Моя первая последняя сигарета
Шли с мамой привычной дорогой из детского сада. Вероятно, мне было лет пять.
Ребёнок так любит сознавать себя важным в этом возрасте. А самыми важными людьми тогда мне казались дяденьки, которые курили. Они делали это так непринуждённо и умело, ещё успевая при этом разговаривать и смотреть на тебя весёлым взглядом... Мой папа не курил: бросил это дело осознанно, до моего рождения.
Мама успела уйти вперёд, а мои глазки загорелись при виде окурка, брошенного у цветочной клумбы. Я его взяла бережно двумя пальчиками, покрутила в разные стороны, ну и сжала губами, как это делали товарищи-взрослые.
- Мама, смотри! - гордо крикнула я ей.
Что тут началось... По губам я получила, впридачу с гневной лавиной маминых попрёков и увещеваний... Она говорила про какой-то туберкулёз...
Мне доставалось и раньше, но, видимо, что-то в маминых словах так на меня подействовало, что к сигаретам я до сих пор питаю отвращение, и никакая сила меня бы не заставила сейчас закурить даже в шутку.
Такие вот они, уроки детства.
Ребёнок так любит сознавать себя важным в этом возрасте. А самыми важными людьми тогда мне казались дяденьки, которые курили. Они делали это так непринуждённо и умело, ещё успевая при этом разговаривать и смотреть на тебя весёлым взглядом... Мой папа не курил: бросил это дело осознанно, до моего рождения.
Мама успела уйти вперёд, а мои глазки загорелись при виде окурка, брошенного у цветочной клумбы. Я его взяла бережно двумя пальчиками, покрутила в разные стороны, ну и сжала губами, как это делали товарищи-взрослые.
- Мама, смотри! - гордо крикнула я ей.
Что тут началось... По губам я получила, впридачу с гневной лавиной маминых попрёков и увещеваний... Она говорила про какой-то туберкулёз...
Мне доставалось и раньше, но, видимо, что-то в маминых словах так на меня подействовало, что к сигаретам я до сих пор питаю отвращение, и никакая сила меня бы не заставила сейчас закурить даже в шутку.
Такие вот они, уроки детства.