Русский литературный. Как двести лет назад спорили о языке
Часть I. Ломоносов
Нам сложно представить, какой был русский язык двести с лишним лет назад. Если взглянуть со стороны, то ситуация с языком в конце XVIII-начале XIX веков была довольно странной: народ говорил на одном русском языке, литераторы писали на другом, а высшие слои говорили и вовсе на французском.
Я запускаю серию материалов, в которых попытаюсь разобраться в процессах, происходивших с русским языком конца XVIII - начала XIX века. Сегодня посмотрим, с чего все начиналось.
М.В. Ломоносов
Первое научное осмысление языка. Ломоносов и его «Грамматика»
Предысторией споров о языке можно считать деятельность Михаила Васильевича Ломоносова. Пушкин, чье творчество стало блистательным результатом языковых исканий, говорил о нем: «[он] не только основал университет, но и сам является нашим университетом». Ломоносов стал первым, кто попытался систематизировать язык, нормализовать его, выстроить в понятную организацию. В «Российской грамматике» (1755) он заключил итоги своей филологической работы. Книга стала настольной для грамотных людей XVIII века. В ней Ломоносов написал не только о правописании, склонениях и частях речи, но и о голосе, произношении букв и слогов. Если полистать «Грамматику», то многое выглядит знакомым и современному человеку.
Также как ученый он привнес в язык множество терминов и понятий, сохранившихся и по сей день: «опыт», «наблюдение», «земная ось», «градусник», «равновесие», «диаметр».
Теория трех штилей
Церковнославянский язык, считал Ломоносов, должен служить кладезем культурных ценностей, усвоенных из греческой, византийской и античной культур. От него нельзя отказываться. Теория о высоком, среднем и низком стилях существовала и до Ломоносова, однако он делит русский язык несколько иначе.
Теория "трех штилей" М.В. Ломоносова
Первая группа - слова, общие и для церковнославянского, и для русского языка (бог, ныне, слава, рука). Вторая - редко употребляемые церковнославянские слова (господень, отверзаю, взываю). Третья - собственно русский язык (говорю, лишь, пока, ручей). На основе этого разделения Ломоносов вывел и три литературных стиля: высокий, посредственный и низкий. Высокий стиль - язык од, героических поэм. Ломоносов считал, что этот стиль - несомненное преимущество русского языка перед европейскими, ведь в нем присутствуют церковнославянские слова, в то время как в Европе уже давно писали, как говорили. Средний стиль - язык театральных представлений, дружеских стихов, сатиры, элегий. Низкий стиль годится для песен, комедий, эпиграмм.
То есть Ломоносов попытался взять лучшее из церковнославянского, чтобы обогатить русский язык. Не подчинить одно другому, а органично соединить.
«Первое и главнейшее мне кажется быть сие: российские стихи надлежит сочинять по природному нашего языка свойству, а того, что ему весьма несвойственно, из других языков не вносить».
Теории трех штилей в дальнейшем будет противостоять Николай Карамзин, еще один реформатор русского литературного языка, чья деятельность вызовет негодование Семена Шишкова. Так в начале XIX века начнутся споры «карамзинистов» с «шишковистами».
Источники:
Ломоносов и язык / Русская литература XVIII века
Ломоносов М.В. Сочинения
Часть II. Зачем Карамзин хотел сделать русский язык французским?
В конце XVIII века в России ситуация с языком была неоднозначной. Да, в 1755 году Ломоносов дал русскому человеку возможность изучить язык, написав «Российскую грамматику». Он также подарил писателям основу для создания литературных произведений, научив их теории «трех штилей». Однако литераторы писали на одном, простой народ говорил на другом языке, а в домах говорили и вовсе по-французски.
"Нам, русским, более труда, нежели другим"
Николай Карамзин в 1802 году указал на это несоответствие.
«Вольтер сказал справедливо, что в шесть лет можно выучиться всем главным языкам, но что во всю жизнь надобно учиться своему природному. Нам, русским, еще более труда, нежели другим. <…> мы, прочитав множество церковных и светских книг, соберем только материальное или словесное богатство языка, которое ожидает души и красот от художника. <...> Милые женщины, которых надлежало бы только подслушивать, чтобы украсить роман или комедию любезными, счастливыми выражениями, пленяют нас нерусскими фразами», - писал он в статье «Отчего в России мало авторских талантов?»
В статье он подчеркивает, чтобы стать талантливым автором, необходимо уединение, возможность и способность наблюдать за другими, стремление совершенствовать свой слог. А в России молодые образованные люди только тем и озабочены, чтобы поскорее окончить университет и пойти на службу - военную или гражданскую, - чтобы получить как можно больше наград.
"Остается выдумывать и сочинять"
Карамзину не нравился высокий стиль литературы, насыщенный церковнославянизмами. Он казался ему чем-то реакционным, церковно-феодальным. Карамзин хотел создать более изящный стиль, чтобы им можно было точнее выражать чувства. Но оставалась та же проблема: негде было «подслушать» образцы русского языка.
«Что ж остается делать автору? Выдумывать, сочинять выражения; угадывать лучший выбор слов; давать старым некоторый новый смысл, предлагать их в новой связи, но столь искусно, чтобы обмануть читателей и скрыть от них необыкновенность выражения!», - писал он.
И он действительно стал придумывать. Ориентируясь на французский, он стал эстетизировать язык своих произведений. Карамзин как бы набрасывал на реальность покров искусства и красоты, приукрашивал действительность. С одной стороны, фразы становились изящными, витиеватыми, необычными для русского языка того времени:
«Внутренне проклинал я то беспокойство сердца человеческого, которое влечет нас от предмета к предмету, от верных удовольствий к неверным, как скоро первые уже не новы, - которое настроивает к мечтам наше воображение и заставляет нас искать радостей в неизвестности будущего!» ("Письма русского путешественника").
Ореады и фараониды против девок и цыганок
С другой стороны, вкус дворянина Карамзина был избирательным. Простое слово «пичужечка» вызывало у Карамзина бурный восторг: «Оно возбуждает в душе нашей две любезные идеи: о свободе и сельской простоте».
А вот «парень» из того же уровня простой лексики ему было крайне неприятно: «является моим мыслям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: ай парень! что за квас! Надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей!».
Витиеватость языка Карамзина иногда выглядела избыточной. Даже не сразу можно понять, о чем идет речь в предложении «Пестрые толпы сельских ореад сретаются с смуглыми ватагами пресмыкающихся фараонид». Александр Шишков, противник стиля Карамзина, искренне не понимал, почему вместо нагромождения красивых слов не написать просто «деревенским девкам навстречу идут цыганки».
Николай Михайловия КарамзинИтоги языковой реформы Карамзина
По сути, Карамзин пытался сделать русский язык максимально похожим на французский: он использовал семантику французских слов, привнес в русский язык множество варваризмов, то есть слов и выражений, взятых из другого языка, не приспособленных к русскому (в отличие от Ломоносова, который новым понятиям старался придать вид русских слов). Так, Карамзин писал «натура» вместо «природа», «феномен» вместо «явление».
Сам Карамзин с возрастом понимал избыточность своего нового стиля. К моменту создания «Истории государства Российского» он придерживался уже более сдержанного языка, не частил с варваризмами, даже наоборот, писал русские слова, против употребления которых он изначально выступал.
Результатом реформы Николая Карамзина стало облегчение русского языка. Он приблизил его к формуле «писать, как говорить». Однако, игнорируя народный язык, он не смог кристаллизовать в своем творчестве весь его колорит, всю его живость.
Это позднее сделает Пушкин.
Источники
Карамзин в истории литературного языка / Русская литература XVIII века
Карамзин М.Н. Отчего в России мало авторских талантов?
Карамзин Н.М. Письма русского путешественника
Часть III. "Тротуар" или "топталище"? Как Шишков ответил Карамзину.
Александр Семенович Шишков - русский адмирал, государственный деятель и патриот. Его считают одним из главных идеологов периода Отечественной войны 1812 года. Однако в истории литературы он знаменит как идейный противник Карамзина, консерватор и Президент литературной Академии Российской.
Александр Семенович Шишков
В предыдущем посте я описал, какие языковые преобразования предложил Николай Карамзин. Он попытался приблизить русский литературный язык к разговорному, ввел множество новых слов, обновил смысл некоторых старых. Такое стремление ко всему новому не могло остаться без внимания со стороны реакционеров. Александр Шишков отреагировал на статью Карамзина «Отчего в России мало авторских талантов»:
«...прибавим еще великую легкость переводить с чужого языка слова и речи, не зная своего: тогда и доберемся до истинной причины, отчего у нас так мало авторских талантов и так много худых писателей, которые портят и безобразят язык свой, не чувствуя того и приемля нелепости за красоту».
(«Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка»)
Здесь Шишков очень убедителен, особенно если учесть, что Карамзин не всегда мог остановиться в сочинении витиеватых фраз и иногда писал околесицу.
О.А. Кипренский. «Портрет А.С. Шишкова в адмиральском мундире» (1825), фрагмент.
Шишков - борец за «мокроступы» и «топталище»
Шишков активно боролся с заимствованиями из других языков, настаивая на самодостаточности церковнославянских источников:
« <…> французы не могли из духовных книг своих столько заимствовать, сколько мы из своих можем: слог в них величествен, краток, силен, богат. Надлежит токмо отрясть от себя мрак предрассудка и не лениться почерпать из сего неистощаемого источника».
Он был далеко не первым, кого волновала проблема заимствований, и он продуктивно предлагал их аналоги чистого русского происхождения. Так, вместо «калош» он хотел видеть «мокроступы». Вместо «попугая» - «переклитку». А вместо французского «тротуара» (варваризм Карамзина, то есть слово, скопированное из другого языка и не адаптированное к родному) - «топталище».
Сегодняшнему читателю это может показаться смешным, забавным это казалось и современникам Шишкова. А между тем, неологизмы наподобие слов Александра Семеновича на «-ище» вошли в хорватский и чешский языки.
«Шишков, прости, не знаю, как перевести»
Однако все же было слепо отрицать все преобразования Карамзина.
«Все тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut... (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)»
(А.С. Пушкин «Евгений Онегин»)
Если абстрагироваться от конкретных слов и фраз, то можно увидеть, что Карамзин попытался привнести в русский язык достижения западной культуры. Журналист, литературный критик, современник Карамзина и Шишкова Петр Макаров писал:
«Фоке и Мирабо говорили от лица и перед лицом народа или перед его поверенными таким языком, которым всякий, если умеет, может говорить в обществе, а языком Ломоносова мы не можем и не должны говорить, хотя бы умели».
Реформа русского литературного языка была необходима. Ошибкой Карамзина было игнорировать народный язык. Он смотрел только на французский, а этого было недостаточно, чтобы кристаллизовать в слове всю живость русского языка.
В результате, победил Александр. Только не Шишков, а Пушкин.
Источники
Шишков А.С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка
Мокроступы против фраков: взгляд лингвиста / Arzamas
Карамзин в истории русского языка / Русская литература XVIII века
Автор: Читающий котофей
Нам сложно представить, какой был русский язык двести с лишним лет назад. Если взглянуть со стороны, то ситуация с языком в конце XVIII-начале XIX веков была довольно странной: народ говорил на одном русском языке, литераторы писали на другом, а высшие слои говорили и вовсе на французском.
Я запускаю серию материалов, в которых попытаюсь разобраться в процессах, происходивших с русским языком конца XVIII - начала XIX века. Сегодня посмотрим, с чего все начиналось.
М.В. Ломоносов
Первое научное осмысление языка. Ломоносов и его «Грамматика»
Предысторией споров о языке можно считать деятельность Михаила Васильевича Ломоносова. Пушкин, чье творчество стало блистательным результатом языковых исканий, говорил о нем: «[он] не только основал университет, но и сам является нашим университетом». Ломоносов стал первым, кто попытался систематизировать язык, нормализовать его, выстроить в понятную организацию. В «Российской грамматике» (1755) он заключил итоги своей филологической работы. Книга стала настольной для грамотных людей XVIII века. В ней Ломоносов написал не только о правописании, склонениях и частях речи, но и о голосе, произношении букв и слогов. Если полистать «Грамматику», то многое выглядит знакомым и современному человеку.
Также как ученый он привнес в язык множество терминов и понятий, сохранившихся и по сей день: «опыт», «наблюдение», «земная ось», «градусник», «равновесие», «диаметр».
Теория трех штилей
Церковнославянский язык, считал Ломоносов, должен служить кладезем культурных ценностей, усвоенных из греческой, византийской и античной культур. От него нельзя отказываться. Теория о высоком, среднем и низком стилях существовала и до Ломоносова, однако он делит русский язык несколько иначе.
Теория "трех штилей" М.В. Ломоносова
Первая группа - слова, общие и для церковнославянского, и для русского языка (бог, ныне, слава, рука). Вторая - редко употребляемые церковнославянские слова (господень, отверзаю, взываю). Третья - собственно русский язык (говорю, лишь, пока, ручей). На основе этого разделения Ломоносов вывел и три литературных стиля: высокий, посредственный и низкий. Высокий стиль - язык од, героических поэм. Ломоносов считал, что этот стиль - несомненное преимущество русского языка перед европейскими, ведь в нем присутствуют церковнославянские слова, в то время как в Европе уже давно писали, как говорили. Средний стиль - язык театральных представлений, дружеских стихов, сатиры, элегий. Низкий стиль годится для песен, комедий, эпиграмм.
То есть Ломоносов попытался взять лучшее из церковнославянского, чтобы обогатить русский язык. Не подчинить одно другому, а органично соединить.
«Первое и главнейшее мне кажется быть сие: российские стихи надлежит сочинять по природному нашего языка свойству, а того, что ему весьма несвойственно, из других языков не вносить».
Теории трех штилей в дальнейшем будет противостоять Николай Карамзин, еще один реформатор русского литературного языка, чья деятельность вызовет негодование Семена Шишкова. Так в начале XIX века начнутся споры «карамзинистов» с «шишковистами».
Источники:
Ломоносов и язык / Русская литература XVIII века
Ломоносов М.В. Сочинения
Часть II. Зачем Карамзин хотел сделать русский язык французским?
В конце XVIII века в России ситуация с языком была неоднозначной. Да, в 1755 году Ломоносов дал русскому человеку возможность изучить язык, написав «Российскую грамматику». Он также подарил писателям основу для создания литературных произведений, научив их теории «трех штилей». Однако литераторы писали на одном, простой народ говорил на другом языке, а в домах говорили и вовсе по-французски.
"Нам, русским, более труда, нежели другим"
Николай Карамзин в 1802 году указал на это несоответствие.
«Вольтер сказал справедливо, что в шесть лет можно выучиться всем главным языкам, но что во всю жизнь надобно учиться своему природному. Нам, русским, еще более труда, нежели другим. <…> мы, прочитав множество церковных и светских книг, соберем только материальное или словесное богатство языка, которое ожидает души и красот от художника. <...> Милые женщины, которых надлежало бы только подслушивать, чтобы украсить роман или комедию любезными, счастливыми выражениями, пленяют нас нерусскими фразами», - писал он в статье «Отчего в России мало авторских талантов?»
В статье он подчеркивает, чтобы стать талантливым автором, необходимо уединение, возможность и способность наблюдать за другими, стремление совершенствовать свой слог. А в России молодые образованные люди только тем и озабочены, чтобы поскорее окончить университет и пойти на службу - военную или гражданскую, - чтобы получить как можно больше наград.
"Остается выдумывать и сочинять"
Карамзину не нравился высокий стиль литературы, насыщенный церковнославянизмами. Он казался ему чем-то реакционным, церковно-феодальным. Карамзин хотел создать более изящный стиль, чтобы им можно было точнее выражать чувства. Но оставалась та же проблема: негде было «подслушать» образцы русского языка.
«Что ж остается делать автору? Выдумывать, сочинять выражения; угадывать лучший выбор слов; давать старым некоторый новый смысл, предлагать их в новой связи, но столь искусно, чтобы обмануть читателей и скрыть от них необыкновенность выражения!», - писал он.
И он действительно стал придумывать. Ориентируясь на французский, он стал эстетизировать язык своих произведений. Карамзин как бы набрасывал на реальность покров искусства и красоты, приукрашивал действительность. С одной стороны, фразы становились изящными, витиеватыми, необычными для русского языка того времени:
«Внутренне проклинал я то беспокойство сердца человеческого, которое влечет нас от предмета к предмету, от верных удовольствий к неверным, как скоро первые уже не новы, - которое настроивает к мечтам наше воображение и заставляет нас искать радостей в неизвестности будущего!» ("Письма русского путешественника").
Ореады и фараониды против девок и цыганок
С другой стороны, вкус дворянина Карамзина был избирательным. Простое слово «пичужечка» вызывало у Карамзина бурный восторг: «Оно возбуждает в душе нашей две любезные идеи: о свободе и сельской простоте».
А вот «парень» из того же уровня простой лексики ему было крайне неприятно: «является моим мыслям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: ай парень! что за квас! Надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей!».
Витиеватость языка Карамзина иногда выглядела избыточной. Даже не сразу можно понять, о чем идет речь в предложении «Пестрые толпы сельских ореад сретаются с смуглыми ватагами пресмыкающихся фараонид». Александр Шишков, противник стиля Карамзина, искренне не понимал, почему вместо нагромождения красивых слов не написать просто «деревенским девкам навстречу идут цыганки».
Николай Михайловия КарамзинИтоги языковой реформы Карамзина
По сути, Карамзин пытался сделать русский язык максимально похожим на французский: он использовал семантику французских слов, привнес в русский язык множество варваризмов, то есть слов и выражений, взятых из другого языка, не приспособленных к русскому (в отличие от Ломоносова, который новым понятиям старался придать вид русских слов). Так, Карамзин писал «натура» вместо «природа», «феномен» вместо «явление».
Сам Карамзин с возрастом понимал избыточность своего нового стиля. К моменту создания «Истории государства Российского» он придерживался уже более сдержанного языка, не частил с варваризмами, даже наоборот, писал русские слова, против употребления которых он изначально выступал.
Результатом реформы Николая Карамзина стало облегчение русского языка. Он приблизил его к формуле «писать, как говорить». Однако, игнорируя народный язык, он не смог кристаллизовать в своем творчестве весь его колорит, всю его живость.
Это позднее сделает Пушкин.
Источники
Карамзин в истории литературного языка / Русская литература XVIII века
Карамзин М.Н. Отчего в России мало авторских талантов?
Карамзин Н.М. Письма русского путешественника
Часть III. "Тротуар" или "топталище"? Как Шишков ответил Карамзину.
Александр Семенович Шишков - русский адмирал, государственный деятель и патриот. Его считают одним из главных идеологов периода Отечественной войны 1812 года. Однако в истории литературы он знаменит как идейный противник Карамзина, консерватор и Президент литературной Академии Российской.
Александр Семенович Шишков
В предыдущем посте я описал, какие языковые преобразования предложил Николай Карамзин. Он попытался приблизить русский литературный язык к разговорному, ввел множество новых слов, обновил смысл некоторых старых. Такое стремление ко всему новому не могло остаться без внимания со стороны реакционеров. Александр Шишков отреагировал на статью Карамзина «Отчего в России мало авторских талантов»:
«...прибавим еще великую легкость переводить с чужого языка слова и речи, не зная своего: тогда и доберемся до истинной причины, отчего у нас так мало авторских талантов и так много худых писателей, которые портят и безобразят язык свой, не чувствуя того и приемля нелепости за красоту».
(«Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка»)
Здесь Шишков очень убедителен, особенно если учесть, что Карамзин не всегда мог остановиться в сочинении витиеватых фраз и иногда писал околесицу.
О.А. Кипренский. «Портрет А.С. Шишкова в адмиральском мундире» (1825), фрагмент.
Шишков - борец за «мокроступы» и «топталище»
Шишков активно боролся с заимствованиями из других языков, настаивая на самодостаточности церковнославянских источников:
« <…> французы не могли из духовных книг своих столько заимствовать, сколько мы из своих можем: слог в них величествен, краток, силен, богат. Надлежит токмо отрясть от себя мрак предрассудка и не лениться почерпать из сего неистощаемого источника».
Он был далеко не первым, кого волновала проблема заимствований, и он продуктивно предлагал их аналоги чистого русского происхождения. Так, вместо «калош» он хотел видеть «мокроступы». Вместо «попугая» - «переклитку». А вместо французского «тротуара» (варваризм Карамзина, то есть слово, скопированное из другого языка и не адаптированное к родному) - «топталище».
Сегодняшнему читателю это может показаться смешным, забавным это казалось и современникам Шишкова. А между тем, неологизмы наподобие слов Александра Семеновича на «-ище» вошли в хорватский и чешский языки.
«Шишков, прости, не знаю, как перевести»
Однако все же было слепо отрицать все преобразования Карамзина.
«Все тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut... (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)»
(А.С. Пушкин «Евгений Онегин»)
Если абстрагироваться от конкретных слов и фраз, то можно увидеть, что Карамзин попытался привнести в русский язык достижения западной культуры. Журналист, литературный критик, современник Карамзина и Шишкова Петр Макаров писал:
«Фоке и Мирабо говорили от лица и перед лицом народа или перед его поверенными таким языком, которым всякий, если умеет, может говорить в обществе, а языком Ломоносова мы не можем и не должны говорить, хотя бы умели».
Реформа русского литературного языка была необходима. Ошибкой Карамзина было игнорировать народный язык. Он смотрел только на французский, а этого было недостаточно, чтобы кристаллизовать в слове всю живость русского языка.
В результате, победил Александр. Только не Шишков, а Пушкин.
Источники
Шишков А.С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка
Мокроступы против фраков: взгляд лингвиста / Arzamas
Карамзин в истории русского языка / Русская литература XVIII века
Автор: Читающий котофей