Об одном опыте "глубокого бурения" в литературоведении
Вспомним последние перед смертью слова Горького: "Конец романа - конец героя - конец автора". В них он вместил емкий смысл: конец работы над романом "Жизнь Клима Самгина", конец главного героя романа, конец своей собственной жизни.
А теперь сопоставим это с тем, чем ознаменовался конец жизненного пути Мастера - завершением им своего романа о Иешуа и Пилате...
Альфред БарковСтало чуть ли не традицией задавать риторический вопрос: почему Мастер не заслужил «света», то есть, в чем заключается его вина. Вместе с тем, ответ на него следует из «открытой», незашифрованной части романа, он лежит буквально на поверхности.
Критик-булгаковед Альфред Барков предлагает альтернативный взгляд на роман и на фигуру Мастера. По мнению автора, прототипом для Мастера стал не кто иной, как Максим Горький. Барков считает, что дата смерти Горького (1936 год) и есть время событий основной сюжетной линии романа «Мастер и Маргарита».
Читайте и удивляйтесь!
Как всё было просто: Афанасьевич - Мастер, Сергеевна - Маргарита. Ага, щас. Автор поделился своими смелыми парадоксальными предположениями и гипотезами и всё. По ходу повествования досталось многим: Максиму Горькому (у автора к пролетарскому писателю много личного, иногда ловил себя на мысли, а это про Булгакова и его МиМ книжка или про Алексея Максимовича?), Л.Н.Толстому, Марии Андреевой, Луначарскому, Станиславскому и Немировичу-Данченко, Качалову, всем большевикам в целом и их вождям в частности. Булгаковеды-гуманитарии тоже не ушли обиженными. Кроме Мариэтты Омаровны. Тут у автора пиетет. Понимаем.
Лютая книжка, очень доволен прочитанным.
Только недавно узнал об этой книге, - с подачи А.И. Фурсова, которого, кстати, по его утверждению, автор убедил в своей версии прототипов "МиМ".
Потыкался по сетевым маркетам, насчёт приобретения, пока - мимо (хотя в прошлом году переиздавалась). Поэтому читаю сетевой вариант - "Роман Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение" (под этим названием исследование впервые опубликовано в Киеве: изд. "Текма", 1994 г.).
Да, удивляет немало! Прежде всего - версии прототипов (если в качестве прототипа Мастера выступает Горький, из биографии которого, кстати, заимствуются также некоторые ключевые моменты для сюжетных линий с участием Берлиоза, то сам Булгаков оказывается прототипом поэта Бездомного). И, при всей неожиданности, эти версии, действительно, представлены вполне убедительно. Разумеется, убедительность нетождественна истинности выводов и корректности сопутствующих оценок, но работа с матчастью и чтение классиков в исследовании - вполне на высоте. Особенно - в сравнении с устоявшимися в отечественном литературоведении представлениями как о прототипах, так и, в целом, о самой идее и месседжах романа.
И да, люто!... Особенно - учитывая, что автор, технарь по образованию, "в 1977 году был переведен на работу в Киев в Контору Глубокого Бурения, где проработал вплоть до пенсии" (шутливая расшифровка КГБ, вроде бы, родившаяся в недрах самого Комитета).
В общем, исследование, появившись, очевидно, в струе "шоковых" инфо.вбросов "перестроечного" периода, представляет собой очень ценную информацию к размышлению - на тему того, как "контора", через "глубокое бурение" наследия творческой интеллигенции, разделывалась с партократической системой гос.руководства СССР. Каковую систему, на излёте её существования, служащие этой "конторы" ненавидели не меньше, а где-то и больше, чем её ненавидели определенные группы самой этой интеллигенции. То есть, при том что за "беспристрастной" аналитикой спец.литературоведа-любителя чувствуется много личного, за самим этим личным маячит нечто глубоко корпоративное. Ровно то же корпоративное и ровно с той же начинкой, которые у нынешнего главы РФ - выходца из "конторы", в которой "бывших не бывает", - присутствуют в его высказываниях о ленинской "мине под тысячелетнюю российскую государственность" (кстати, в качестве прототипа Воланда в исследовании представлен Ленин), о советских республиках как "квази-государственных образованиях" и прочем о "производстве калош".
Если же ограничиваться тем, что "альтернативное прочтение" сообщило об авторском послании "закатного романа", надо признать, что это совершенно не про "верную, вечную любовь" (расхожий стереотип, который убедительно развенчан в исследовании), но, скорее, про ту ненависть, до которой от любви - один шаг. И - про то, что шаги в этом направлении уводят от революционного творчества к безлюбому мастерству. Однако тогда необходимо, в то же время, признать методологически недопустимыми прыжки, подобные тому, который автор исследования совершает от выраженной в "МиМ" личной трагедии автора этого романа к вердиктам о "сатанинской Системе" (хотя бы эта трагедия и была прочно связана с серьёзными противоречиями советской системы).
В любом случае, исследование представленное в книге А.Н. Баркова "Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова" - ещё один яркий пример того, что роман интересен не столько как литературное произведение и, вообще, не сам по себе, но как такая "бомба", которая, используясь при подрыве устоев, открывает также и те бездны, наличие которых сподвигает к чрезвычайно каверзному вопрошанию о том, на чём и как эти устои держатся.
А то всё - "Киплинг... Киплинг"... ;)
А теперь сопоставим это с тем, чем ознаменовался конец жизненного пути Мастера - завершением им своего романа о Иешуа и Пилате...
Альфред БарковСтало чуть ли не традицией задавать риторический вопрос: почему Мастер не заслужил «света», то есть, в чем заключается его вина. Вместе с тем, ответ на него следует из «открытой», незашифрованной части романа, он лежит буквально на поверхности.
Критик-булгаковед Альфред Барков предлагает альтернативный взгляд на роман и на фигуру Мастера. По мнению автора, прототипом для Мастера стал не кто иной, как Максим Горький. Барков считает, что дата смерти Горького (1936 год) и есть время событий основной сюжетной линии романа «Мастер и Маргарита».
Читайте и удивляйтесь!
Как всё было просто: Афанасьевич - Мастер, Сергеевна - Маргарита. Ага, щас. Автор поделился своими смелыми парадоксальными предположениями и гипотезами и всё. По ходу повествования досталось многим: Максиму Горькому (у автора к пролетарскому писателю много личного, иногда ловил себя на мысли, а это про Булгакова и его МиМ книжка или про Алексея Максимовича?), Л.Н.Толстому, Марии Андреевой, Луначарскому, Станиславскому и Немировичу-Данченко, Качалову, всем большевикам в целом и их вождям в частности. Булгаковеды-гуманитарии тоже не ушли обиженными. Кроме Мариэтты Омаровны. Тут у автора пиетет. Понимаем.
Лютая книжка, очень доволен прочитанным.
Только недавно узнал об этой книге, - с подачи А.И. Фурсова, которого, кстати, по его утверждению, автор убедил в своей версии прототипов "МиМ".
Потыкался по сетевым маркетам, насчёт приобретения, пока - мимо (хотя в прошлом году переиздавалась). Поэтому читаю сетевой вариант - "Роман Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение" (под этим названием исследование впервые опубликовано в Киеве: изд. "Текма", 1994 г.).
Да, удивляет немало! Прежде всего - версии прототипов (если в качестве прототипа Мастера выступает Горький, из биографии которого, кстати, заимствуются также некоторые ключевые моменты для сюжетных линий с участием Берлиоза, то сам Булгаков оказывается прототипом поэта Бездомного). И, при всей неожиданности, эти версии, действительно, представлены вполне убедительно. Разумеется, убедительность нетождественна истинности выводов и корректности сопутствующих оценок, но работа с матчастью и чтение классиков в исследовании - вполне на высоте. Особенно - в сравнении с устоявшимися в отечественном литературоведении представлениями как о прототипах, так и, в целом, о самой идее и месседжах романа.
И да, люто!... Особенно - учитывая, что автор, технарь по образованию, "в 1977 году был переведен на работу в Киев в Контору Глубокого Бурения, где проработал вплоть до пенсии" (шутливая расшифровка КГБ, вроде бы, родившаяся в недрах самого Комитета).
В общем, исследование, появившись, очевидно, в струе "шоковых" инфо.вбросов "перестроечного" периода, представляет собой очень ценную информацию к размышлению - на тему того, как "контора", через "глубокое бурение" наследия творческой интеллигенции, разделывалась с партократической системой гос.руководства СССР. Каковую систему, на излёте её существования, служащие этой "конторы" ненавидели не меньше, а где-то и больше, чем её ненавидели определенные группы самой этой интеллигенции. То есть, при том что за "беспристрастной" аналитикой спец.литературоведа-любителя чувствуется много личного, за самим этим личным маячит нечто глубоко корпоративное. Ровно то же корпоративное и ровно с той же начинкой, которые у нынешнего главы РФ - выходца из "конторы", в которой "бывших не бывает", - присутствуют в его высказываниях о ленинской "мине под тысячелетнюю российскую государственность" (кстати, в качестве прототипа Воланда в исследовании представлен Ленин), о советских республиках как "квази-государственных образованиях" и прочем о "производстве калош".
Если же ограничиваться тем, что "альтернативное прочтение" сообщило об авторском послании "закатного романа", надо признать, что это совершенно не про "верную, вечную любовь" (расхожий стереотип, который убедительно развенчан в исследовании), но, скорее, про ту ненависть, до которой от любви - один шаг. И - про то, что шаги в этом направлении уводят от революционного творчества к безлюбому мастерству. Однако тогда необходимо, в то же время, признать методологически недопустимыми прыжки, подобные тому, который автор исследования совершает от выраженной в "МиМ" личной трагедии автора этого романа к вердиктам о "сатанинской Системе" (хотя бы эта трагедия и была прочно связана с серьёзными противоречиями советской системы).
В любом случае, исследование представленное в книге А.Н. Баркова "Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова" - ещё один яркий пример того, что роман интересен не столько как литературное произведение и, вообще, не сам по себе, но как такая "бомба", которая, используясь при подрыве устоев, открывает также и те бездны, наличие которых сподвигает к чрезвычайно каверзному вопрошанию о том, на чём и как эти устои держатся.
А то всё - "Киплинг... Киплинг"... ;)