Пойдем сегодня благовонный
Оригинал взят у egovoru в Пойдем сегодня благовонный
Адресат этого державинского послания - последний представитель века Просвещения в России, личность если и не столь титаническая, как Ломоносов, то не менее примечательная. Прекрасная книжка о нем, впечатлившая меня в юности, теперь полностью доступна в сети.
Николай Львов-архитектор тяготел к классическим образцам в духе Палладио, познакомившись с ними во время дипломатической службы и частных путешествий по Европе. А вот Львов-поэт восхищался русским фольклором и создал стиль, которым позже прославился Кольцов. Кроме того, он разыскивал летописи, записывал народные песни, рисовал эскизы орденов, разведывал угольные месторождения, разрабатывал технику землебитного строительства и совершенствовал устройство печей. Считался обладателем безупречного художественного вкуса: друзья-поэты просили его совета по части стихосложения, а самодержцы посылали его выбирать полотна для пополнения Эрмитажа.
Его личная жизнь дожидается телесериала: влюбившись в дочь обер-прокурора сената, которого не устроила бедность жениха, он обвенчался с ней тайно и три года жил с ней раздельно, пока, наконец, не достиг требуемого отцом невесты положения. А у отца, видно, был особый дар: вторая его дочь вышла замуж за поэта Василия Капниста, приятеля Львова, а третья - за Державина, когда первая жена того умерла. На долю же четвертого из их тесной компании, баснописца Ивана Хемницера, дочери уже не хватило: он посватался было к Марии, но та уже была тайной женой другого.
Ходасевич несправедлив к Львову, утверждая, что «ничего вполне замечательного не довелось ему создать ни в поэзии, ни в живописи, ни в архитектуре, ни в музыке». Действительно, в каждой из перечисленных областей можно назвать произведения, затмевающие львовские. Но он принадлежал к тем, кто определил лицо эпохи, и лицо это было не из худших.
Портреты Николая Львова (1789) и его будущей супруги Марии (1778), тогда еще Дьяковой, работы их друга Дмитрия Левицкого. И тот, и другой ныне находятся в Третьяковской галерее
Ввиду приближающегося праздника вот вам отрывок из поэмы Львова «Русский 1791 год»:
По домам уже блистают
И по улицам огни;
Все в нарядах разъезжают,
Пляшут в горницах одни,
А на улицах другие
Без музы́ки, где иные
В рукавицы золотые
Бьют во славу зимних дней.
Между пряничных сластей
Сладки вины ароматны
Сквозь упитанных очей
Кажут жребий благодатный.
Чего и вам желаю!
Адресат этого державинского послания - последний представитель века Просвещения в России, личность если и не столь титаническая, как Ломоносов, то не менее примечательная. Прекрасная книжка о нем, впечатлившая меня в юности, теперь полностью доступна в сети.
Николай Львов-архитектор тяготел к классическим образцам в духе Палладио, познакомившись с ними во время дипломатической службы и частных путешествий по Европе. А вот Львов-поэт восхищался русским фольклором и создал стиль, которым позже прославился Кольцов. Кроме того, он разыскивал летописи, записывал народные песни, рисовал эскизы орденов, разведывал угольные месторождения, разрабатывал технику землебитного строительства и совершенствовал устройство печей. Считался обладателем безупречного художественного вкуса: друзья-поэты просили его совета по части стихосложения, а самодержцы посылали его выбирать полотна для пополнения Эрмитажа.
Его личная жизнь дожидается телесериала: влюбившись в дочь обер-прокурора сената, которого не устроила бедность жениха, он обвенчался с ней тайно и три года жил с ней раздельно, пока, наконец, не достиг требуемого отцом невесты положения. А у отца, видно, был особый дар: вторая его дочь вышла замуж за поэта Василия Капниста, приятеля Львова, а третья - за Державина, когда первая жена того умерла. На долю же четвертого из их тесной компании, баснописца Ивана Хемницера, дочери уже не хватило: он посватался было к Марии, но та уже была тайной женой другого.
Ходасевич несправедлив к Львову, утверждая, что «ничего вполне замечательного не довелось ему создать ни в поэзии, ни в живописи, ни в архитектуре, ни в музыке». Действительно, в каждой из перечисленных областей можно назвать произведения, затмевающие львовские. Но он принадлежал к тем, кто определил лицо эпохи, и лицо это было не из худших.
Портреты Николая Львова (1789) и его будущей супруги Марии (1778), тогда еще Дьяковой, работы их друга Дмитрия Левицкого. И тот, и другой ныне находятся в Третьяковской галерее
Ввиду приближающегося праздника вот вам отрывок из поэмы Львова «Русский 1791 год»:
По домам уже блистают
И по улицам огни;
Все в нарядах разъезжают,
Пляшут в горницах одни,
А на улицах другие
Без музы́ки, где иные
В рукавицы золотые
Бьют во славу зимних дней.
Между пряничных сластей
Сладки вины ароматны
Сквозь упитанных очей
Кажут жребий благодатный.
Чего и вам желаю!