Йа Шерлок Холмс (Да, опять)
Фантазия людей, которые хотят не просто обмениваться открытками, а с подвыподвертом, не знает границ. И вот Света paraboz, воображению которой я уже пела дифирамбы, устроила для ограниченного числа маньяков-счастливчиков, детектив "Плащ Казановы", посвященный Карнавалу в Венеции.
Происходило это так: участникам было выслано задание и открытка-подсказка. Мы разгадывали - каждый в меру своих способностей и распущенности, а если нам нужны были в процессе ещё подсказки, то расплачиваться за них приходилось открытками. Благодаря этому расследованию я узнала много нового про чуму, блох, цианистый калий и венецианские маски.
Своё решение детективной задачи вовсе не обязательно было излагать в литературной форме. Но вы же меня знаете. У меня не вышло иначе! Победителем игры я не стала (убийцу-то я разгадала практически сразу, но меня занесло), но получила море удовольствия, а потом еще и выиграла в лотерею от _nm открытку из настоящей Венеции с настоящего Карнавала. Вот такую:
На радостях выкладываю детективное задание:
ПЛАЩ КАЗАНОВЫ
В 17….году в предпоследний день венецианского карнавала гондольером Коломбини рядом со стоянкой гондол было обнаружено бездыханное тело мужчины в плаще и маске Medico della Peste . Когда прибывшие к месту представители закона сняли с него маску, то узнали в нем известного кардинала Альбани. Во избежание скандала, связанного с такой известной особой, для расследования этого преступления пригласили знаменитого сыщика Пара Холмса )
При обыске Пара Холмс нашел и установил:
Погибший умер от удушья. Оно могло возникнуть, как в результате насильственного удушения без видимых признаков, так и от удушья в результате отравления или болезни. Т.к. вскрытие делать не разрешили родственники Альбани, Пара Холмсу пришлось вести расследование вслепую.
Улики и вещдоки:
1 Плащ на убитом был с фамильной меткой известного любовника и ловеласа Казановы, в карманах брюк кардинала находился ключ странной конфигурации и бумажка с адресом.
2 Адрес привел к дому знаменитого семейства Борджиа. Выяснилось, что Альбани накануне ужинал на торжественном приеме у семейства.
3 На званом ужине присутствовали: Лукреция Борджиа, ее братья Чезаре и Луиджи, а также лекарь Томазо. Лукреция сразу попала в поле подозреваемых, т.к. Пара Холмсу была известна ее страсть с помощью одного очень оригинального метода отправлять своих любовников в мир иной, присваивая затем их богатства.
3 Чезаре Борджиа, знаменит своей натурой отравителя со стажем, тоже попал в число подозреваемых.
4 Еще один член семьи Борджиа ,Луиджи, был знаком с алхимией, умело смешивал яды и мог спокойно отравить кардинала, подсунув ему яд в каком-нибудь блюде.
5 На ужине был и некий врач семьи,Томазо,он проводил эксперименты с чумными бактериями и тоже попал под подозрение Пара Холмса, как человек, который мог насильственно заразить убитого
6 Также Пара Холмса заинтересовало, каким образом плащ ловеласа Казановы оказался на кардинале
7 Под подозрение попал и гондольер Коломбини, т.к. именно он нашел труп.
В связи с вышеизложенным в число подозреваемых попали :
Лукреция
Чезаре
Луиджи
Томазо
Казанова
Гондольер Коломбини
При проведенном допросе подозреваемых Пара Холмс выяснил(вопросы в скобках, это те вопросы, ответив на которые, вы и сможете узнать истину):
1 Была снята копия замочной скважин в спальне Лукреции и слепок ключа, найденного в кармане кардинала. Копии прилагаются. (была ли она замешана в убийстве?)
2 Чезаре был обнаружен тяжело больным в своей комнате ( что с ним произошло и был ли он причастен к отравлению?)
3 Луиджи признался, что подмешал цианистый калий в торт с кремом, когда утром заходил к кондитерам, которые его готовили, и Альбани съел кусочек в самом конце вечера, после чего покинул дом Борджиа
( явился ли именно Луиджи отравителем?)
4 Томазо также дал показания, что это именно он решил отправить к праотцам кардинала и решил заразить его чумными бактериями, подсунув в его карман платок с разносчиками чумы- блохами.( смог ли он осуществить свою затею- заразить Альбани?)
5 Также был сделан рисунок гондолы, в которой был найден убитый (рисунок прилагается)
6 У Казановы было алиби, т.к. его соседи всю ночь слушали любовные серенады, посвященные некой дамы, что подтверждало, что он всю ночь был дома.У него также найден обрывок записки ( записка прилагается)
7 Характеристика гондольера Коломбини, данная его друзьями, положительная, друзья так же отметили, что он недавно женат и очень ревнив.
К письму прилагались:
1 рисунок гондолы с надписью Colomba
2 Любовная записка Казанове от некой дамы, вместо подписи которой стоял рисунок голубя
3 Макет ключа и замочной скважины с подписью над третьим ключом в среднем ряду, что это замочная скважина от комнаты Лукреции.
***
...и мое литературное решение (интертекстуальность и ирония прилагаются, а как же!):
Плащ Казановы: Дело Кардинала в Маске
Как-то промозглым и туманным февральским вечером известный в Венеции сыщик Пара Холмс и его друг доктор Боззи Ватсон сидели у камина, в котором уютно потрескивали поленья, и обсуждали нашумевшее дело убийства кардинала Альбани.
-Запутанное дело, не правда ли, Холмс?
-Чрезвычайно, друг мой.
-Признаться, у меня тоже есть кое-какие соображения на его счет.
-С удовольствием выслушаю их, Ватсон.
-Извольте. Начнем с госпожи Лукреции. Её начали подозревать, как только стало известно про смерть Альбани и про найденный в его кармане ключ.
-Её стали бы подозревать и без ключа: слухи о том, что у них роман, давно бродили по Венеции.
-И, тем не менее, ключ - это, простите меня за каламбур, - ключ к разгадке. Я внимательно рассмотрел и его, и скважину на вашем рисунке.
-И что же?
-Ключ не подходит к скважине! Конфигурация у него, на первый взгляд, такая же, но в скважине обе выемки одинаковы по размеру, в то время как на ключе верхняя - в два раза больше нижней.
-Какая наблюдательность, Ватсон! И какие из этого выводы?
-Ну как же! Лукреция - непричастна к убийству!
-Так, положим. А что насчет её братьев?
-Луиджи сознался, что подмешал в торт яд. Однако, сделал он это утром в кондитерской: цианистый калий, и вам это прекрасно известно как химику-любителю, за день выделил синильную кислоту, которая вступила в контакт с глюкозой, что частично обезвредило яд. К тому же, Альбани съел торт на полный желудок, что также не способствовало отравлению.
-Браво, Ватсон!
-Ну что вы, Холмс, я же врач, я обязан разбираться в таких вещах. Возможно, яд больше подействовал на Чезаре, который после этого слег: тут могло сыграть роль множество факторов - личная восприимчивость, меньшее количество еды, большее количество торта…
-Логично. А как насчет лекаря?
-Тут я снова как врач утверждаю, что признание Томазо не делает его убийцей! По его словам, он подбросил Альбани платок с блохами, зараженными чумой? Во-первых, поставлю под сомнение саму возможность такого заражения. Осмелюсь предположить, что чумную палочку откроют не раньше конца 19 века…
-Ватсон, не зарывайтесь, вы же все-таки не Нострадамус.
-Возражение принято. Но даже если Томазо открыл чумную палочку, заразил ею блох и силой своей харизмы, уговорил их смирно сидеть на платке до тех пор, пока им не подвернется сочная плоть Альбани…
-Откуда вы знаете, что его плоть была сочной? Вы были близко знакомы?
-Холмс!!!
-Простите, друг мой, продолжайте…
-Так вот, в этом случае он заразился бы бубонной чумой. И я слабо представляю себе вас, синьор Холмс, делающего вывод, что причиной смерти было удушье, когда перед вами труп человека, скончавшегося от бубонной чумы!
-Вы сегодня просто в ударе, Ватсон!
-Я вам скажу даже больше: если бы он был заражен чумой, он бы не расхаживал накануне по званым ужинам и не объедался бы тортами с кремом.
-Великолепно, Ватсон!
-Хотя не могу не отметить, что его признание все равно упрячет его в темницу. Насколько я знаю нравы инквизиции в этом городе, подобные эксперименты с чумой не остаются незамеченными.
-Вне всяких сомнений, Томазо навлек на себя свою же погибель. Но вернемся к основному. Если не он, кто же тогда убийца? У Казановы, как вы помните, есть алиби.
-Вы сами говорили, Холмс, если отбросить всё невозможное, то оставшееся и будет верным, каким бы маловероятным оно ни казалось.
-Ах, вы меня цитируете, как приятно. А остался у нас…
-Коломбини!
-Гондольер? Но каков мотив?
-Ревность! В записке, найденной у Казановы, вместо подписи нарисована голубка. Вы же не забыли еще родной итальянский язык, Холмс? Как по-итальянски «голубка»?
-Вообще-то я родом из другой страны, но так уж и быть, голубка - colomba.
-Как и гондола нашего несчастного!
-Альбани не производил впечатления дамского угодника. Правда, я видел его только в виде трупа…
-Ага, вы забыли про плащ!!
-Какой еще плащ?
-Плащ Казановы! Это он соблазнил Коломбу, а Альбани потерял жизнь из-за того, что был в его плаще. Лицо же его скрывала маска. Гондольер был уверен, что душит Казанову!
-А как плащ Казановы очутился на Альбани?
-Ну, случайно, наверное.
-И в самом деле, с кем и бывает.
-Вы смеетесь надо мной, Холмс? Вы считаете, что всё было иначе? Вы полагаете, что убийца не Коломбини? У вас есть лучшее объяснение происшедшего?
-Милый мой друг, вы проявили чудеса дедукции. И вы правильно указали на убийцу. Но, хотите - верьте, хотите - нет, всё и в самом деле было несколько иначе…
В этот момент слуга объявил о приходе гостя. Шурша полами длинного плаща, под которым прорисовывалось пышное платье, в комнату медленно вошла дама в маске Moretta. Она подошла к окну, за которым томно нес свои воды Гранд-Канал, и остановилась в полупрофиль к Холмсу и Ватсону.
-Вы как раз во время, синьора. Мы с моим другом Боззи Ватсоном обсуждаем подробности дела кардинала Альбани. Они вас ведь тоже волнуют, не так ли?
Дама повернула голову к Холмсу, но ничего не сказала. Тот воскликнул:
-Ах, простите! Разрешите представить синьору Лукрецию Борджиа! Окажите милость, синьора, присаживайтесь и присоединяйтесь к нашей дружеской беседе. Знаете, мой друг полностью уверен в том, что вы никак не причастны к убийству.
Лукреция не сдвинулась с места и не произнесла ни звука, лишь перевела взгляд на Ватсона. Холмс тем временем продолжал:
-Отдавая должное веским аргументам моего друга и его познаниям в медицине, я все-таки вынужден кое-что у него уточнить. И вы, синьора, если можете нам чем-то помочь. Не стесняйтесь, молю вас. Так вот, Ватсон, почему, по-вашему, Луиджи и лекарь Томазо хотели отправить на тот свет кардинала, хоть и не слишком умело?
-Ну… видимо, имели на него зуб.
-И когда кардинал все-таки отправился в мир иной, оба почему-то поспешили признать свою вину?
-Ну… видимо, раскаялись в своих недобрых замыслах.
-Как любезно с их стороны! А еще давайте себе представим отравленный торт на званом ужине. Как потенциальному отравителю сделать так, чтобы только потенциальная жертва прикоснулась к убийственной сладости?
-Возможно, он предупредил других…
-Сделав их тем самым соучастниками? Вы, кажется, отстаивали невинность нашей любезной гостьи.
-Может быть, предупредили не всех?
-То есть, Луиджи было всё равно, кто еще погибнет, лишь бы свести счеты с кардиналом?
-А может, он вовсе не кардинала хотел отравить?
-Но сознался во всем после смерти оного? Вместо того чтобы спокойно попытаться еще раз свести в могилу свою настоящую жертву?
-А может…
-ВСЁ, ДОВОЛЬНО!!
Голос Лукреции, глухо донесшийся из-под маски, был низким и властным.
-Довольно, синьор Холмс. Вы наслаждаетесь игрой в кошки-мышки, признаюсь, я тоже. Но не сейчас. Говорите, что вам взбрело в голову насчет убийства этого несчастного.
Это звучало как приказ. Холмс склонил голову, хотя и без почтения.
-Извольте. Начнем, пожалуй, с девицы Коломбы, юной и прелестной жены гондольера.
-Прелестной? Вздор! Самая обыкновенная девица.
-Не поверю, что Лукреция Борджиа взяла к себе в услужение и ввела в доверие самую обыкновенную девицу.
-Доверие, которое она не оправдала!
-И, тем не менее, вы доверяли ей, поначалу. Обмен любовными письмами с кардиналом вы производили с её помощью.
-Она казалось ангелом скромности и исполнительности! А на самом деле они смеялись за моей спиной!
-Альбини и Коломба?
-Коломба и Казанова! Безмозглый осел кардинал был не в состоянии написать ни слова о любви, и плутовка взялась ему помочь, за щедрое вознаграждение, конечно. Эти письма писали Казанова и Коломба вдвоем, выдаивая из кардинала золото!
-Которое предпочли бы выдаивать вы?
-Оставьте ваши дерзости при себе, синьор! Я была влюблена. Да, вас это удивит, но всё же. Влюблена в эти письма. Единственный раз в жизни проявила такую сентиментальность. И потом… узнать, что тебя дурачили, водили за нос…
-И вы решили отомстить.
-Кто на моем месте не решил бы?!
-И вы уговорили кардинала на маскарад, назначили место свидания…
-Да, сняла комнаты по соседству с апартаментами Казановы.
-И дали кардиналу ключ?
-Да, в залог того, что его желание наконец будет удовлетворено.
-Но не пришли?
-Нет! Он томился в ожидании всю ночь, слушая «серенады» Коломбы и Казановы.
-А вы тем временем известили мужа Коломбы об измене?
-Девчонка часто болтала о его ревнивом нраве и смеялась над тем, как легко его провести. Свои частые ночные отсутствия она объясняла тем, что прислуживает мне на тайных свиданиях. Двуличная прохвостка!
-Вы сказали, в какой маске будет Казанова, а его плащ известен всем.
-Да, именно так. И в чем же моя вина, если я всего лишь указала обманутому мужу на недостойное поведение его жены? Ваш друг прав! Я невиновна ни в чем!
-Вы правы, вы не преступили закона…
-Вот именно!
-Всего лишь напустили маниакального ревнивца на человека за то, что он не умеет складно врать о любви…
-Да как он смел…
-А также толкнули на попытку отравления брата…
-Луиджи такой глупец…
-…я говорю про Чезаре! Ведь он действовал наверняка, пытался отравить кардинала вином. Что же случилось!
-Если бы я знала! Наверное, бокалы перепутали нерадивые слуги, и теперь бедный Чезаре отравлен сам! О, зачем я рассказала ему о своей обиде?
-А Луиджи, тем временем, подумал, что Чезаре пытались отравить лично вы и он попробовал взять вину на себя?
-Глупец, глупец…
-А как же лекарь Томазо? Он тоже пытался выгородить вас?
-Вам не удастся повесить на меня беды всех глупцов этого мира, синьор Холмс. Лекарь Томазо - родной брат Коломбино. Старший. Пытался спасти своего «брата-малыша» от смертной казни. Но всё напрасно, ведь Пара Холмс не даст убийце уйти от закона, не так ли? И обоим братьям достанется по заслугам - одному за убийство, другому - за эксперименты с чумными блохами.
Конец речи Лукреции утонул в безрадостном смехе. Затем она встрепенулась и, бросив, словно кинжал, резкое прощание, заспешила прочь. Пара Холмс и Доктор Ватсон долго молчали, каждый во власти своих собственных размышлений.
Ватсон снова и снова перебирал в голове все улики и факты, отказываясь верить, что в очередной раз сел в лужу. Холмс закурил трубку и задумчиво посмотрел на Венецию, дремлющую в серые дни Великого поста и неспокойно остывающую после буйства карнавала под зоркими взглядами Инквизиции.
-Да, карнавал закончен, - медленно произнес Холмс. - Но почему же она была в маске?
Тем временем дама в пышном платье, плаще и маске Моретта очень спешила и немилосердно подгоняла гондольера. Наконец, гондола причалила у роскошного дома, и дама, покинув гондолу, но приказав дождаться её, влетела в парадные двери и поспешила на второй этаж. Там она как можно скорее сняла плащ, платье, парик и маску и переоделась в наряд куда скромнее. Гондола ждала.
А на площади Сан-Марко её ждал Казанова.
-Ну как??
-Всё замечательно, мой милый! Пара Холмс проглотил все наши наживки, Джакомо!
-Тебе удалось изобразить Лукцерию?
-Еще бы, не в первый раз. Маска Моретта сама искажает голос как нужно! Оба! Оба брата теперь попадут в застенки и, надеюсь, на виселицу!
-Моя умница Коломбина!
Казанова схватил её в объятья и стал кружить по площади. В воздух поднимались десятки испуганных голубей, спасаясь от громко смеющейся и танцующей пары.
-Мой хитроумный Джакомо, как ловко ты всё придумал! Я думала, мне всю жизнь страдать от ревности и насилия двух безумных братьев.
-Да, да, хвали меня, моя голубка, еще, еще!
-И как молниеносно ты принял решение! Стоило нам обнаружить на рассвете бездыханное тело кардинала, как у тебя уже возник план!
-Еще, еще!
-Ты надел на него свой плащ, ты подбросил ему ключ… Я еще ничего не понимала, а ты уже просчитал партию на 10 ходов вперед.
Внезапно Коломба остановилась.
-Что случилось?
-Джакомо, а ты уверен, что кардинал умер свой смертью, а не от чьей-либо руки?
-Милая моя! Я же говорил тебе, что, хоть и учился на юриста, в душе я врач! Помнишь, я рассказывал, как спас жизнь одному сенатору, которого хватил удар в моей гондоле? Тело - вот что меня интересует, а не закон. Тело человека. Как оно живет, как оно умирает, как оно получает удовоооооольствие…
-Джакомо, ну что ты, не здесь, на нас смотрят.
-Тогда поспешим туда, где нет лишних глаз… А кардинал стал жертвой своего распутства, сочетавшегося со страхом. Он так неистово веселился во время карнавала, столько кутил и пил, что его тело не выдержало, а его страх перед чумой заставлял его носить Medico della Peste, набивая в нос маски всякой пахучей дряни. Он как раз собирался попробовать какое-то новое средство. Вот мой диагноз - и куда там до меня Пара Холмсу - сочетание излишка вина, недостатка сна, излишнего веса, и, наконец, удушающая маска с веществом, вызвавшим у него удушье, - вот и пришел кардиналу конец. Да и сердце могло не выдержать! Каково? Ты давно меня не хвалила!
- О Джакомо!
-Моя голубка!
И они пересекли площадь Сан-Марко, добрались до причала и запрыгнули в гондолу, неся с собой безудержный, страстный, безжалостный карнавал, который давно уже закончился в сырой февральской Венеции.
Когда их гондола достигла моста Риальто, Пара Холмс, стоявший на мосту и внимательно смотрящий на всех проплывающих мимо, бросил на парочку всего один взгляд и прошептал самому себе: «Элементарно, Ватсон».
Я ещё и отдышаться не успела, а Света задумала уже новый детектив!
*протирает лупу кружевным платочком, затачивает перо и наполняет опустевшую чернильницу*
Происходило это так: участникам было выслано задание и открытка-подсказка. Мы разгадывали - каждый в меру своих способностей и распущенности, а если нам нужны были в процессе ещё подсказки, то расплачиваться за них приходилось открытками. Благодаря этому расследованию я узнала много нового про чуму, блох, цианистый калий и венецианские маски.
Своё решение детективной задачи вовсе не обязательно было излагать в литературной форме. Но вы же меня знаете. У меня не вышло иначе! Победителем игры я не стала (убийцу-то я разгадала практически сразу, но меня занесло), но получила море удовольствия, а потом еще и выиграла в лотерею от _nm открытку из настоящей Венеции с настоящего Карнавала. Вот такую:
На радостях выкладываю детективное задание:
ПЛАЩ КАЗАНОВЫ
В 17….году в предпоследний день венецианского карнавала гондольером Коломбини рядом со стоянкой гондол было обнаружено бездыханное тело мужчины в плаще и маске Medico della Peste . Когда прибывшие к месту представители закона сняли с него маску, то узнали в нем известного кардинала Альбани. Во избежание скандала, связанного с такой известной особой, для расследования этого преступления пригласили знаменитого сыщика Пара Холмса )
При обыске Пара Холмс нашел и установил:
Погибший умер от удушья. Оно могло возникнуть, как в результате насильственного удушения без видимых признаков, так и от удушья в результате отравления или болезни. Т.к. вскрытие делать не разрешили родственники Альбани, Пара Холмсу пришлось вести расследование вслепую.
Улики и вещдоки:
1 Плащ на убитом был с фамильной меткой известного любовника и ловеласа Казановы, в карманах брюк кардинала находился ключ странной конфигурации и бумажка с адресом.
2 Адрес привел к дому знаменитого семейства Борджиа. Выяснилось, что Альбани накануне ужинал на торжественном приеме у семейства.
3 На званом ужине присутствовали: Лукреция Борджиа, ее братья Чезаре и Луиджи, а также лекарь Томазо. Лукреция сразу попала в поле подозреваемых, т.к. Пара Холмсу была известна ее страсть с помощью одного очень оригинального метода отправлять своих любовников в мир иной, присваивая затем их богатства.
3 Чезаре Борджиа, знаменит своей натурой отравителя со стажем, тоже попал в число подозреваемых.
4 Еще один член семьи Борджиа ,Луиджи, был знаком с алхимией, умело смешивал яды и мог спокойно отравить кардинала, подсунув ему яд в каком-нибудь блюде.
5 На ужине был и некий врач семьи,Томазо,он проводил эксперименты с чумными бактериями и тоже попал под подозрение Пара Холмса, как человек, который мог насильственно заразить убитого
6 Также Пара Холмса заинтересовало, каким образом плащ ловеласа Казановы оказался на кардинале
7 Под подозрение попал и гондольер Коломбини, т.к. именно он нашел труп.
В связи с вышеизложенным в число подозреваемых попали :
Лукреция
Чезаре
Луиджи
Томазо
Казанова
Гондольер Коломбини
При проведенном допросе подозреваемых Пара Холмс выяснил(вопросы в скобках, это те вопросы, ответив на которые, вы и сможете узнать истину):
1 Была снята копия замочной скважин в спальне Лукреции и слепок ключа, найденного в кармане кардинала. Копии прилагаются. (была ли она замешана в убийстве?)
2 Чезаре был обнаружен тяжело больным в своей комнате ( что с ним произошло и был ли он причастен к отравлению?)
3 Луиджи признался, что подмешал цианистый калий в торт с кремом, когда утром заходил к кондитерам, которые его готовили, и Альбани съел кусочек в самом конце вечера, после чего покинул дом Борджиа
( явился ли именно Луиджи отравителем?)
4 Томазо также дал показания, что это именно он решил отправить к праотцам кардинала и решил заразить его чумными бактериями, подсунув в его карман платок с разносчиками чумы- блохами.( смог ли он осуществить свою затею- заразить Альбани?)
5 Также был сделан рисунок гондолы, в которой был найден убитый (рисунок прилагается)
6 У Казановы было алиби, т.к. его соседи всю ночь слушали любовные серенады, посвященные некой дамы, что подтверждало, что он всю ночь был дома.У него также найден обрывок записки ( записка прилагается)
7 Характеристика гондольера Коломбини, данная его друзьями, положительная, друзья так же отметили, что он недавно женат и очень ревнив.
К письму прилагались:
1 рисунок гондолы с надписью Colomba
2 Любовная записка Казанове от некой дамы, вместо подписи которой стоял рисунок голубя
3 Макет ключа и замочной скважины с подписью над третьим ключом в среднем ряду, что это замочная скважина от комнаты Лукреции.
***
...и мое литературное решение (интертекстуальность и ирония прилагаются, а как же!):
Плащ Казановы: Дело Кардинала в Маске
Как-то промозглым и туманным февральским вечером известный в Венеции сыщик Пара Холмс и его друг доктор Боззи Ватсон сидели у камина, в котором уютно потрескивали поленья, и обсуждали нашумевшее дело убийства кардинала Альбани.
-Запутанное дело, не правда ли, Холмс?
-Чрезвычайно, друг мой.
-Признаться, у меня тоже есть кое-какие соображения на его счет.
-С удовольствием выслушаю их, Ватсон.
-Извольте. Начнем с госпожи Лукреции. Её начали подозревать, как только стало известно про смерть Альбани и про найденный в его кармане ключ.
-Её стали бы подозревать и без ключа: слухи о том, что у них роман, давно бродили по Венеции.
-И, тем не менее, ключ - это, простите меня за каламбур, - ключ к разгадке. Я внимательно рассмотрел и его, и скважину на вашем рисунке.
-И что же?
-Ключ не подходит к скважине! Конфигурация у него, на первый взгляд, такая же, но в скважине обе выемки одинаковы по размеру, в то время как на ключе верхняя - в два раза больше нижней.
-Какая наблюдательность, Ватсон! И какие из этого выводы?
-Ну как же! Лукреция - непричастна к убийству!
-Так, положим. А что насчет её братьев?
-Луиджи сознался, что подмешал в торт яд. Однако, сделал он это утром в кондитерской: цианистый калий, и вам это прекрасно известно как химику-любителю, за день выделил синильную кислоту, которая вступила в контакт с глюкозой, что частично обезвредило яд. К тому же, Альбани съел торт на полный желудок, что также не способствовало отравлению.
-Браво, Ватсон!
-Ну что вы, Холмс, я же врач, я обязан разбираться в таких вещах. Возможно, яд больше подействовал на Чезаре, который после этого слег: тут могло сыграть роль множество факторов - личная восприимчивость, меньшее количество еды, большее количество торта…
-Логично. А как насчет лекаря?
-Тут я снова как врач утверждаю, что признание Томазо не делает его убийцей! По его словам, он подбросил Альбани платок с блохами, зараженными чумой? Во-первых, поставлю под сомнение саму возможность такого заражения. Осмелюсь предположить, что чумную палочку откроют не раньше конца 19 века…
-Ватсон, не зарывайтесь, вы же все-таки не Нострадамус.
-Возражение принято. Но даже если Томазо открыл чумную палочку, заразил ею блох и силой своей харизмы, уговорил их смирно сидеть на платке до тех пор, пока им не подвернется сочная плоть Альбани…
-Откуда вы знаете, что его плоть была сочной? Вы были близко знакомы?
-Холмс!!!
-Простите, друг мой, продолжайте…
-Так вот, в этом случае он заразился бы бубонной чумой. И я слабо представляю себе вас, синьор Холмс, делающего вывод, что причиной смерти было удушье, когда перед вами труп человека, скончавшегося от бубонной чумы!
-Вы сегодня просто в ударе, Ватсон!
-Я вам скажу даже больше: если бы он был заражен чумой, он бы не расхаживал накануне по званым ужинам и не объедался бы тортами с кремом.
-Великолепно, Ватсон!
-Хотя не могу не отметить, что его признание все равно упрячет его в темницу. Насколько я знаю нравы инквизиции в этом городе, подобные эксперименты с чумой не остаются незамеченными.
-Вне всяких сомнений, Томазо навлек на себя свою же погибель. Но вернемся к основному. Если не он, кто же тогда убийца? У Казановы, как вы помните, есть алиби.
-Вы сами говорили, Холмс, если отбросить всё невозможное, то оставшееся и будет верным, каким бы маловероятным оно ни казалось.
-Ах, вы меня цитируете, как приятно. А остался у нас…
-Коломбини!
-Гондольер? Но каков мотив?
-Ревность! В записке, найденной у Казановы, вместо подписи нарисована голубка. Вы же не забыли еще родной итальянский язык, Холмс? Как по-итальянски «голубка»?
-Вообще-то я родом из другой страны, но так уж и быть, голубка - colomba.
-Как и гондола нашего несчастного!
-Альбани не производил впечатления дамского угодника. Правда, я видел его только в виде трупа…
-Ага, вы забыли про плащ!!
-Какой еще плащ?
-Плащ Казановы! Это он соблазнил Коломбу, а Альбани потерял жизнь из-за того, что был в его плаще. Лицо же его скрывала маска. Гондольер был уверен, что душит Казанову!
-А как плащ Казановы очутился на Альбани?
-Ну, случайно, наверное.
-И в самом деле, с кем и бывает.
-Вы смеетесь надо мной, Холмс? Вы считаете, что всё было иначе? Вы полагаете, что убийца не Коломбини? У вас есть лучшее объяснение происшедшего?
-Милый мой друг, вы проявили чудеса дедукции. И вы правильно указали на убийцу. Но, хотите - верьте, хотите - нет, всё и в самом деле было несколько иначе…
В этот момент слуга объявил о приходе гостя. Шурша полами длинного плаща, под которым прорисовывалось пышное платье, в комнату медленно вошла дама в маске Moretta. Она подошла к окну, за которым томно нес свои воды Гранд-Канал, и остановилась в полупрофиль к Холмсу и Ватсону.
-Вы как раз во время, синьора. Мы с моим другом Боззи Ватсоном обсуждаем подробности дела кардинала Альбани. Они вас ведь тоже волнуют, не так ли?
Дама повернула голову к Холмсу, но ничего не сказала. Тот воскликнул:
-Ах, простите! Разрешите представить синьору Лукрецию Борджиа! Окажите милость, синьора, присаживайтесь и присоединяйтесь к нашей дружеской беседе. Знаете, мой друг полностью уверен в том, что вы никак не причастны к убийству.
Лукреция не сдвинулась с места и не произнесла ни звука, лишь перевела взгляд на Ватсона. Холмс тем временем продолжал:
-Отдавая должное веским аргументам моего друга и его познаниям в медицине, я все-таки вынужден кое-что у него уточнить. И вы, синьора, если можете нам чем-то помочь. Не стесняйтесь, молю вас. Так вот, Ватсон, почему, по-вашему, Луиджи и лекарь Томазо хотели отправить на тот свет кардинала, хоть и не слишком умело?
-Ну… видимо, имели на него зуб.
-И когда кардинал все-таки отправился в мир иной, оба почему-то поспешили признать свою вину?
-Ну… видимо, раскаялись в своих недобрых замыслах.
-Как любезно с их стороны! А еще давайте себе представим отравленный торт на званом ужине. Как потенциальному отравителю сделать так, чтобы только потенциальная жертва прикоснулась к убийственной сладости?
-Возможно, он предупредил других…
-Сделав их тем самым соучастниками? Вы, кажется, отстаивали невинность нашей любезной гостьи.
-Может быть, предупредили не всех?
-То есть, Луиджи было всё равно, кто еще погибнет, лишь бы свести счеты с кардиналом?
-А может, он вовсе не кардинала хотел отравить?
-Но сознался во всем после смерти оного? Вместо того чтобы спокойно попытаться еще раз свести в могилу свою настоящую жертву?
-А может…
-ВСЁ, ДОВОЛЬНО!!
Голос Лукреции, глухо донесшийся из-под маски, был низким и властным.
-Довольно, синьор Холмс. Вы наслаждаетесь игрой в кошки-мышки, признаюсь, я тоже. Но не сейчас. Говорите, что вам взбрело в голову насчет убийства этого несчастного.
Это звучало как приказ. Холмс склонил голову, хотя и без почтения.
-Извольте. Начнем, пожалуй, с девицы Коломбы, юной и прелестной жены гондольера.
-Прелестной? Вздор! Самая обыкновенная девица.
-Не поверю, что Лукреция Борджиа взяла к себе в услужение и ввела в доверие самую обыкновенную девицу.
-Доверие, которое она не оправдала!
-И, тем не менее, вы доверяли ей, поначалу. Обмен любовными письмами с кардиналом вы производили с её помощью.
-Она казалось ангелом скромности и исполнительности! А на самом деле они смеялись за моей спиной!
-Альбини и Коломба?
-Коломба и Казанова! Безмозглый осел кардинал был не в состоянии написать ни слова о любви, и плутовка взялась ему помочь, за щедрое вознаграждение, конечно. Эти письма писали Казанова и Коломба вдвоем, выдаивая из кардинала золото!
-Которое предпочли бы выдаивать вы?
-Оставьте ваши дерзости при себе, синьор! Я была влюблена. Да, вас это удивит, но всё же. Влюблена в эти письма. Единственный раз в жизни проявила такую сентиментальность. И потом… узнать, что тебя дурачили, водили за нос…
-И вы решили отомстить.
-Кто на моем месте не решил бы?!
-И вы уговорили кардинала на маскарад, назначили место свидания…
-Да, сняла комнаты по соседству с апартаментами Казановы.
-И дали кардиналу ключ?
-Да, в залог того, что его желание наконец будет удовлетворено.
-Но не пришли?
-Нет! Он томился в ожидании всю ночь, слушая «серенады» Коломбы и Казановы.
-А вы тем временем известили мужа Коломбы об измене?
-Девчонка часто болтала о его ревнивом нраве и смеялась над тем, как легко его провести. Свои частые ночные отсутствия она объясняла тем, что прислуживает мне на тайных свиданиях. Двуличная прохвостка!
-Вы сказали, в какой маске будет Казанова, а его плащ известен всем.
-Да, именно так. И в чем же моя вина, если я всего лишь указала обманутому мужу на недостойное поведение его жены? Ваш друг прав! Я невиновна ни в чем!
-Вы правы, вы не преступили закона…
-Вот именно!
-Всего лишь напустили маниакального ревнивца на человека за то, что он не умеет складно врать о любви…
-Да как он смел…
-А также толкнули на попытку отравления брата…
-Луиджи такой глупец…
-…я говорю про Чезаре! Ведь он действовал наверняка, пытался отравить кардинала вином. Что же случилось!
-Если бы я знала! Наверное, бокалы перепутали нерадивые слуги, и теперь бедный Чезаре отравлен сам! О, зачем я рассказала ему о своей обиде?
-А Луиджи, тем временем, подумал, что Чезаре пытались отравить лично вы и он попробовал взять вину на себя?
-Глупец, глупец…
-А как же лекарь Томазо? Он тоже пытался выгородить вас?
-Вам не удастся повесить на меня беды всех глупцов этого мира, синьор Холмс. Лекарь Томазо - родной брат Коломбино. Старший. Пытался спасти своего «брата-малыша» от смертной казни. Но всё напрасно, ведь Пара Холмс не даст убийце уйти от закона, не так ли? И обоим братьям достанется по заслугам - одному за убийство, другому - за эксперименты с чумными блохами.
Конец речи Лукреции утонул в безрадостном смехе. Затем она встрепенулась и, бросив, словно кинжал, резкое прощание, заспешила прочь. Пара Холмс и Доктор Ватсон долго молчали, каждый во власти своих собственных размышлений.
Ватсон снова и снова перебирал в голове все улики и факты, отказываясь верить, что в очередной раз сел в лужу. Холмс закурил трубку и задумчиво посмотрел на Венецию, дремлющую в серые дни Великого поста и неспокойно остывающую после буйства карнавала под зоркими взглядами Инквизиции.
-Да, карнавал закончен, - медленно произнес Холмс. - Но почему же она была в маске?
Тем временем дама в пышном платье, плаще и маске Моретта очень спешила и немилосердно подгоняла гондольера. Наконец, гондола причалила у роскошного дома, и дама, покинув гондолу, но приказав дождаться её, влетела в парадные двери и поспешила на второй этаж. Там она как можно скорее сняла плащ, платье, парик и маску и переоделась в наряд куда скромнее. Гондола ждала.
А на площади Сан-Марко её ждал Казанова.
-Ну как??
-Всё замечательно, мой милый! Пара Холмс проглотил все наши наживки, Джакомо!
-Тебе удалось изобразить Лукцерию?
-Еще бы, не в первый раз. Маска Моретта сама искажает голос как нужно! Оба! Оба брата теперь попадут в застенки и, надеюсь, на виселицу!
-Моя умница Коломбина!
Казанова схватил её в объятья и стал кружить по площади. В воздух поднимались десятки испуганных голубей, спасаясь от громко смеющейся и танцующей пары.
-Мой хитроумный Джакомо, как ловко ты всё придумал! Я думала, мне всю жизнь страдать от ревности и насилия двух безумных братьев.
-Да, да, хвали меня, моя голубка, еще, еще!
-И как молниеносно ты принял решение! Стоило нам обнаружить на рассвете бездыханное тело кардинала, как у тебя уже возник план!
-Еще, еще!
-Ты надел на него свой плащ, ты подбросил ему ключ… Я еще ничего не понимала, а ты уже просчитал партию на 10 ходов вперед.
Внезапно Коломба остановилась.
-Что случилось?
-Джакомо, а ты уверен, что кардинал умер свой смертью, а не от чьей-либо руки?
-Милая моя! Я же говорил тебе, что, хоть и учился на юриста, в душе я врач! Помнишь, я рассказывал, как спас жизнь одному сенатору, которого хватил удар в моей гондоле? Тело - вот что меня интересует, а не закон. Тело человека. Как оно живет, как оно умирает, как оно получает удовоооооольствие…
-Джакомо, ну что ты, не здесь, на нас смотрят.
-Тогда поспешим туда, где нет лишних глаз… А кардинал стал жертвой своего распутства, сочетавшегося со страхом. Он так неистово веселился во время карнавала, столько кутил и пил, что его тело не выдержало, а его страх перед чумой заставлял его носить Medico della Peste, набивая в нос маски всякой пахучей дряни. Он как раз собирался попробовать какое-то новое средство. Вот мой диагноз - и куда там до меня Пара Холмсу - сочетание излишка вина, недостатка сна, излишнего веса, и, наконец, удушающая маска с веществом, вызвавшим у него удушье, - вот и пришел кардиналу конец. Да и сердце могло не выдержать! Каково? Ты давно меня не хвалила!
- О Джакомо!
-Моя голубка!
И они пересекли площадь Сан-Марко, добрались до причала и запрыгнули в гондолу, неся с собой безудержный, страстный, безжалостный карнавал, который давно уже закончился в сырой февральской Венеции.
Когда их гондола достигла моста Риальто, Пара Холмс, стоявший на мосту и внимательно смотрящий на всех проплывающих мимо, бросил на парочку всего один взгляд и прошептал самому себе: «Элементарно, Ватсон».
Я ещё и отдышаться не успела, а Света задумала уже новый детектив!
*протирает лупу кружевным платочком, затачивает перо и наполняет опустевшую чернильницу*