мемориз
Меня тут спросили, что ребенок говорит о своем аутистическом детстве. Поняла, что я об этом мало знаю. Решила напрямую спросить.
И опять удивительный результат. Я думала, или ничего вообще не вспомнит, или вспомнит многочасовые занятия с терапистами, или всепобеждающую любовь к поездам, орлам и тиграм. Но ни фига подобного.
Ну, говорю я после ужина, когда товарищ сыт и благодушен. А ты чего-нибудь помнишь из того, как ты был совсем маленький?
Да, говорит. Я помню, что я дьякону в церкви подражал, но это нормально, обычный ребенок тоже бы мог подражать. А еще помню, что меня в школе дразнили, и у меня сначала не было друзей. Кроме Стасика. А еще была такая азиатская девица Клара, она ко мне хорошо относилась. Во втором классе. А еще был такой Саймон, он был очень вредный, он меня однажды стукнул на баскетбольной площадке, но он не только меня, он и других задирал, я видел. Мам, как ты думаешь, он был нормальный или тоже с проблемами?
(Я только глазами хлопаю. Саймона я ну совсем не помню).
А когда я пошел в другую школу, помнишь, там был такой Джесси, он тоже был как Саймон, он доводил Томми, а Томми был мой друг...
Я сижу в полном обалдении. Школа и Стасик - это первый-второй класс, шесть-семь лет. Мой ребенок в это время был еще ну совсем никакой. То есть речь уже была, но выученная, с помощью терапистов, а вообще это был период господства суровых обсессий, любви к орлам и тиграм. Асоциальность. Играл всегда один, если играл вообще. Отличался от одноклассников катастрофически. А оказывается, помнит именно социальный компонент, приятелей и неприятелей, и как они общались, с ним самим и с другими. Подробности помнит. Вау.
Вот так никогда не знаешь, что у человека внутри. Даже если он в тяжелой аутистической фазе. Оказывается, даже будучи в этой фазе самое главное, что человеку запомнилось - это что у него есть друг Стасик.
Дай Бог здоровья Стасику и азиатской девице Кларе. Уже в университетах, наверное, оба. Всяческих им удач.
И опять удивительный результат. Я думала, или ничего вообще не вспомнит, или вспомнит многочасовые занятия с терапистами, или всепобеждающую любовь к поездам, орлам и тиграм. Но ни фига подобного.
Ну, говорю я после ужина, когда товарищ сыт и благодушен. А ты чего-нибудь помнишь из того, как ты был совсем маленький?
Да, говорит. Я помню, что я дьякону в церкви подражал, но это нормально, обычный ребенок тоже бы мог подражать. А еще помню, что меня в школе дразнили, и у меня сначала не было друзей. Кроме Стасика. А еще была такая азиатская девица Клара, она ко мне хорошо относилась. Во втором классе. А еще был такой Саймон, он был очень вредный, он меня однажды стукнул на баскетбольной площадке, но он не только меня, он и других задирал, я видел. Мам, как ты думаешь, он был нормальный или тоже с проблемами?
(Я только глазами хлопаю. Саймона я ну совсем не помню).
А когда я пошел в другую школу, помнишь, там был такой Джесси, он тоже был как Саймон, он доводил Томми, а Томми был мой друг...
Я сижу в полном обалдении. Школа и Стасик - это первый-второй класс, шесть-семь лет. Мой ребенок в это время был еще ну совсем никакой. То есть речь уже была, но выученная, с помощью терапистов, а вообще это был период господства суровых обсессий, любви к орлам и тиграм. Асоциальность. Играл всегда один, если играл вообще. Отличался от одноклассников катастрофически. А оказывается, помнит именно социальный компонент, приятелей и неприятелей, и как они общались, с ним самим и с другими. Подробности помнит. Вау.
Вот так никогда не знаешь, что у человека внутри. Даже если он в тяжелой аутистической фазе. Оказывается, даже будучи в этой фазе самое главное, что человеку запомнилось - это что у него есть друг Стасик.
Дай Бог здоровья Стасику и азиатской девице Кларе. Уже в университетах, наверное, оба. Всяческих им удач.