Библиодрочь
Библиотека Лосева, Арбат. Встреча «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо: письма, воспоминания, стихи», программа музея Маяковского, ныне находящегося на реконструкции. Женщина от музея рассказывает, что музей работал все дни войны, что получал письма от фронтовиков, что фронтовики любили Маяковского, зачитывается несколько писем. Действительно трогательно. Вот книжка со стихами, которую сотрудники музея послали на фронт и пробитая осколком обложка.
- А теперь давайте мы представим себя на их месте. Я вам раздам копии писем с фронта и вы попытаетесь на них ответить!
Великая Отечественная для меня, безусловно, является одной из безусловно священных вещей, но я всё-таки не настолько ебанутый, чтобы отвечать на письма, которые были адресованы не мне и написанных людьми, которые скорее всего уже умерли и не прочтут мой ответ. Или даже так: примерно как на встрече пушкинистов поставить портрет Натали и сказать «А вот эту женщину, друзья, ебал наш великий поэт. Давайте подрочим и представим себя на месте Пушкина». Впрочем, несколько желающих нашлось.
Но большинство осталось всё-таки холодны к идее. Разговор перешёл на бедственное положение музея, который закрыли на ремонт и хрен знает когда откроют. Какая уникальная инсталяция и как её разрушили. Как при прошлой реставрации каждую паркетинку в комнате Маяковского пронумеровали и положили на место, а сейчас непонятно пронумеруют ли. Одна мадам, беспрерывно подрачивая колено, завела горячий спор с другой мадам сколько же всё-таки у Маяковского было женщин и кого считать вдовой, а кого не считать… На том и разошлись.
- А теперь давайте мы представим себя на их месте. Я вам раздам копии писем с фронта и вы попытаетесь на них ответить!
Великая Отечественная для меня, безусловно, является одной из безусловно священных вещей, но я всё-таки не настолько ебанутый, чтобы отвечать на письма, которые были адресованы не мне и написанных людьми, которые скорее всего уже умерли и не прочтут мой ответ. Или даже так: примерно как на встрече пушкинистов поставить портрет Натали и сказать «А вот эту женщину, друзья, ебал наш великий поэт. Давайте подрочим и представим себя на месте Пушкина». Впрочем, несколько желающих нашлось.
Но большинство осталось всё-таки холодны к идее. Разговор перешёл на бедственное положение музея, который закрыли на ремонт и хрен знает когда откроют. Какая уникальная инсталяция и как её разрушили. Как при прошлой реставрации каждую паркетинку в комнате Маяковского пронумеровали и положили на место, а сейчас непонятно пронумеруют ли. Одна мадам, беспрерывно подрачивая колено, завела горячий спор с другой мадам сколько же всё-таки у Маяковского было женщин и кого считать вдовой, а кого не считать… На том и разошлись.