Выставка «Лето в Ореадах». 2011 год, ЦДХ
Originally posted by chernov_vlad at Выставка «Лето в Ореадах». 2011 год, ЦДХ
Картина Амира Тимергалеева
Источник : Новый форум изобразительного искусства HalloArt.ru
Выставка «Лето в Ореадах». 2011 год, ЦДХ
На новой выставке «Лето в Ореадах» представлены работы более десятка художников из собрания галереи LES OREADES - ОРЕАДЫ . Каждый художник в этом разомкнутом и сомкнутом кругу художеств создает свою индивидуальную и альтернативную реальность.
Выставка работает июнь-август 2011 года, ЦДХ, 5-й зал.
На новой выставке «Лето в Ореадах» представлены работы более десятка художников из собрания галереи. Все они довольно разные личности, но условно направления их творчества можно разделить на несколько векторов, противоположных и взаимодополняющих одновременно: классический и новаторский, абстрактный и предметный, созерцательный и экспрессивный, стихийно-природный и технический.
Впервые галерея представляет значительную коллекцию работ Федора Крушельницкого - 100 скульптур, выполненных в бронзе и более 50 графических листо (бумага, тушь).
Татьяна Мезенцева также впервые представлена на выставке (живопись).
Крушельницкий Федор, "Голова сфинкса". бронза
Крушельницкий Федор, "Прометей"
Живопись Михаила Голубева - статична, в ней красота выкристаллизировалась, превратилась в ограненный камень, в котором нет ничего лишнего или случайного. Его живопись выражает глубокое любование миром, возникающее не в порыве экстатического восхищения, а возрастающего с каждым новым днем. Живопись как будто многослойна, но один слой похож на другой, они как прозрачные лессировки сливаются, и их общее звучание усиливается до абсолютной величины. Каждая картина формулирует метафору или мудрость, выношенную в сердце автора. Это попытка понять и объяснить, поймать неуловимое в мимолетном мире.
Монументальная живопись Татьяны Ян завораживает своей идеей сопоставления фрески и плодов природы. Внесенные в одно пространство холста, они вызывают множество ассоциаций: фреска, создававшаяся за считанные часы по свежей штукатурке, хранит свои цвета веками, а плод, вызревающий долгие месяцы, теряет свежесть и сок за считанные дни. Но с другой стороны, цикличность природы даже временные явления превращает в вечные. Присутствие семантики орнамента, на фоне которого разворачивается действо, придает всей композиции сакральный и даже литургический смысл. Миг и вечность в картинах Татьяны постоянно меняются местами, образуя сложную карусель времени. Фрагменты древних росписей, вырванные из своего цельного контекста, напоминают абстрактные композиции, что вообще наводит на мысль о не таком уж новаторстве абстракционистов XX века: ведь по сути их «открытия» во многом предвосхитили уже художники-орнаменталисты самых древних времен. Это, впрочем, огромная тема для размышлений, и отрадно, что Татьяна касается ее, может, и неосознанно. Ее живопись тонко выдержана в тонах и колорите и напоминает фактуру античной или византийской фрески своей легкой потертостью и валерными цветами.
Пётр Дик, пастель
Мистическое впечатление производят листы Петра Дика (техника пастели на наждачной бумаге), многие из которых выставляются галереей впервые. Поразительно, как в столь миниатюрном размере художником достигается могучий монументальный эффект. В простых бытовых сюжетах, которые составили бы отличный рассказ в жанре немецкого бидермайера, преодолевается материальное тяготение, появляется вкус притчи. Внутри предметов и людей образуются напряженные смыслы, которые связывают их с древнейшими культурными архетипами (путь, встреча, дом, женщина как источник особого духа - Шехины (по В. Соловьеву)). Очертания обобщены, угадываются лишь смутные силуэты, но отсутствие дополнительных деталей лишь усиливает воздействие работ и превращает их в метафизическое явление.
Напротив Дика экспонируются листы и скульптурные объекты Федора Крушеницкого, совершенно иные по своему духу. Вместо отвлеченной метафизики мы видим острую иронию, вписанную в социальный контекст. Здесь каждый узнает порою довольно сильные отголоски Сов-Арта. И как график, и как скульптур он работает мощными конструктивными формами, гипертекстом, заимствуя что-то из приемов плакатного искусства и гравюры. Скульптуры образуются из пульсирующих, свободных геометрических форм, как будто возникающих из распадающегося и заново соединяющегося атома. Деформации реальности заставляют вспомнить слова Г. Гессе, который писал: «Тому, кто изведал распад своего «я», мы показали, что куски его он всегда может в любом порядке составить заново». Во всех работах Крушельницкого отражаются «магические свойства технического прогресса», строящегося руками нового человека - «поэта аэроплана, пророка электрических машин, мистика гидротехнических сооружений» (А. Якимович). Произведения получаются очень патетичными, ведь герои достигли даже космоса, однако, в этой патетике ощущается боль, вывернутый наизнанку смысл, уже осведомленный об отравленном послевкусии жаркого энтузиазма «пролетарского вещества». Так же как в рассказах А. Платонова о великих энтузиастах и тружениках, строящих свое будущее и наше настоящее, видится сплошной апокалипсис и пугающий абсурд.
Тихонов Михаил, Большая сидящая на серебристом фоне. 150х150, 2005 ,холст, масло
Особенно ярко полярность художественного мира экспозиции ощущается при сравнении художников, близких к абстрактному искусству: Алексея Ланцева, Евгения Крюкова и Михаила Тихонова. В картинах первого мастера спокойные массы полупрозрачных, тягучих цветов медленно движутся в пространстве, настолько же, видимо, медленно, как газовые облака во Вселенной. В противоположность до предела динамичны абстрактные холсты Евгения, обгоняющие друг друга по выразительности своей композиции. Графические всплески буквально расшвыривают напоминание об азиатских иероглифах, а живописные будоражат воспоминания о натюрмортах. В картинах Тихонова живописная фактура почти полностью отрывается от предметного мира, в котором еще угадываются очертания женских прекрасных тел, но каждое из них видится сквозь подвижную призму. Она рассоединяет контуры с цветовыми пятнами, смешивает пространство и плоскость, нарушает гравитацию, скользя по поверхности реальности с огромной скоростью.
Анатолий Пурлик, Правильный Римский Форум. 2010 , 64х86, картон, масло
Анатолий Пурлик в космосе своей живописи смешивает лучизм, конструктивизм, абстракционизм, экспрессионизм, синтезируя открытия живописи XX и XXI вв. Здесь нет однозначного освещения: это не освещенный, а светящийся фовистическими красками мир. Время спрессовано в одно сиюсекундное мгновение, потому что следующее уже будет другим. В каждом образе - сгустки темперамента, радости или боли, сожаления или любви. Обнаженность тела становится ритуальной. Она открывает магический мир чувств, каждое из которых окрашивает реальность или ее часть в свой особенный цвет тепла или холода. Анатолий видит и изображает сокровенные тени душ, освобожденные от посредственности, предвзятости, хитрой игры или надменной защиты. Запутавшиеся или восторженные герои его картин пытаются вернуться в свое прошлое или уйти от настоящего, потеряться среди шума большого города или найти себя в уюте камерного пространства. Такие новеллы о судьбах напоминают рассказы Э.М. Ремарка или кино Вима Вендерса («Небо над Берлином») с их пронзительным вниманием и глубочайшей любовью к едва заметным движениям души любого человека, и тусклого, и яркого, и знаменитого, и бесславного.
Картина Амира Тимергалеева
В ярких, насыщенных эмоциями картинах Амира Тимергалеева как будто отгремела буря борьбы между импрессионизмом, кубизмом, лучизмом, и на свет являются легкие авангардные творения. Лапидарные формы человеческих фигур осязаемы и даже материальны, но это материя не реальности, а «художественного вещества», сгустившейся, тягучей краски. Женские и мужские существа явились из другого незнакомого мира, из таинственного Зазеркалья, куда дерзновенно заглядывает художник. Они лишь психологическое отражение нас и нашей среды, но в этих отражениях заострены силуэты, жесты, манеры, движения, что делает их символами нашей действительности. Ведуты и натюрморты написаны в более свободной манере, заставляющей вспомнить постимпрессионизм и экспрессионизм, освобожденный от социального напряжения и выплескивающийся на холсты бушующим водопадом красок.
Игорь Шипилин, Весна. 2006, хм, 90 х 100
Лиричные крымские пейзажи Игоря Шипилина поражают способностью художника удивляться природе, словно каждый рассвет, закат, дерево, дорогу или дом - он видит в первый раз.
Каждый художник в этом разомкнутом и сомкнутом кругу художеств создает свою индивидуальную и альтернативную реальность. Холсты и скульптурные объекты открывают нам окна в иные миры, в которые сами мастера-демиурги проникают через сосредоточенный труд, постоянные поиски и напряжение всей своей творческой силы. А зрителю выпадает легкое счастье быть свидетелем плодов этого труда, что, несомненно, обогащает и развивают каждую чуткую душу.
Светлана Тарханова.
ссылка : Подробнее о выставке «Лето в Ореадах» в ЦДХ смотри на сайте Нового
форума изобразительного искусства HalloArt.ru
Картина Амира Тимергалеева
Источник : Новый форум изобразительного искусства HalloArt.ru
Выставка «Лето в Ореадах». 2011 год, ЦДХ
На новой выставке «Лето в Ореадах» представлены работы более десятка художников из собрания галереи LES OREADES - ОРЕАДЫ . Каждый художник в этом разомкнутом и сомкнутом кругу художеств создает свою индивидуальную и альтернативную реальность.
Выставка работает июнь-август 2011 года, ЦДХ, 5-й зал.
На новой выставке «Лето в Ореадах» представлены работы более десятка художников из собрания галереи. Все они довольно разные личности, но условно направления их творчества можно разделить на несколько векторов, противоположных и взаимодополняющих одновременно: классический и новаторский, абстрактный и предметный, созерцательный и экспрессивный, стихийно-природный и технический.
Впервые галерея представляет значительную коллекцию работ Федора Крушельницкого - 100 скульптур, выполненных в бронзе и более 50 графических листо (бумага, тушь).
Татьяна Мезенцева также впервые представлена на выставке (живопись).
Крушельницкий Федор, "Голова сфинкса". бронза
Крушельницкий Федор, "Прометей"
Живопись Михаила Голубева - статична, в ней красота выкристаллизировалась, превратилась в ограненный камень, в котором нет ничего лишнего или случайного. Его живопись выражает глубокое любование миром, возникающее не в порыве экстатического восхищения, а возрастающего с каждым новым днем. Живопись как будто многослойна, но один слой похож на другой, они как прозрачные лессировки сливаются, и их общее звучание усиливается до абсолютной величины. Каждая картина формулирует метафору или мудрость, выношенную в сердце автора. Это попытка понять и объяснить, поймать неуловимое в мимолетном мире.
Монументальная живопись Татьяны Ян завораживает своей идеей сопоставления фрески и плодов природы. Внесенные в одно пространство холста, они вызывают множество ассоциаций: фреска, создававшаяся за считанные часы по свежей штукатурке, хранит свои цвета веками, а плод, вызревающий долгие месяцы, теряет свежесть и сок за считанные дни. Но с другой стороны, цикличность природы даже временные явления превращает в вечные. Присутствие семантики орнамента, на фоне которого разворачивается действо, придает всей композиции сакральный и даже литургический смысл. Миг и вечность в картинах Татьяны постоянно меняются местами, образуя сложную карусель времени. Фрагменты древних росписей, вырванные из своего цельного контекста, напоминают абстрактные композиции, что вообще наводит на мысль о не таком уж новаторстве абстракционистов XX века: ведь по сути их «открытия» во многом предвосхитили уже художники-орнаменталисты самых древних времен. Это, впрочем, огромная тема для размышлений, и отрадно, что Татьяна касается ее, может, и неосознанно. Ее живопись тонко выдержана в тонах и колорите и напоминает фактуру античной или византийской фрески своей легкой потертостью и валерными цветами.
Пётр Дик, пастель
Мистическое впечатление производят листы Петра Дика (техника пастели на наждачной бумаге), многие из которых выставляются галереей впервые. Поразительно, как в столь миниатюрном размере художником достигается могучий монументальный эффект. В простых бытовых сюжетах, которые составили бы отличный рассказ в жанре немецкого бидермайера, преодолевается материальное тяготение, появляется вкус притчи. Внутри предметов и людей образуются напряженные смыслы, которые связывают их с древнейшими культурными архетипами (путь, встреча, дом, женщина как источник особого духа - Шехины (по В. Соловьеву)). Очертания обобщены, угадываются лишь смутные силуэты, но отсутствие дополнительных деталей лишь усиливает воздействие работ и превращает их в метафизическое явление.
Напротив Дика экспонируются листы и скульптурные объекты Федора Крушеницкого, совершенно иные по своему духу. Вместо отвлеченной метафизики мы видим острую иронию, вписанную в социальный контекст. Здесь каждый узнает порою довольно сильные отголоски Сов-Арта. И как график, и как скульптур он работает мощными конструктивными формами, гипертекстом, заимствуя что-то из приемов плакатного искусства и гравюры. Скульптуры образуются из пульсирующих, свободных геометрических форм, как будто возникающих из распадающегося и заново соединяющегося атома. Деформации реальности заставляют вспомнить слова Г. Гессе, который писал: «Тому, кто изведал распад своего «я», мы показали, что куски его он всегда может в любом порядке составить заново». Во всех работах Крушельницкого отражаются «магические свойства технического прогресса», строящегося руками нового человека - «поэта аэроплана, пророка электрических машин, мистика гидротехнических сооружений» (А. Якимович). Произведения получаются очень патетичными, ведь герои достигли даже космоса, однако, в этой патетике ощущается боль, вывернутый наизнанку смысл, уже осведомленный об отравленном послевкусии жаркого энтузиазма «пролетарского вещества». Так же как в рассказах А. Платонова о великих энтузиастах и тружениках, строящих свое будущее и наше настоящее, видится сплошной апокалипсис и пугающий абсурд.
Тихонов Михаил, Большая сидящая на серебристом фоне. 150х150, 2005 ,холст, масло
Особенно ярко полярность художественного мира экспозиции ощущается при сравнении художников, близких к абстрактному искусству: Алексея Ланцева, Евгения Крюкова и Михаила Тихонова. В картинах первого мастера спокойные массы полупрозрачных, тягучих цветов медленно движутся в пространстве, настолько же, видимо, медленно, как газовые облака во Вселенной. В противоположность до предела динамичны абстрактные холсты Евгения, обгоняющие друг друга по выразительности своей композиции. Графические всплески буквально расшвыривают напоминание об азиатских иероглифах, а живописные будоражат воспоминания о натюрмортах. В картинах Тихонова живописная фактура почти полностью отрывается от предметного мира, в котором еще угадываются очертания женских прекрасных тел, но каждое из них видится сквозь подвижную призму. Она рассоединяет контуры с цветовыми пятнами, смешивает пространство и плоскость, нарушает гравитацию, скользя по поверхности реальности с огромной скоростью.
Анатолий Пурлик, Правильный Римский Форум. 2010 , 64х86, картон, масло
Анатолий Пурлик в космосе своей живописи смешивает лучизм, конструктивизм, абстракционизм, экспрессионизм, синтезируя открытия живописи XX и XXI вв. Здесь нет однозначного освещения: это не освещенный, а светящийся фовистическими красками мир. Время спрессовано в одно сиюсекундное мгновение, потому что следующее уже будет другим. В каждом образе - сгустки темперамента, радости или боли, сожаления или любви. Обнаженность тела становится ритуальной. Она открывает магический мир чувств, каждое из которых окрашивает реальность или ее часть в свой особенный цвет тепла или холода. Анатолий видит и изображает сокровенные тени душ, освобожденные от посредственности, предвзятости, хитрой игры или надменной защиты. Запутавшиеся или восторженные герои его картин пытаются вернуться в свое прошлое или уйти от настоящего, потеряться среди шума большого города или найти себя в уюте камерного пространства. Такие новеллы о судьбах напоминают рассказы Э.М. Ремарка или кино Вима Вендерса («Небо над Берлином») с их пронзительным вниманием и глубочайшей любовью к едва заметным движениям души любого человека, и тусклого, и яркого, и знаменитого, и бесславного.
Картина Амира Тимергалеева
В ярких, насыщенных эмоциями картинах Амира Тимергалеева как будто отгремела буря борьбы между импрессионизмом, кубизмом, лучизмом, и на свет являются легкие авангардные творения. Лапидарные формы человеческих фигур осязаемы и даже материальны, но это материя не реальности, а «художественного вещества», сгустившейся, тягучей краски. Женские и мужские существа явились из другого незнакомого мира, из таинственного Зазеркалья, куда дерзновенно заглядывает художник. Они лишь психологическое отражение нас и нашей среды, но в этих отражениях заострены силуэты, жесты, манеры, движения, что делает их символами нашей действительности. Ведуты и натюрморты написаны в более свободной манере, заставляющей вспомнить постимпрессионизм и экспрессионизм, освобожденный от социального напряжения и выплескивающийся на холсты бушующим водопадом красок.
Игорь Шипилин, Весна. 2006, хм, 90 х 100
Лиричные крымские пейзажи Игоря Шипилина поражают способностью художника удивляться природе, словно каждый рассвет, закат, дерево, дорогу или дом - он видит в первый раз.
Каждый художник в этом разомкнутом и сомкнутом кругу художеств создает свою индивидуальную и альтернативную реальность. Холсты и скульптурные объекты открывают нам окна в иные миры, в которые сами мастера-демиурги проникают через сосредоточенный труд, постоянные поиски и напряжение всей своей творческой силы. А зрителю выпадает легкое счастье быть свидетелем плодов этого труда, что, несомненно, обогащает и развивают каждую чуткую душу.
Светлана Тарханова.
ссылка : Подробнее о выставке «Лето в Ореадах» в ЦДХ смотри на сайте Нового
форума изобразительного искусства HalloArt.ru