Путин как персонаж детского фольклора
На недавнем родительском собрании меня вывели из себя все собравшиеся тем, что начали бурно обсуждать тему "стоит или не стоит детям разговаривать о политике в школе". Не в смысле - стоит ли учительнице разговаривать с ними о политике (тут без вопросов - она четко держится линии "школа вне политики" и на любые провокации детей не ведется), а в смысле "стоит ли детям вообще говорить об этом между собой".
Будто бы родители или учителя в силах контролировать то, о чем говорят дети в школе на переменах... Насмешили.
Но родители радостно бурлили по этому поводу, традиционно перебивая и не слушая друг друга, а учительница не спешила их призывать к конструктиву (который в данной ситуации может быть только один: прекратить бессмысленную трату слов и времени, а дома - следить за собой, поскольку дети всё впитывают и всё переваривают, как умеют, а потом проливают полученное в результате на одноклассников). Тогда я, не выдержав, прикрикнула на всех сразу и предложила перейти к обсуждению проблем, которые мы реально можем решить. И родители, к моему удивлению, так и сделали, хотя следующий вопрос тоже оказался малоприятным (приятные вопросы на родительском собрании? Линда, помечтай...) Но я не о том.
Я вообще о Путине. Да-да, о нём, о страшном и ужасном. Дети, как было отмечено, всё впитывают. Впитывая Путина из разговоров взрослых, они находят ему нынче место в своей картине мира в одном ряду с хтоническими чудовищами. Ранее там обитали Кощеи и бабаи, теперь же, насколько я могу судить по разговорам с детьми, там угнездились зомби-слизняки из какой-то неведомой мне компьютерной игры и аналогичные существа. Теперь вот еще и Путин. И этим страшным словом можно также обзывать коллег по классу и дразниться.
Пару дней назад я изъяла у сына рисунок, который, собственно, и навел меня на размышления о демонизации образов отдельно взятых политиков в детском сознании. А взрослое сознание необязательно так уж далеко ушло от детского, особенно в контексте мифологизированного по полной программе политического противостояния.
Сознавайтесь, вы тоже так его видите?
В данном произведении обращает на себя внимание сочетание агрессии и юмора. Например, рот зубаст, но всё же улыбается. Тенденция к переводу угрозы в смеховую культуру телесного низа прослеживается... не только там, где она явно прослеживается, но в названиях кораблей военного-морского флота (назовем его так). Само слово "ПУТИН" из фамилии превращается в имя нарицательное, обозначающее некое существо. В целом антропоморфный вид существа всё же поддается "остранению" (по Шкловскому) гигантскими размерами и особенно спиралевидной формой ушей, которая, возможно, подчеркивает скрытую космическую энергию и огромную силу.
Ну, или дети тут проецируют сами себя - в виде существ с ушами-локаторами, которые впитывают каждую, каждую нашу с вами фразу. Вот такие дела, дорогие мои коллеги-мифотворцы.
Будто бы родители или учителя в силах контролировать то, о чем говорят дети в школе на переменах... Насмешили.
Но родители радостно бурлили по этому поводу, традиционно перебивая и не слушая друг друга, а учительница не спешила их призывать к конструктиву (который в данной ситуации может быть только один: прекратить бессмысленную трату слов и времени, а дома - следить за собой, поскольку дети всё впитывают и всё переваривают, как умеют, а потом проливают полученное в результате на одноклассников). Тогда я, не выдержав, прикрикнула на всех сразу и предложила перейти к обсуждению проблем, которые мы реально можем решить. И родители, к моему удивлению, так и сделали, хотя следующий вопрос тоже оказался малоприятным (приятные вопросы на родительском собрании? Линда, помечтай...) Но я не о том.
Я вообще о Путине. Да-да, о нём, о страшном и ужасном. Дети, как было отмечено, всё впитывают. Впитывая Путина из разговоров взрослых, они находят ему нынче место в своей картине мира в одном ряду с хтоническими чудовищами. Ранее там обитали Кощеи и бабаи, теперь же, насколько я могу судить по разговорам с детьми, там угнездились зомби-слизняки из какой-то неведомой мне компьютерной игры и аналогичные существа. Теперь вот еще и Путин. И этим страшным словом можно также обзывать коллег по классу и дразниться.
Пару дней назад я изъяла у сына рисунок, который, собственно, и навел меня на размышления о демонизации образов отдельно взятых политиков в детском сознании. А взрослое сознание необязательно так уж далеко ушло от детского, особенно в контексте мифологизированного по полной программе политического противостояния.
Сознавайтесь, вы тоже так его видите?
В данном произведении обращает на себя внимание сочетание агрессии и юмора. Например, рот зубаст, но всё же улыбается. Тенденция к переводу угрозы в смеховую культуру телесного низа прослеживается... не только там, где она явно прослеживается, но в названиях кораблей военного-морского флота (назовем его так). Само слово "ПУТИН" из фамилии превращается в имя нарицательное, обозначающее некое существо. В целом антропоморфный вид существа всё же поддается "остранению" (по Шкловскому) гигантскими размерами и особенно спиралевидной формой ушей, которая, возможно, подчеркивает скрытую космическую энергию и огромную силу.
Ну, или дети тут проецируют сами себя - в виде существ с ушами-локаторами, которые впитывают каждую, каждую нашу с вами фразу. Вот такие дела, дорогие мои коллеги-мифотворцы.