«ЦВЕТЫ ЗЛА», но не Бодлер...
Александр Блок. Статья «Ирония»: «Я знаю людей, которые готовы задохнуться от смеха, сообщая, что умирает их мать, что они погибают с голоду, что изменила невеста. Человек хохочет - и не знаешь, выпьет ли он сейчас, расставшись со мной, уксусной эссенции, увижу ли я его еще раз? <...> Мы видим людей, одержимых разлагающим смехом, в котором они топят, как в водке, свою радость и свое отчаяние, себя и близких своих, свое творчество, свою жизнь и, наконец, свою смерть. Кричите им в уши, трясите их за плечи, называйте им дорогое имя - ничто не поможет. Перед лицом проклятой иронии - все равно для них: добро и зло, ясное небо и вонючая яма, Беатриче Данте и Недотыкомка Сологуба. Все смешано как в кабаке и мгле. <...> Так мне угодно, ибо я пьян. А с пьяного человека - что спрашивать? Пьян иронией, смехом, как водкой; так же все обезличено, все “обесчещено”, все - равно». - А.А. Блок. Ирония // Собр. соч. в 8 тт. Т.5. М.-Л. 1962. С. 345, 349.
«Ф.Сологуб показал: “зло имеет не социальный смысл, а широко и привольно разлито в человеческой душе. Философии надежды здесь нечего делать”». - И.С. Скоропанова. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык. СПб., 2002. С. 190.
«Разлагающаяся советская утопия как будто заражала своими грибками те контридеологии и контркультуры, что формировались в ее тени. А позднесоветский цинизм <...> был родственен постмодернизму по своей внутренней логике - отсюда такие феномены “массовой” постмодернизации 1970 - 1980-х годов, как стёб или черный юмор. Именно циническое сознание “последнего советского поколения” породило и востребовало русскую версию постмодернизма». - М.Липовецкий. Парологии. М. 2008. С. XIX.
На сопоставлении трёх этих текстов встаёт, со всею очевидностью: процесс разложения Русской культуры, Русской цивилизации начался не с разложения «советской утопии» последних её времён, но гораздо, гораздо раньше.
Русский постмодерн органичен на поле разлагающейся органики «культурного» посмертья одной, а следом и другой Империй.
Беда, как представляется, в том, что это и по сей день должным образом и в должном объёме не сознано.
Беда в том, что «дурно пахнуть» узаконилось, за столетие, в качестве «русской культурной традиции».
Беда в том, что нынешние «классики» русской литературы выросли в этом парфюме, и в нём уйдут - рано или поздно. Однако густой шлейф зловонного дымка, из которого выторчивает гиньольно усмехающаяся физиономия «Братья-Карамазовского» «джентльмена», надолго завис над ставшими и только ещё стающими поколениями.
Что ж, и впрямь, что ли, «философии надежды здесь нечего делать», на этой, некогда шестой части суши?
Но вот ещё что: ни в коем случае нельзя сваливать дело к узенькому вопросу «борьбы литературных течений», как то обрисовал в своё время Ю.Тынянов: «... враждебные течения, восходя по эволюционной линии к разным предшественникам, не всегда ясно сознают свою преемственность и часто, с одной стороны, огульно признают всю предыдущую литературу, не различая в ней друзей и врагов, с другой стороны, нередко борются со своими старшими друзьями за дальнейшее развитие их же форм»*.
Дело куда шире, глубже, а следовательно, рамками «чистой» литературы и литературоведческой науки замкнуто быть не должно, усилиями одной только литературы неразрешимо.
Тут вопрос выживания и/или перерождения русской цивилизации, никак не меньше.
Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas - От великого до смешного только один шаг (франц.).
Обратная дорога - к великому - куда длинней и... горше. Но человек наш так устроен, что ему непременно надо куда-нибудь пойти - самому или посланно. Хе.
* Ю.Тынянов. Архаисты и Пушкин / Ю.Тынянов. История литературы. Критика. СПб., 2001. С. 9.
