Ржавая арматура
Polit.ru
11 апреля 2013, 14:51
АЛЕКСЕЙ ЛЮБЖИН, ПЕТР СВОЕКОШТНЫЙРжавая арматура
Диктант
Фото: totaldict.ru
6 апреля 2013 года в России прошел десятый «Тотальный диктант». Число участников этого социального проекта растет год от года, но процентное соотношение «отличников» и «двоечников» остается на прежнем уровне. Большая часть работ уже проверена, и, по сообщению организаторов, из 32 тысяч человек в 177 городах России и мира только 335 участников смогли написать диктант без ошибок. Согласно прогнозам, после подведения окончательных итогов число отличных оценок может возрасти до 400, но не более.
Впервые акция была проведена в Новосибирском государственном университете в 2004 году по инициативе студентов. Тогда в ней участвовали около 150 человек. Но как рассказала руководитель проекта Ольга Ребковец, и нынешние итоги, и результаты предыдущих лет примерно одинаковы: число «отличников» не превышает 1-2%. Отмечается, что в этом году особенно заметной стала связь определенных орфографических ошибок с утратой прежних культурных норм. Например, в списке слов, которые вызвали наибольшие затруднения, значатся «коммунизм» и «Евангелие».
Фото: totaldict.ru
Интернет-общественность бурно отреагировала на эти результаты. Блогеры обсуждали варианты ошибок в словах «наперсник» и «чересчур», вспоминали перлы с других подобных акций и орфографические новации, обнаруженные в студенческих диктантах: «рыца» (рыться), «поциэнт» (пациент), «врочи» (врачи), «нез наю» (не знаю), «оррестовать» (арестовать).
Сергей Морозов
Досталось при обсуждении темы «Тотального диктанта» и губернатору Ульяновской области Сергею Морозову, который вмешался в проведение мероприятия на нескольких площадках. Ранее глава области уже прославился своим трепетным отношением к русскому языку, заставив всех чиновников использовать в документах букву «ё». А на этот раз он сменил текст диктанта, написанный Диной Рубиной, на отрывок из статьи о картине ульяновского художника Аркадия Пластова «Весна».
Текст Рубиной не устроил губернатора из-за того, что она «использует в произведениях ненормативную лексику». Конечно, в тексте диктанта никакой ненормативной лексики не было. Но названного повода Морозову оказалось достаточно для замены «неоднозначного автора текста».
Дина Рубина
«Принял участие во Всероссийской акции "Тотальный диктант". Весьма неоднозначный выбор автора текста. Им, напомню, стала Дина Рубина. Творчество писателя, активно использующего в своих произведениях ненормативную лексику, не соотносится с концепцией "Тотального диктанта". В результате на основной площадке акции, которая прошла в ДК Губернатороский, был зачитан текст о жизни и творчестве художника А.А. Пластова. Акция, прежде всего, выступает за чистоту русского языка, за повышение культуры письма. Поэтому я предложил заменить текст», - так объяснил Морозов свой поступок в твиттере.
Организаторы акции осудили действия чиновника, заявив о нарушении «принципа единства текста» для всех участников. «Этот человек пришел на чужое мероприятие и своим решением изменил правила его проведения. Надеемся, что Сергей Морозов не ходит на футбольные матчи с участием ульяновских команд. Возможно, в таких матчах решением губернатора менялось бы количество футболистов в командах или расстояние до линии пенальти», - сообщили организаторы на своем сайте.
Результаты диктанта на нескольких площадках были аннулированы, блогосфера возмутилась. Но чтобы разрядить обстановку, диктанты участников акции, писавших текст о Пластове, все же проверило Министерство образования Ульяновской области. «Диктант с теплым названием «Весна». Все участники проекта писали текст о нашем великом земляке А.А. Пластове. Диктанты были проверены силами учителей, преподавателей и студентов филологического факультета Ульяновского государственного педагогического университета имени И.Н.Ульянова», - успокоило региональное министерство.
Нашу интернет-общественность нельзя обвинить в том, что она обходит молчанием образовательные проблемы. На прошлой неделе блогосферу взволновали еще два события. С одной стороны, они беспрецедентны по своей ничтожности, с другой - очень характерны и позволяют понять кое-что не только в современной школе РФ, но и в современном обществе, поскольку оно до определенной степени - тоже ее (хотя и более давней) продукт. Как будто бы откололся кусок бетона, и мы увидели фрагмент железного каркаса школьного здания - можно постучать, пощупать, полюбопытствовать.
Это был не новый закон, не официальная программа, не единый учебник, не замена геометрии строевой подготовкой и не сокращение учительских зарплат. Первое событие - учительница поставила ученице начальной школы тройку за то, что та, решая простую арифметическую задачу, умножила не два литра на девять человек, а девять человек на два литра, в результате чего у нее должны были получиться не литры, а люди. Второе - кто-то вспомнил и успешно вернул в общественное пространствостатью против ЕГЭ, которая ничем не отличается от многих десятков таких же ни по накалу страстей, ни по качеству аргументации. Статья эта, написанная преподавателем журфака МГУ, была посвящена вопросам грамотности. Первое событие вызвало многочисленные и жаркие споры; второе увенчалось общественным консенсусом: обвинить молодежь в безграмотности так же легко и приятно, как и в безнравственности, и удержавшихся от соблазна было немного.
Развитие дискуссии на первых порах очень удивляло. Казалось бы, вещь совершенно очевидная: 2х9 = 9х2, для снижения оценки нет никаких оснований. Но тут на свет Божий были извлечены старые методички: оказывается, умножение правильным считается только тогда, когда единица, которую мы ждем в ответе, представлена первым множителем. На этом и успокоились: одни остались на позиции «нас так учили», другие - «их так учили». Но проблема кроется глубже.
Очевидно, это леса, с помощью которых планируется сделать строительство удобнее; но по ходу дела было забыто, как легко средство превращается в цель. Подчеркнем: методика не должна объявлять правильное решение неправильным. Мы имеем дело с алгоритмом, который, забыв о том, что он средство, превращается в цель работы (или, если угодно, леса думают о себе, будто они - не только архитектурный элемент здания, но и самый важный его элемент). И здесь - первый слой: школа воспитывает в учениках привычку следовать заданному алгоритму, наказывая даже за правильные действия, которые от него отступают.
Фото: totaldict.ru
С индивидуальностью и креативностью тут все понятно, не будем тратить времени. Более того: и алгоритм, и дисциплина (если они знают свое место) нужны, и не должно пренебрегать ими в образовании. Много хуже другой воспитательный посыл, сформулированный преподавательской методикой с предельной четкостью. Когда-то один из талантливейших русских ученых и педагогов, Фаддей Францевич Зелинский, защищая классическую школу, классифицировал предметы с учебно-нравственной точки зрения, исходя из способа добычи знаний и деля их на благоприятно действующие (моральные), безразличные (аморальные) и действующие неблагоприятно (имморальные). Математику он относил ко второй группе: «несогласное с истиной мнение не может, конечно, удержаться, но оно не может и возникнуть сколько-нибудь разумным образом - по крайней мере в той математике, которая входит в пределы гимназического курса». Оказалось, он большой оптимист: согласное с истиной мнение может быть объявлено неправильным уже в рамках арифметики, а истине жестко указано ее место - чтоб сидела тихо и не высовывалась. Кусок бетона отлетел, и мы видим ржавую арматуру. Полагаю, читатель согласится: некоторые особенности массового отношения к истине в нашем обществе очень легко было бы объяснить именно такими уроками.
Теперь - о грамотности. Несмотря на яростную критику ЕГЭ, можно констатировать, что традиционный подход - телега впереди лошади - оставлен во всей неприкосновенности. Средство подменяет цель, леса - архитектуру, усвоение правил - грамотное письмо и квалифицированное владение языком. Сама по себе грамотность формируется как обобщение читательского опыта, результат бессознательного анализа и обобщения, которые осуществляет каждый, кто достаточно много читает; она складывается из количества прочтенного текста (желательно напечатанного без ошибок) и скорости и качества его лингвистического анализа (связанного с общими интеллектуальными способностями лишь косвенным образом). Но это процесс медленный, практически не поддающийся контролю, а школа дает правила, представляющие собой выжимку из опыта, которого нет. Она торопится. Куда?
Вернемся немного назад. В статье, о которой шла речь, в качестве образчика безграмотности было приведено «через чюр». В слове три ошибки: раздельное написание, «з» вместо «с» и «чю» вместо «чу». Но если посмотреть историю языка, то мало что так текуче и подвижно, как слитность-раздельность; приведем для иллюстрации кусочек из одного документа 1718 года (письмо русского студента из-за границы): «об науках моих моему Г[осу]д[а]рю радителю при сем верно доношу две части философии логику мороль философиам екс перементале Гисториам универсалис а из математики аритметику Геоментрию три Гометрию шверикам и плянам и архитектуру цывилис фундамента[лис] <…> истинно Г[осу]д[а]рь батюшка кагда я оное мое писмо писал что неимел я свободного времени а не мог тово учинить дабы мне пропустить почту без писма моево <…> все мае время проходи[т] в науках а бумаги я Г[осу]д[а]рь батюшка у себя нежелею но желею ваших д[е]н[е]г дабы мои писма вам моим радителям дешевля становились <…> а ежели сие мое труды тебе моему Г[осу]д[а]рю радителю ненравны будут прошу неизволь на меня гневатца для того что надеюся ва Франции еще лутче обучитца». (Мы выбрали этот пример еще и для того, чтобы публика не слишком переживала из-за наплыва иностранных слов; в петровскую эпоху проблема стояла куда острее, и язык ее успешно разрешил.)
Второй случай - результат спора фонематического и фонетического способа письма; этот спор также решался по-разному: кодификация Грота была весьма непоследовательна, сделав написание «з» универсальным в приставке «без», а в других - только перед звонкими согласными, гласными и «с». Советские «хозяева дискурса» были последовательнее, населив - за что их многие упрекают - русский язык многочисленными «бесами», но такое локальное торжество фонетического принципа в свою очередь выглядит непоследовательностью на фоне фонематичного в своей основе русского письма. Таким образом, из трех ошибок две - грех не против духа и смысла русского языка, а против вполне произвольных решений, каждое из которых неоднократно менялось. Впрочем, и для написания «чю» мы найдем традицию.
Но важное и неважное друг от друга орфографическая машина не отличает. Алгоритм применения орфографических правил и здесь приобрел самодовлеющую ценность. Трудно сказать, каковы последствия такого подхода для языка; пережил он петровскую ломку, переживет и нас и наши споры, и вообще он много сильнее, чем мы можем себе представить. Но для школы и для учебной морали торжество самодовлеющего алгоритма, очень похожее на то, какое мы видели в математике, в высшей степени не полезно.
Невозможно иметь порядочную школу, не разделив средства и цели, сущностное и служебное; и не более того возможно ее иметь, относясь свысока к математической истине и равнодушно - к духу и жизни языка.
11 апреля 2013, 14:51
АЛЕКСЕЙ ЛЮБЖИН, ПЕТР СВОЕКОШТНЫЙРжавая арматура
Диктант
Фото: totaldict.ru
6 апреля 2013 года в России прошел десятый «Тотальный диктант». Число участников этого социального проекта растет год от года, но процентное соотношение «отличников» и «двоечников» остается на прежнем уровне. Большая часть работ уже проверена, и, по сообщению организаторов, из 32 тысяч человек в 177 городах России и мира только 335 участников смогли написать диктант без ошибок. Согласно прогнозам, после подведения окончательных итогов число отличных оценок может возрасти до 400, но не более.
Впервые акция была проведена в Новосибирском государственном университете в 2004 году по инициативе студентов. Тогда в ней участвовали около 150 человек. Но как рассказала руководитель проекта Ольга Ребковец, и нынешние итоги, и результаты предыдущих лет примерно одинаковы: число «отличников» не превышает 1-2%. Отмечается, что в этом году особенно заметной стала связь определенных орфографических ошибок с утратой прежних культурных норм. Например, в списке слов, которые вызвали наибольшие затруднения, значатся «коммунизм» и «Евангелие».
Фото: totaldict.ru
Интернет-общественность бурно отреагировала на эти результаты. Блогеры обсуждали варианты ошибок в словах «наперсник» и «чересчур», вспоминали перлы с других подобных акций и орфографические новации, обнаруженные в студенческих диктантах: «рыца» (рыться), «поциэнт» (пациент), «врочи» (врачи), «нез наю» (не знаю), «оррестовать» (арестовать).
Сергей Морозов
Досталось при обсуждении темы «Тотального диктанта» и губернатору Ульяновской области Сергею Морозову, который вмешался в проведение мероприятия на нескольких площадках. Ранее глава области уже прославился своим трепетным отношением к русскому языку, заставив всех чиновников использовать в документах букву «ё». А на этот раз он сменил текст диктанта, написанный Диной Рубиной, на отрывок из статьи о картине ульяновского художника Аркадия Пластова «Весна».
Текст Рубиной не устроил губернатора из-за того, что она «использует в произведениях ненормативную лексику». Конечно, в тексте диктанта никакой ненормативной лексики не было. Но названного повода Морозову оказалось достаточно для замены «неоднозначного автора текста».
Дина Рубина
«Принял участие во Всероссийской акции "Тотальный диктант". Весьма неоднозначный выбор автора текста. Им, напомню, стала Дина Рубина. Творчество писателя, активно использующего в своих произведениях ненормативную лексику, не соотносится с концепцией "Тотального диктанта". В результате на основной площадке акции, которая прошла в ДК Губернатороский, был зачитан текст о жизни и творчестве художника А.А. Пластова. Акция, прежде всего, выступает за чистоту русского языка, за повышение культуры письма. Поэтому я предложил заменить текст», - так объяснил Морозов свой поступок в твиттере.
Организаторы акции осудили действия чиновника, заявив о нарушении «принципа единства текста» для всех участников. «Этот человек пришел на чужое мероприятие и своим решением изменил правила его проведения. Надеемся, что Сергей Морозов не ходит на футбольные матчи с участием ульяновских команд. Возможно, в таких матчах решением губернатора менялось бы количество футболистов в командах или расстояние до линии пенальти», - сообщили организаторы на своем сайте.
Результаты диктанта на нескольких площадках были аннулированы, блогосфера возмутилась. Но чтобы разрядить обстановку, диктанты участников акции, писавших текст о Пластове, все же проверило Министерство образования Ульяновской области. «Диктант с теплым названием «Весна». Все участники проекта писали текст о нашем великом земляке А.А. Пластове. Диктанты были проверены силами учителей, преподавателей и студентов филологического факультета Ульяновского государственного педагогического университета имени И.Н.Ульянова», - успокоило региональное министерство.
Нашу интернет-общественность нельзя обвинить в том, что она обходит молчанием образовательные проблемы. На прошлой неделе блогосферу взволновали еще два события. С одной стороны, они беспрецедентны по своей ничтожности, с другой - очень характерны и позволяют понять кое-что не только в современной школе РФ, но и в современном обществе, поскольку оно до определенной степени - тоже ее (хотя и более давней) продукт. Как будто бы откололся кусок бетона, и мы увидели фрагмент железного каркаса школьного здания - можно постучать, пощупать, полюбопытствовать.
Это был не новый закон, не официальная программа, не единый учебник, не замена геометрии строевой подготовкой и не сокращение учительских зарплат. Первое событие - учительница поставила ученице начальной школы тройку за то, что та, решая простую арифметическую задачу, умножила не два литра на девять человек, а девять человек на два литра, в результате чего у нее должны были получиться не литры, а люди. Второе - кто-то вспомнил и успешно вернул в общественное пространствостатью против ЕГЭ, которая ничем не отличается от многих десятков таких же ни по накалу страстей, ни по качеству аргументации. Статья эта, написанная преподавателем журфака МГУ, была посвящена вопросам грамотности. Первое событие вызвало многочисленные и жаркие споры; второе увенчалось общественным консенсусом: обвинить молодежь в безграмотности так же легко и приятно, как и в безнравственности, и удержавшихся от соблазна было немного.
Развитие дискуссии на первых порах очень удивляло. Казалось бы, вещь совершенно очевидная: 2х9 = 9х2, для снижения оценки нет никаких оснований. Но тут на свет Божий были извлечены старые методички: оказывается, умножение правильным считается только тогда, когда единица, которую мы ждем в ответе, представлена первым множителем. На этом и успокоились: одни остались на позиции «нас так учили», другие - «их так учили». Но проблема кроется глубже.
Очевидно, это леса, с помощью которых планируется сделать строительство удобнее; но по ходу дела было забыто, как легко средство превращается в цель. Подчеркнем: методика не должна объявлять правильное решение неправильным. Мы имеем дело с алгоритмом, который, забыв о том, что он средство, превращается в цель работы (или, если угодно, леса думают о себе, будто они - не только архитектурный элемент здания, но и самый важный его элемент). И здесь - первый слой: школа воспитывает в учениках привычку следовать заданному алгоритму, наказывая даже за правильные действия, которые от него отступают.
Фото: totaldict.ru
С индивидуальностью и креативностью тут все понятно, не будем тратить времени. Более того: и алгоритм, и дисциплина (если они знают свое место) нужны, и не должно пренебрегать ими в образовании. Много хуже другой воспитательный посыл, сформулированный преподавательской методикой с предельной четкостью. Когда-то один из талантливейших русских ученых и педагогов, Фаддей Францевич Зелинский, защищая классическую школу, классифицировал предметы с учебно-нравственной точки зрения, исходя из способа добычи знаний и деля их на благоприятно действующие (моральные), безразличные (аморальные) и действующие неблагоприятно (имморальные). Математику он относил ко второй группе: «несогласное с истиной мнение не может, конечно, удержаться, но оно не может и возникнуть сколько-нибудь разумным образом - по крайней мере в той математике, которая входит в пределы гимназического курса». Оказалось, он большой оптимист: согласное с истиной мнение может быть объявлено неправильным уже в рамках арифметики, а истине жестко указано ее место - чтоб сидела тихо и не высовывалась. Кусок бетона отлетел, и мы видим ржавую арматуру. Полагаю, читатель согласится: некоторые особенности массового отношения к истине в нашем обществе очень легко было бы объяснить именно такими уроками.
Теперь - о грамотности. Несмотря на яростную критику ЕГЭ, можно констатировать, что традиционный подход - телега впереди лошади - оставлен во всей неприкосновенности. Средство подменяет цель, леса - архитектуру, усвоение правил - грамотное письмо и квалифицированное владение языком. Сама по себе грамотность формируется как обобщение читательского опыта, результат бессознательного анализа и обобщения, которые осуществляет каждый, кто достаточно много читает; она складывается из количества прочтенного текста (желательно напечатанного без ошибок) и скорости и качества его лингвистического анализа (связанного с общими интеллектуальными способностями лишь косвенным образом). Но это процесс медленный, практически не поддающийся контролю, а школа дает правила, представляющие собой выжимку из опыта, которого нет. Она торопится. Куда?
Вернемся немного назад. В статье, о которой шла речь, в качестве образчика безграмотности было приведено «через чюр». В слове три ошибки: раздельное написание, «з» вместо «с» и «чю» вместо «чу». Но если посмотреть историю языка, то мало что так текуче и подвижно, как слитность-раздельность; приведем для иллюстрации кусочек из одного документа 1718 года (письмо русского студента из-за границы): «об науках моих моему Г[осу]д[а]рю радителю при сем верно доношу две части философии логику мороль философиам екс перементале Гисториам универсалис а из математики аритметику Геоментрию три Гометрию шверикам и плянам и архитектуру цывилис фундамента[лис] <…> истинно Г[осу]д[а]рь батюшка кагда я оное мое писмо писал что неимел я свободного времени а не мог тово учинить дабы мне пропустить почту без писма моево <…> все мае время проходи[т] в науках а бумаги я Г[осу]д[а]рь батюшка у себя нежелею но желею ваших д[е]н[е]г дабы мои писма вам моим радителям дешевля становились <…> а ежели сие мое труды тебе моему Г[осу]д[а]рю радителю ненравны будут прошу неизволь на меня гневатца для того что надеюся ва Франции еще лутче обучитца». (Мы выбрали этот пример еще и для того, чтобы публика не слишком переживала из-за наплыва иностранных слов; в петровскую эпоху проблема стояла куда острее, и язык ее успешно разрешил.)
Второй случай - результат спора фонематического и фонетического способа письма; этот спор также решался по-разному: кодификация Грота была весьма непоследовательна, сделав написание «з» универсальным в приставке «без», а в других - только перед звонкими согласными, гласными и «с». Советские «хозяева дискурса» были последовательнее, населив - за что их многие упрекают - русский язык многочисленными «бесами», но такое локальное торжество фонетического принципа в свою очередь выглядит непоследовательностью на фоне фонематичного в своей основе русского письма. Таким образом, из трех ошибок две - грех не против духа и смысла русского языка, а против вполне произвольных решений, каждое из которых неоднократно менялось. Впрочем, и для написания «чю» мы найдем традицию.
Но важное и неважное друг от друга орфографическая машина не отличает. Алгоритм применения орфографических правил и здесь приобрел самодовлеющую ценность. Трудно сказать, каковы последствия такого подхода для языка; пережил он петровскую ломку, переживет и нас и наши споры, и вообще он много сильнее, чем мы можем себе представить. Но для школы и для учебной морали торжество самодовлеющего алгоритма, очень похожее на то, какое мы видели в математике, в высшей степени не полезно.
Невозможно иметь порядочную школу, не разделив средства и цели, сущностное и служебное; и не более того возможно ее иметь, относясь свысока к математической истине и равнодушно - к духу и жизни языка.