(no subject)
Да, меня становится слишком много.
Мои признания теперь повсюду - в фото, в видео. Так было и раньше, но сейчас это приобрело другой смысл. Может быть, я даже сожалею, что призналась ей в этом, быть может, надо просто было замолчать и молчать до каких-нибудь там пор.
Я же веду себя, как при ней.
Меж тем, никого нет.
Ни неё.
Ни её взгляда, ни ее присутствия рядом со мной. Ничего этого нет, все испарилось и исчезает, как после дождя лужи. О, она прекраснейшая из всех, кто был когда-либо со мной.
С самого начала я видела её силу и ее слабость. Мне были очевидны её стремления и порывы, но все же я не удержалась, и возвела её в недосягаемое для других место. Возможно, это было ошибкой. Возможно, поэтому сейча нет никого.
Нет её теплоты по отношению ко мне.
Нет и других.
Нет и Наргис. С каждым разом Наргис становилось все меньше и меньше. Я приезжала, привозила фрукты, мы их ели, пили чай, солнце поднималось и садилось, иногда начиналась гроза, она ругала родственников, она ругала соседей, ругала всех вокруг себя, даже отца, и только сына она ласково называла, что бы он ни делал - кидал ли палку в стеклянный шкаф, колотил ли кулачком бабушку, садился ли с ножками на стол. В какой-то момент самой Наргис не стало.
Не стало так же и Оли. Я удивляюсь, я всегда искренне удивляюсь, как такое возможно, как такое может быть, чтобы старые друзья завидовали друг другу, чтобы они начинали что-то делить, особенно тогда, когда делить нечего. Мама говорит, что это огорчает ее, а меня это удивляет, я даже попробовала встать на место того, кто хочет чужого, но ничего не получилось, я так этого и не поняла. Да... конечно, это грустно, терять всех своих друзей сразу, практически в один миг. Но они, в самом деле, не ушли за одно мгновение, просто временной узел надо мной развязался только сейчас и показал мне все, как оно есть. И я не стану делать ничего.
Нет, Господи, я больше не стану.
Я никогда не уходила претенциозно, чтобы меня искали и непременно ждали, и волновались.
Мне кажется это какой-то эгоистичной детскостью, но вот теперь нарочно шагать в их сторону я не стану. Нет. Я ничего не стану делать. Только сохраню о них самые теплые воспоминания, потому что каждый этого достоин, но теперь я отойду от них, чтобы не путать ничего в судьбе и в жизни. Просто отойду. И не стану ни во что лезть. Несмотря на то, что очень нуждаюсь в их обществе, и в обществе в принципе.
Ничего, может, оно полезнее сейчас побыть одной до такой степени, чтобы все уложилось.
Потому что именно в данное время мне практически не с кем общаться вот так, по душам.
Я выдергиваю кого-то на съемки, эти люди восхищают меня, но наш диалог весьма банален и общ, несмотря на то, что я болтаю без умолку, стараясь как-то увлечь человека.
Мне не хватает, мне не хватает глубокого и осмысленного общения, обмена... Так что пока что я стараюсь как можно успеть сделать. пока я одна. Впитать в себя новое, научиться новому, найти что-то такое, чтобы могло вдохвнолять меня и моих будущих друзей. Чтобы быть им интересной.
Мои признания теперь повсюду - в фото, в видео. Так было и раньше, но сейчас это приобрело другой смысл. Может быть, я даже сожалею, что призналась ей в этом, быть может, надо просто было замолчать и молчать до каких-нибудь там пор.
Я же веду себя, как при ней.
Меж тем, никого нет.
Ни неё.
Ни её взгляда, ни ее присутствия рядом со мной. Ничего этого нет, все испарилось и исчезает, как после дождя лужи. О, она прекраснейшая из всех, кто был когда-либо со мной.
С самого начала я видела её силу и ее слабость. Мне были очевидны её стремления и порывы, но все же я не удержалась, и возвела её в недосягаемое для других место. Возможно, это было ошибкой. Возможно, поэтому сейча нет никого.
Нет её теплоты по отношению ко мне.
Нет и других.
Нет и Наргис. С каждым разом Наргис становилось все меньше и меньше. Я приезжала, привозила фрукты, мы их ели, пили чай, солнце поднималось и садилось, иногда начиналась гроза, она ругала родственников, она ругала соседей, ругала всех вокруг себя, даже отца, и только сына она ласково называла, что бы он ни делал - кидал ли палку в стеклянный шкаф, колотил ли кулачком бабушку, садился ли с ножками на стол. В какой-то момент самой Наргис не стало.
Не стало так же и Оли. Я удивляюсь, я всегда искренне удивляюсь, как такое возможно, как такое может быть, чтобы старые друзья завидовали друг другу, чтобы они начинали что-то делить, особенно тогда, когда делить нечего. Мама говорит, что это огорчает ее, а меня это удивляет, я даже попробовала встать на место того, кто хочет чужого, но ничего не получилось, я так этого и не поняла. Да... конечно, это грустно, терять всех своих друзей сразу, практически в один миг. Но они, в самом деле, не ушли за одно мгновение, просто временной узел надо мной развязался только сейчас и показал мне все, как оно есть. И я не стану делать ничего.
Нет, Господи, я больше не стану.
Я никогда не уходила претенциозно, чтобы меня искали и непременно ждали, и волновались.
Мне кажется это какой-то эгоистичной детскостью, но вот теперь нарочно шагать в их сторону я не стану. Нет. Я ничего не стану делать. Только сохраню о них самые теплые воспоминания, потому что каждый этого достоин, но теперь я отойду от них, чтобы не путать ничего в судьбе и в жизни. Просто отойду. И не стану ни во что лезть. Несмотря на то, что очень нуждаюсь в их обществе, и в обществе в принципе.
Ничего, может, оно полезнее сейчас побыть одной до такой степени, чтобы все уложилось.
Потому что именно в данное время мне практически не с кем общаться вот так, по душам.
Я выдергиваю кого-то на съемки, эти люди восхищают меня, но наш диалог весьма банален и общ, несмотря на то, что я болтаю без умолку, стараясь как-то увлечь человека.
Мне не хватает, мне не хватает глубокого и осмысленного общения, обмена... Так что пока что я стараюсь как можно успеть сделать. пока я одна. Впитать в себя новое, научиться новому, найти что-то такое, чтобы могло вдохвнолять меня и моих будущих друзей. Чтобы быть им интересной.