"Гнев и его коррекция в эмоционально-образной терапии" Линде Н.Д.

[linde_eit]

Гнев - это защитная эмоциональная реакция, побуждающая индивида преодолевать противостоящие ему силы,

чтобы дать отпор или нанести вред кому-то, напасть на кого-то, победить его. В угрожающей ситуации эта эмоция может быть полезна, она мобилизует ресурсы индивида и помогает преодолеть опасность или препятствие. Проблемой она становится в тех случаях, когда гнев явно избыточен или неадекватен, когда он не помогает, а мешает решать проблему и порождает ненужные конфликты, когда он отрицательно влияет на самочувствие и здоровье самого индивида. Например, некоторые люди считают гнев единственным и универсальным средством решения проблем, они не умеют иначе, естественно, они получают в награду за такой стиль жизни множество дополнительных неприятностей, особенно, если они пытаются таким образом решить свою собственную внутреннюю проблему.
Гнев может быть эксплозивным, то есть направленным на внешние объекты, или имплозивным, направленным на самого себя. Эксплозивный гнев проявляется в агрессивных действиях, обвинениях, оскорблениях, общении «на повышенных тонах», моральном или другом давлении и т.д. Имплозивный гнев проявляется в самокритике, чувстве вины, депрессии, нанесении себе вреда, самоизоляции и т.д. Один вид гнева может переходить в другой, встречается и смесь двух видов гнева, например, чувство обиды, когда человек гневается на другого и одновременно на себя, как бы «проглатывая» первичный гнев. Истерический припадок тоже может быть результатом столкновения двух видов гнева.

С проблемой гнева не столь часто обращаются к терапевту, но в процессе рассмотрения какой-то другой проблемы, гнев не редко выходит на первый план как доминирующая эмоция, определяющая прочие симптомы. Гнев, злоба, ненависть или обиды  могут переполнять индивида, порождая: депрессию, нарушения отношений, изоляцию, тревогу, многообразные психосоматические симптомы, даже психозы. Как признался один юноша, находящийся в пограничном состоянии: «Действительно, во мне столько злости, что «крыша» едет!»  Злость или ненависть являются хроническими эмоциями, которые испытывают пациенты, имеющие очень серьезные диагнозы, а сила этих чувств поражает своими масштабами.

Гнев - это эмоция, направленная на разрушение, поэтому она может разрушать что-то во внешнем мире (через действия субъекта) или внутри самого индивида, если будет запрета в нем или направлена на него самого. Многие психосоматические симптомы являются следствием избыточного гнева: мышечное перенапряжение, гипертония, язва желудка, экзема, ревматоидный артрит, псориаз, головные боли, астма и т.д.

Но и обычные, вполне здоровые люди, порой страдают от избытка гнева, не знают, как с ним справиться, совершают поступки, о которых потом сожалеют, портят себе и другим настроение, а порой и жизнь. Гнев не следует путать с агрессией, гнев - это эмоция, а  агрессия - поведение. Но гнев часто толкает человека к совершению агрессии, он является важнейшей ее составной частью, поэтому литература, посвященная проблеме агрессии, во многом относится и к проблеме гнева.

Психотерапевты давно и успешно работают с проблемой гнева, для этого применяется множество, ставших уже классическими методов. В любом из десятков направлений психотерапии вы найдете свои приемы для коррекции этого эмоционального состояния. В психоанализе как всегда главным средством будет осознание клиентом истинных причин своего гнева, а также катарсическое переживание первичной ситуации. В бихевиоризме клиента будут обучать новым способам поведения, которые делают гнев ненужной эмоциональной реакцией. В когнитивной терапии клиента будут приучать замечать те мысли, которые приводят его к возникновению неадекватного гнева, и заменять их мыслями правильными и адаптивными.

Во многих направлениях терапии применяется метод отреагирования, когда клиенту предлагают бить боксерскую грушу или подушку, кричать и ругать кого-то, предлагают написать (но не посылать) «обидчику» письмо. Применяется метод релаксации, когда клиента учат снимать мышечное напряжение во всех случаях, когда обычно возникает реакция гнева. Применяются метод глубокого дыхания и медитация. В духовно ориентированных методах предлагается простить своих реальных или мнимых «обидчиков».

Наше задачей является не повторение известных подходов, а раскрытие того нового, что дает эмоционально-образная терапия (ЭОТ) для решения этой задачи. Поскольку читатель может быть не знаком с этим, сравнительно новым направлением терапии, необходимо сказать о нем несколько слов.

Рассмотрим несколько моделей, объясняющих возникновение избыточного и неадекватного гнева.

1. Модель семейного гнева

Дети иногда растут в семьях, где гнев является естественной нормой общения, главной разрешенной эмоцией. Сначала они боятся гневных проявлений своих близких, но потом усваивают этот стандарт и, став взрослыми, уже воспринимают гнев как естественное и неотъемлемое качество своей личности, не понимают, что есть какие-то другие реакции.

Пример. Молодой человек считает, что нет других способов реагирования на проблему. Он признается, что при использовании эмоционально-образной терапии  у него только одна реакция - «мочить образ». Даже наглядная демонстрация альтернативного решения проблемы его не убеждает.

Для поиска причин его стереотипного подхода, я стал перечислять ему различные модели происхождения гнева. Услышав о модели семейного гнева, он пришел в восторг: «Это же просто подарок! У нас в деревне, где я рос в детстве, все время дерутся! То на том конце кого-то мочат, то на другом... И в семьях дерутся и на улице... Дядя Леня, у него такое лицо красивое, но морда все время в крови...», - и т.д. Прошу прощения за то, что привожу не слишком красивые слова, но они соответствуют определенным реалиям, которые иначе не опишешь.

Когда молодой человек осознал, что в детстве он был скорее нежным ребенком и пугался проявлений гнева своих близких, то он понял, что может отсоединиться от этой традиции и использовать другие чувства и способы поведения. Мы неоднократно работали с ним над этой проблемой, что привело к значительным изменениям в его личности.

Для такого случая происхождения хронического гнева можно воспользоваться следующей стратегией коррекции (см.[5]):

1. Клиент отсоединяется от семейного гнева, то есть признает, что он изначально не был гневным, и может чувствовать и вести себя не так, как вело себя его окружение в детстве.
2. Клиенту следует предложить безопасные способы выражения гнева: рубить дрова, бить боксерскую грушу или подушку и т.д.
3. Клиенту надо показать, что он может думать даже в момент сильного приступа гнева. Для этого моделируется ситуация гнева, во время которой клиенту предлагается думать: «Бейте эту боксерскую грушу, как будто это ваш ненавистный начальник. А теперь подкиньте мне пару идей, как прекратить этот конфликт!» Это важно потому, что большинство людей убеждены, что не могут думать и управлять собой во время сильного гнева.
4. Клиенту предлагается научиться получать скорее удовольствие от своего гнева, чем заводить и изводить себя гневом. Чем больше человек борется с собственным гневом, тем сильнее тот становится, пока не прорвется как неуправляемая лавина. Поэтому лучше, если он научится превращать свой гнев в игру. Например: «Представьте себя со стороны, когда вы в гневе. Посмотрите, какой вы классный, какой сильный! Да вы горы можете перевернуть! Получите удовольствие от этой картины, ощутите гордость! Можете ли вы направить этот гнев на доброе дело, представьте?»

Пример. Молодого человека, о котором я говорил выше, я отправил кричать в лес и бить там ногами пеньки. Просто я заметил, когда он шел рядом со мной по залу института, насколько перенапряжены его ноги, они двигались как ноги робота в фантастическом фильме. К моему удивлению, он послушался, 2 часа он орал в лесу и бил что-то ногами в воздухе. Вернулся он удивительно мягким, каким-то светленьким даже.

• Хорошо тебе? - спрашиваю.
• Хорошо, Николай Дмитриевич, только я не знаю, как так жить. Я многое успеваю, что раньше не успевал, мне как-то легче, но я не знаю, как так жить.
• Что-то я тебя не понимаю… Поясни на примере.
• На меня тут папаня наехал, а я не знаю, что ему сказать, сижу и молча смотрю на него. Он, правда, скоро тоже замолчал, но я не знаю, как так жить! Вижу, двое дерутся, раньше я бы встрял в драку.  А сейчас смотрю на них, дураки и дураки, чего дерутся? Но я не знаю: как так жить?

У него были отработаны все поведенческие навыки под гневное состояние, теперь же нужны были новые способы поведения, которых еще не было, нужно было создавать новую жизнь. Я объяснил ему это и дал свои советы как этого добиться. Но работа с ним еще продолжилась.

2. Модель гнева как инструмента достижения цели

Гнев иногда необходим, чтобы добиться цели, но чаще можно обойтись и без него. Однако, многие люди убеждены, что если бы они не злились, не кричали, то ни за что не получили бы желаемого. Некоторые родители убеждены, что ребенок не послушается их, если не накричать на него или не шлепнуть. Чем чаще они прибегают к таким средствам воспитания, тем менее действенными оказываются все остальные, тем чаще приходится прибегать к репрессиям. В некоторых семьях добиваться осуществления своих желаний можно только криком и агрессией, и дети это тоже быстро усваивают и используют, когда вырастают.

В оправдание своего подхода такой человек говорит: «Ну почему, когда просишь по-хорошему, то обещают, но не делают? Неделю ждешь, потом накричишь - сразу сделают». Эти люди убеждены, что другого способа просто не существует. Если психолог пытается их убедить, что можно как-то иначе, то они смотрят на него как на наивного романтика и отказываются меняться, хотя только что говорили, что хотели бы отделаться от своего гнева.

На самом деле им не хватает уверенности в себе и умения выражать свои требования без нападения. Скорее всего, хотя бы один из родителей этого человека был агрессором, и ему удавалось управлять другими с помощью злости. Ребенок идентифицировался с ним в силу открытого еще психоаналитиками механизма идентификации с агрессором. Или у него когда-то был удачный опыт применения ярости, когда он взорвался и сумел себя таким образом защитить. В итоге он поверил, что это единственно надежный способ добиться чего-либо. Может быть, он действительно рос в очень агрессивной среде (в детском доме), где гнев и нападение были необходимы для выживания.

Такие люди (то есть считающие агрессию единственно верным способом решения проблем) достаточно часто встречаются в нашем обществе. Они убеждены, что только принцип «око за око, зуб за зуб», а еще лучше принцип подавления всякого возможного сопротивления в зародыше, является единственно верным руководством к действию. Переубедить их крайне сложно, даже если подобная стратегия привела их к краху собственной судьбы. Они редко приходят за советом к психотерапевту, но если они действительно захотят измениться, то помощь возможна. Одна моя ученица говорила: «С тех пор, как Николай Дмитриевич сделал меня доброй...»

Тех, кто хотел бы освоить способы уверенного поведения вместо неуверенного или агрессивного, можно направить на бихевиористский тренинг уверенного поведения или порекомендовать им соответствующую литературу [4,5, 8, 10, 12]. Однако, можно решить эту проблему, проведя моделирование критической ситуации и подсказав клиенту альтернативные способы поведения.

Пример. На одном из семинаров молодая женщина поставила такую задачу: она не могла найти общего языка с дочерью при приготовлении уроков. Она давила на девочку, кричала на нее, от этого чувствовала себя ужасно, но не могла остановиться.

Сначала я предложил ей посоветоваться с окружающими женщинами. Как и ожидалось, советы не привели ни к чему позитивному, хотя эта фаза продолжалась довольно долго. Психологический тупик стал очевидней, заодно женщины смогли убедиться в непродуктивности бытовой терапии.

Тогда я предложил воспроизвести сцену обучения дочери, как это делается в гештальттерапии. Она стояла над стулом, где в ее воображении сидела дочь. Та явно не понимала домашнего задания. Я посоветовал говорить фразы то от своего имени, то от имени дочери, соответственно стоя или садясь на стул. Конфликт разыгрывался на наших глазах, и чем больше давила мама, тем меньше понимала дочь, ее сознание буквально отключалось, мама все больше раздражалась, гнев переполнял ее, ей даже становилось плохо.

Выхода, казалось, не было. Мама сама не могла найти альтернативного способа поведения. Тогда я порекомендовал маме (хотя это несколько против правил гештальта) просто спросить дочь, чего она не понимает, и предложить ей вместе (по-партнерски) разобраться. Оказалось, что у дочери сразу прояснилось в голове, у мамы тоже, и они быстро нашли общий язык. Многие мамы из присутствующих плакали, поскольку у них были сходные проблемы.

Но главное произошло далее. Мама, довольная, села в общий круг, но через минуту ей стало вдруг настолько физически плохо, что пришлось срочно вызывать ее опять на “горячий” стул. Она сказала, что, как только села в общий круг, увидела перед собой собственную мать, стоящую над ней с ремнем. Она чувствовала ужасное унижение. Я предложил представить это чувство перед собой на стуле. Им оказался образ маленькой, как Дюймовочка, девочки. Я спросил, может ли она растить эту девочку, давая ей энергию, силы. Ответив утвердительно, она стала это делать. Девочка постепенно росла и скоро сравнялась ростом с клиенткой, принявшей эту девочку в себя как часть своей личности. После этого я попросил ее снова взглянуть на свою мать. Реакция была удивительной: “Мне все равно. Пусть стоит. Я чувствую, что она ничего не может мне сделать”.

На следующий день, придя на тренинг, она благодарила меня за полученный результат. Она проснулась в прекрасном настроении, у нее было много энергии, отношения с дочерью наладились.

Из приведенного выше примера видны следующие закономерности. Во-первых, гнев матери был результатом убеждения, что нет другого способа научить ребенка, что только так можно добиться результата, хотя опыт все время показывал обратное.  Во-вторых, ее гнев происходил из собственного детского опыта, когда ее мать использовала гнев для ее обучения. В-третьих, решение ее внутренней проблемы было ключом к решению проблемы внешней.

Но все-таки, следует добавить, что в некоторых случаях инструментальная агрессия может быть оправдана, такие критические ситуации достаточно редки. О проблеме стоит говорить, когда индивид не видит никаких других средств решения проблем и применяет этот и только этот метод всегда и везде, в неадекватных масштабах и без всякой пользы.

3. Модель гнева как «спускового крючка»

В некоторых случаях гнев используется как повод для реализации поведения, которое вроде бы можно себе позволить, только доведя себя до определенного уровня гнева. Например, нельзя развестись, если недостаточно злишься на жену (мужа), напасть на кого-то можно, только предварительно сильно разозлившись и т.д. Гнев служит оправданием и спусковым крючком, который первоначально надо «взвести», чтобы потом резко спустить.
Пример. Анализ сновидения

Я принимал экзамен в одном из платных вузов. Студентка, уже взрослая женщина, ответила первый вопрос, и, явно торопясь и волнуясь, попросила меня истолковать ее сон, который мучил ее на протяжении последних двух месяцев. Я понял, что этот вопрос был очень важен для нее и согласился.

Это был повторяющийся кошмар. Ей снилось, что она находится в какой-то комнате, из которой хочет вырваться, но ей мешают какие-то люди. Она не может уйти, но вынуждена наблюдать, как казнят какого-то мужчину. Она видит окровавленную шею, когда ему отрубают голову. Все это ужасно... и повторяется каждую ночь.

Я сказал, что не могу сказать точно, для более подробного анализа нет времени, но, по крайней мере, понятно, что в своей жизни она находится в очень неприятной для нее ситуации, из которой ей хочется вырваться, но у нее не получается. Также понятно, что у нее какой-то очень серьезный конфликт с каким-то мужчиной.

Она подтвердила эту версию:

• Да, я сейчас хочу развестись с мужем, но не могу этого сделать, потому что у меня маленький ребенок, год и 2 месяца. Главное, я не понимаю причины, по которой так хочу развода. Но после рождения ребенка, я стала его просто ненавидеть, все больше и больше. Хотя до этого у нас было все хорошо, мы очень друг друга любили. Секс у нас был просто замечательный... У него есть недостатки, он несколько тяжелый человек, но серьезных претензий у меня к нему нет.
• Может быть, он Вам изменял, или бил Вас, или совершил что-то еще...
• Нет, нет! Он очень хорошо ко мне относится, но я ничего не могу с собой поделать. Отчего это может происходить?
• Так трудно судить... Но часто после рождения ребенка у матери могут всплывать на поверхность психики те конфликты, которые были в ее родительской семье, потому что она невольно видит в ребенке себя. У Вас девочка?
• Да... Мои родители развелись, когда мне было полтора года.
• Может быть, в Вас живет программа, что когда ребенку 1,5 года, с мужем надо развестись... Но я не уверен.
• Действительно, с первым мужем я развелась, когда моему ребенку было год и четыре месяца.
• Раз так, то теперь можно уверенно говорить, что вы следуете такой программе.
• А почему я все больше и больше его ненавижу?
• Просто Вам необходимо подвести эмоциональную базу под уже готовое решение.
• Боже мой! (Хватается за голову). Какая я ужасная женщина! Что же делать? Можно ли это исправить?
• Приходите ко мне на сеанс, сейчас у нас нет на это времени.

На сеанс она не пришла, и я не знаю отдаленных результатов этого краткого анализа. Надеюсь, у нее хватило разума не портить свою и чужую жизнь исходя из усвоенных в детстве сценариев. Еще я сожалею, что не спросил ее о том, что мама говорила ей об отце, и не проинтерпретировал казнь мужчины как реализацию ее ненависти к отцу, за то, что он ее бросил. Тогда было бы понятно, что ее ненависть к мужу является не только средством оправдания своего поведения, но и переносом на него чувств, испытываемых ею к отцу.

4. Модель происхождения гнева в результате переноса

Предыдущий пример в какой-то степени иллюстрирует эту тему. Гнев, испытываемый раньше или в данное время к другим объектам, может переноситься на совершенно непричастных к этим событиям и отношениям людей. Они либо чем-то похожи на первичных персонажей, либо отношения с ними похожи на отношения с теми людьми и т.д. Гнев может распространяться на всех подобных, или на некоторых, или на тех, кто ведет себя аналогичным образом и т.д. Например, если кто-то был оскорблен представителем определенной нации, он может злиться на всех людей, принадлежащих к данной национальности. Женщина, которую обижал отец или братья, может злиться на всех мужчин или только на тех, кто выглядит самоуверенно и т.д.

Пример. Когда-то давно ко мне в первый раз пришла клиентка (примерно сорока лет). Я предложил ей сесть на стул и сел напротив нее. С первых же слов она напала на меня:

• (Агрессивно) Почему это Вы посадили меня лицом к окну?! Чтобы как в КГБ видеть каждое движение моего лица?!
• (Сначала я даже опешил). Да нет. Но если Вам не нравится, то можно пересесть на мой стул, а я сяду на Ваш...
• Нет, не надо, можно и так. (Тяжелая пауза...)
• Ну, расскажите мне Вашу проблему?
• Да?! А Вы можете вот так, взять и рассказать проблему?! (Гневно)Ну, расскажите-ка мне Вашу проблему!
• Но не я же пришел к психотерапевту...

Как удалось мне выяснить из дальнейшего, она была зла на всех мужчин, особенно на мужа, но исходный материал таился в ее детстве. Мне «досталось», потому что я тоже мужчина. Я попытался показать ей ее собственный гнев (прием конфронтации), но вызвал только раздражение. Она ушла очень недовольная мной и больше не приходила. Может быть, сейчас я сумел бы что-то ей объяснить, но тогда я был не слишком опытен и несколько растерялся.(Продолжение следует...)