Опера «Лаан Гэлломэ». Размышления циничной сволочи.
Сегодня, камрады, я расскажу вам о фэнтэзи-опере, премьерный (и, кажется, единственный) показ которой случился аж год назад и был успешно мною проворонен. Опера называется «Лаан Гэлломэ» и создана она по мотивам «Чёрной Книги Арды» (так же, как и ранее рассмотренный мною на страницах ЖЖ мюзикл «Мелькор»).
Надо сказать, что премьера была принята зрителями довольно прохладно (по крайней мере, такое мнение сложилось у меня при штудировании интернет-отзывов, лежащих за пределами официальной вконтактовской группы «Лаан Гэлломэ»). Что показалось странным: ведь либретто, выложенное когда-то в свободный доступ в ВК, было просто шикарным.
Естественно, захотелось увидеть постановку собственными глазами, но тут возникла проблема: оказалось, что в сети видео нет. А то, которое и было, уже «удалено по просьбе правообладателей». И даже за деньги нельзя купить диск или получить файл. Упс.
Конечно, всякий автор имеет право писать «в стол», но смысл?
…И всё же, мир не без добрых людей: уступив моим просьбам, видеозапись мне в конце концов показали, за что показавшему респект и большое человеческое спасибо )
Теперь я могу рассказать об увиденном.
Итак, опера.
Она повествует о мирном и счастливом бытии Эллери Ахэ (эльфов Тьмы) в Лаан Гэлломэ, Долине Звёздного Тумана, под присмотром одного из Творцов Мира, Мелькора, ставшего для них другом и Учителем. Опера говорит о любви и преданности, о непонимании и предательстве. О том, как хрупки мир и счастье, и как легко они могут рассыпаться на осколки, когда сильные мира сего принимаются судить и карать тех, кто не соответствует придуманным ими эталонам - в общем, о том, что бывает, когда с Запада приносят свободу и демократию на кончиках мечей.
Стихотворный текст либретто авторства Марии Фроловской и Ольги Алтуховой - очень правильный, выверенный. Как стилистически, так и ритмически, и канонически. Особенно понравился мне изначальный вариант сюжета, не претерпевший режиссёрских правок и сохранившийся лишь на бумаге.
Очень достойная музыка Евгения Шкультина, действительно более близкая к опере, чем к мюзиклу. Она настолько академична и симфонична, что не позволяет «разобрать» оперу на отдельные песни и «унести в народ», чтобы петь под гитару у костра, как в своё время разобрали «Финрод-Зонг» и трофимовского «Мелькора». И это жаль. Но мы смиримся.
Понравилось общее ощущение, создаваемое спектаклем - беззащитность юного народа Долины; народа, умеющего любить, творить, радоваться, но совершенно не умеющего ненавидеть, бояться, убивать.
Как ни странно, но до конца я осознала эту беззащитность только после спектакля. Книга не создаёт настолько глубокого ощущения.
Очень понравилась Элхэ (Екатерина Бабич). По-моему, идеальное попадание в образ. Начиная от внешности (тоненькая, красивая девушка с серебристыми волосами в жемчужно-сером одеянии) и заканчивая текстами и репликами. Благородство и сдержанность видны во всём её облике. Это - настоящая Элхэ. И вокальные данные её хороши. Единственный совет, который я могу дать - не сутулиться на сцене. Знаю, тяжело ) Но надо.
Элхэ в исполнении Екатерины Бабич
Курумо (а кстати, почему он Курумо, а не Морхэллен?) сыгран блестяще. Я только потом, рассматривая фото, с изумлением поняла, что Курумо и Гэлрэн - один и тот же артист (Илья Жигарев). Получила некоторый культурный шок, ибо образы диаметрально противоположны, но каждый при этом каждый ярок, органичен, достоверен. Слегка безумный менестрель, познающий внешний мир через призму чувств и пиковых эмоций, увязший в этом нескончаемом фантасмагорийном переживании настолько, что окружающая реальность в его присутствии становится податливой и текучей, послушно следующей за мыслеобразами "живейшего подобия Творца". И на другой стороне балансира - Курумо, которому само либретто, кажется, предписывает роль безликого зла, картонного подонка... Но нет. В исполнении Ильи Курумо многогранен, и ты понимаешь его мотивацию в каждый момент времени. Не одобряешь, не прощаешь, но - понимаешь.
И костюм вполне подходит к роли, подчёркивая некоторую напыщенность персонажа, склонность к придворной жизни, и неуместно смотрящийся среди полей и лесов.
Курумо в исполнении Ильи Жигарева
Гэлеона (Алексея Таранцева) очень хвалили его коллеги, и они правы - он действительно хорошо отработал свою роль. Я готова была бы вслед за другими зрителями рассыпаться в дифирамбах, если бы не банальное несовпадение созданного в моём соображении образа Кузнеца с реализованным на сцене. Но это личные глюки. Если в них не вдаваться, роль исполнена безупречно.
Гэлеон и Иэрне в исполнении Алексея Таранцева и Яны Гущиной
А вот дальше начинаются придирки,
но следует учитывать, что это придирки второго и третьего порядка - когда придираются не от того, что всё безнадёжно плохо, а от того, что многое может и должно быть лучше!
И самый первый вопрос у меня к художнику по костюмам Арине Грудиной. ЗАЧЕМ??? Как можно было, сделав нормальные костюмы для Элхэ и Курумо, так налажать с облачением менестреля? Зачем превращать его в юродивого скомороха, наряженного в цветастые лоскутки? Герой чем-то лично обидел костюмера? Я не понимаю.
Гэлрэн в исполнении Ильи Жигарева
Естественно, что канонического Гэлрэна в таком облачении сыграть просто невозможно - и, вероятно, поэтому была избрана столь нетривиальная линия раскрытия персонажа: Илья Жигарев сыграл безумца. И пусть это возвышенное безумие певца «не от мира сего», но вот беда: Гэлрэн в ЧКА ничем таким не страдал. Он был отвергнутым влюблённым, но не сумасшедшим. А тут смотришь на героя и понимаешь, почему Элхэ его не полюбила. Ну правда! Нельзя так издеваться над первоисточником.
Ещё один лютый сюр - бегающие по сцене комично-сосредоточенные сакуры, в медленном трансе взмахивающие корявыми ветками в белых цветах.
Са-а-акуры в цвету-у-у-у...
Знакомство с Лаан Гэлломэ, так сказать. «Долина в белой пене вишнёвых цветов», панимаишь… Не знаю, как это должно было восприниматься по режиссёрскому замыслу: я изо всех сил старалась не ржать. Потому что методически воплощаемое на сцене безумие в лучших традициях «Алисы в стране чудес» смотрелось в контексте Чёрной Книги Арды столь же органично, сколь органично выглядела бы клоунада, затеянная на мавзолее Ленина по случаю парада Победы.
А орки? Их только самый ленивый зритель не помянул тихим незлобивым словом. Орки сделаны очень талантливо, с недюжинным юмором и явной отсылкой к сталкеровским сноркам. Вот только сцена, где они появляются, к юмору вообще не располагает. Никак. Потому что именно в этой сцене Курумо делает первый шаг к развязыванию войны на уничтожение Лаан Гэлломэ. А ещё это момент его полного и окончательного разрыва с Мелькором. Дальше будет боль, предательство, непонимание, смерть. И делать из этого балаган как минимум некрасиво. Опера - это не бенефис одного отдельно взятого модельера. Здесь первичен смысл и текст, а не набитые ватой колготки на головах.
снОРКИ
В связи с изложенным, очень умилило прочитанное в сети интервью с создателями оперы - а именно, трогательная история о том, как бюджет постановки не позволял заказать [нормальные] костюмы в ателье, и их всем миром дома по ночам собирали из лоскутков. Родные мои! Не надо ателье. И уж тем более не надо лоскутков! Чёрные рубашки - мальчикам, длинные однотонные платья - девочкам. Всё! Все довольны, все смеются. Спесивцев, помню, Ромео и Джульетту в джинсы одевал - и ничего, прошло на «ура». Если нет костюмов - так и не надо, зритель сам себе додумает эльфийские наряды. Но додумать их легко на пустом месте. А если герой УЖЕ облачён в какую-то неописуемую хламиду, зрителю придётся проделать двойную работу: сперва мысленно «раздеть» его, а уж потом «одевать», т.е. пытаться вообразить нормальный костюм. И это уже легче сказать, чем сделать.
Кстати, не подумайте, что мой поток ахтунгов в сторону костюмов иссяк. Я продолжу, когда буду рассматривать каждого из персонажей.
И тут мы плавно переходим к главному герою всего мероприятия, к исполнителю роли Мелькора, Денису Давыдову, от чьей харизмы кричали девушки «ура!» и в воздух чепчики бросали. Девушки, замечу, преимущественно не читавшие ЧКА. В чём же причина столь бурных зрительских симпатий? Возможно, в том, что у актёра есть голос. Или в том, что, хорошенько зажмурившись обоими глазами, можно решить, что типаж его (высокий рост и тёмные длинные волосы) боле-менее соответствует роли. Почему боле-менее? Сейчас я вам покажу, какая картинка неотступно преследовала меня на протяжении всего просмотра.
Слева - Денис Давыдов с его типичным, замечу, сценическим выражением лица; справа - американский актёр-рестлер Дуэйн Джонсон, сыгравший Царя скорпионов в одноимённом блокбастере. А из Царя скорпионов Мелькор, как из козы барабанщик.
Так вот, что бы ни было причиной зрительской любви к исполнителю, мне она останется непонятной отныне и вовеки веков, поскольку роль сыграна дурно. Более чем дурно. И виновато в этом полное незнание актёром своего персонажа, из которого проистекает полное равнодушие к нему. Да, вы будете смеяться, но Денис Давыдов сознался в интервью: ЧКА не читал. Опера, камрады, ставилась полновесных пять (а может, и больше) лет, но исполнитель главной роли так и не нашёл времени на такую мелочь, как первоисточник. И именно поэтому роль играется практически вслепую: наугад и невпопад.
Получившегося «Мелькора» легко представить на даче на шашлыках в большой компании, с визжащим от радости ребёнком на плечах; можно вообразить его в спецовке, тянущим по офису витую пару; можно - выступающим на совещании в префектуре, - во всех этих местах он будет смотреться в разы органичнее, чем в «Лаан Гэлломэ». Просто потому актёр что не понимает, кого играет.
А мимика! Это вообще что-то с чем-то. Вот кто мне объяснит, с какой целью на протяжении всего действа необходимо хранить на лице это предельно кислое выражение - что-то между «каквыменявсезадолбали» и «нафигавыменясюдапритащили». Думаете, я преувеличиваю? Вот вам подборка фото из официальной группы во Вконтакте. Как вы понимаете, фотокор щёлкала затвором не ежесекундно и отобрала «для истории» самые удачные снимки. Но ни на одном из них у «Мелькора» нет радостного, спокойного, возвышенного - да хоть какого-нибудь выражения лица, отличного от скучающе-презрительного.
Денис Давыдов играет недовольство
С кем бы «Учитель» не взаимодействовал на сцене - с эльфами, со своими сотворёнными или с орками - он всегда одинаково недоволен. Типа «щас я вам лицом вселенскую скорбь изображу, а вы сами решите, отчего она у меня в этот раз образовалась».
Нет, не решим. Многие зрители вообще не читали ни ЧКА, ни даже
Сильмариллион (имеют право, в отличие от исполнителей). И именно актёр должен донести до них, что и почему происходит на сцене. А что видим мы?
Я вижу некое существо, не в меру самовлюблённое и безучастное к чужим бедам.
Вот пара сцен для примера.
Разговор с Элхэ о неизбежности грядущей войны с Валинором.
Она, захлёбываясь эмоциями, делится своими видениями:
«Мне снится огонь, мне снится земля в огне…
Мне снится, что нашего города больше нет…
И я, как слепая, дорогу ища с трудом,
Иду по мирам, разыскиваю свой дом».
И слышит в ответ:
«Что мне тебе сказать?
Мне не свернуть с пути,
И те кто как гончие ищут след,
однажды его найдут.
Я верю, что я смогу
от зла тебя защитить…»
Знаете, с какой интонацией это поётся? Размеренно так, как будто делается доклад на заседании боярской думы:
«На зиму мы зерна-а
засыпали полный амба-ар,
И пива семь вёдер и кваса - четыре
В этом амбаре есть…» - эдак, сложив ладошки на объёмистом пузике, поглаживая окладистую бороду…
«Ля-ля-ля, вы все погибнете, да и хрен с вами, ля-ля-ля, пойду попью чайку»...
Да в эти строки нужно вложить просто бездну эмоций! Но их нет. Только равнодушие.
Хорошо, я согласна, что сама музыкальная партия Мелькора в этом дуэте слишком спокойная и плавная, и её тяжело «переломить» на ярость, отчаяние или на стон-сквозь-зубы. Возможно, что и текст партии не располагает к излишнему натяжению нервов - может быть, оттого, что написан второпях «на заказ» режиссёра (в первоначальном варианте диалог был совершенно иным). Но это не значит, что сцену надо «добить» ещё и исполнением!
А с Курумо товарищ «Мелькор» вообще ведёт себя как последнее быдло, простите за сниженную лексику. Как хотите, но я крайне далека от мысли, что основное чувство, испытываемое книжным Мелькором к своему сотворённому - это презрение. А сыграно именно так. Мудрый «Тано» шпыняет младшего ученика как щенка при каждой встрече.
Да, Курумо ошибается, всё время пытается свернуть не туда, но сценический Мелькор не делает даже попытки помочь ему осознать ошибку, а каждый раз тупо отшвыривает его с дороги как комок грязи.
В качестве примера приведу сцену с крылатым конём, только что созданным Ортхэннером. Курумо, увлечённый мыслями о мировом господстве, не замечает чуда («Ну конь - и конь…»): он - материалист, задумал сковать корону для своего создателя и даже чертёжик принёс.
Реакция «Мелькора»:
«Зачем венец? (…)
Я не король, и мне венца не надо.
А конь - для тех, кто мыслит не страшась,
Для тех, в ком чутко спит крылатая душа!» , - вроде, нормальные слова, да? Ну улыбнись ты, их произнося, потрепи сотворённого по плечу, изобрази добродушное удивление: мол, «ну что ты, сын? Ну посмотри на нашу Долину: здесь все - друзья, а не владыки или рабы. К чему нам здесь корона? Не расточайся на мёртвый металл, ведь твоя душа тоже крылата! Творить живое - не в пример сложнее. Попробуй, у тебя получится!» - в общем, дай понять зрителю, что ты озабочен воспитанием подрастающего поколения. Но нет! Вместо этого на лице и в интонациях «Тано» отображается вся глубина и многогранность отвращения, насмешки и презрения. Отчитав Курумо, он отворачивается и уходит, оставляя ученика, что называется, «обтекать».
И зритель делает вывод, что «Учитель» - тот ещё… чудак, и по сути, сам виноват целиком и полностью во всех дальнейших трагедиях.
Целью оперы было подвести зрителя именно к такому выводу? Тогда снимаю шляпу, сыграно блестяще. Сразу становится понятно, на что смертельно обиделся Курумо и почему его следующая ария начинается словами «Я унижен, к чему лукавить?». Реально на его чувстве собственного достоинства только оттоптались вприсядку.
Цель была другая? Показать, что Курумо - козёл, а Мелькор - няшка кавайная? Тогда извините, и играть надо было по-другому.
Единственный просвет в почти безнадёжной актёрской игре товарища Давыдова - это встречи с Элхэ. Нет, недовольство с лица не исчезает, но жесты, «язык тела» выглядят достаточно достоверно даже для искушённого зрителя. Мимолётные прикосновения не отягощены никаким эротическим подтекстом, от которого я перманентно вздрагивала на мюзикле Трофимовой. Скорее в них сквозит забота, беспокойство за близкого человека (точнее, нечеловека).
За это - спасибо. За всё остальное… (бобёр выдыхает)… не спасибо совсем. Мой зрительский вердикт - палец вниз.
Кстати - никто не пробовал уговорить Никиту Коледина на эту роль? А заодно и весь Тампль на остальные роли. Ну хотя бы в порядке бреда - чем чёрт не шутит? Даже если он сыграет злонамеренного Моргота вместо Мелькора, это будет всё равно лучше и достовернее, чем увиденная мною вялая игра «на отлюбись».
Саурон в исполнении Никиты Коледина (опера «Финрод-зонг»)
Ах да, чуть не забыла! Обещала же ругать костюмы… выполняю. Потому что галстук, пришитый гражданину «Мелькору» спереди пониже пояса и свисающий аж до колен, навевает старым испорченным бабам типа меня вполне определённые и крайне нежелательные ассоциации. Спороть к чёртовой матери, не дожидаясь перитонита!
Крылья-крылья… Главное - хвост!
И второй вопрос - крылья где? Точнее, чёрный плащ, по воле Валы обращавшийся крыльями. Нету его. А меж тем мы неоднократно слышим от эльфов слово «Крылатый». И зритель должен поверить, что кусок чёрной материи оказался так безумно дорог, что вся труппа вскладчину его «не потянула»? Ребята, скажите, куда прислать - я пришлю. И даже принесу лично через весь город на вытянутых руках.
Следующее, на мой взгляд, непопадание в роль - Иэрне (Яна Гущина). Вы уж меня извините, но Иэрне для меня - предшественница Лютиен, величественная эльфийка, чей танец заставлял замирать и эльфов, и богов. А вместо этого по сцене весело скакала Пеппи Длинныйчулок, растрёпанная белобрысая девочка-подросток во фрагментарной тюлевой юбке. Очень милая, глазастая, живая, даже, наверное, немного умеющая петь - вот только голос, на мой вкус, немного «металлический» и местами избыточно высокий. Но нет в этой девочке ни малейшего намёка на величественность, плавность движений. Лунный лучик? Возможно. Но точно не эльфийка.
Иэрне в исполнении Яны Гущиной (сверху) и Пеппилотта Виктуалия Рульгардина Крисминта Эфраимсдоттер Длинныйчулок в исполнении Светланы Ступак (снизу в центре)
Ортхэннер (Виталий Васильев) тоже оказался белокур аки ангел небесный, но не это подкосило персонажа. Подкосили его другие моменты. Во-первых, странный вокал, как будто исполнитель всё время пытается уйти ниже комфортного для себя диапазона, в итоге получается как бы эффект замедленной плёнки с неестественным подвывом. А во-вторых, явная склонность к переигрыванию, когда каждая эмоция героя возводится в абсолют. Там, где достаточно взгляда, будет десяток жестов, где уместна холодная злость, возникает суетливая истерика, где приличествует сдержанная радость, герой чуть не пускается в пляс. От этого - некоторая лубочность, несерьёзность персонажа. Гортхауэр? Повелитель воинов? Будущий Саурон великий? Я увидела мультяшного Алёшу Поповича, и только.
Ортхэннер Попович в исполнении Виталия Васильева
И скажите ради Эру, зачем ему белая портупея?? Он служит в гренадёрском полку?
Ну теперь можете бросать в меня гнилые помидоры и говорить, что я ничего не смыслю в искусстве, что ругать всяко проще, чем взять и сделать сложнейший проект с нуля и без средств.
Но именно поэтому я и позволяю себе разевать пасть и тявкать подобно той самой Моське - чтобы многолетний тяжёлый труд всей команды «Лаан Гэлломэ» не пропал зря, не остался на уровне квартирника и капустника.
Моё мнение - оперу можно превратить в шедевр. И путь к этому - тщательная проработка каждой мелочи.
Аминь.
Надо сказать, что премьера была принята зрителями довольно прохладно (по крайней мере, такое мнение сложилось у меня при штудировании интернет-отзывов, лежащих за пределами официальной вконтактовской группы «Лаан Гэлломэ»). Что показалось странным: ведь либретто, выложенное когда-то в свободный доступ в ВК, было просто шикарным.
Естественно, захотелось увидеть постановку собственными глазами, но тут возникла проблема: оказалось, что в сети видео нет. А то, которое и было, уже «удалено по просьбе правообладателей». И даже за деньги нельзя купить диск или получить файл. Упс.
Конечно, всякий автор имеет право писать «в стол», но смысл?
…И всё же, мир не без добрых людей: уступив моим просьбам, видеозапись мне в конце концов показали, за что показавшему респект и большое человеческое спасибо )
Теперь я могу рассказать об увиденном.
Итак, опера.
Она повествует о мирном и счастливом бытии Эллери Ахэ (эльфов Тьмы) в Лаан Гэлломэ, Долине Звёздного Тумана, под присмотром одного из Творцов Мира, Мелькора, ставшего для них другом и Учителем. Опера говорит о любви и преданности, о непонимании и предательстве. О том, как хрупки мир и счастье, и как легко они могут рассыпаться на осколки, когда сильные мира сего принимаются судить и карать тех, кто не соответствует придуманным ими эталонам - в общем, о том, что бывает, когда с Запада приносят свободу и демократию на кончиках мечей.
Стихотворный текст либретто авторства Марии Фроловской и Ольги Алтуховой - очень правильный, выверенный. Как стилистически, так и ритмически, и канонически. Особенно понравился мне изначальный вариант сюжета, не претерпевший режиссёрских правок и сохранившийся лишь на бумаге.
Очень достойная музыка Евгения Шкультина, действительно более близкая к опере, чем к мюзиклу. Она настолько академична и симфонична, что не позволяет «разобрать» оперу на отдельные песни и «унести в народ», чтобы петь под гитару у костра, как в своё время разобрали «Финрод-Зонг» и трофимовского «Мелькора». И это жаль. Но мы смиримся.
Понравилось общее ощущение, создаваемое спектаклем - беззащитность юного народа Долины; народа, умеющего любить, творить, радоваться, но совершенно не умеющего ненавидеть, бояться, убивать.
Как ни странно, но до конца я осознала эту беззащитность только после спектакля. Книга не создаёт настолько глубокого ощущения.
Очень понравилась Элхэ (Екатерина Бабич). По-моему, идеальное попадание в образ. Начиная от внешности (тоненькая, красивая девушка с серебристыми волосами в жемчужно-сером одеянии) и заканчивая текстами и репликами. Благородство и сдержанность видны во всём её облике. Это - настоящая Элхэ. И вокальные данные её хороши. Единственный совет, который я могу дать - не сутулиться на сцене. Знаю, тяжело ) Но надо.
Элхэ в исполнении Екатерины Бабич
Курумо (а кстати, почему он Курумо, а не Морхэллен?) сыгран блестяще. Я только потом, рассматривая фото, с изумлением поняла, что Курумо и Гэлрэн - один и тот же артист (Илья Жигарев). Получила некоторый культурный шок, ибо образы диаметрально противоположны, но каждый при этом каждый ярок, органичен, достоверен. Слегка безумный менестрель, познающий внешний мир через призму чувств и пиковых эмоций, увязший в этом нескончаемом фантасмагорийном переживании настолько, что окружающая реальность в его присутствии становится податливой и текучей, послушно следующей за мыслеобразами "живейшего подобия Творца". И на другой стороне балансира - Курумо, которому само либретто, кажется, предписывает роль безликого зла, картонного подонка... Но нет. В исполнении Ильи Курумо многогранен, и ты понимаешь его мотивацию в каждый момент времени. Не одобряешь, не прощаешь, но - понимаешь.
И костюм вполне подходит к роли, подчёркивая некоторую напыщенность персонажа, склонность к придворной жизни, и неуместно смотрящийся среди полей и лесов.
Курумо в исполнении Ильи Жигарева
Гэлеона (Алексея Таранцева) очень хвалили его коллеги, и они правы - он действительно хорошо отработал свою роль. Я готова была бы вслед за другими зрителями рассыпаться в дифирамбах, если бы не банальное несовпадение созданного в моём соображении образа Кузнеца с реализованным на сцене. Но это личные глюки. Если в них не вдаваться, роль исполнена безупречно.
Гэлеон и Иэрне в исполнении Алексея Таранцева и Яны Гущиной
А вот дальше начинаются придирки,
но следует учитывать, что это придирки второго и третьего порядка - когда придираются не от того, что всё безнадёжно плохо, а от того, что многое может и должно быть лучше!
И самый первый вопрос у меня к художнику по костюмам Арине Грудиной. ЗАЧЕМ??? Как можно было, сделав нормальные костюмы для Элхэ и Курумо, так налажать с облачением менестреля? Зачем превращать его в юродивого скомороха, наряженного в цветастые лоскутки? Герой чем-то лично обидел костюмера? Я не понимаю.
Гэлрэн в исполнении Ильи Жигарева
Естественно, что канонического Гэлрэна в таком облачении сыграть просто невозможно - и, вероятно, поэтому была избрана столь нетривиальная линия раскрытия персонажа: Илья Жигарев сыграл безумца. И пусть это возвышенное безумие певца «не от мира сего», но вот беда: Гэлрэн в ЧКА ничем таким не страдал. Он был отвергнутым влюблённым, но не сумасшедшим. А тут смотришь на героя и понимаешь, почему Элхэ его не полюбила. Ну правда! Нельзя так издеваться над первоисточником.
Ещё один лютый сюр - бегающие по сцене комично-сосредоточенные сакуры, в медленном трансе взмахивающие корявыми ветками в белых цветах.
Са-а-акуры в цвету-у-у-у...
Знакомство с Лаан Гэлломэ, так сказать. «Долина в белой пене вишнёвых цветов», панимаишь… Не знаю, как это должно было восприниматься по режиссёрскому замыслу: я изо всех сил старалась не ржать. Потому что методически воплощаемое на сцене безумие в лучших традициях «Алисы в стране чудес» смотрелось в контексте Чёрной Книги Арды столь же органично, сколь органично выглядела бы клоунада, затеянная на мавзолее Ленина по случаю парада Победы.
А орки? Их только самый ленивый зритель не помянул тихим незлобивым словом. Орки сделаны очень талантливо, с недюжинным юмором и явной отсылкой к сталкеровским сноркам. Вот только сцена, где они появляются, к юмору вообще не располагает. Никак. Потому что именно в этой сцене Курумо делает первый шаг к развязыванию войны на уничтожение Лаан Гэлломэ. А ещё это момент его полного и окончательного разрыва с Мелькором. Дальше будет боль, предательство, непонимание, смерть. И делать из этого балаган как минимум некрасиво. Опера - это не бенефис одного отдельно взятого модельера. Здесь первичен смысл и текст, а не набитые ватой колготки на головах.
снОРКИ
В связи с изложенным, очень умилило прочитанное в сети интервью с создателями оперы - а именно, трогательная история о том, как бюджет постановки не позволял заказать [нормальные] костюмы в ателье, и их всем миром дома по ночам собирали из лоскутков. Родные мои! Не надо ателье. И уж тем более не надо лоскутков! Чёрные рубашки - мальчикам, длинные однотонные платья - девочкам. Всё! Все довольны, все смеются. Спесивцев, помню, Ромео и Джульетту в джинсы одевал - и ничего, прошло на «ура». Если нет костюмов - так и не надо, зритель сам себе додумает эльфийские наряды. Но додумать их легко на пустом месте. А если герой УЖЕ облачён в какую-то неописуемую хламиду, зрителю придётся проделать двойную работу: сперва мысленно «раздеть» его, а уж потом «одевать», т.е. пытаться вообразить нормальный костюм. И это уже легче сказать, чем сделать.
Кстати, не подумайте, что мой поток ахтунгов в сторону костюмов иссяк. Я продолжу, когда буду рассматривать каждого из персонажей.
И тут мы плавно переходим к главному герою всего мероприятия, к исполнителю роли Мелькора, Денису Давыдову, от чьей харизмы кричали девушки «ура!» и в воздух чепчики бросали. Девушки, замечу, преимущественно не читавшие ЧКА. В чём же причина столь бурных зрительских симпатий? Возможно, в том, что у актёра есть голос. Или в том, что, хорошенько зажмурившись обоими глазами, можно решить, что типаж его (высокий рост и тёмные длинные волосы) боле-менее соответствует роли. Почему боле-менее? Сейчас я вам покажу, какая картинка неотступно преследовала меня на протяжении всего просмотра.
Слева - Денис Давыдов с его типичным, замечу, сценическим выражением лица; справа - американский актёр-рестлер Дуэйн Джонсон, сыгравший Царя скорпионов в одноимённом блокбастере. А из Царя скорпионов Мелькор, как из козы барабанщик.
Так вот, что бы ни было причиной зрительской любви к исполнителю, мне она останется непонятной отныне и вовеки веков, поскольку роль сыграна дурно. Более чем дурно. И виновато в этом полное незнание актёром своего персонажа, из которого проистекает полное равнодушие к нему. Да, вы будете смеяться, но Денис Давыдов сознался в интервью: ЧКА не читал. Опера, камрады, ставилась полновесных пять (а может, и больше) лет, но исполнитель главной роли так и не нашёл времени на такую мелочь, как первоисточник. И именно поэтому роль играется практически вслепую: наугад и невпопад.
Получившегося «Мелькора» легко представить на даче на шашлыках в большой компании, с визжащим от радости ребёнком на плечах; можно вообразить его в спецовке, тянущим по офису витую пару; можно - выступающим на совещании в префектуре, - во всех этих местах он будет смотреться в разы органичнее, чем в «Лаан Гэлломэ». Просто потому актёр что не понимает, кого играет.
А мимика! Это вообще что-то с чем-то. Вот кто мне объяснит, с какой целью на протяжении всего действа необходимо хранить на лице это предельно кислое выражение - что-то между «каквыменявсезадолбали» и «нафигавыменясюдапритащили». Думаете, я преувеличиваю? Вот вам подборка фото из официальной группы во Вконтакте. Как вы понимаете, фотокор щёлкала затвором не ежесекундно и отобрала «для истории» самые удачные снимки. Но ни на одном из них у «Мелькора» нет радостного, спокойного, возвышенного - да хоть какого-нибудь выражения лица, отличного от скучающе-презрительного.
Денис Давыдов играет недовольство
С кем бы «Учитель» не взаимодействовал на сцене - с эльфами, со своими сотворёнными или с орками - он всегда одинаково недоволен. Типа «щас я вам лицом вселенскую скорбь изображу, а вы сами решите, отчего она у меня в этот раз образовалась».
Нет, не решим. Многие зрители вообще не читали ни ЧКА, ни даже
Сильмариллион (имеют право, в отличие от исполнителей). И именно актёр должен донести до них, что и почему происходит на сцене. А что видим мы?
Я вижу некое существо, не в меру самовлюблённое и безучастное к чужим бедам.
Вот пара сцен для примера.
Разговор с Элхэ о неизбежности грядущей войны с Валинором.
Она, захлёбываясь эмоциями, делится своими видениями:
«Мне снится огонь, мне снится земля в огне…
Мне снится, что нашего города больше нет…
И я, как слепая, дорогу ища с трудом,
Иду по мирам, разыскиваю свой дом».
И слышит в ответ:
«Что мне тебе сказать?
Мне не свернуть с пути,
И те кто как гончие ищут след,
однажды его найдут.
Я верю, что я смогу
от зла тебя защитить…»
Знаете, с какой интонацией это поётся? Размеренно так, как будто делается доклад на заседании боярской думы:
«На зиму мы зерна-а
засыпали полный амба-ар,
И пива семь вёдер и кваса - четыре
В этом амбаре есть…» - эдак, сложив ладошки на объёмистом пузике, поглаживая окладистую бороду…
«Ля-ля-ля, вы все погибнете, да и хрен с вами, ля-ля-ля, пойду попью чайку»...
Да в эти строки нужно вложить просто бездну эмоций! Но их нет. Только равнодушие.
Хорошо, я согласна, что сама музыкальная партия Мелькора в этом дуэте слишком спокойная и плавная, и её тяжело «переломить» на ярость, отчаяние или на стон-сквозь-зубы. Возможно, что и текст партии не располагает к излишнему натяжению нервов - может быть, оттого, что написан второпях «на заказ» режиссёра (в первоначальном варианте диалог был совершенно иным). Но это не значит, что сцену надо «добить» ещё и исполнением!
А с Курумо товарищ «Мелькор» вообще ведёт себя как последнее быдло, простите за сниженную лексику. Как хотите, но я крайне далека от мысли, что основное чувство, испытываемое книжным Мелькором к своему сотворённому - это презрение. А сыграно именно так. Мудрый «Тано» шпыняет младшего ученика как щенка при каждой встрече.
Да, Курумо ошибается, всё время пытается свернуть не туда, но сценический Мелькор не делает даже попытки помочь ему осознать ошибку, а каждый раз тупо отшвыривает его с дороги как комок грязи.
В качестве примера приведу сцену с крылатым конём, только что созданным Ортхэннером. Курумо, увлечённый мыслями о мировом господстве, не замечает чуда («Ну конь - и конь…»): он - материалист, задумал сковать корону для своего создателя и даже чертёжик принёс.
Реакция «Мелькора»:
«Зачем венец? (…)
Я не король, и мне венца не надо.
А конь - для тех, кто мыслит не страшась,
Для тех, в ком чутко спит крылатая душа!» , - вроде, нормальные слова, да? Ну улыбнись ты, их произнося, потрепи сотворённого по плечу, изобрази добродушное удивление: мол, «ну что ты, сын? Ну посмотри на нашу Долину: здесь все - друзья, а не владыки или рабы. К чему нам здесь корона? Не расточайся на мёртвый металл, ведь твоя душа тоже крылата! Творить живое - не в пример сложнее. Попробуй, у тебя получится!» - в общем, дай понять зрителю, что ты озабочен воспитанием подрастающего поколения. Но нет! Вместо этого на лице и в интонациях «Тано» отображается вся глубина и многогранность отвращения, насмешки и презрения. Отчитав Курумо, он отворачивается и уходит, оставляя ученика, что называется, «обтекать».
И зритель делает вывод, что «Учитель» - тот ещё… чудак, и по сути, сам виноват целиком и полностью во всех дальнейших трагедиях.
Целью оперы было подвести зрителя именно к такому выводу? Тогда снимаю шляпу, сыграно блестяще. Сразу становится понятно, на что смертельно обиделся Курумо и почему его следующая ария начинается словами «Я унижен, к чему лукавить?». Реально на его чувстве собственного достоинства только оттоптались вприсядку.
Цель была другая? Показать, что Курумо - козёл, а Мелькор - няшка кавайная? Тогда извините, и играть надо было по-другому.
Единственный просвет в почти безнадёжной актёрской игре товарища Давыдова - это встречи с Элхэ. Нет, недовольство с лица не исчезает, но жесты, «язык тела» выглядят достаточно достоверно даже для искушённого зрителя. Мимолётные прикосновения не отягощены никаким эротическим подтекстом, от которого я перманентно вздрагивала на мюзикле Трофимовой. Скорее в них сквозит забота, беспокойство за близкого человека (точнее, нечеловека).
За это - спасибо. За всё остальное… (бобёр выдыхает)… не спасибо совсем. Мой зрительский вердикт - палец вниз.
Кстати - никто не пробовал уговорить Никиту Коледина на эту роль? А заодно и весь Тампль на остальные роли. Ну хотя бы в порядке бреда - чем чёрт не шутит? Даже если он сыграет злонамеренного Моргота вместо Мелькора, это будет всё равно лучше и достовернее, чем увиденная мною вялая игра «на отлюбись».
Саурон в исполнении Никиты Коледина (опера «Финрод-зонг»)
Ах да, чуть не забыла! Обещала же ругать костюмы… выполняю. Потому что галстук, пришитый гражданину «Мелькору» спереди пониже пояса и свисающий аж до колен, навевает старым испорченным бабам типа меня вполне определённые и крайне нежелательные ассоциации. Спороть к чёртовой матери, не дожидаясь перитонита!
Крылья-крылья… Главное - хвост!
И второй вопрос - крылья где? Точнее, чёрный плащ, по воле Валы обращавшийся крыльями. Нету его. А меж тем мы неоднократно слышим от эльфов слово «Крылатый». И зритель должен поверить, что кусок чёрной материи оказался так безумно дорог, что вся труппа вскладчину его «не потянула»? Ребята, скажите, куда прислать - я пришлю. И даже принесу лично через весь город на вытянутых руках.
Следующее, на мой взгляд, непопадание в роль - Иэрне (Яна Гущина). Вы уж меня извините, но Иэрне для меня - предшественница Лютиен, величественная эльфийка, чей танец заставлял замирать и эльфов, и богов. А вместо этого по сцене весело скакала Пеппи Длинныйчулок, растрёпанная белобрысая девочка-подросток во фрагментарной тюлевой юбке. Очень милая, глазастая, живая, даже, наверное, немного умеющая петь - вот только голос, на мой вкус, немного «металлический» и местами избыточно высокий. Но нет в этой девочке ни малейшего намёка на величественность, плавность движений. Лунный лучик? Возможно. Но точно не эльфийка.
Иэрне в исполнении Яны Гущиной (сверху) и Пеппилотта Виктуалия Рульгардина Крисминта Эфраимсдоттер Длинныйчулок в исполнении Светланы Ступак (снизу в центре)
Ортхэннер (Виталий Васильев) тоже оказался белокур аки ангел небесный, но не это подкосило персонажа. Подкосили его другие моменты. Во-первых, странный вокал, как будто исполнитель всё время пытается уйти ниже комфортного для себя диапазона, в итоге получается как бы эффект замедленной плёнки с неестественным подвывом. А во-вторых, явная склонность к переигрыванию, когда каждая эмоция героя возводится в абсолют. Там, где достаточно взгляда, будет десяток жестов, где уместна холодная злость, возникает суетливая истерика, где приличествует сдержанная радость, герой чуть не пускается в пляс. От этого - некоторая лубочность, несерьёзность персонажа. Гортхауэр? Повелитель воинов? Будущий Саурон великий? Я увидела мультяшного Алёшу Поповича, и только.
Ортхэннер Попович в исполнении Виталия Васильева
И скажите ради Эру, зачем ему белая портупея?? Он служит в гренадёрском полку?
Ну теперь можете бросать в меня гнилые помидоры и говорить, что я ничего не смыслю в искусстве, что ругать всяко проще, чем взять и сделать сложнейший проект с нуля и без средств.
Но именно поэтому я и позволяю себе разевать пасть и тявкать подобно той самой Моське - чтобы многолетний тяжёлый труд всей команды «Лаан Гэлломэ» не пропал зря, не остался на уровне квартирника и капустника.
Моё мнение - оперу можно превратить в шедевр. И путь к этому - тщательная проработка каждой мелочи.
Аминь.