Почему школьники отказываются читать Пушкина и Толстого?
Наталья Лебедева/РГ, специально для портала ГодЛитературы.РФ
Фото: news.ngs.ru
Современные школьники отказываются брать в руки книгу, потому что у них есть интернет и планшет. Школьная программа по литературе кажется им искусственной и малоинтересной. Но они послушно конспектируют учебники и заучивают термины только для того, чтобы написать итоговое сочинение и сдать экзамен. А покинув школьную скамью, многие из них уже никогда не вернутся к Пушкину, Толстому или Тургеневу.
Таков привычный набор «страшилок» на тему «литература в школе». А что на самом деле? Об этом - наш разговор с одним из авторов школьных учебников «В мире литературы» для 5-11 классов, доцентом кафедры русской литературы Московского городского педагогического университета Ириной Мурзак.
Нас все время пугают, что современные дети разучилась читать. «Фейсбук», «Твиттер», в лучшем случае Википедия - ими тяга к чтению заканчивается…
Ирина Мурзак: Нет, не разучились. Дети прекрасно общаются с художественным текстом и много читают. Но другую литературу. А школьную программу практически не читает никто. Ведь теперь можно открыть краткое содержание произведения в интернете или посмотреть фильм. Недавно в одной из столичных школ на мой вопрос: «Читали ли вы «Евгения Онегина?» сначала ответили: «Конечно!»
В их представлении знакомство с текстом по учебнику и краткому пересказу уже чтение.
А когда я поинтересовалась, что они могут сказать о тексте, большинство учеников честно признались: «Ничего не помним». А ведь это мотивированные дети, и «Евгений Онегин» - в отличие от «Войны и мира» или «Преступления и наказания» - гораздо меньше по объему и легче воспринимается при чтении.
Зато они с огромным удовольствием читают и обсуждают «Атлант расправил плечи» Айны Рэнд (Ayn Rand) и находят там ответ на вопрос, как построить свою жизнь, чтобы обрести свободу. Любят немецкого писателя Бернхарда Шлинка (Bernhard Schlink) и его роман «Чтец». А самый популярный автор среди моих студентов-филологов - Эрик-Эммануэль Шмитт (Éric-Emmanuel Schmitt). Они перечитали все его произведения. Он дает такую богатую палитру проблематики: от исторической травмы до раскрытия мира ребенка, описывает проблему пересадки сердца и рассказывает, как умирают от рака, - все это волнует современных подростков, потому что они живут в этом тревожном мире, где война, смерть, но и любовь, жизнь. Много читают и русских авторов: Иличевского, например, слушают лекции Юрия Лотмана и Дмитрия Быкова.
Если читать произведения из школьной программы подростки считают необязательным, то как же они сочинения пишут и экзамены сдают?
Ирина Мурзак: Современные дети прагматичны и отлично умеют пользоваться интернетом. Найти информацию, узнать, кто, что и зачем написал - для них не проблема. Тем более даже в библиотеку ходить не нужно - вся информация в открытом доступе.
Мне кажется, что в нелюбви школьников к классическим произведениям виноваты мы, педагоги. Часто учителя, загнанные в жесткие рамки, когда надо преподнести материал в соответствии с определенными требованиями, не могут, да и не хотят находить интересное в тексте, придумывать неординарные задания.
Школа, к сожалению, легализовала плагиат.
Поощряется копирование уже готовых текстовых формул. Ученики с легкостью готовят презентации по опубликованным сочинениям. Приведу пример из сочинений, которые мы каждый год проверяем в вузе. Детям вдалбливают примитивные, часто ангажированные под устоявшуюся идею вещи, вроде вечно беременной Лизаветы. Учителя часто делают из этого особую трагедию - одно дело убить жестокую старуху-процентщицу и случайно Елизавету, и совсем другое - убить ребенка. Тут уже и надрыв, и «слезинка ребенка»… А ведь в тексте Достоевского нет точного указания на то, что Лизавета в момент убийства была беременной, это лишь фраза, услышанная Раскольниковым в кабаке. Это все свидетельство педагогического небрежения к тексту, откуда же у школьников будет культура чтения? Зато из-за подобных непозволительных интерпретаций у детей отбивается любовь к классике.
Так что в первую очередь надо меняться нам, педагогам. Ломать стереотипы, придумывать что-то новое. Как Дмитрий Быков в своих лекциях, которые пользуются неизменным успехом. Или даже Маруся Климова со своим эпатажным и неоднозначным учебником по литературе. Ведь она призывает к спору, дискуссии, и тем самым мотивирует к перечтению классики.
Как можно воспитать грамотного читателя, если он не будет знать Толстого и Достоевского, Лескова, Булкагова… Разве без знания этих текстов можно считать себя образованным человеком?
Ирина Мурзак: Вы помните таблицу Менделеева? Может, выведете закон Ома? Это ведь тоже школьная программа. Почему же тогда мы считаем себя вправе называть человека некультурным, если он не читал Льва Толстого?
Дело в том, что раньше, в период литературоцентризама, классическая русская литература была образцом. Она воспитывала, давала знания, формировала национальное мироощущение и была основой нашего бытия. Сейчас же мы живем в мегапространстве мультимедиа. И если раньше все цитировали классических авторов: «Красота спасет мир», «Мы все глядим в Наполеоны», то сегодня молодежь цитирует интернет, телевидение и фильмы.
В этом нет ничего плохого или страшного. В период постмодернизма нет ограничений - кому-то нравится Лукьянов или Улицкая, кто-то плачет над романами Донцовой. А кто-то пристально и с интересом читает Толстого и Чехова. И это нормально.
То есть сегодня неважно, что читать. Но ведь Толстой и Донцова вряд ли сопоставимы.
Ирина Мурзак: Отвечу так, как обычно отвечаю своим студентам. Донцова отличается от Толстого тем, что в ее произведениях нет образа. Перечитаете все книги Донцовой и ничего не запомните. Вас не будет цеплять тот художественный образ, который потом транслируется из поколения в поколение и переходит в цитаты. Зато у Толстого или Достоевского образы такой силы и глубины, что их произведения никогда не уйдут из поля культуры, будут ставить спектакли, снимать фильмы, их книги будут читать всегда. Помните земной шар, покрытый мелкими капельками в «Войне и мире» или знаменитую «слезинку ребенка»…. А сколько интересных выводов делают мои студенты, когда обсуждают экранизации романа «Анна Каренина»! Ведь только перечитав текст, можно говорить о деталях, об отражении толстовских образов в культуре.
Еще пример. Есть роман Олега Сивуна «Бренд», где все современные успешные бренды разобраны с точки зрения семантики знака и кода. Этот текст мои студенты не только прочитали от корки до корки, но и профессионально разобрали. Потому что тема им близка и понятна. Скажете, это несерьезная литература, но Олег Сивун, между прочим, лауреат Новой Пушкинской премии.
Можно ли говорить о том, что мы двигаемся в сторону какого-то упрощенного восприятия?
Ирина Мурзак: Не так давно мне на глаза попалась диссертация американского ученого, которая была выполнена, не удивляйтесь, в виде комиксов и называлась «Упрощение». Но я не считаю это упрощением или примитивизмом, это просто другой взгляд - взгляд человека с визуальным сознанием. Если вы смотрите на картину Перова или Сурикова, то прочитываете сюжет, изображенный на картине, и он вызывает у вас определенные чувства. А когда перед глазами картина Кандинского, слов нет и наступает ситуация онемения. Чтобы выразить свое отношение, нужно раскодировать это полотно. То же происходит сегодня с произведениями Пелевина или Сорокина, например. Кто-то кричит: «Дилетант! Ерунда!» Но это не так. Это постмодернистский текст, сложная художественная структура. И с ним надо работать так же, как с поэтикой Толстого или Достоевского.
С какими трудностями еще сталкивается педагог, работая с современными, «другими» детьми?
Ирина Мурзак: Главная проблема - катастрофическая нехватка часов. Даже гениальным педагогам очень непросто в отведенное время превратить литературу в интересный и увлекательный предмет.
А дети, как я уже говорила, прагматики. Они не будут напрягаться, если можно просто красиво списать из интернета и получить за это пятерку. Чтобы мотивировать подростка читать, нужно давать ему нетрадиционные задания. Ну что это за тема «Биография Куприна»? Сама тема подталкивает к списыванию. А если дать задание: «Что значит эпиграф в «Гранатовом браслете?» Там ведь просто отсылка к сонате Бетховена (L. van Beethoven. 2 Son. (ор. 2, N 2). Largo Appassionatu). Когда нельзя найти готового материала, придется думать самому. Найти, что такое соната, как Бетховен ее создавал, как звучит, как связана с текстом. Вот это творческая работа и, конечно, пристальное прочтение произведения. Только так школьник сможет ощутить красоту классики.
Но таких заданий очень мало, потому что творческий подход не приветствуется.
Вывод - многое зависит от творческого подхода преподавателя. Tот, кто сам любит и знает русскую литературу, научит любить и понимать Толстого и Сорокина, Пушкина и Пелевина.
Ссылки по теме:
Видеолекция. А. И. Куприн - ГодЛитературы.РФ, 26.02.2016
Детлит: то он есть, то его уже нет - ГодЛитературы.РФ, 20.02.2015
27.02.2016