Снежный покров
Вдохновение ненадолго вернулось ко мне и родился вот такой рассказик, который я запланировала уже очень давно на лекции по метеорологии. Так что получилось что-то каким-то образом относящееся к моей специальности ))
Кто рискнет прочитать - приятного чтения!
Огромная сумка, набитая личными вещами, книгами по метеорологии и необходимыми для походных условий приборами, с грохотом упала на пол с уже давно облезшим лаком. Если бы внутри было что-то более-менее хрупкое, наверняка, пришлось бы из сумки вытаскивать осколки вместо предметов. Владислав Григорьевич вздрогнул и раздраженно бросил коллеге:
- Я не знаю, насколько богаты вы, Иван Филиппович, но лично у меня не так много финансов, чтобы после каждого задания приобретать новое оборудование. И этот человек еще себя ученым называет, - уже тише добавил он, снова повернувшись к столу, и достал из сумки бутылку с коньяком и темно-синюю книгу с потрепавшимися краями. Бутылкой ученый прижал к столу один край карты, на другой же положил книгу и, упершись руками, стал уже в который раз изучать масштабированный рисунок местности. Кажется, за время подготовки к небольшой научной экспедиции он уже выучил каждый штрих на карте, но он все продолжал вглядываться в черточки и линии. Иван Филиппович, вальяжно развалившись на стуле, с легким пренебрежением наблюдал за действиями напарника. Его сильно раздражала окружающая обстановка и Брагин уже пару раз задался вопросом, зачем он вообще приехал сюда. Он с трудом сдерживал желание вскочить и разбить что-нибудь в помещение, ударить напарника и уехать домой, но Иван Филиппович старался не подавать и виду.
- Я думаю, вам стоит пойти, проверить состояние площадки. Мало ли что, тут давно никого не было, - наконец не выдержал Владислав Григорьевич, чувствуя сверлящий взгляд на спине. Миргородский был намного старше Ивана Филипповича, который лишь семь лет назад окончил институт, и в их общем исследовании был назначен главным, так что молодому коллеге пришлось подчиниться. Брагин медленно поднялся, застегивая дутую куртку, и вышел из домика, показательно громко хлопнув дверью. Вернулся он довольно скоро, но Владислав Григорьевич уже успел свернуть карту и спрятать ее в верхний ящик шаткого письменного стола.
- Осадкомер (*1) стоит, и то хорошо, - недовольно отчитался Иван Филиппович, с блаженством снимая куртку - уже через несколько часов после прибытия ученых на место, печка успела прогреть дом, и теперь внутри было тепло и достаточно уютно, что позволяло хотя бы немного отдохнуть от поездки, - все остальное у нас с собой.
Конечно, на Клухорском перевале (*2), как и во всей Карачаево-Черкесии, климат не слишком суровый и действительно лютых морозов тут не бывало, но Брагин, большой любитель солнца и пляжей, всегда плохо переносил морозы и обилие снега. Именно поэтому работа в заснеженных горах, пусть и хорошо оплачиваемая, была ему неприятна, а все эти выходы на метеорологическую площадку, заборы проб снега и прочие занятия на свежем воздухе раздражали еще до выполнения. Разве что прогулка на снегоходе до их места обитания смогла порадовать молодого ученого, но эта радость была такой микроскопической, что никак не повлияла на его общее состояние.
Миргородский снял с огня чайник и плеснул в кружку кипятка, не забыв опустить кинуть туда две ложки кофе. Завершающим штрихом его напитка стал коньяк, которого Владислав Григорьевич не пожалел. Брагин лишь хмыкнул, разгружая вещи из сумки. Приборы он не слишком аккуратно складывал на пол в углу, книги пытался быстро рассортировать по ящикам, а одежду, перевернув ее вверх дном, так и оставил, бросив сумку на пол, к приборам.
- Зачем мы здесь вообще? Снега много, вон, выйти на улицу нормально нельзя, дверь заметает. Холодно. Все как надо, - больше сам себе пробормотал Иван Филиппович. Миргородский удивленно посмотрел в окно и повернулся обратно к напарнику.
- Вас не волнует, что уже зима, а мы легко добрались сюда и так же легко можем вернуться обратно? - Владислав Григорьевич громко отхлебнул очередной глоток кофе, снова бросил взгляд в окно и продолжил, - Там даже снега толком нет, пара снежинок падает, какое еще «заметает»? Вот раньше тут, и правда, был кошмар. Не пройти, не проехать, такие снегопады. Застревали на два месяца, а то и больше.
- Кому какое дело до старых экспедиций? Смелости не хватало по снегу вниз что ли съехать? Вот сейчас сугробища какие, но, ничего, проехали же.
- Впрочем, это не важно, нужно сегодня начинать работу. Я надеюсь, мы тут задержимся не слишком долго, - Миргородский отставил пустую кружку на стол и поднялся со старого, выцветшего кресла, прикрытого красным покрывалом. Покопавшись в своей сумке, он достал теплый свитер крупной вязки, надел его, натянул шапку, взял снегомер (*3) и открыл дверь, - Возьми рейку и освободи осадкомер, завтра с него будем снимать первые данные. А, еще нужно плювиограф (*4) установить, займись, я пока измерять начну.
Брагин коротко рыкнул, но тоже быстро оделся и вышел вслед за напарником на улицу.
***
12 день
Экспедиция дает неплохую возможность заработать денег, но эти постоянные метели и жуткие морозы уже надоели мне. Сил нет мерзнуть в хлипком домишке, еще и выходить на улицу, чтобы снять все показания, а потом их регистрировать. Этот брюзга, Миргородский, заставляет меня делать абсолютно всю работу, но, видимо, не доверяет, и потом переделывает все сам, записывает в личный журнал.
Судя по данным ситуация в горах никак не изменилась, снега все так же много, морозы сильные, осадки регулярные. Чего все так всполошились, глобальное потепление вспомнили, на изменения в климате грешили. Когда нас отправляли на исследования, опирались на некоторые данные, собранные наспех, да на слова местных жителей. Нашли, кому доверять. Местные только и могли что волноваться и переживать за родные земли, мол, хоть снега и меньше становится, еще и теплеет резко, вдруг затопит низины. Смешно.
***
23 день
Если поверить имеющимся данным, снежный покров даже увеличился по сравнению с прошлыми годами в среднем на 7-10 сантиметров. Миргородский только смотрит на меня, как на безумца, и постоянно твердит, что снега нет. Последние дни он жаловался на плохое самочувствие, только вчера удалось сбить жар. Как бы у него не начались галлюцинации на этой почве, не хочется оказаться с ненормальным в одном доме высоко-высоко в горах.
***
34 день
Напарник со мной не разговаривает уже два дня. Абсолютно игнорирует меня. Мне кажется, он заходит в дом, только когда я сплю, а все остальное время бродит где-то по горам. Он с самого начала говорил, что ему нравятся местные пейзажи, и что воздух тут чистый, и что не слишком холодно, самое то для прогулок. Еще и книгу с собой унес, что-то про изменение климата читает. Тоже верит что ли в уменьшение снега?
54 день
До завершения нашей работы осталась всего неделя, не думаю, что нас заставят задержаться тут еще, ведь изначально была поставлена задача на два месяца исследований. Данные не изменились, с уровнем снежного покрова по-прежнему все гладко. Жалко, что Миргородский со мной так и не заговорил - о его выдуманных данных я не знаю ничего, ведь он все продолжает игнорировать меня и пропадать где-то на воздухе.
Впрочем, теперь я понимаю, что за проблемы были у прошлых экспедиций с возвращением домой. Такие сугробы - добраться будет сложно. Посмотрим, как доедет сюда наша смена.
***
Иван Филиппович, услышав шум приближающихся снегоходов, практически пулей вылетел на улицу, забыв даже надеть куртку, чтобы встретить сменщиков. Двое ученых, приехавших на пост, оказались мужчинами не старше его самого. Они довольно тепло поприветствовали друг друга и втроем зашли в дом. Брагин налил новоприбывшим коллегам чай и сел в кресло.
- Что-то и правда, тут не так холодно, как я думал, - улыбнулся один из мужчин, вертя в руках разноцветную кружку с несколькими маленькими картинками.
- Да, это точно. И снега стало так мало. На фотографиях исследователей тут такие сугробы были, что не пройти, - поддакнул второй, а Брагин едва не подавился своим чаем, опасаясь, как бы и эти двое не сошли с ума. Он еще подумал, что, вероятнее всего, так влияет на неподготовленный разум изменение давления в горах.
- А где ваш напарник? - наконец оторвавшись от созерцания забавных картинок на кружке, спросил ученый.
- Без понятия. Ему нравится местный воздух, он подолгу гуляет тут, - пожал плечами Иван Филиппович и налил себе еще кипятка.
- Понятно. Тут и правда хорошо, дышать очень легко, - улыбнулся собеседник, явно любивший свою работу. - Пойдемте, покажете, что ли, место нашей работы. Площадку хоть посмотрим.
Брагин кивнул и, прихватив с собой сменный сосуд для осадкомера, вышел за мужчинами из дома. С другой стороны небольшого жилища для ученых, на метеорологической площадке, все трое заметили фигуру в синей куртке.
- Что же он, с ума сошел! На снегу валяться! - почти одновременно всплеснули руками напарники и бросились к Миргородскому.
- Черт возьми! - воскликнул один из них, перевернув тело и не в силах оторвать взгляд от перерезанного горла ученого.
- Он мертв, - подытожил второй и посмотрел на Ивана Филипповича, - вы убили его! Игорь, нам явно нужно здесь подкрепление.
Шокированный Брагин даже не сопротивлялся, когда сменщики связали его и, обездвиженного, оставили в доме. Он не мог ничего сказать даже тогда, когда приехало обещанное подкрепление, чтобы разобраться в деле. С удивлением он слушал разговоры о чрезвычайно низком уровне снега в месте их исследований, о том, что в некоторых районах уже видна земля, и не мог поверить в то, что сразу столько людей сошли с ума одновременно.
- Его данные совершенно бредовые, но он, судя по дневниковым записям, абсолютно уверен в их подлинности, - услышал Брагин высокий женский голос за дверью в домик. - Врач говорит, что тело пролежало на морозе почти месяц.
- У Миргородского был собственный дневник? - это уже спросил один из ученых, что должны были остаться для исследований на следующие два месяца.
- Да, записи обрываются как раз чуть больше месяца назад. Он писал, что Брагин уверен в неизменности снежного покрова тут и крайне агрессивно реагирует на любые замечания по этому поводу. Сомнений нет, что он и есть убийца. Да и кто еще мог сюда пробраться ради такого дела?
- Но откуда Брагин взял все свои данные?
- Я пока не уверена, мне нужно пообщаться с ним и проследить за его состоянием. Я так понимаю, что по его записям, что по записям Миргородского, в течение первого месяца он был крайне раздражителен, агрессивен и сильно нервничал. Теперь у него полная апатия, он не реагирует ни на что, словно оцепенел. Его нужно отдать специалистам, - уверенно сказала женщина и, судя по тону, свое решение менять не собиралась.
- Психиатрам? - к беседе подключился еще один мужчина.
- Да. Возможно, были галлюцинации. Его нужно везти в город. Я могу сказать лишь две вещи. С Брагиным творится явно что-то не то, так же, как что-то происходит здесь с погодой. Не может самое снежное место за пару лет превратиться в едва присыпанные снегом земли. Вы, ребята, хорошенько следите тут за всеми изменениями, а то я не знаю, что и думать по поводу этого всего…
(*1) Осадкомер Третьякова - прибор для измерения атмосферных твердых и жидких осадков. Простая конструкция, без различных механизмов, счетчиков и прочего.
(*2) Клухорский перевал, согласно данным прошлых годов, - самое снежное место в России. Метеорологическая станция на Клухорском перевале была организована на высоте 2,3 тысячи метров в 40-е годы прошлого столетия. С середины октября до середины июня подняться на станцию можно только на снегоходе, а в зимнее время метеорологи находятся «в снежном плену» несколько месяцев.
(*3) Снегомер - метеорологический инструмент, позволяющий измерить плотность снежного покрова.
(*4) Плювиограф - прибор, позволяющий фиксировать изменение количества осадков с помощью графика на бумаге в течение какого-то определенного периода.
Кто рискнет прочитать - приятного чтения!
Огромная сумка, набитая личными вещами, книгами по метеорологии и необходимыми для походных условий приборами, с грохотом упала на пол с уже давно облезшим лаком. Если бы внутри было что-то более-менее хрупкое, наверняка, пришлось бы из сумки вытаскивать осколки вместо предметов. Владислав Григорьевич вздрогнул и раздраженно бросил коллеге:
- Я не знаю, насколько богаты вы, Иван Филиппович, но лично у меня не так много финансов, чтобы после каждого задания приобретать новое оборудование. И этот человек еще себя ученым называет, - уже тише добавил он, снова повернувшись к столу, и достал из сумки бутылку с коньяком и темно-синюю книгу с потрепавшимися краями. Бутылкой ученый прижал к столу один край карты, на другой же положил книгу и, упершись руками, стал уже в который раз изучать масштабированный рисунок местности. Кажется, за время подготовки к небольшой научной экспедиции он уже выучил каждый штрих на карте, но он все продолжал вглядываться в черточки и линии. Иван Филиппович, вальяжно развалившись на стуле, с легким пренебрежением наблюдал за действиями напарника. Его сильно раздражала окружающая обстановка и Брагин уже пару раз задался вопросом, зачем он вообще приехал сюда. Он с трудом сдерживал желание вскочить и разбить что-нибудь в помещение, ударить напарника и уехать домой, но Иван Филиппович старался не подавать и виду.
- Я думаю, вам стоит пойти, проверить состояние площадки. Мало ли что, тут давно никого не было, - наконец не выдержал Владислав Григорьевич, чувствуя сверлящий взгляд на спине. Миргородский был намного старше Ивана Филипповича, который лишь семь лет назад окончил институт, и в их общем исследовании был назначен главным, так что молодому коллеге пришлось подчиниться. Брагин медленно поднялся, застегивая дутую куртку, и вышел из домика, показательно громко хлопнув дверью. Вернулся он довольно скоро, но Владислав Григорьевич уже успел свернуть карту и спрятать ее в верхний ящик шаткого письменного стола.
- Осадкомер (*1) стоит, и то хорошо, - недовольно отчитался Иван Филиппович, с блаженством снимая куртку - уже через несколько часов после прибытия ученых на место, печка успела прогреть дом, и теперь внутри было тепло и достаточно уютно, что позволяло хотя бы немного отдохнуть от поездки, - все остальное у нас с собой.
Конечно, на Клухорском перевале (*2), как и во всей Карачаево-Черкесии, климат не слишком суровый и действительно лютых морозов тут не бывало, но Брагин, большой любитель солнца и пляжей, всегда плохо переносил морозы и обилие снега. Именно поэтому работа в заснеженных горах, пусть и хорошо оплачиваемая, была ему неприятна, а все эти выходы на метеорологическую площадку, заборы проб снега и прочие занятия на свежем воздухе раздражали еще до выполнения. Разве что прогулка на снегоходе до их места обитания смогла порадовать молодого ученого, но эта радость была такой микроскопической, что никак не повлияла на его общее состояние.
Миргородский снял с огня чайник и плеснул в кружку кипятка, не забыв опустить кинуть туда две ложки кофе. Завершающим штрихом его напитка стал коньяк, которого Владислав Григорьевич не пожалел. Брагин лишь хмыкнул, разгружая вещи из сумки. Приборы он не слишком аккуратно складывал на пол в углу, книги пытался быстро рассортировать по ящикам, а одежду, перевернув ее вверх дном, так и оставил, бросив сумку на пол, к приборам.
- Зачем мы здесь вообще? Снега много, вон, выйти на улицу нормально нельзя, дверь заметает. Холодно. Все как надо, - больше сам себе пробормотал Иван Филиппович. Миргородский удивленно посмотрел в окно и повернулся обратно к напарнику.
- Вас не волнует, что уже зима, а мы легко добрались сюда и так же легко можем вернуться обратно? - Владислав Григорьевич громко отхлебнул очередной глоток кофе, снова бросил взгляд в окно и продолжил, - Там даже снега толком нет, пара снежинок падает, какое еще «заметает»? Вот раньше тут, и правда, был кошмар. Не пройти, не проехать, такие снегопады. Застревали на два месяца, а то и больше.
- Кому какое дело до старых экспедиций? Смелости не хватало по снегу вниз что ли съехать? Вот сейчас сугробища какие, но, ничего, проехали же.
- Впрочем, это не важно, нужно сегодня начинать работу. Я надеюсь, мы тут задержимся не слишком долго, - Миргородский отставил пустую кружку на стол и поднялся со старого, выцветшего кресла, прикрытого красным покрывалом. Покопавшись в своей сумке, он достал теплый свитер крупной вязки, надел его, натянул шапку, взял снегомер (*3) и открыл дверь, - Возьми рейку и освободи осадкомер, завтра с него будем снимать первые данные. А, еще нужно плювиограф (*4) установить, займись, я пока измерять начну.
Брагин коротко рыкнул, но тоже быстро оделся и вышел вслед за напарником на улицу.
***
12 день
Экспедиция дает неплохую возможность заработать денег, но эти постоянные метели и жуткие морозы уже надоели мне. Сил нет мерзнуть в хлипком домишке, еще и выходить на улицу, чтобы снять все показания, а потом их регистрировать. Этот брюзга, Миргородский, заставляет меня делать абсолютно всю работу, но, видимо, не доверяет, и потом переделывает все сам, записывает в личный журнал.
Судя по данным ситуация в горах никак не изменилась, снега все так же много, морозы сильные, осадки регулярные. Чего все так всполошились, глобальное потепление вспомнили, на изменения в климате грешили. Когда нас отправляли на исследования, опирались на некоторые данные, собранные наспех, да на слова местных жителей. Нашли, кому доверять. Местные только и могли что волноваться и переживать за родные земли, мол, хоть снега и меньше становится, еще и теплеет резко, вдруг затопит низины. Смешно.
***
23 день
Если поверить имеющимся данным, снежный покров даже увеличился по сравнению с прошлыми годами в среднем на 7-10 сантиметров. Миргородский только смотрит на меня, как на безумца, и постоянно твердит, что снега нет. Последние дни он жаловался на плохое самочувствие, только вчера удалось сбить жар. Как бы у него не начались галлюцинации на этой почве, не хочется оказаться с ненормальным в одном доме высоко-высоко в горах.
***
34 день
Напарник со мной не разговаривает уже два дня. Абсолютно игнорирует меня. Мне кажется, он заходит в дом, только когда я сплю, а все остальное время бродит где-то по горам. Он с самого начала говорил, что ему нравятся местные пейзажи, и что воздух тут чистый, и что не слишком холодно, самое то для прогулок. Еще и книгу с собой унес, что-то про изменение климата читает. Тоже верит что ли в уменьшение снега?
54 день
До завершения нашей работы осталась всего неделя, не думаю, что нас заставят задержаться тут еще, ведь изначально была поставлена задача на два месяца исследований. Данные не изменились, с уровнем снежного покрова по-прежнему все гладко. Жалко, что Миргородский со мной так и не заговорил - о его выдуманных данных я не знаю ничего, ведь он все продолжает игнорировать меня и пропадать где-то на воздухе.
Впрочем, теперь я понимаю, что за проблемы были у прошлых экспедиций с возвращением домой. Такие сугробы - добраться будет сложно. Посмотрим, как доедет сюда наша смена.
***
Иван Филиппович, услышав шум приближающихся снегоходов, практически пулей вылетел на улицу, забыв даже надеть куртку, чтобы встретить сменщиков. Двое ученых, приехавших на пост, оказались мужчинами не старше его самого. Они довольно тепло поприветствовали друг друга и втроем зашли в дом. Брагин налил новоприбывшим коллегам чай и сел в кресло.
- Что-то и правда, тут не так холодно, как я думал, - улыбнулся один из мужчин, вертя в руках разноцветную кружку с несколькими маленькими картинками.
- Да, это точно. И снега стало так мало. На фотографиях исследователей тут такие сугробы были, что не пройти, - поддакнул второй, а Брагин едва не подавился своим чаем, опасаясь, как бы и эти двое не сошли с ума. Он еще подумал, что, вероятнее всего, так влияет на неподготовленный разум изменение давления в горах.
- А где ваш напарник? - наконец оторвавшись от созерцания забавных картинок на кружке, спросил ученый.
- Без понятия. Ему нравится местный воздух, он подолгу гуляет тут, - пожал плечами Иван Филиппович и налил себе еще кипятка.
- Понятно. Тут и правда хорошо, дышать очень легко, - улыбнулся собеседник, явно любивший свою работу. - Пойдемте, покажете, что ли, место нашей работы. Площадку хоть посмотрим.
Брагин кивнул и, прихватив с собой сменный сосуд для осадкомера, вышел за мужчинами из дома. С другой стороны небольшого жилища для ученых, на метеорологической площадке, все трое заметили фигуру в синей куртке.
- Что же он, с ума сошел! На снегу валяться! - почти одновременно всплеснули руками напарники и бросились к Миргородскому.
- Черт возьми! - воскликнул один из них, перевернув тело и не в силах оторвать взгляд от перерезанного горла ученого.
- Он мертв, - подытожил второй и посмотрел на Ивана Филипповича, - вы убили его! Игорь, нам явно нужно здесь подкрепление.
Шокированный Брагин даже не сопротивлялся, когда сменщики связали его и, обездвиженного, оставили в доме. Он не мог ничего сказать даже тогда, когда приехало обещанное подкрепление, чтобы разобраться в деле. С удивлением он слушал разговоры о чрезвычайно низком уровне снега в месте их исследований, о том, что в некоторых районах уже видна земля, и не мог поверить в то, что сразу столько людей сошли с ума одновременно.
- Его данные совершенно бредовые, но он, судя по дневниковым записям, абсолютно уверен в их подлинности, - услышал Брагин высокий женский голос за дверью в домик. - Врач говорит, что тело пролежало на морозе почти месяц.
- У Миргородского был собственный дневник? - это уже спросил один из ученых, что должны были остаться для исследований на следующие два месяца.
- Да, записи обрываются как раз чуть больше месяца назад. Он писал, что Брагин уверен в неизменности снежного покрова тут и крайне агрессивно реагирует на любые замечания по этому поводу. Сомнений нет, что он и есть убийца. Да и кто еще мог сюда пробраться ради такого дела?
- Но откуда Брагин взял все свои данные?
- Я пока не уверена, мне нужно пообщаться с ним и проследить за его состоянием. Я так понимаю, что по его записям, что по записям Миргородского, в течение первого месяца он был крайне раздражителен, агрессивен и сильно нервничал. Теперь у него полная апатия, он не реагирует ни на что, словно оцепенел. Его нужно отдать специалистам, - уверенно сказала женщина и, судя по тону, свое решение менять не собиралась.
- Психиатрам? - к беседе подключился еще один мужчина.
- Да. Возможно, были галлюцинации. Его нужно везти в город. Я могу сказать лишь две вещи. С Брагиным творится явно что-то не то, так же, как что-то происходит здесь с погодой. Не может самое снежное место за пару лет превратиться в едва присыпанные снегом земли. Вы, ребята, хорошенько следите тут за всеми изменениями, а то я не знаю, что и думать по поводу этого всего…
(*1) Осадкомер Третьякова - прибор для измерения атмосферных твердых и жидких осадков. Простая конструкция, без различных механизмов, счетчиков и прочего.
(*2) Клухорский перевал, согласно данным прошлых годов, - самое снежное место в России. Метеорологическая станция на Клухорском перевале была организована на высоте 2,3 тысячи метров в 40-е годы прошлого столетия. С середины октября до середины июня подняться на станцию можно только на снегоходе, а в зимнее время метеорологи находятся «в снежном плену» несколько месяцев.
(*3) Снегомер - метеорологический инструмент, позволяющий измерить плотность снежного покрова.
(*4) Плювиограф - прибор, позволяющий фиксировать изменение количества осадков с помощью графика на бумаге в течение какого-то определенного периода.