Открылась бездна, звезд полна...
Создатель электронной библиотеки «Флибуста» объявил о своей смертельной болезни. «Флибуста» умрёт вместе с ним или раньше, потому что сервера оплачены вперёд на несколько недель, а завязано всё, вообще всё было на одного живого человека. Колоссальная база данных, гипертекстовая система, пополнение литературное, сервера… всё.
Ну вот такое бывает, такое было его решение изначально. И спасибо ему за это, сейчас, потом, и до конца времён.
Ладно, пошла я качать книжки, которые раньше не брала «потому что вон они лежат, захочу да возьму». Русскую классику, советскую и современную русскую литературу.
Вчера довольно быстро шло, сегодня всё уже падает-тормозит, народ ринулся тоже качать.
Да, весь массив я вытащить могу, но не хочу, там не меньше 500 гигабайт, отсюда не вытащить, интернет слабоват.
Ладно, решится позже.
Но я тяну потихоньку. Дошла до советской литературы про войну, которая хорошая и которую знаю, поэтому типа «да оно вот рядом, своё же».
И тут разверзлась бездна. Нет, разверзлись бездны! Во множестве и многоярусности.
Например, я даже в голове не держала, что всего Стивенсона и Конан Дойля, которых мы знаем, перевёл Николай Чуковский, сын Корнея Чуковского. Грешна, не держала в памяти.
Мало того, этот Николай Чуковский войну провёл военным корреспондентом в Ленинграде (в блокаду), потом написал прекрасные книги о моряках и лётчиках. И потом ещё о мореплавателях, в том числе биографию Витуса Беринга для ЖЗЛ. И потом после войны стал дополнительно весьма неплохим детским писателем. Книжки помню, автора не запоминала тогда.
И это только один пример, а я натыкаюсь вот второй день через одного на такое. Когда по ходу поиска книг потихоньку видишь описания, воспринимается фоном. А вот села книги собирать «и на потом, и не себе тоже», и как идут они один за другим, личность за личностью, это впечатляет.
Вот поэтому у нас великая культура. Великая.
За любое мало-мальски стоящее мизинцем зацепишься, а там такая глубина тянется, такие миры открываются…
У нас не просто огромная страна.
У нас пространство бездн.
Бездонное и живое.
Конечно, чужакам от такого страшно.
А мы привыкли и не замечаем.
Ну вот такое бывает, такое было его решение изначально. И спасибо ему за это, сейчас, потом, и до конца времён.
Ладно, пошла я качать книжки, которые раньше не брала «потому что вон они лежат, захочу да возьму». Русскую классику, советскую и современную русскую литературу.
Вчера довольно быстро шло, сегодня всё уже падает-тормозит, народ ринулся тоже качать.
Да, весь массив я вытащить могу, но не хочу, там не меньше 500 гигабайт, отсюда не вытащить, интернет слабоват.
Ладно, решится позже.
Но я тяну потихоньку. Дошла до советской литературы про войну, которая хорошая и которую знаю, поэтому типа «да оно вот рядом, своё же».
И тут разверзлась бездна. Нет, разверзлись бездны! Во множестве и многоярусности.
Например, я даже в голове не держала, что всего Стивенсона и Конан Дойля, которых мы знаем, перевёл Николай Чуковский, сын Корнея Чуковского. Грешна, не держала в памяти.
Мало того, этот Николай Чуковский войну провёл военным корреспондентом в Ленинграде (в блокаду), потом написал прекрасные книги о моряках и лётчиках. И потом ещё о мореплавателях, в том числе биографию Витуса Беринга для ЖЗЛ. И потом после войны стал дополнительно весьма неплохим детским писателем. Книжки помню, автора не запоминала тогда.
И это только один пример, а я натыкаюсь вот второй день через одного на такое. Когда по ходу поиска книг потихоньку видишь описания, воспринимается фоном. А вот села книги собирать «и на потом, и не себе тоже», и как идут они один за другим, личность за личностью, это впечатляет.
Вот поэтому у нас великая культура. Великая.
За любое мало-мальски стоящее мизинцем зацепишься, а там такая глубина тянется, такие миры открываются…
У нас не просто огромная страна.
У нас пространство бездн.
Бездонное и живое.
Конечно, чужакам от такого страшно.
А мы привыкли и не замечаем.