Норштейн о Назарове
Ранее: Норштейн об Иоселиани - http://lilac2012.livejournal.com/357515.html
По наводке _o_tets_
Вы только вспомните его замечательный фильм «Жил-был Пес». Там же есть сцены-шедевры, сделанные и точно и потрясающе образно. Вот сидит на пеньке этот его затюканный жизнью Волк с осипшим, вечно простуженным горлом - перед ним исправно стоит Пес. И вдруг, хрипло-бандитски рассмеявшись собственной язвительной догадливости, Волк костенеет от приступа радикулита: «Ааа!» Как подстрелили. И далее один лишь поворот - жест морды, скривленной, как от табачного дыма. В одном жесте - прожитая жизнь. Жест полной безнадеги и смирения: отбегал, отъел-отожрал и ревматизм замучил, яти его мать.
Или другой роскошный жест, сыгранный как по нотам: Волк под столом, упившись, как сова, медленно откинулся, полный достоинства и уважения к себе, потом неторопливо, по-хозяйски, утвердил свой локоть на крепком колене крутой молодки (отчего она ласково мигнула своему соседу), придал своей голове президентскую позу и медленно-пьяно закрыл и открыл свои мутные глаза. (Много ли мы найдем игровых фильмов, где так же тщательно отрабатывались актерские жесты, разве что у Чаплина.)
Фильмы Назарова можно разбирать по кадрикам, по деталям и по клеточкам. И в каждом элементе обнаруживается великолепное, подлинное мастерство, которое, к сожалению, утеряно в нашем поколении мультипликаторов. Наши мастера на студии «Союзмультфильм» да и на других тоже испорчены безопорной режиссурой - когда желание нагрузить кадр происходит не от избытка таланта, а от его отсутствия, от стремления заменить назойливой избыточной мультипликацией подлинную художественную сердцевину. А Эдуард обладает удивительным, уникальным искусством отбора.
По наводке _o_tets_
Вы только вспомните его замечательный фильм «Жил-был Пес». Там же есть сцены-шедевры, сделанные и точно и потрясающе образно. Вот сидит на пеньке этот его затюканный жизнью Волк с осипшим, вечно простуженным горлом - перед ним исправно стоит Пес. И вдруг, хрипло-бандитски рассмеявшись собственной язвительной догадливости, Волк костенеет от приступа радикулита: «Ааа!» Как подстрелили. И далее один лишь поворот - жест морды, скривленной, как от табачного дыма. В одном жесте - прожитая жизнь. Жест полной безнадеги и смирения: отбегал, отъел-отожрал и ревматизм замучил, яти его мать.
Или другой роскошный жест, сыгранный как по нотам: Волк под столом, упившись, как сова, медленно откинулся, полный достоинства и уважения к себе, потом неторопливо, по-хозяйски, утвердил свой локоть на крепком колене крутой молодки (отчего она ласково мигнула своему соседу), придал своей голове президентскую позу и медленно-пьяно закрыл и открыл свои мутные глаза. (Много ли мы найдем игровых фильмов, где так же тщательно отрабатывались актерские жесты, разве что у Чаплина.)
Фильмы Назарова можно разбирать по кадрикам, по деталям и по клеточкам. И в каждом элементе обнаруживается великолепное, подлинное мастерство, которое, к сожалению, утеряно в нашем поколении мультипликаторов. Наши мастера на студии «Союзмультфильм» да и на других тоже испорчены безопорной режиссурой - когда желание нагрузить кадр происходит не от избытка таланта, а от его отсутствия, от стремления заменить назойливой избыточной мультипликацией подлинную художественную сердцевину. А Эдуард обладает удивительным, уникальным искусством отбора.
Click to view