козловой произошла накануне знаменательного для них дня - выпускного концерта - экзамена, на котором они должны были показать свою работу как исполнительницы и как хормейстеры.
Солнечный теплый день поднимал настроение и, несмотря на понятную нервозность, поддерживал надежду на удачное исполнение программы. Радостное чувство создавало и то, что на тарусской фабрике «Художественная вышивка» по эскизам художницы Н. В. Зайцевой для девушек были сделаны новые костюмы по мотивам калужской народной одежды. Костюмы эти предназначались для выступлений на XII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве и были на редкость удачны.
Много приходилось видеть женских костюмов для коллективов самодеятельности нашей обширной страны. Одни были более удачные, другие менее, но большинство из них делалось на некую отвлеченную стандартную среднюю фигуру, а такие не так часто встречаются. Поэтому все недостатки фигуры и отклонения особенно выделяются, задуманный художником образ разрушается, и впечатление о внешнем облике участниц того или иного самодеятельного коллектива не совпадает с тем, на которое рассчитывали и художник и руководители.
А между тем каждая из участниц должна быть прекрасной. Этой возможностью сделать любую женщину красивой, «преобразить» ее и обладает народный костюм. Значит ли это, что следует только рабски копировать народные костюмы и «наряжать» в них участниц самодеятельности? Нет, нет и нет!..
Творчество художника - процесс живой и сложный, ограничивать его, ставить какие-то рамки ему невозможно, но результаты работы зависят от того, что взято художником за основу. В работе над созданием сценического костюма важно, чтобы художник не только мог отличить орнамент воронежской вышивки от вологодской или от каргопольского «закладного» ткачества, но тонко и глубоко понимал бы основные законы композиции народного костюма и по ним строил не копию, а вполне современный костюм. Чаще же всего бывает так: художник выбирает силуэт, какой-либо цветовой фон и на этом безликом основании располагает в произвольном порядке и произвольных масштабах разработанный им орнамент по «народным мотивам».
По-иному Н. В. Зайцева вместе с группой художниц-вышивальщиц подошли к созданию костюмов для девушек ансамбля «Беседы». Правда, их задачу облегчало то, что в ансамбле всего лишь шесть человек и художницам не так трудно было учесть внешние данные каждой из участниц «Беседы».
Таруса - это не только одно из красивейших мест на Оке, но и интереснейший культурный центр Подмосковья, история которого тесно связана с именами крупных художников, писателей, музыкантов. Правый и левый берега Оки в этом месте, как родные братья, не похожие друг на друга, но тесно связанные матерью-рекой, соревнуются между собой, выставляя напоказ свою красоту. Высокие холмы, благоухающие летом запахом дикого тмина, на обозримом пространстве чередуются в спокойном, плавном певучем ритме, а леса на другом берегу светлы и радостны, и музыка природы - шум леса и пение птиц - умиротворяет душу человека, снимает с нее скорбное одиночество, порожденное крикливой суетой города, очищает и возносит его дух. И многим прекрасным произведениям искусства обязаны мы Тарусе. А ведь творчество - незримая, но живая сила, она также оплодотворяет не только культуру, но и землю, как и иней, о котором в народе существует примета или поверье: если в зиму, в январе, будет часто оседать иней, то лето даст большой урожай.
На этой благодатной почве возникла и развивалась как значительная отрасль декоративного искусства и строчевышивальная мастерская, созданная сестрой знаменитого русского художника В. Д. Поленова - Еленой Дмитриевной Поленовой. Она изучила местную ажурную «перевить», широко распространенную среди крестьянок Калужской губернии. Как художник Елена Дмитриевна поняла, какие возможности заключены в этой разновидности вышивки и делала рисунки для «перевити», которую исполняли по белому и крашеному холсту крестьянки, работавшие у нее в мастерской. На протяжении почти 80 лет промысел этот претерпевал множество изменений - укрупнений, слияний и пр. В настоящее время это достаточно крупное предприятие, которое славится не только в нашей стране, но и за рубежом.
Сильные корни художественной традиции Тарусы привлекают и молодых художников, когда каждый из них связывает свою жизнь с прикладным искусством. Так было и с Н. В. Зайцевой, Р. В. Максимовой, Т. В. Покаловой, Т. В. Мучковой, С. А. Давыдовой, потрудившимися над созданием костюмов для ансамбля «Беседы» (илл.154).
154. Репетиция к концерту-экзамену. Калуга.
Взяв за основу калужскую женскую рубашку, распашную поневу, навершник, холодайку и два основных цвета - белый и красный, художницы полностью отказались от народной декоративности. Расположение упрощенного, но достаточно понятного и на расстоянии орнамента делило фигуры так, что они казались выше, стройнее. Свободные формы навершников и холодайки (в сочетании красного с белой рубашкой и белого с красной) не были громоздкими, но опять же хорошо найденные пропорции делали их легкими, а возможность свободно двигаться в них еще больше усиливала это впечатление. Чувство меры художников и понимание специфики костюма как пространственного произведения искусства, но в отличие от скульптуры не имеющего постоянной неподвижной формы, особенно ясно сказалось в «действах» на улице, а позже - на сцене.
Сначала участницы «Беседы» - Ольга Архипова, Елена Бурова, Ольга Есина, Наталия Горкина и Маргарита Тимохина - нарядились в народные калужские костюмы, в которых они чувствовали себя уже привычно и свободно, и мы все вместе отправились искать подходящее для съемок место. Хотелось быть поближе к реке. Ведь у реки голоса звучат ярче, и песня далеко разносится в увлажненном воздухе (илл.155).
155. Обсуждение предстоящего выступления с руководителем (И. Г. Козловой). Калуга.
Окраины Калуги богаты прекрасными, широкими, уходящими вдаль видами, от созерцания которых невольно успокаивается душа, возникает ощущение гармонии... Как необходима для человека в это время протяжная русская песня. И она зазвучала (илл. 156)... «Благослови мати» пели свежие, звонкие голоса песню из цикла «заклинания» весны. И песня, и нарядная зелень, среди которой расположились девушки, и их крестьянские костюмы с типичным для Калужской области обилием красного цвета, и дальние дали - все объединилось, дополняя друг друга, и цельная, нераздельная, единая жизнь человека и природы воочию воплотилась в этот миг перед нами. Невольно вспомнилась Усть-Цильма с ее праздником «горка», и хотя масштабы разные, но почва и корни были одни.
156. Песни на берегу реки. Калуга.
Во вторую половину дня, ближе к вечеру, когда уже стали появляться тени, девушки предстали перед нами в своих новых тарусских костюмах. Для их завтрашнего выпускного экзамена нужно было хотя бы немного «обжить» эти костюмы. Они хорошо вписывались в городской пейзаж, особенно в сочетании со старинными особняками, еще сохранившимися в Калуге.
Девушки шли по улицам города и были счастливы, что прохожие любуются ими, открыто выражают свой восторг. Радостные, оживленные, теперь уже уверенные в том, что их костюмы хороши и украшают их, они вместе с И. Г. Козловой не позировали перед фотокамерой, а по существу репетировали отрывки из выпускного концерта (илл. 157, 158). Они пели и плясали у подъезда и на колоннаде бывшего особняка Золотарева, в других местах, и в ритмичных движениях проверялись и выявлялись достоинства их костюмов. Где бы мы ни снимали наших девушек, всюду подходили люди, собирались зрители, и особенно трогательно было, когда крохотные малыши дарили исполнительницам цветы - букеты из желтых одуванчиков.
157. Фрагменты плясок народного свадебного обряда. Калуга.
158. Фрагменты плясок народного свадебного обряда. Калуга.
Звуки нежной протяжной мелодии возвестили нам начало выпускного экзамена-концерта в музыкальном училище, которое заканчивали участницы ансамбля «Беседы». Это девушка на флейте и парень на пастушьем рожке перекликались, вели короткий музыкальный диалог не на сцене, а около ее боковых частей, как вестники грядущего. Короткое вступление сразу заинтересовало всех своей необычностью и создало определенный лирический настрой.
Занавес раздвинулся... Тихой поступью с пением «Выходили красные девицы» появились девушки, и начался обряд «закликания» весны. Песни перемежались хороводами, в них принимали участие даже дети, а весь праздник «закликания» весны закончился пляской «Ходил комар по лугу».
Весенний хоровод - пляску - сменили зимние «колядки» с пением, загадками, неизменным действующим в святочных играх «козлом», гаданием, святочными целовальными песнями и плясовыми. Программа была обширной и интересной. На наших глазах оживали забавы наших предков, забавы, в которых принимали участие вся молодежь и даже дети, что создавало впечатление дружной большой семьи. Просто и естественно вели себя девушки на сцене, чисто и музыкально исполняли песни, но условия сцены - не берег реки, освещенный ярким солнцем, и где-то, в глубине души, было жаль, что интересное зрелище было ограничено сценой.
Последняя и самая большая часть концерта-экзамена - «Свадьба». Свадебному обряду мы уделили большое место в этой книге и постарались восстановить и описать весь его ритуал. Каждая местность имеет свои особенности в свадебном обряде, но его основа везде одинакова. При показе же его в действии прежде всего следует помнить, что главные моменты происходят в помещении, в избе, специально прибранной и украшенной для этого. Конечно, в условиях небольшой сцены музыкального училища сделать это трудно. Однако вся музыкальная часть, все песни и причитания невесты, величания были исполнены превосходно.
По народному обычаю после величальных песен начиналась пляска гостей. И в эту разудалую пляску тарусские костюмы девушек внесли немало радости и красоты. То где-то огненным факелом вспыхивали красные рукава, то белые ластовицы в красном навершнике мелькали, как крылья диковинной птицы, то пронзали красное полотнище белой невыносимо острой стрелой. В ритме пляски девушки часто менялись местами, и все время возникали новые сочетания красного и белого, перевиваясь и пропадая, снова возникая и образуя каждый раз неповторимые соотношения цветов и орнаментов этих костюмов в пространстве (илл. 159).
159. Фрагменты плясок народного свадебного обряда. Калуга.
Ансамбль «Беседы» вызывает большой интерес в Калуге, и работа И. Г. Козловой и девушек над выпускным концертом-экзаменом встретила дружное одобрение всех присутствующих в зале. Порадовались и мы их успеху и уехали из Калуги с таким светлым чувством, какое всегда возникает, когда соприкасаешься с настоящей ценностью, с подлинным искусством. Ведь хранителями традиций , такими серьезными, увлеченными, неустанно работающими, являются совсем юные девушки, уже осознавшие глубокое значение традиций в народном искусстве.
Прошло лето, закончился XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов, на котором успешно выступал ансамбль «Беседы», как однажды по радио в «Пионерской зорьке» довелось услышать выступление девочки из далекого края - из села Большой Куналей Бурятской АССР - Нади Хромых. Она пела народную песню «Ямщик» и очень увлекательно рассказывала о костюме, в котором она выступала и выступает в своем селе. Это так называемый «семейский костюм». А история его такова.
Еще при Екатерине II стали высылать в Сибирь, в Забайкалье, старообрядцев. Высылали их семьями - нужна была рабочая сила для заселения и освоения Сибири. Эти высланные получили народное прозвище «семейские», которое сохранилось за их потомками и до настоящего времени. Трудолюбивые, упорные и способные организовать свою жизнь в любых трудных условиях, «семейские» хорошо прижились в Забайкалье. Время шло, изменялось многое, одно поколение сменяло другое, семьи разрастались, но немногие покидали не только привычные, а теперь уже и родные места. Семейские старались жить обособленно, но с течением времени общение с окрестным населением вошло в привычку, а затем сделалось и необходимостью, а уже в наше время самолет там стал таким же средством передвижения, как когда-то лошадь.
Когда старые внешние обычаи уступали место новым, все то, что наполняло внутренний мир или было лишь частью его, что ощутимо соединяло современных людей с далеким прошлым их предков, охранялось с любовью и разумом. Одним из главных звеньев этой связи была песня.
Пятьдесят лет тому назад один из жителей села Большой Куналей, Алексей Иванович Рыжаков, организовал хор из своих односельчан. До какой же степени была сильна жажда единения в совместном действии, если и до сих пор хор этот существует и по-прежнему им руководит А. И. Рыжаков.
Пока организатор хора был молод, он мало думал, а за множеством дел, может быть, и совсем не думал о подготовке смены. Однако с возрастом все чаще стал размышлять о том, что после него может заглохнуть «семейская» песня, исчезнет традиция и драгоценные связи с их предками порвутся.
И вот полегоньку он начинает подбирать музыкально одаренных детей и знакомить их с богатым наследством, которое хранит он всю жизнь. В этом хоре начала петь и Надя Хромых. К четырнадцати годам голос ее настолько окреп и развился, что ее взяли в хор взрослых. Но Надя не бросила и детский хор - ведь там ее подруги...
Женщины из села Большой Куналей поют в хоре в своих старинных нарядах, доставшихся им от бабушек и прабабушек. Костюм семейских женщин очень близок по покрою и виду к костюмам Усть-Цильмы и вообще северным сарафанам. Они, как и в Усть-Цильме, покрывают голову большими пестроткаными платками концами назад и на косы надевают (под платок) жесткую основу. Так старинные костюмы живут и доставляют удовольствие и тем, кто поет в них, и тем, кто слушает. Место, которое занимает старинный костюм в жизни жителей Большого Куналея, вызывает интерес и уважение. Девочки и молодые девушки, по словам Нади, интересуются этими костюмами, расспрашивают об их деталях, об отдельных частях, и многие из них хотят выступать перед слушателями в этих костюмах.
160. И. Г. Козлова в народном костюме, бытовавшем в местах Калужской губернии, смежных со Смоленской губернией.
Такими неожиданными сведениями закончились наши розыски хранителей традиций - они начались в Липецке, в селе Колыбельском, где мы познакомились с небольшим хором женщин почтенного возраста, и последним звеном в этой достаточно длинной цепи оказался детский хор народной песни в селе Большой Куналей Бурятской АССР.
Четыре поколения людей хранят традиции народного искусства - народную песню и тесно связанный с нею народный костюм. Пожелаем же им иметь последователей и продолжателей, чтобы никогда не иссыхал животворный источник искусства, из которого черпали силы и вдохновение наши далекие предки и великие гении русской земли.
161. Прошвы, сделанные перевитью. Конец полотенца. Начало XX века.
Продолжение следует...