Провинциальные социальные работники
Какой-то сегодня злой день. Сначала хотела написать об ограниченности мышления хэйтеров, или как там они называются, но решила оставить эту тему на "подумать". Так что пока хотелось бы немного поговорить о "провинциальном" в самом плохом смысле этого слова обучении, особенно обучении социальных работников, которое в последний год стало для меня особенно актуальна.
Особенность современного общества заключается в том, что каждый член «группы риска», как их любят называть юристы, имеет право получить помощь и поддержку. Вообще, иметь право на что-то - это уже отлично, но намного лучше было бы еще и иметь возможность это что-то реально получить. Заводить в сотый (тысячный? миллионный?) раз разговор о том, что государство не способно обеспечить сирот, инвалидов, стариков и других людей всем необходимым, и о том, что «а вот в Европе лучше», бессмысленно. Рассматривая эту проблему почему-то закрывают глаза на другую, не менее серьезную - отсутствие квалифицированных специалистов, способных превратить «право» в «возможность» и наконец-то действительно помочь. Оставим в стороне врачей, о которых тоже не забывают посудачить, немного отвлечемся от непосредственной роли государства и необходимости финансирования тех или иных незащищенных слоев населения, а лучше вспомнить о социальных работниках.
Казалось бы, их сфера деятельности не так обширна, как объем работ добровольцев и волонтеров. В отличие от них социальные работники обычно не сталкиваются с больными детьми, людьми в коме и уж тем более не отправляются в страны третьего мира строить больницы в нищих деревнях. Нет, их роль в глобальном масштабе гораздо скромнее: официально она ограничивается необходимостью оказывать «помощь в быту, моральную и правовую поддержку» пенсионерам, беженцам или детям-сиротам. Пожалуй, если не задумываться и не пытаться копнуть глубже, в этом даже нет ничего сложного. Я уверена, что многие видели объявления на почте в стиле «социальные работники проходят без очереди» и слышали о том, что эти же самые люди пару раз в неделю навещают бабушку из соседнего подъезда, которая осталась без родственников. Но ведь миссия социального работника не заключается в выполнении обычной рутинной работы. Даже в формулировке упоминается моральная и правовая поддержка, а это значит, что специалист должен знать юриспруденцию и психологию на достаточно высоком уровне, уметь оперировать терминами и понятиями, при этом на доступном языке объясняя их своим подопечным.
И в идеале все звучит радужно и здорово, но возникает вопрос «где?». Где учат таких специалистов? Увы, получая дополнительное образование социального работника, я, будучи студенткой лесохозяйственного факультета, кафедры экологии, не раз ловила себя на мысли, что знаю намного больше преподавателей, которые рассказывают бесполезную или неактуальную информацию. Особенно ярко в памяти отпечатался предмет с гордым названием «Организация благотворительных мероприятий». Я в нетерпении ждала его начала, осознавая, что вот-вот узнаю что-то такое, что поможет запустить мои собственные проекты, наконец-то найти выход для своих идей и начать действительно помогать реальным людям. Должна сказать очередное «увы», поскольку, прочитав весь курс лекция и ознакомившись с планом занятий, я перестала посещать уже после четвертой пары. Максимум информации, который предлагал нам преподаватель, написавший и преподающий курс, заключался в историях о том, как помогали вдовам и сиротам в дореволюционной России, что я уже узнала из курса истории социальной работы. Мне, студентке, на «отлично» сдавшей этот предмет, знающей о существовании огромного количества фондов в современной России и особенностях их функционирования, а также вынашивающей многочисленные идеи собственных полезных свершений, подобное времяпрепровождение было ни к чему.
Кстати, на «программном обеспечении социальной работы» мы учили ворд, даже не «заглянув» в особенности, например, использования интернета в целях поиска и пиара, а также хотя бы каких-то методов ведения статистики и другие полезные темы.
Наверное, кто-то бы в ответ на такое заявление сказал, что, мол, чего ты хочешь от образования, если сама признаешься в том, что прогуливаешь пары. Что ж, могу назвать только редкие предметы в рамках изучения социальной работы, которые я прогуляла (на основном образовании, мне кажется, я прогуляла куда больше занятий), но все равно из интернета, из общения с неравнодушными людьми и поиска информации о любой благотворительной и социально-активной деятельности я узнавала больше, чем от курса «Право в социальной работе» или «Программное обеспечение социальной работы». Честно говоря, когда прошел ровно год после начала второго образования, я искренне задумалась - а нужна ли мне эта корочка?
Возможно, главная проблема заключается в том, что учусь я в «провинции», Новочеркасске, городе, которые по сравнению с Москвой кажется глухой деревней. Деревенской столицей казачества, если уж быть совершенно точной. Но, в таком случае, после вопроса о том, где же учиться специалистам, возникает вопрос о том, а где им потом работать? В Москве, там же, где было получено, наверное, хорошее образование? Прекрасный вариант - престижный, наверняка более прибыльный, чем в областях, и такой же полезный для людей группы риска. Но что делать тем, кто остается без квалифицированной помощи в маленьких населенных пунктов?
К сожалению, в стране сохраняется тенденция «больше вопросов, чем ответов». Вопросы «Как?», «Зачем?», «Куда?» становятся больше риторическими, какой глагол к ним не добавить. Как спастись, зачем нужна помощь, куда бежать за ней - не знает практически никто, и мало кто может подсказать.
Уровень образованности населения в стране и без того крайне низкий. Минимальный процент населения знает о том, что аутисты никак не связаны с психиатрическими расстройствами, что дети с диагнозом «ДЦП» могут вести полноценную жизнь, и что ВИЧ не передается через рукопожатие. Добивает ситуацию безграмотность таких важных специалистов, как социальные работники, психологи, даже юристы и другие части общества, хотя бы какое-то отношение имеющие к людям с трудностями в жизни. Подкованность малочисленных волонтеров никак не спасает ситуацию - в многотысячном, если не многомиллионном хоре вопросов несколько вразумительных ответов практически не слышны.
На сегодняшний день единственным достойным выходом из сложившийся ситуации являются тематические информационные порталы, максимально полно охватывающие «сложные» темы. Тут вам и инвалиды, и брошенные старики, и большие дети, и преследования гомосексуалистов, и хосписы, и секс-индустрия, и сироты, и беженцы, и бездомные, и еще многие другие «направления», о которых не принято говорить в силу разных причин: надуманной морали, страха, нежелания разобраться в проблеме и из-за банального незнания. Существование информационных порталов помогает разобраться в конкретной теме тем людям, которые в ней заинтересованы, но не дает никаких шансов на просвещение широких слоев населения.
Пафосные крики об уровне образования никак не отражают действительность. Образование и, что самое главное, образованность людей не просто остаются на одной и той же отметке - создается ощущение, что они стремительно падают. Хорошо, если наш взгляд на вещи и уровень национального мышления остался на уровне продвинутого советского союза. Плохо, если, как о том и складывается впечатление, мы вернулись в мышление деревенского населения дореволюционной России, оставив социальную сферу без какого-либо должного, своевременного и современного развития.
А что вы думаете о проблеме образования социальных работников и о современном уровне образованности всех специалистов? А о существующих группах риска?
Особенность современного общества заключается в том, что каждый член «группы риска», как их любят называть юристы, имеет право получить помощь и поддержку. Вообще, иметь право на что-то - это уже отлично, но намного лучше было бы еще и иметь возможность это что-то реально получить. Заводить в сотый (тысячный? миллионный?) раз разговор о том, что государство не способно обеспечить сирот, инвалидов, стариков и других людей всем необходимым, и о том, что «а вот в Европе лучше», бессмысленно. Рассматривая эту проблему почему-то закрывают глаза на другую, не менее серьезную - отсутствие квалифицированных специалистов, способных превратить «право» в «возможность» и наконец-то действительно помочь. Оставим в стороне врачей, о которых тоже не забывают посудачить, немного отвлечемся от непосредственной роли государства и необходимости финансирования тех или иных незащищенных слоев населения, а лучше вспомнить о социальных работниках.
Казалось бы, их сфера деятельности не так обширна, как объем работ добровольцев и волонтеров. В отличие от них социальные работники обычно не сталкиваются с больными детьми, людьми в коме и уж тем более не отправляются в страны третьего мира строить больницы в нищих деревнях. Нет, их роль в глобальном масштабе гораздо скромнее: официально она ограничивается необходимостью оказывать «помощь в быту, моральную и правовую поддержку» пенсионерам, беженцам или детям-сиротам. Пожалуй, если не задумываться и не пытаться копнуть глубже, в этом даже нет ничего сложного. Я уверена, что многие видели объявления на почте в стиле «социальные работники проходят без очереди» и слышали о том, что эти же самые люди пару раз в неделю навещают бабушку из соседнего подъезда, которая осталась без родственников. Но ведь миссия социального работника не заключается в выполнении обычной рутинной работы. Даже в формулировке упоминается моральная и правовая поддержка, а это значит, что специалист должен знать юриспруденцию и психологию на достаточно высоком уровне, уметь оперировать терминами и понятиями, при этом на доступном языке объясняя их своим подопечным.
И в идеале все звучит радужно и здорово, но возникает вопрос «где?». Где учат таких специалистов? Увы, получая дополнительное образование социального работника, я, будучи студенткой лесохозяйственного факультета, кафедры экологии, не раз ловила себя на мысли, что знаю намного больше преподавателей, которые рассказывают бесполезную или неактуальную информацию. Особенно ярко в памяти отпечатался предмет с гордым названием «Организация благотворительных мероприятий». Я в нетерпении ждала его начала, осознавая, что вот-вот узнаю что-то такое, что поможет запустить мои собственные проекты, наконец-то найти выход для своих идей и начать действительно помогать реальным людям. Должна сказать очередное «увы», поскольку, прочитав весь курс лекция и ознакомившись с планом занятий, я перестала посещать уже после четвертой пары. Максимум информации, который предлагал нам преподаватель, написавший и преподающий курс, заключался в историях о том, как помогали вдовам и сиротам в дореволюционной России, что я уже узнала из курса истории социальной работы. Мне, студентке, на «отлично» сдавшей этот предмет, знающей о существовании огромного количества фондов в современной России и особенностях их функционирования, а также вынашивающей многочисленные идеи собственных полезных свершений, подобное времяпрепровождение было ни к чему.
Кстати, на «программном обеспечении социальной работы» мы учили ворд, даже не «заглянув» в особенности, например, использования интернета в целях поиска и пиара, а также хотя бы каких-то методов ведения статистики и другие полезные темы.
Наверное, кто-то бы в ответ на такое заявление сказал, что, мол, чего ты хочешь от образования, если сама признаешься в том, что прогуливаешь пары. Что ж, могу назвать только редкие предметы в рамках изучения социальной работы, которые я прогуляла (на основном образовании, мне кажется, я прогуляла куда больше занятий), но все равно из интернета, из общения с неравнодушными людьми и поиска информации о любой благотворительной и социально-активной деятельности я узнавала больше, чем от курса «Право в социальной работе» или «Программное обеспечение социальной работы». Честно говоря, когда прошел ровно год после начала второго образования, я искренне задумалась - а нужна ли мне эта корочка?
Возможно, главная проблема заключается в том, что учусь я в «провинции», Новочеркасске, городе, которые по сравнению с Москвой кажется глухой деревней. Деревенской столицей казачества, если уж быть совершенно точной. Но, в таком случае, после вопроса о том, где же учиться специалистам, возникает вопрос о том, а где им потом работать? В Москве, там же, где было получено, наверное, хорошее образование? Прекрасный вариант - престижный, наверняка более прибыльный, чем в областях, и такой же полезный для людей группы риска. Но что делать тем, кто остается без квалифицированной помощи в маленьких населенных пунктов?
К сожалению, в стране сохраняется тенденция «больше вопросов, чем ответов». Вопросы «Как?», «Зачем?», «Куда?» становятся больше риторическими, какой глагол к ним не добавить. Как спастись, зачем нужна помощь, куда бежать за ней - не знает практически никто, и мало кто может подсказать.
Уровень образованности населения в стране и без того крайне низкий. Минимальный процент населения знает о том, что аутисты никак не связаны с психиатрическими расстройствами, что дети с диагнозом «ДЦП» могут вести полноценную жизнь, и что ВИЧ не передается через рукопожатие. Добивает ситуацию безграмотность таких важных специалистов, как социальные работники, психологи, даже юристы и другие части общества, хотя бы какое-то отношение имеющие к людям с трудностями в жизни. Подкованность малочисленных волонтеров никак не спасает ситуацию - в многотысячном, если не многомиллионном хоре вопросов несколько вразумительных ответов практически не слышны.
На сегодняшний день единственным достойным выходом из сложившийся ситуации являются тематические информационные порталы, максимально полно охватывающие «сложные» темы. Тут вам и инвалиды, и брошенные старики, и большие дети, и преследования гомосексуалистов, и хосписы, и секс-индустрия, и сироты, и беженцы, и бездомные, и еще многие другие «направления», о которых не принято говорить в силу разных причин: надуманной морали, страха, нежелания разобраться в проблеме и из-за банального незнания. Существование информационных порталов помогает разобраться в конкретной теме тем людям, которые в ней заинтересованы, но не дает никаких шансов на просвещение широких слоев населения.
Пафосные крики об уровне образования никак не отражают действительность. Образование и, что самое главное, образованность людей не просто остаются на одной и той же отметке - создается ощущение, что они стремительно падают. Хорошо, если наш взгляд на вещи и уровень национального мышления остался на уровне продвинутого советского союза. Плохо, если, как о том и складывается впечатление, мы вернулись в мышление деревенского населения дореволюционной России, оставив социальную сферу без какого-либо должного, своевременного и современного развития.
А что вы думаете о проблеме образования социальных работников и о современном уровне образованности всех специалистов? А о существующих группах риска?