Лучшее рождение
Когда предвкушение захлёстывает неделю тёплой пеной с фиалковыми аромонотами, когда бродишь по супермаркету в поисках медовухи минут эдак наддесят, подозреваемая в избирательном алкоголизме, когда заказываешь птичье молоко, а подсовывают шерамыжку, когда в метель шастаешь по рынку с тяжеленными пакетами, проклиная свою «хмельную башку, шальную душу, неженскую силу», когда скоблишь-драишь-стираешь по квадратуре круга, когда пальцы щиплет чеснок, глаза не просыхают, за выходные используется подчистую непочатый флакон средства для мытья посуды, конфорки мерцают в радужках, когда… ждёшь и скучаешь, нарядная, в макияже-мандраже, в сапогах и передничке, под полуголодное мурлыкание Светловика на фоне расставленных вкусностей, всё вокруг сдаётся волнительным абсурдом.
Но за дверью учащённо звенит, прихожая наполняется морозно-путешествующими запахами и ботинками, дверь в шкафу сносится и переставляется к стене, намекая на зазеркалье, Ванька Субботин - впервые лично! - жмёт меня, аки снег в горсти, Крайзер, вообще, приподымает и кружит, а пахучий Медвежук, вручая подарки, деловито сообщает, что цветы съедены.
Харьковско-нежинские бесстыдно опаздывают, игнорируя просьбу быть раньше, - задерживаются на какой-то таинственной экскурсии по героическим местам. Бутерброды на балконе растекаются и замерзают в хаосе икринок с петрушкой. Самый действенный способ подогнать отстающих гостей - подгрызть\откупорить. Тотчас в трубке домофона звучит «свои (не\на)гаданные», Маринка прячется за высокими с пледом, Стадник робко вручает розы - желанного молочного оттенка. Снежик воодушевлённо хлопает ресницами - поздравляет, Миша серьёзен и насмешлив.
«Настоящие друзья рядом, даже если не прав», - повторяла, как заклинание, засыпая, пару недель до… нынче не могу перехватить инициативу в заздравноречьи, столько комплимантов, заливистости, праздничной демагогии… стихи, струны, рулады с копчёностями, салат «срыбой»… /Тсссс!.. ни слова Стаднику о копчёной курице - не простит… и за спаржевую фасоль!../
Ха-а напротив зеркально выписывает в открытке «семьдесят две» буквы, дополняя Каллинкины интернациональные пожелания /английского дома в немецком порядке… в голове/ фразой - «только не еврейского счастья!»… и так по-русалочьи свисает с кресла!
Рес уплетает за обе щёки /не могу эгоистично не ценить в Мише неподдельное удовольствие от моей кудесной стряпни/, дискутирует, погружая в нелинейное.
Лучшая похвала - подражание. Субботин, строя грандиозные планы возвращения в музыку, с Катюшкиной гитарой убегает разучивать «Cutty Sark».
На/в кухонном полу/мраке впятером устраиваем стихийные чтения, пока взрослые толкуют «слишком тонко, чересчур интеллигентно и беспросветно грустно» о сути/стержне… не фаллософии, разумеется!
Пока, расставляя приборы, соображаю чай, Маринка, Саша и Михаил Александрович одеваются и покидают квартиру, оставляя меня в непонятливом расстройстве с округлившимися, презревшими раскосость, влажными глазами.
- Я обещала сюрприз?! Выходи на балкон! - щебечет в трубку Снежик.
Мне неоднократно в деталях пересказывали после, как тотчас изменились голос, выражение лица /волос, фартука/ у меня… не мудрено, в кои-то веки ожидания не оправдались - а моё рождение разразилось фейерверком /чуть не побитыми стёклами соседнего дома/.
- Я приехала ради торта!!! И не попробовать?! - вернувшаяся алоскулая с мороза Маринка помогает Стаднику со свечами /совершеннейший сюр/.
Читая воспоминания Дали, /к стыду/ ловлю себя на неискоренимой симпатии к одиозной индивидуальности /навязчивой ассоциацией Крайзер: «я не из тех, кто смиряется с неизбежностью, я впадаю в бешенство»/. А «со мной только так и бывает - открою что-нибудь, а разберусь, что к чему, лет через пять».
Прослушать недоумённо «happy birthday» /напевать в процессе мытья рук дважды и… «будь, что будет»/, задуть и выдохнуть прошлогоднюю кожу /lizard/… посудо(голово)мыть! Торжественно распихать по диванам гостей, одолеть возбуждения целиком счастливого навыворот дня, смешки и шёпот, ворчание Светловика, щупающего в темноте Ванькин череп:
- Фух, не Крайзер!
В несусветную рань выпроводить Катюшку, кутаясь в медов(о)реховый сон, да недолго… Бод(б?)рый Ванька растолкает, Ха-а (с)«просит» кофе, а Крайзер «легли» - засопит и заругает шум.
…Непривычно самого энергичного лицезреть плавноленивым в отличие от Субботина, бегающего туда-сюда в приступах неизгладимого энтузиазма. Наконец, Ванька привозит робкую Лену /отсюда - http://www.poetryclub.com.ua/author.php?id=9256/ и успокаивается, рассказывая неправдоподобно рысьи охотничьи истории.
Засмеркается прибытием голодных Каллинки, Реса и Стадника - не только свадьбы празднуют по два дня… пельменями в вине, снеговалянием и боевыми сопилками.
