Я уже рассказывала про Стратфорд, город театров и театральных постановок мирового уровня. Из-за экономического кризиса и оттока туристов театры стали давать скидки на свои театральные представления. Обычно одна из постановок в сезоне позиционируется как детская. В этом году Стратфорд поставил "Трех Мушкетеров" и объявил неслыханную скидку. Скидка выглядела так: купи взрослый билет по полной цене, возьми ребенка бесплатно за доллар. Я посмотрела на великовозрастную дщерь и спокойного сына и решила, что почему бы не сводить обоих? Тем более, что вокруг будет полно таких же детей.
Детей я регулярно вожу на детские шоу и концерты. Но "Три Мушкетера", согласитесь, немного сложнее по сюжету, чем, скажем, истории Элмо с Улицы Сезам. До спектакля я рассказала детям краткое содержание предыдущей серии, мы красиво принарядились и поехали в театр. Стала рассматривать публику, увидела, что детей немного. Слегка обеспокоилась, но решила действовать по обстоятельствам.
Декорации были минимальные, поскольку сюжет скакал короткими зарисовками то в резиденцию кардинала, то на улицы Парижа, то на бал к королю. И они умудрились впихнуть всю книгу в два акта! В первом была история с подвесками, во втором - злоключения миледи. Великолепные актеры, замечательная игра, фехтование на шпагах и много-много текста. Урывками шепотом объясняла Лизе кто есть кто, напомнила сюжет. Обращала внимание Джоньки на всякие детали. Лиза включилась и во все глаза смотрела на действо. Джонька тоже включился: смеялся басом, когда зрители смеялись, дрыгал ногами и требовал пить. И громким шепотом периодически осведомлялся: "Мама, уже все?"
Строгая леди, сидящая прямо перед ним, стала недовольно оборачиваться и потребовала, чтобы ее не пинали ногой. Пинки устранили. Но теперь Джонька стал взбалтывать остатки воды в бутылке, поскольку кардинал явно нес какую-то несусветную чушь. Я поняла, что я попала. Мой сын - спокойный мальчик для четырехлетки. И послушный. Но "Три Мушкетера" пока вне сферы его интересов. А мне хотелось посмотреть постановку, да и Лизе показать. Можете меня запинать, но я не собиралась уходить.
И вот тут лирическое отступление. Мне это напомнило
ситуацию прошлым летом, когда Джонька не готов был стоять в очереди, а какой-то мамаше это не понравилось. Сегодня Джонька понимает, что нужно дожидаться своей очереди, но процесс обучения занял время. Если ребенок не готов, он не готов. При этом, я, как мама, - посредник между ним и обществом. Защищаю их от сына и защищаю его от них. Так сказать, обретаюсь между молотом и наковальней. И вот я сижу в темном зале, утихомириваю Джоньку и вдруг понимаю, что если строгая леди на него наедет, мне придется порвать ей пасть, и я это сделаю. И при этом буду продолжать его усмирять. Мне было неудобно перед ней, что мы с четырехлеткой тут так не к месту, но с другой стороны, так уж получилось, и предавать его я не собираюсь. И уходить тоже.
Джонька не шумел, он просто перебрался ко мне на колени, потом слез. Потом попил воды. Залез опять. У него были вопросы, но он старался быть тихим. Говорю же, послушный ребенок. Леди закипала. Тем временем подвески вернули королеве, и наступил антракт. Леди развернулась и начала читать мне отповедь про ужасные манеры моего сына. Рядом сидела ее мрачная дочь лет тридцати и суровый муж. Я вдохнула поглубже и сказала леди, что она наверняка забыла как выглядят маленькие дети, поскольку с ней это было уж очень давно. И что да, некоторые дети себя ведут именно так. Леди вздернула нос и ушла, наверное, запивать свое горе шампанским. Соседка по ряду, которая сидела рядом с Джонькой, рассмеялась и сказала мне, что у меня замечательный сын, и что вот ей он совершенно не мешал. Эта реакция более характерна для канадцев, они вообще очень терпимы. Никто из сидящих вокруг не имел к нам претензий, а если и имел, то не торопился их выражать. Во втором акте нам с Джонькой пришлось потревожить весь ряд, поскольку мне пришлось его вывести, и все эти люди отнеслись к нам с пониманием. А случилось вот что: Джонька решил снять ботинки на липучке и снова их надеть. На липучке, да? Я шепотом запретила ему их трогать, он расстроился. Леди обернулась ко мне и стала рассказывать, что вызовет администратора. Я рявкнула на нее: "Хватит уже!", схватила Джоньку и ботинки в охапку и утащила его из зала. Когда мы выскочили в холл, Джонька рыдал. Следующие минут десять у нас ушли на успокоиться, одеть ботинки и повторить раз пятьдесят, что шуметь нельзя и вопросы задавать можно только после спектакля. Закулисные бабушки повторяли это Джоньке как мантру. Джонька согласился вести себя как ангел. Бабушки запустили нас назад в зал, где человек десять терпеливо пропустили нас через ряд. Леди поняла, что спектакль испорчен безвозвратно. Джонька открыл рот, чтобы задать вопрос. Я приложила к губам палец. Джонька кивнул. Сел мне на руки. Тут как раз вовремя началась батальная сцена. К концу сцены он уже спал у меня на руках. Наконец, миледи казнили, Д'Артаньяна повысили до начальника отдела сбыта капитана мушкетеров, и зал устроил актерам стоячую овацию. Лизка радовалась, Джонька спал. Леди сделала вид, что больше нас не замечает и недовольно удалилась. Соседка по ряду, наклонилась над Джонькой. "Какой хороший малыш", - сказала она и потрепала его по щеке. Джонька открыл глаза. "Пойди купи себе мороженого", - сказала соседка и вложила ему в ручку пять долларов. Повернулась ко мне: "И даже не думай!" И ушла. Я сидела остолбеневшая. Вот-те раз. "А я знаю, где тут ванильное мороженое продают", - деловито сказала Лизка, - "там еще игровая площадка есть. Джонька, пошли! Мам, а почему тот человек ударил герцога ножом?" И потащила нас к выходу.
Ну что ж. Я теперь буду осторожнее со Страдфордскими "детскими" спектаклями. Хочу показать "Ромео и Джульетту" Лизке через неделю. У Джоньки планы - его ждет бебиситтер.