Память о Романе.
Весь год после его смерти я вспоминала о нем. Мне было обидно за отношение людей к нему. Я точно знала, что ровно через год после его смерти обязательно замолвлю о нем слово, пускай всего лишь в своем маленьком дневничке. Но меня угораздило опоздать.
Вчера был год со дня смерти Ромы Трахтенберга. Я хорошо помню тот день, и то потрясение, которое я испытала, когда узнала об этом. Был обычный вечер ноября. Была пятница, я отдыхала от учебы и работы, слушала бодрящую музыку и предвкушала хорошие выходные. Незадолго до этого я скачала себе программу, которая позволяла мне слушать радиостанции со всей планеты. И какое-то время я слушала Маяк, благодаря ей. К этому радио у меня особое отношение. Впервые я его услышала у бабушки в деревне. Больше там ничего не ловило, было три канала телевидения и на этом все заканчивалось. Уставая от прослушивания одних и тех же дисков, приходилось включать Маяк и слушать, что подают. Хотя иногда там ставили неплохие современные песни. Потом были годы провала в памяти о Маяке. Возобновилось, когда я стала на путь журналистики и смотрела на это радио уже с профессиональной позиции.
И тогда я его оценила. А еще стала часто попадать на "Трахты-Барахты" с Романом и Леной. Их передача шла как раз в то время, когда вся семья собиралась ужинать и я постоянно крутилась на кухне, помогая или мешая. Тогда я услышала Трахтенберга, занимающегося чем-то более приличным, чем ведение шоу "Деньги не пахнут", "Следуюющий!" и т.д. Я всегда относилась к нему хорошо, даже в детстве, когда родители смотрели "Деньги не пахнут", я не относилась к нему, как к мерзкому рыжему чудовищу, унижающему людей. Я тогда еще спорила, доказывая, что это людям нравится поливать себя дерьмом, а силком их туда не тянут.
Конечно же, слышала я и много-много его анекдотов, афоризмов, пошлых притч в его исполнении. И мне он казался в какой-то степени родственной душой. Сама очень люблю острое словцо, доходчивее он для наших людей, как ни крути. И никак не понимала людей, для которых определяющим фактором оценки человека было как раз то, что Трахтенберг матерился и пошлил. Я знаю о его научных работах в области филологии, я читала его книгу "Путь самца", благодаря которой стала лучше понимать природу мужчин, и уж точно не решусь судить о нем так поверхностно.
Он мне дорог. Мне было обидно, когда по телевидению, по российским каналам ни одна сволочь не рассказала о том, что случилось. Ни одна тварь не приехала на похороны, словно сдохла бездомная, выброшенная собака. Я помню, как еще неделю после его смерти я прибегала к каждому вечернему выпуску новостей в надежде увидеть хотя бы фразу о нем, но была тишина.Наверное, инфо-ресурсы стыдились его, как урода какого-то, и за него мне больно. Неприятно такое положение в обществе, когда говорят только о хорошем, показывают достойных и все блестит, как начищеный алюминиевый чайник. А на самом деле обычный алюминий. Меня не понимали знакомые и родные, как можно грустить о нем. Почему я была расстроена несколько дней и, неужели я не могу грустить по кому-то достойному. Я не хотела никому ничего доказывать и объяснять. Грустила в одиночестве.
Иногда о бесконечно далеких для меня людях я думаю, могли бы они мне стать хорошими друзьями или нет. Так вот, думая о Роме, я уверена, что мы могли бы подружиться. Но уже поздно.
Рома, не держи зла на глупые языки. Я не верю в загробную жизнь и прочую фигню, но надеюсь, там, где ты сейчас, тебе лучше чем здесь, тебя понимают глубже и ценят больше. Я о тебе помню.
Вчера был год со дня смерти Ромы Трахтенберга. Я хорошо помню тот день, и то потрясение, которое я испытала, когда узнала об этом. Был обычный вечер ноября. Была пятница, я отдыхала от учебы и работы, слушала бодрящую музыку и предвкушала хорошие выходные. Незадолго до этого я скачала себе программу, которая позволяла мне слушать радиостанции со всей планеты. И какое-то время я слушала Маяк, благодаря ей. К этому радио у меня особое отношение. Впервые я его услышала у бабушки в деревне. Больше там ничего не ловило, было три канала телевидения и на этом все заканчивалось. Уставая от прослушивания одних и тех же дисков, приходилось включать Маяк и слушать, что подают. Хотя иногда там ставили неплохие современные песни. Потом были годы провала в памяти о Маяке. Возобновилось, когда я стала на путь журналистики и смотрела на это радио уже с профессиональной позиции.
И тогда я его оценила. А еще стала часто попадать на "Трахты-Барахты" с Романом и Леной. Их передача шла как раз в то время, когда вся семья собиралась ужинать и я постоянно крутилась на кухне, помогая или мешая. Тогда я услышала Трахтенберга, занимающегося чем-то более приличным, чем ведение шоу "Деньги не пахнут", "Следуюющий!" и т.д. Я всегда относилась к нему хорошо, даже в детстве, когда родители смотрели "Деньги не пахнут", я не относилась к нему, как к мерзкому рыжему чудовищу, унижающему людей. Я тогда еще спорила, доказывая, что это людям нравится поливать себя дерьмом, а силком их туда не тянут.
Конечно же, слышала я и много-много его анекдотов, афоризмов, пошлых притч в его исполнении. И мне он казался в какой-то степени родственной душой. Сама очень люблю острое словцо, доходчивее он для наших людей, как ни крути. И никак не понимала людей, для которых определяющим фактором оценки человека было как раз то, что Трахтенберг матерился и пошлил. Я знаю о его научных работах в области филологии, я читала его книгу "Путь самца", благодаря которой стала лучше понимать природу мужчин, и уж точно не решусь судить о нем так поверхностно.
Он мне дорог. Мне было обидно, когда по телевидению, по российским каналам ни одна сволочь не рассказала о том, что случилось. Ни одна тварь не приехала на похороны, словно сдохла бездомная, выброшенная собака. Я помню, как еще неделю после его смерти я прибегала к каждому вечернему выпуску новостей в надежде увидеть хотя бы фразу о нем, но была тишина.Наверное, инфо-ресурсы стыдились его, как урода какого-то, и за него мне больно. Неприятно такое положение в обществе, когда говорят только о хорошем, показывают достойных и все блестит, как начищеный алюминиевый чайник. А на самом деле обычный алюминий. Меня не понимали знакомые и родные, как можно грустить о нем. Почему я была расстроена несколько дней и, неужели я не могу грустить по кому-то достойному. Я не хотела никому ничего доказывать и объяснять. Грустила в одиночестве.
Иногда о бесконечно далеких для меня людях я думаю, могли бы они мне стать хорошими друзьями или нет. Так вот, думая о Роме, я уверена, что мы могли бы подружиться. Но уже поздно.
Рома, не держи зла на глупые языки. Я не верю в загробную жизнь и прочую фигню, но надеюсь, там, где ты сейчас, тебе лучше чем здесь, тебя понимают глубже и ценят больше. Я о тебе помню.