Вера выговаривала слова обыденным тоном психолога из спортивной медкомиссии. Когда тебя анализируют, беседуя с тобой об обычных вещах, ведь никто не хочет поставить на лошадку со слабой психикой. Эван приноровился себя вести в таких ситуациях, - он просто ждал, наблюдая, ведь в конце концов, Вера, как и те психологи, подскажет Эвану своими же словами верное поведение.
- Это в наших привычках помогать, особенно тем, кто нам дорог. Даже это, - Вера обвела рукой комнату, - Тоже своего рода помощь, ведь и Эмин, то есть Шон, помог тебе. Да и нам приятно...
Эван только сейчас обратил внимание на это «Мы». И почему-то ему стало совсем не по себе. Это «мы» пугало неизвестностью, - на нём мысли Эвана спотыкались и начинало подташнивать. Совсем как в детстве - похожее волнение до тошноты, как во время его самых первых выступлений перед публикой. Когда кругом масса, и никого конкретного. Как в океане, когда Эван терял почву под ногами. И сейчас это бесформенное «мы» было словно изощренная пытка.
- Чтобы ты не пугался, а ты совершенно не должен... Скажу тебе - Мы не потребуем от тебя ничего, что было бы тебе не под силу.
Вера вышла вслед за Шоном, а Эван остался сидеть в кресле в окружении зеркал и канделябров. Эван посмотрел на своё отражение - вспотевшая и остывающая кожа в скользящем тусклом свете отливала бронзой, и он подумал, что ему очень нравится этот эффект - чего-то подобного он и добивался, простаивая часам в солярии и отполировывая результат автозагаром. Уже даже не имело значения, что он был полностью обнажен. Эван откинулся в кресле и уставился на невидимых наблюдателей в зазеркалье... Но потом чуть прикрыл глаза, так что свет от ночника, преломляясь через ресницы, рассеивался лучистой зевесой. Копаясь в своих ощущениях, Эван обнаружил, что к новым обстоятельствам не придётся привыкать как-то слишком долго. Уйдёт, наверное, не больше получаса, и даже, наверняка, не будет нужды запираться в тёмном номере. И ещё Эван не без удовольствия установил, что, оказывается, даже в таком деле можно обрести некоторую сноровку. Если потренироваться. И по губам непроизвольно расползлась усталая улыбка.
Вера выговаривала слова обыденным тоном психолога из спортивной медкомиссии. Когда тебя анализируют, беседуя с тобой об обычных вещах, ведь никто не хочет поставить на лошадку со слабой психикой. Эван приноровился себя вести в таких ситуациях, - он просто ждал, наблюдая, ведь в конце концов, Вера, как и те психологи, подскажет Эвану своими же словами верное поведение.
- Это в наших привычках помогать, особенно тем, кто нам дорог. Даже это, - Вера обвела рукой комнату, - Тоже своего рода помощь, ведь и Эмин, то есть Шон, помог тебе. Да и нам приятно...
Эван только сейчас обратил внимание на это «Мы». И почему-то ему стало совсем не по себе. Это «мы» пугало неизвестностью, - на нём мысли Эвана спотыкались и начинало подташнивать. Совсем как в детстве - похожее волнение до тошноты, как во время его самых первых выступлений перед публикой. Когда кругом масса, и никого конкретного. Как в океане, когда Эван терял почву под ногами. И сейчас это бесформенное «мы» было словно изощренная пытка.
- Чтобы ты не пугался, а ты совершенно не должен... Скажу тебе - Мы не потребуем от тебя ничего, что было бы тебе не под силу.
Вера вышла вслед за Шоном, а Эван остался сидеть в кресле в окружении зеркал и канделябров. Эван посмотрел на своё отражение - вспотевшая и остывающая кожа в скользящем тусклом свете отливала бронзой, и он подумал, что ему очень нравится этот эффект - чего-то подобного он и добивался, простаивая часам в солярии и отполировывая результат автозагаром. Уже даже не имело значения, что он был полностью обнажен. Эван откинулся в кресле и уставился на невидимых наблюдателей в зазеркалье... Но потом чуть прикрыл глаза, так что свет от ночника, преломляясь через ресницы, рассеивался лучистой зевесой. Копаясь в своих ощущениях, Эван обнаружил, что к новым обстоятельствам не придётся привыкать как-то слишком долго. Уйдёт, наверное, не больше получаса, и даже, наверняка, не будет нужды запираться в тёмном номере. И ещё Эван не без удовольствия установил, что, оказывается, даже в таком деле можно обрести некоторую сноровку. Если потренироваться. И по губам непроизвольно расползлась усталая улыбка.
Reply
Leave a comment