Небылицы неочевидца о невероятной экспедиции. Действие третье
Начало ЗДЕСЬ
Продолжение ЗДЕСЬ
Сказано-сделано. Утром «четвёрка» покинула Ноглики и, едва город скрылся из виду, взлетела, продолжив свой путь на сверхмалой высоте.
«А чем это воняет?» - уже сидя на заднем сидении, принюхалась Кадавра.
«А, это?.. - беззаботно переспросил пилот. - Я поначалу тоже думал, что это мой тайский друг в штаны наделал от страха, а потом вспомнил - это робот, приписанный к консервному заводу. Мы ж его не помыли после использования, а он на радостях забаррикадировался в своём отсеке - воняет и не выходит. Боится, что вымоют всё-таки».
«И что теперь делать? Дышать же невозможно!».
«Ну… можно попытаться вытряхнуть его оттуда…»
Машина взмыла вверх и сделала кульбит, которому позавидовал бы пьяный Карлсон, отплясывающий на сельской дискотеке.
Кадавра шмякнулась об потолок, потом о передние кресла и, наконец, аккуратной кучкой ссыпалась на пол.
«Пристёгиваться надо! - поучительно промолвил Алексей, одной рукой отлепляя Воробушка от лобового стекла, а другой выравнивая машину. - Безопасность превыше всего».
«Предупреждать надо! - заползая обратно на сиденье, возмутилась Кадавра. - Ну и что - вытряхнул ты этого робота? Как сидел он, так и сидит!»
«Зато машину от лишнего груза освободил», - похвастался пилот, услышав из-под днища отчётливый и крайне многообещающий треск.
«Крылья!!» - разом догадались оба пассажира.
«Точно, - подтвердил пилот. - А как вы угадали?»
«Алёша, - напомнил штурман, - имей в виду, мы не на высоте, парашюты не раскроются, а нам этих ста метров над землёй за глаза хватит и ещё останется. Снижайся, каскадёр хренов!»
Мимо окна, вращаясь, словно в замедленной съёмке, пролетело фанерное крыло.
«Песец…» - только и успел сказать штурман, прежде чем второе крыло со смачным хрустом оторвалось и последовало за первым.
«Вашу ж мать!» - потрясённо воскликнул благоухающий тухлятиной робот, всё-таки вылезший посмотреть, что же там такое происходит.
«Вы только что наблюдали самозарождение искусственного интеллекта, - довольно объявил Алексей. - В его базовых словарях не заложен фразеологизм «вашу мать».
«Четвёрка» меж тем падала вниз - строго вертикально, что было весьма удивительно, и довольно неторопливо, что было вообще необъяснимо. Только корпус ощутимо подрагивал от вибраций, а пилот быстро-быстро переключал какие-то тумблеры. Из салона не было видно, как вырываются из четырёх сопел под днищем столбы синего пламени.
Приземление вышло неожиданно мягким. Алексей бросил через плечо «Робота держите!» - и выскочил из салона.
«Как это «держите»? Он же грязный! - поморщился штурман, а Кадавра без лишних слов набросила на робота куртку, словно на подлежащего помывке кота, и выволокла получившийся свёрток наружу.
«Карусель твою налево! - завопил ей вслед штурман. - Это же моя куртка!»
«А нечего разбрасывать свои вещи по салону!»
Алексей в глубокой задумчивости стоял у машины, трогая носком ботинка обломок крыла.
«Как у нас дела?» - осторожно спросила Кадавра.
«На букву «п», и не подумай, что «прекрасно». Крыльев нет, счастья в жизни тоже нет, а весь запас спирта сожгли при посадке. Но есть и хорошая новость. До Чёртова моста отсюда рукой подать».
«А запасные крылья остались?»
«А как же. Только крепить их нечем. Клей куда-то запропастился, изоленту я всю на прошлый ремонт перевёл… Ума не приложу, что теперь делать».
«Эх вы, мужчины! - Кадавра залезла в свою объёмистую сумку и что-то оттуда достала. - Крылья давай!»
«Только смотри, это последний комплект!»
«Не сцы, Капустин, - плотоядно усмехнулась единственная женщина в экипаже. - И это… отвернись, пожалуй, а то переживаю я за твою мужскую психику. А ещё лучше - дрель принеси».
...Старательно примотав новые крылья к обломкам предыдущих ношеными колготками, Кадавра выпрямилась и вытерла рукавом трудовой пот. Где-то на грани слышимости ей почудилось треньканье балалайки, наигрывающей «Калинку».
«Пора завязывать с голливудскими фильмами, - подумала она. - А то скоро не только «Калинка» мерещиться начнёт, но и медведи с балалайками на каждом углу. Пьяные и в ушанках».
Взяв в руки дрель, она принялась сверлить крылья, проделывая в каждом ряд поперечных дырочек.
«Стой, что ты делаешь?» - ужаснулись оба Алексея.
«Спокойно! - она сдула со лба непослушную чёлку. - Помните отечественную туалетную бумагу? Не ту, что сейчас, а ту, что тогда?»
Штурман помотал головой, пилот прищурился, как будто начиная догадываться.
«Она никогда не рвалась по дырочкам. Ни-ког-да. Крылья у нас чьего производства? Отечественные. Вывод?»
«А ты голова! - похвалил Алексей. - Надо попробовать».
«У вас у обоих голова, - фыркнул штурман. - Только мозгов в ней нет. Разобьёмся, как пить дать».
«Чтобы разбиться, надо сначала взлететь. А у нас водородный бак пустой и спирт на нуле. Так что пока топливо не добудем - ты в полной безопасности. Ну разве что только медведь сожрёт».
«Какой ещё медведь?»
«А вон тот».
Все дружно выглянули из-за машины. На опушке леса на пеньке сидел натуральный бурый медведь с балалайкой в мохнатых лапах, и тихонько наигрывал знакомый мотив.
«Ка-лин-ка, ка-лин-ка, калинка моя… - непроизвольно подпела Кадавра. - Ребята, что это?»
«Не знаю, - покачал головой пилот, - но кажется, мы все тухлыми крабами надышались, как ты тогда тухлой рыбой у речки».
«Да ничем мы не надышались, - Воробушек что-то яростно листал в своём айфоне. - Просто вы новостей не читаете, а это… ну вот, нашёл. Это сбежавший цирковой медведь. Тут по Сахалину цирк гастролирует. Вот, читаю: «Медведь с балалайкой производит фурор исполнением песен Димы Билана и группы «Сливки»…»
При последних его словах медведь взревел и отчаянно забренчал «Интернационал». Кадавра и пилот зааплодировали.
«Вот она, истинная воля к победе и путь к освобождению трудящихся», - патетически молвил Алексей, а непосредственная Кадавра, не умеющая видеть в музыке политическую подоплёку, крикнула:
«А «Дым над водой» можешь? - и пояснила своим. - Я на ютубе видела, как дяденька «Дым над водой» на балалайке играл. Было прикольно».
Медведь презрительно рыкнул и заиграл «Гуд бай, Америка!».
«Нашенский, - похвалил Алексей, - буржуев не любит».
Медведь меж тем плавно перешёл на «Алюминиевые огурцы», а потом на гимн Советского Союза (по совместительству - российский). Алексей сам не заметил, как надел фуражку и встал навытяжку, взяв под козырёк.
«Эх, жаль этот мохнатый какую-нибудь нормальную музыку не играет, - почесал в затылке утомлённый нежданным концертом штурман. - «Дюну» там… или «Комбинацию»… «бюстгальтер, милый мой бюстгальтер…».Или нет, придумал! Эй, животное, сбацаешь нам чего-нибудь из Тани Булановой?»
Медведь поднялся с пенька, подковылял к попятившемуся штурману и с размаху огрел его балалайкой. Инструмент жалобно бренькнул и разлетелся в щепки, а медведь, опустившись на четыре лапы, вприскочку побежал в лес, давая понять, что с музыкой в его жизни покончено раз и навсегда.
«Вот блин…» - потёр ушибленную голову штурман.
«Всем стоять! - вдруг заорала Кадавра. - Не двигаться!» - и медленно потянулась к обломкам балалайки.
…Среди щепок и струн лежала обыкновенная спичка. Подняв её двумя пальцами, Кадавра перевела дух и посмотрела на спутников:
«Ну всё».
«Что - всё?» - не понял Воробушек.
«Спирт не нужен. Гравицаппу купим - и можно в Москву лететь».
Оба спутника смотрели на неё в упор, не мигая.
«Гравицаппа пол-КЦ стоит, - несколько потеряв изначальный задор, пояснила она. - А на вторые пол-КЦ я куплю себе малиновые штаны, и вы будете передо мной три раза «ку» делать».
Молчание стало совсем напряжённым. Первым подал голос штурман:
«Ты себя хорошо чувствуешь?»
«Э-э… я…»
«Мне кажется, не очень. Сумеречное состояние сознания, головная боль не беспокоят? Спутанность мыслей? Нет? - он сделал МХАТовскую паузу. - Два раза «ку». Два, а не три. Да и вообще, если уж начать разбираться, то это моя КЦ, раз об мою голову балалайку разбили».
Пилот тяжело вздохнул:
«Индивидуумы, не разбирающиеся в цветовой дифференциации штанов, не имеют будущего. Чтобы носить малиновые штаны, нужно иметь примерно пол-коробка КЦ. У вас есть столько? - оба члена его экипажа помотали головами. - А у меня - есть, - он вынул из кармана коробок спичек, потряс им возле уха, прислушиваясь к шороху. Так что оба сделали два раза «ку», схватили рюкзаки и в темпе - за мной. И робота прихватите. Найдём пресный водоём - помоем его, чтобы не вонял».
Пресный водоём нашёлся через пятнадцать километров. Он представлял собой ручеёк, бегущий по дну глубокой пропасти, через которую когда-то очень давно, ещё при императоре Хирохито, был переброшен мост, носящий в народе зловещее название Ведьмин. Теперь от моста остался лишь железный остов, щедро присыпанный сверху обгорелыми щепками и кирпичами туристов, отложенными при попытках пройти по обугленной древесине.
«Я туда робота мыть не полезу», - тихо сказал штурман, глядя вниз.
«А тебя никто и не просит. Сам слазает. А мы пока прогуляемся до Чёртова моста».
«Да как же тут прогуляешься? - всплеснула руками Кадавра. - Вниз загремим - костей не соберём!»
«Не дрейфь, - подбодрил пилот. - Переберёмся в лучшем виде. Сейчас только верёвки достану…» - он сбросил с плеч рюкзак, но за верёвками так и не наклонился, поражённый открывшимся ему зрелищем…
Снизу, из ущелья, со склонов, со всех окрестных лесов поднималась Туча. Непроглядная чёрно-красная мгла затягивала всё вокруг - вот уже не стало видно речки, деревьев внизу - а Туча всё росла и росла, неумолимо приближаясь, обступая путников со всех сторон.
«Что это?» - прошептала Кадавра, разом вспомнив все возможные и невозможные природные явления начиная с пыльных бурь и заканчивая египетскими казнями.
«Да неужели? - хмыкнул Алексей каким-то своим мыслям. - Всем оставаться на местах, не бежать, руками не размахивать, это приказ».
«Да, но что это?» - срывающимся от страха голосом спросила Кадавра - и в следующую секунду Туча обволокла их со всех сторон, распадаясь на миллионы… божьих коровок. В одно мгновение насекомые облепили путников и, отчаянно вибрируя крылышками, пытались подняться, не выпуская обретённой ноши из маленьких цепких лапок. Первой оторвалась от земли Кадавра.
«Мамочки! Лечу!» - крикнула она.
«Ту-ту, ту-ду-ту!» - дружно прожужжали коровки и, набирая скорость, поволокли добычу на другой берег.
«Куда они меня несу-у-ут?» - растаял в чёрно-красном облаке крик.
Второй отряд божьих коровок уже уносил следом пилота, а третий, самый многочисленный, тужился, пытаясь приподнять штурмана.
Крупная божья коровка размером с чайную чашку, сидела на противоположном берегу и важно шевелила усиками. Первый отряд опустил перед нею Кадавру и, подобострастно жужжа, ждал решения. Предводительница перепрыгнула на подношение, поползала по оцепеневшей от страха девушке, вернулась обратно и что-то коротко вжикнула.
Расстроенные подчинённые покорно подхватили непонравившуюся игрушку и уволокли в жерло тоннеля, бросив прямо на шпалы. Через минуту рядом оказались пилот и штурман.
«Ч-что это было?» - поднимаясь на ноги, спросила Кадавра.
«Императорская божья коровка, в местном фольклоре - Красная Ведьма, - отряхивая брюки, ответил пилот. - Я совершенно забыл о ней! А ведь именно из-за неё Ведьмин мост получил своё название. Говорят, она живёт в этих местах ещё с Первой мировой и всё это время ищет кого-то среди людей».
«А кого?»
«Ну, романтическая версия говорит, что это никакая не коровка, а заколдованная японская принцесса - соответственно, ищет она себе принца, который её расколдует…»
«Не найдёт, - мрачно отрезала Кадавра. - Повывелись они, принцы-то…»
«…поэтому есть вторая версия. Что это сторожевая божья коровка, оставленная и забытая здесь японцами и по старой привычке оставлять и забывать своих постовых где попало. И что ждёт она японского генерала, который отдаст ей приказ перестать охранять тоннель. Но, как бы то ни было, пока мелкие продолжают таскать крупной путешественников, это самый лучший способ переправиться с ветерком».
«А они путешественников вниз не роняют?» - с подозрением спросил Воробушек.
«Случается иногда. Но редко».
«Зашибись!»
«А как мы обратно-то попадём? - спросила Кадавра. - Обратно-то они нас не понесут».
«Ну это как повезёт, - туманно ответил Алексей. - А пока хватит тут торчать, взяли ноги в руки - и в темпе двинули в тоннель. Кто-нибудь прихватил сапёрную лопатку? А фонарики? Нет? И что б вы без меня делали…»
Тоннель изгибался внутри горы замысловатой спиралью. При свете мощного фонаря путники быстро продвигались по шпалам. Потом Алексей как-то внезапно отпрыгнул в сторону и принялся простукивать стену тоннеля. Ничего, видимо, не найдя, продолжил путь. Так повторялось несколько раз.
«А что ты ищешь?» - не утерпел штурман.
«Цистерну спирта, случайно забытую японцами», - усмехнулся пилот.
«Смешно. Скажи уж заодно «лопата» - посмеёмся вместе».
«Лопата, - отозвался Алексей, отстёгивая от рюкзака сапёрную лопатку и отходя к стене. - Кстати, ни у кого телефон не «самсунг»? Жаль… Могли бы помочь», - он пропихнул лопатку в щель между плитами.
…Через некоторое время на свет появился поблёскивающий металл, а ещё через несколько минут из тайника были выужены две алюминиевых канистры.
«Ну вот, а говорил - смешно, - отвинтив крышку и понюхав содержимое, подмигнул Воробушку Алексей. - Теперь можно и обратно».
«Это что - реально спирт?»
«Ну да, я же говорил, от японцев осталось…»
«Алёшенька, - патетически закатив глаза, молвил штурман, - в этой стране спирт не может «остаться», а тем более - пролежать невостребованным семьдесят лет. Его по запаху найдут!»
«Ну, во-первых, не в «этой», а в «нашей» стране, диссидент-самоучка. А во-вторых, думай как хочешь, но факт налицо. Что застыл? Хватай канистру и пошли назад».
«Ну нет, а как же Чёртов мост?» - запротестовала Кадавра.
«А никак. Фоток потом из интернета накачаешь, выдашь за свои».
«Нет, я так не могу! Это против моей фотографической чести!»
«Ладно, тогда идите с Воробушком, а я пойду к машине. Только поскорее возвращайтесь».
«А как же ты через мост с двумя канистрами переберёшься?»
«Да легко. Налью императрице пять капель - так меня вместе со всем имуществом до машины доставят и ещё одежду почистят».
…Четыре часа спустя Кадавра уже горько жалела о том, что вообще вспомнила про этот Чёртов (во всех смыслах слова) мост, и паче того, решила снять его с наиболее выгодного ракурса - то есть, снизу. Кросс по шпалам, плавно переходящий в затяжной спуск и не менее затяжной подъём, совсем измотали и её, и Воробушка, который с пыхтеньем проклинал тот миг, когда предложил не рисковать с божьими коровками на обратном пути, а переправиться самостоятельно вброд. Единственным, кому прогулка всё ещё нравилась, оказался робот, обнаруженный плещущимся в ручейке и теперь скакавший впереди путешественников по крутому склону, подобно бодрому джейрану, и даже порывавшийся приносить брошенные палки.
Через шесть часов они наконец-то добрались до машины и обнаружили её заправленной и готовой к полёту.
«Всё, - резюмировал Алексей, - хватит с нас на этот раз приключений, едем в Холмск, а оттуда - домой. Кто за?»
«За» оказались все, включая робота и «четвёрку».
Вскоре вдали замаячил город.
«Ну, в этот-то раз снимем себе такие апартаменты, что Рокфеллер обзавидуется!» - потёр ладошки штурман.
…Дэвид Рокфеллер-младший спал, и ему снился ужасный сон. Во сне его поселили в нуль-звёздочном отеле в одном номере с клопами и тараканами, и тараканы всю ночь танцевали на нём твист, а клопы пили за его здоровье - по понятным причинам не чокаясь. Председатель Совета директоров «Рокфеллер Файнэшнл Сервисез» проснулся в холодном поту, перевернулся на другой бок и снова заснул, бормоча «Приснится же такое!» - на чистом английском языке.
«Скажите, а ноль звёзд - это как?» - штурман недоверчиво осматривал тесный холл гостиницы «Завтрак туристом». Все более или менее приличные отели оказались заняты.
«Ну как-как… - веснушчатый паренёк на ресепшене (а точнее, сидящий за заменявшей его старенькой школьной партой) хлюпнул носом и утёрся несвежим рукавом. - Неувязочка у нас одна вышла в прошлом годе. Приехала комиссия - та, что звёзды раздаёт, ну мы её чин чинарём поселили в номерах, а на утро смотрим - было их пятеро, а стало четверо… Кинулись искать - да какое там…»
«Что - кто-то пропал?»
«Да не, не пропал, куда он денется-то… клопы зажрали. Человек есть, а крови в нём нет. Сухо. Ну комиссия сразу шум поднимать, крики-вопли… А с нас что возьмёшь? Не мы ж его сожрали, а клопы - а им никто не указ. Гостиницу, конечно, сразу прикрыли. Мы в ту пору «Завтрак туриста» назывались. Только наш хозяин не растерялся и на следующий день новую гостиницу открыл вместо старой. Только он у нас с юмором, вот и назвал… Да вы не переживайте, мы с тех пор меры приняли, так что у нас больше таких случаев не было».
«Дустом прошлись?»
«Да неее, дусты-шмусты - это же вредно всё. Мы старинным способом пользуемся, безвредным. Идём, покажу».
Он поспешно вскочил, мимоходом захлопнув приоткрывшуюся дверцу подсобки, откуда собирался выступить в холл вальяжный полутораметровый клоп в лакейской ливрее.
…В трёхместном номере «люкс» стояли две деревянных кровати - односпальная и двуспальная. Ножки их были безвредно погружены… в поллитровые банки с водой.
«Ну вот, я же говорил - экология. Ну чего - берёте номерок? Почти даром, три тысячи за сутки. Нарасхват идёт!».
Деваться было некуда, пришлось соглашаться. Некоторый спор, правда, возник из-за того, кому спать на двуспальной кровати, но как этот спор был разрешён, мы вам не расскажем - мальчики стесняются.
Утром Кадавра проснулась одна-одинёшенька среди бездыханных тел: оба Алексея куда-то исчезли, а все четыре банки, в которых стояла её кровать, были полны утопших за ночь клопов и тараканов.
Брезгливо поморщившись, она слезла с кровати, подошла к окну - и не поверила своим глазам: стоявшая за окном «четвёрка» натурально превратилась в товарный поезд, обретя как минимум три прицепа: две цистерны и рефрижератор. На цистернах красовалась надпись: «ИКРА», а в рефрижератор какие-то люди грузили коробки с замороженным крабом. Рядом с автопоездом стоял вчерашний веснушчатый паренёк и переживал, что взял с этих людей за проживание только три тысячи.
Увидев спутницу у окна, штурман призывно махнул рукой: спускайся, мол.
Кадавра, как истинная девочка, спустилась только через сорок минут, успев как раз к отправлению автопоезда.
«Мамма мия, вы что - все деньги потратили?»
«Почти, - довольно кивнул штурман. - На паром оставили».
«Но зачем вам столько икры?»
«Как это зачем? Привезём в Москву, продадим - будет у нас вместо полутора миллионов все три! А три уже гораздо лучше делятся на троих».
…«Четвёрка» шла тяжело, почти над самой землёй. Набрать высоту мешали болтающиеся позади прицепы. Воздушные шары, призванные удерживать их в воздухе, спустились ещё два часа назад, но, по счастью, до Москвы оставалась всего пара сотен километров.
Алексей приземлился и вырулил на шоссе. Долгое путешествие заканчивалось.
Сразу по приезде штурман, не заходя домой и даже не сменив одежды, куда-то умчался. Его не было несколько часов, потом к припарковавшейся на охраняемой стоянке «четвёрке» стали подъезжать люди с пачками денег…
Сутки спустя Кадавре на телефон пришла смс: «Подъезжай за своей долей. Иннокентий». Усталый, но довольный штурман сидел в своей квартире за столом, заваленным пятитысячными банкнотами.
«Держи, это твоё», - он протянул ей худенькую пачку.
«Что - сделка провалилась?» - хмыкнула она, взвешивая пачку на ладони.
«Ты что? Наоборот, мы набрали четыре миллиона долларов и ещё немножко. Алексей поручил мне раздать деньги спонсорам».
«Ага, это типа как кошке поручить раздавать мышей - обязательно справится, да?»
«Ну да… Ой, то есть что значит «кошке»? Мне твои намёки очень даже оскорбительны».
«Н-да, так я и подозревал… - Алексей поднялся со стула. - Знаете… я тут подумал - мы не станем возвращать деньги, - он вынул из рук Кадавры пачку. - Мы вложим их в новый проект - летающие поезда».
«Так их вроде уже изобрели, Алёшенька, - пододвигая к себе купюры, заметил Воробушек. - Разве нет? Самолётами называются. Зачем их второй раз-то изобретать?».
«Я не про самолёты, я про новую концепцию наземного транспорта - поезда на магнитной подушке… Да. Точно,» - он застыл на миг, глядя в одну точку, потом стремительно выбежал в коридор, вернулся с огромным мешком, покидал в него все деньги, походя повыуживав из штурмана пачки, которые тот успел рассовать по карманам, и умчался, хлопнув входной дверью.
«Ну вот, погуляли», - развела руками Кадавра, которой пять минут назад ещё мерещился новый объектив и итальянские сапоги за тридцать пять тысяч.
«Угу, - мрачно кивнул штурман. - И кто тебя за язык тянул? Теперь жди через пару лет новых путешествий - на БАМ по магнитной подушке… - они помолчали. - Фотки-то когда будут?»
«Рано или поздно, - вздохнула Кадавра. - Так или иначе. Но обязательно», - и медленно побрела к выходу.
Перед внутренним взором её таяли новый объектив и новые сапоги, превращаясь в белоснежные конструкции магнитных тоннелей, уносящих за горизонт сверхзвуковые поезда…
«Ну что ж, пусть будет БАМ, - улыбнулась она, подставляя лицо осеннему солнышку. - А на сапоги я себе и сама заработаю».
Засим усё, как говорят прежние хозяева 1/2 Сахалина. Спасибо всем осилившим этот бред - хотя, подозреваю, что таковых вовсе не нашлось
Продолжение ЗДЕСЬ
Сказано-сделано. Утром «четвёрка» покинула Ноглики и, едва город скрылся из виду, взлетела, продолжив свой путь на сверхмалой высоте.
«А чем это воняет?» - уже сидя на заднем сидении, принюхалась Кадавра.
«А, это?.. - беззаботно переспросил пилот. - Я поначалу тоже думал, что это мой тайский друг в штаны наделал от страха, а потом вспомнил - это робот, приписанный к консервному заводу. Мы ж его не помыли после использования, а он на радостях забаррикадировался в своём отсеке - воняет и не выходит. Боится, что вымоют всё-таки».
«И что теперь делать? Дышать же невозможно!».
«Ну… можно попытаться вытряхнуть его оттуда…»
Машина взмыла вверх и сделала кульбит, которому позавидовал бы пьяный Карлсон, отплясывающий на сельской дискотеке.
Кадавра шмякнулась об потолок, потом о передние кресла и, наконец, аккуратной кучкой ссыпалась на пол.
«Пристёгиваться надо! - поучительно промолвил Алексей, одной рукой отлепляя Воробушка от лобового стекла, а другой выравнивая машину. - Безопасность превыше всего».
«Предупреждать надо! - заползая обратно на сиденье, возмутилась Кадавра. - Ну и что - вытряхнул ты этого робота? Как сидел он, так и сидит!»
«Зато машину от лишнего груза освободил», - похвастался пилот, услышав из-под днища отчётливый и крайне многообещающий треск.
«Крылья!!» - разом догадались оба пассажира.
«Точно, - подтвердил пилот. - А как вы угадали?»
«Алёша, - напомнил штурман, - имей в виду, мы не на высоте, парашюты не раскроются, а нам этих ста метров над землёй за глаза хватит и ещё останется. Снижайся, каскадёр хренов!»
Мимо окна, вращаясь, словно в замедленной съёмке, пролетело фанерное крыло.
«Песец…» - только и успел сказать штурман, прежде чем второе крыло со смачным хрустом оторвалось и последовало за первым.
«Вашу ж мать!» - потрясённо воскликнул благоухающий тухлятиной робот, всё-таки вылезший посмотреть, что же там такое происходит.
«Вы только что наблюдали самозарождение искусственного интеллекта, - довольно объявил Алексей. - В его базовых словарях не заложен фразеологизм «вашу мать».
«Четвёрка» меж тем падала вниз - строго вертикально, что было весьма удивительно, и довольно неторопливо, что было вообще необъяснимо. Только корпус ощутимо подрагивал от вибраций, а пилот быстро-быстро переключал какие-то тумблеры. Из салона не было видно, как вырываются из четырёх сопел под днищем столбы синего пламени.
Приземление вышло неожиданно мягким. Алексей бросил через плечо «Робота держите!» - и выскочил из салона.
«Как это «держите»? Он же грязный! - поморщился штурман, а Кадавра без лишних слов набросила на робота куртку, словно на подлежащего помывке кота, и выволокла получившийся свёрток наружу.
«Карусель твою налево! - завопил ей вслед штурман. - Это же моя куртка!»
«А нечего разбрасывать свои вещи по салону!»
Алексей в глубокой задумчивости стоял у машины, трогая носком ботинка обломок крыла.
«Как у нас дела?» - осторожно спросила Кадавра.
«На букву «п», и не подумай, что «прекрасно». Крыльев нет, счастья в жизни тоже нет, а весь запас спирта сожгли при посадке. Но есть и хорошая новость. До Чёртова моста отсюда рукой подать».
«А запасные крылья остались?»
«А как же. Только крепить их нечем. Клей куда-то запропастился, изоленту я всю на прошлый ремонт перевёл… Ума не приложу, что теперь делать».
«Эх вы, мужчины! - Кадавра залезла в свою объёмистую сумку и что-то оттуда достала. - Крылья давай!»
«Только смотри, это последний комплект!»
«Не сцы, Капустин, - плотоядно усмехнулась единственная женщина в экипаже. - И это… отвернись, пожалуй, а то переживаю я за твою мужскую психику. А ещё лучше - дрель принеси».
...Старательно примотав новые крылья к обломкам предыдущих ношеными колготками, Кадавра выпрямилась и вытерла рукавом трудовой пот. Где-то на грани слышимости ей почудилось треньканье балалайки, наигрывающей «Калинку».
«Пора завязывать с голливудскими фильмами, - подумала она. - А то скоро не только «Калинка» мерещиться начнёт, но и медведи с балалайками на каждом углу. Пьяные и в ушанках».
Взяв в руки дрель, она принялась сверлить крылья, проделывая в каждом ряд поперечных дырочек.
«Стой, что ты делаешь?» - ужаснулись оба Алексея.
«Спокойно! - она сдула со лба непослушную чёлку. - Помните отечественную туалетную бумагу? Не ту, что сейчас, а ту, что тогда?»
Штурман помотал головой, пилот прищурился, как будто начиная догадываться.
«Она никогда не рвалась по дырочкам. Ни-ког-да. Крылья у нас чьего производства? Отечественные. Вывод?»
«А ты голова! - похвалил Алексей. - Надо попробовать».
«У вас у обоих голова, - фыркнул штурман. - Только мозгов в ней нет. Разобьёмся, как пить дать».
«Чтобы разбиться, надо сначала взлететь. А у нас водородный бак пустой и спирт на нуле. Так что пока топливо не добудем - ты в полной безопасности. Ну разве что только медведь сожрёт».
«Какой ещё медведь?»
«А вон тот».
Все дружно выглянули из-за машины. На опушке леса на пеньке сидел натуральный бурый медведь с балалайкой в мохнатых лапах, и тихонько наигрывал знакомый мотив.
«Ка-лин-ка, ка-лин-ка, калинка моя… - непроизвольно подпела Кадавра. - Ребята, что это?»
«Не знаю, - покачал головой пилот, - но кажется, мы все тухлыми крабами надышались, как ты тогда тухлой рыбой у речки».
«Да ничем мы не надышались, - Воробушек что-то яростно листал в своём айфоне. - Просто вы новостей не читаете, а это… ну вот, нашёл. Это сбежавший цирковой медведь. Тут по Сахалину цирк гастролирует. Вот, читаю: «Медведь с балалайкой производит фурор исполнением песен Димы Билана и группы «Сливки»…»
При последних его словах медведь взревел и отчаянно забренчал «Интернационал». Кадавра и пилот зааплодировали.
«Вот она, истинная воля к победе и путь к освобождению трудящихся», - патетически молвил Алексей, а непосредственная Кадавра, не умеющая видеть в музыке политическую подоплёку, крикнула:
«А «Дым над водой» можешь? - и пояснила своим. - Я на ютубе видела, как дяденька «Дым над водой» на балалайке играл. Было прикольно».
Медведь презрительно рыкнул и заиграл «Гуд бай, Америка!».
«Нашенский, - похвалил Алексей, - буржуев не любит».
Медведь меж тем плавно перешёл на «Алюминиевые огурцы», а потом на гимн Советского Союза (по совместительству - российский). Алексей сам не заметил, как надел фуражку и встал навытяжку, взяв под козырёк.
«Эх, жаль этот мохнатый какую-нибудь нормальную музыку не играет, - почесал в затылке утомлённый нежданным концертом штурман. - «Дюну» там… или «Комбинацию»… «бюстгальтер, милый мой бюстгальтер…».Или нет, придумал! Эй, животное, сбацаешь нам чего-нибудь из Тани Булановой?»
Медведь поднялся с пенька, подковылял к попятившемуся штурману и с размаху огрел его балалайкой. Инструмент жалобно бренькнул и разлетелся в щепки, а медведь, опустившись на четыре лапы, вприскочку побежал в лес, давая понять, что с музыкой в его жизни покончено раз и навсегда.
«Вот блин…» - потёр ушибленную голову штурман.
«Всем стоять! - вдруг заорала Кадавра. - Не двигаться!» - и медленно потянулась к обломкам балалайки.
…Среди щепок и струн лежала обыкновенная спичка. Подняв её двумя пальцами, Кадавра перевела дух и посмотрела на спутников:
«Ну всё».
«Что - всё?» - не понял Воробушек.
«Спирт не нужен. Гравицаппу купим - и можно в Москву лететь».
Оба спутника смотрели на неё в упор, не мигая.
«Гравицаппа пол-КЦ стоит, - несколько потеряв изначальный задор, пояснила она. - А на вторые пол-КЦ я куплю себе малиновые штаны, и вы будете передо мной три раза «ку» делать».
Молчание стало совсем напряжённым. Первым подал голос штурман:
«Ты себя хорошо чувствуешь?»
«Э-э… я…»
«Мне кажется, не очень. Сумеречное состояние сознания, головная боль не беспокоят? Спутанность мыслей? Нет? - он сделал МХАТовскую паузу. - Два раза «ку». Два, а не три. Да и вообще, если уж начать разбираться, то это моя КЦ, раз об мою голову балалайку разбили».
Пилот тяжело вздохнул:
«Индивидуумы, не разбирающиеся в цветовой дифференциации штанов, не имеют будущего. Чтобы носить малиновые штаны, нужно иметь примерно пол-коробка КЦ. У вас есть столько? - оба члена его экипажа помотали головами. - А у меня - есть, - он вынул из кармана коробок спичек, потряс им возле уха, прислушиваясь к шороху. Так что оба сделали два раза «ку», схватили рюкзаки и в темпе - за мной. И робота прихватите. Найдём пресный водоём - помоем его, чтобы не вонял».
Пресный водоём нашёлся через пятнадцать километров. Он представлял собой ручеёк, бегущий по дну глубокой пропасти, через которую когда-то очень давно, ещё при императоре Хирохито, был переброшен мост, носящий в народе зловещее название Ведьмин. Теперь от моста остался лишь железный остов, щедро присыпанный сверху обгорелыми щепками и кирпичами туристов, отложенными при попытках пройти по обугленной древесине.
«Я туда робота мыть не полезу», - тихо сказал штурман, глядя вниз.
«А тебя никто и не просит. Сам слазает. А мы пока прогуляемся до Чёртова моста».
«Да как же тут прогуляешься? - всплеснула руками Кадавра. - Вниз загремим - костей не соберём!»
«Не дрейфь, - подбодрил пилот. - Переберёмся в лучшем виде. Сейчас только верёвки достану…» - он сбросил с плеч рюкзак, но за верёвками так и не наклонился, поражённый открывшимся ему зрелищем…
Снизу, из ущелья, со склонов, со всех окрестных лесов поднималась Туча. Непроглядная чёрно-красная мгла затягивала всё вокруг - вот уже не стало видно речки, деревьев внизу - а Туча всё росла и росла, неумолимо приближаясь, обступая путников со всех сторон.
«Что это?» - прошептала Кадавра, разом вспомнив все возможные и невозможные природные явления начиная с пыльных бурь и заканчивая египетскими казнями.
«Да неужели? - хмыкнул Алексей каким-то своим мыслям. - Всем оставаться на местах, не бежать, руками не размахивать, это приказ».
«Да, но что это?» - срывающимся от страха голосом спросила Кадавра - и в следующую секунду Туча обволокла их со всех сторон, распадаясь на миллионы… божьих коровок. В одно мгновение насекомые облепили путников и, отчаянно вибрируя крылышками, пытались подняться, не выпуская обретённой ноши из маленьких цепких лапок. Первой оторвалась от земли Кадавра.
«Мамочки! Лечу!» - крикнула она.
«Ту-ту, ту-ду-ту!» - дружно прожужжали коровки и, набирая скорость, поволокли добычу на другой берег.
«Куда они меня несу-у-ут?» - растаял в чёрно-красном облаке крик.
Второй отряд божьих коровок уже уносил следом пилота, а третий, самый многочисленный, тужился, пытаясь приподнять штурмана.
Крупная божья коровка размером с чайную чашку, сидела на противоположном берегу и важно шевелила усиками. Первый отряд опустил перед нею Кадавру и, подобострастно жужжа, ждал решения. Предводительница перепрыгнула на подношение, поползала по оцепеневшей от страха девушке, вернулась обратно и что-то коротко вжикнула.
Расстроенные подчинённые покорно подхватили непонравившуюся игрушку и уволокли в жерло тоннеля, бросив прямо на шпалы. Через минуту рядом оказались пилот и штурман.
«Ч-что это было?» - поднимаясь на ноги, спросила Кадавра.
«Императорская божья коровка, в местном фольклоре - Красная Ведьма, - отряхивая брюки, ответил пилот. - Я совершенно забыл о ней! А ведь именно из-за неё Ведьмин мост получил своё название. Говорят, она живёт в этих местах ещё с Первой мировой и всё это время ищет кого-то среди людей».
«А кого?»
«Ну, романтическая версия говорит, что это никакая не коровка, а заколдованная японская принцесса - соответственно, ищет она себе принца, который её расколдует…»
«Не найдёт, - мрачно отрезала Кадавра. - Повывелись они, принцы-то…»
«…поэтому есть вторая версия. Что это сторожевая божья коровка, оставленная и забытая здесь японцами и по старой привычке оставлять и забывать своих постовых где попало. И что ждёт она японского генерала, который отдаст ей приказ перестать охранять тоннель. Но, как бы то ни было, пока мелкие продолжают таскать крупной путешественников, это самый лучший способ переправиться с ветерком».
«А они путешественников вниз не роняют?» - с подозрением спросил Воробушек.
«Случается иногда. Но редко».
«Зашибись!»
«А как мы обратно-то попадём? - спросила Кадавра. - Обратно-то они нас не понесут».
«Ну это как повезёт, - туманно ответил Алексей. - А пока хватит тут торчать, взяли ноги в руки - и в темпе двинули в тоннель. Кто-нибудь прихватил сапёрную лопатку? А фонарики? Нет? И что б вы без меня делали…»
Тоннель изгибался внутри горы замысловатой спиралью. При свете мощного фонаря путники быстро продвигались по шпалам. Потом Алексей как-то внезапно отпрыгнул в сторону и принялся простукивать стену тоннеля. Ничего, видимо, не найдя, продолжил путь. Так повторялось несколько раз.
«А что ты ищешь?» - не утерпел штурман.
«Цистерну спирта, случайно забытую японцами», - усмехнулся пилот.
«Смешно. Скажи уж заодно «лопата» - посмеёмся вместе».
«Лопата, - отозвался Алексей, отстёгивая от рюкзака сапёрную лопатку и отходя к стене. - Кстати, ни у кого телефон не «самсунг»? Жаль… Могли бы помочь», - он пропихнул лопатку в щель между плитами.
…Через некоторое время на свет появился поблёскивающий металл, а ещё через несколько минут из тайника были выужены две алюминиевых канистры.
«Ну вот, а говорил - смешно, - отвинтив крышку и понюхав содержимое, подмигнул Воробушку Алексей. - Теперь можно и обратно».
«Это что - реально спирт?»
«Ну да, я же говорил, от японцев осталось…»
«Алёшенька, - патетически закатив глаза, молвил штурман, - в этой стране спирт не может «остаться», а тем более - пролежать невостребованным семьдесят лет. Его по запаху найдут!»
«Ну, во-первых, не в «этой», а в «нашей» стране, диссидент-самоучка. А во-вторых, думай как хочешь, но факт налицо. Что застыл? Хватай канистру и пошли назад».
«Ну нет, а как же Чёртов мост?» - запротестовала Кадавра.
«А никак. Фоток потом из интернета накачаешь, выдашь за свои».
«Нет, я так не могу! Это против моей фотографической чести!»
«Ладно, тогда идите с Воробушком, а я пойду к машине. Только поскорее возвращайтесь».
«А как же ты через мост с двумя канистрами переберёшься?»
«Да легко. Налью императрице пять капель - так меня вместе со всем имуществом до машины доставят и ещё одежду почистят».
…Четыре часа спустя Кадавра уже горько жалела о том, что вообще вспомнила про этот Чёртов (во всех смыслах слова) мост, и паче того, решила снять его с наиболее выгодного ракурса - то есть, снизу. Кросс по шпалам, плавно переходящий в затяжной спуск и не менее затяжной подъём, совсем измотали и её, и Воробушка, который с пыхтеньем проклинал тот миг, когда предложил не рисковать с божьими коровками на обратном пути, а переправиться самостоятельно вброд. Единственным, кому прогулка всё ещё нравилась, оказался робот, обнаруженный плещущимся в ручейке и теперь скакавший впереди путешественников по крутому склону, подобно бодрому джейрану, и даже порывавшийся приносить брошенные палки.
Через шесть часов они наконец-то добрались до машины и обнаружили её заправленной и готовой к полёту.
«Всё, - резюмировал Алексей, - хватит с нас на этот раз приключений, едем в Холмск, а оттуда - домой. Кто за?»
«За» оказались все, включая робота и «четвёрку».
Вскоре вдали замаячил город.
«Ну, в этот-то раз снимем себе такие апартаменты, что Рокфеллер обзавидуется!» - потёр ладошки штурман.
…Дэвид Рокфеллер-младший спал, и ему снился ужасный сон. Во сне его поселили в нуль-звёздочном отеле в одном номере с клопами и тараканами, и тараканы всю ночь танцевали на нём твист, а клопы пили за его здоровье - по понятным причинам не чокаясь. Председатель Совета директоров «Рокфеллер Файнэшнл Сервисез» проснулся в холодном поту, перевернулся на другой бок и снова заснул, бормоча «Приснится же такое!» - на чистом английском языке.
«Скажите, а ноль звёзд - это как?» - штурман недоверчиво осматривал тесный холл гостиницы «Завтрак туристом». Все более или менее приличные отели оказались заняты.
«Ну как-как… - веснушчатый паренёк на ресепшене (а точнее, сидящий за заменявшей его старенькой школьной партой) хлюпнул носом и утёрся несвежим рукавом. - Неувязочка у нас одна вышла в прошлом годе. Приехала комиссия - та, что звёзды раздаёт, ну мы её чин чинарём поселили в номерах, а на утро смотрим - было их пятеро, а стало четверо… Кинулись искать - да какое там…»
«Что - кто-то пропал?»
«Да не, не пропал, куда он денется-то… клопы зажрали. Человек есть, а крови в нём нет. Сухо. Ну комиссия сразу шум поднимать, крики-вопли… А с нас что возьмёшь? Не мы ж его сожрали, а клопы - а им никто не указ. Гостиницу, конечно, сразу прикрыли. Мы в ту пору «Завтрак туриста» назывались. Только наш хозяин не растерялся и на следующий день новую гостиницу открыл вместо старой. Только он у нас с юмором, вот и назвал… Да вы не переживайте, мы с тех пор меры приняли, так что у нас больше таких случаев не было».
«Дустом прошлись?»
«Да неее, дусты-шмусты - это же вредно всё. Мы старинным способом пользуемся, безвредным. Идём, покажу».
Он поспешно вскочил, мимоходом захлопнув приоткрывшуюся дверцу подсобки, откуда собирался выступить в холл вальяжный полутораметровый клоп в лакейской ливрее.
…В трёхместном номере «люкс» стояли две деревянных кровати - односпальная и двуспальная. Ножки их были безвредно погружены… в поллитровые банки с водой.
«Ну вот, я же говорил - экология. Ну чего - берёте номерок? Почти даром, три тысячи за сутки. Нарасхват идёт!».
Деваться было некуда, пришлось соглашаться. Некоторый спор, правда, возник из-за того, кому спать на двуспальной кровати, но как этот спор был разрешён, мы вам не расскажем - мальчики стесняются.
Утром Кадавра проснулась одна-одинёшенька среди бездыханных тел: оба Алексея куда-то исчезли, а все четыре банки, в которых стояла её кровать, были полны утопших за ночь клопов и тараканов.
Брезгливо поморщившись, она слезла с кровати, подошла к окну - и не поверила своим глазам: стоявшая за окном «четвёрка» натурально превратилась в товарный поезд, обретя как минимум три прицепа: две цистерны и рефрижератор. На цистернах красовалась надпись: «ИКРА», а в рефрижератор какие-то люди грузили коробки с замороженным крабом. Рядом с автопоездом стоял вчерашний веснушчатый паренёк и переживал, что взял с этих людей за проживание только три тысячи.
Увидев спутницу у окна, штурман призывно махнул рукой: спускайся, мол.
Кадавра, как истинная девочка, спустилась только через сорок минут, успев как раз к отправлению автопоезда.
«Мамма мия, вы что - все деньги потратили?»
«Почти, - довольно кивнул штурман. - На паром оставили».
«Но зачем вам столько икры?»
«Как это зачем? Привезём в Москву, продадим - будет у нас вместо полутора миллионов все три! А три уже гораздо лучше делятся на троих».
…«Четвёрка» шла тяжело, почти над самой землёй. Набрать высоту мешали болтающиеся позади прицепы. Воздушные шары, призванные удерживать их в воздухе, спустились ещё два часа назад, но, по счастью, до Москвы оставалась всего пара сотен километров.
Алексей приземлился и вырулил на шоссе. Долгое путешествие заканчивалось.
Сразу по приезде штурман, не заходя домой и даже не сменив одежды, куда-то умчался. Его не было несколько часов, потом к припарковавшейся на охраняемой стоянке «четвёрке» стали подъезжать люди с пачками денег…
Сутки спустя Кадавре на телефон пришла смс: «Подъезжай за своей долей. Иннокентий». Усталый, но довольный штурман сидел в своей квартире за столом, заваленным пятитысячными банкнотами.
«Держи, это твоё», - он протянул ей худенькую пачку.
«Что - сделка провалилась?» - хмыкнула она, взвешивая пачку на ладони.
«Ты что? Наоборот, мы набрали четыре миллиона долларов и ещё немножко. Алексей поручил мне раздать деньги спонсорам».
«Ага, это типа как кошке поручить раздавать мышей - обязательно справится, да?»
«Ну да… Ой, то есть что значит «кошке»? Мне твои намёки очень даже оскорбительны».
«Н-да, так я и подозревал… - Алексей поднялся со стула. - Знаете… я тут подумал - мы не станем возвращать деньги, - он вынул из рук Кадавры пачку. - Мы вложим их в новый проект - летающие поезда».
«Так их вроде уже изобрели, Алёшенька, - пододвигая к себе купюры, заметил Воробушек. - Разве нет? Самолётами называются. Зачем их второй раз-то изобретать?».
«Я не про самолёты, я про новую концепцию наземного транспорта - поезда на магнитной подушке… Да. Точно,» - он застыл на миг, глядя в одну точку, потом стремительно выбежал в коридор, вернулся с огромным мешком, покидал в него все деньги, походя повыуживав из штурмана пачки, которые тот успел рассовать по карманам, и умчался, хлопнув входной дверью.
«Ну вот, погуляли», - развела руками Кадавра, которой пять минут назад ещё мерещился новый объектив и итальянские сапоги за тридцать пять тысяч.
«Угу, - мрачно кивнул штурман. - И кто тебя за язык тянул? Теперь жди через пару лет новых путешествий - на БАМ по магнитной подушке… - они помолчали. - Фотки-то когда будут?»
«Рано или поздно, - вздохнула Кадавра. - Так или иначе. Но обязательно», - и медленно побрела к выходу.
Перед внутренним взором её таяли новый объектив и новые сапоги, превращаясь в белоснежные конструкции магнитных тоннелей, уносящих за горизонт сверхзвуковые поезда…
«Ну что ж, пусть будет БАМ, - улыбнулась она, подставляя лицо осеннему солнышку. - А на сапоги я себе и сама заработаю».
Засим усё, как говорят прежние хозяева 1/2 Сахалина. Спасибо всем осилившим этот бред - хотя, подозреваю, что таковых вовсе не нашлось