Никто не забыт или тайны от своего народа
Семья Любавиных - одна из тысяч российских семей, которые за последние годы стали интересоваться местами захоронения своих погибших на войне отцов, дедов и прадедов и, при наличии средств, посещать эти места, ставить там личные памятные знаки. По словам российских представителей в центрально-европейских странах, число таких семей особенно выросло за последние три года и количество запросов от российских граждан, получаемых только представительствами Министерства обороны РФ и посольствами РФ - а многие пишут в Красный Крест или местные государственные органы - составляет от нескольких десятков до более сотни в месяц на каждую страну.
В семье Климовых-Любавиных, как и во многих других семьях погибших солдат, разные члены семьи в разное время предпринимали те или иные попытки поиска. Мать Надежды Васильевны однажды сожгла все письма мужа с фронта и почти все фотографии, кроме одной. Слишком горько было их видеть. Для детей и внуков это ощущается как потеря, которую надо постараться восстановить - хоть Надежда Любавина, например, и не помнит отца. В 1941 году ей было три года и главное место в ее воспоминаниях занимает военный и послевоенный голод в городе Вольск в Саратовской области.
"С нашей улицы никто не вернулся. У меня всегда было чувство обиды - почему на четвертого ребенка пенсию не давали. Ты - нахлебница. Тем, кто вернулся - им почести, они победители, их дети - дети победителей, и главное - отец в семье есть. А нам - ничего. Пенсия 5 рублей", - говорит она.
/…/
"Там страшно, что происходило в 1950-60-е годы. Быстро, не особо вдаваясь в то, кто и где похоронен, создавали помпезные по тем временам мемориальные кладбища. На документы не смотрели, не считали", - говорит один из энтузиастов поиска с форума авиации Северной группы войск, психолог из Москвы Александр Махнач. На западе и юге страны, на территориях, отошедших от Германии к Польше по итогам войны, ситуация усугублена тем, что перезахоронения происходили в период, когда немецкое население, знавшее что-то о могилах, было уже депортировано, а новоприезжие поляки - в основном из восточных, отошедших к СССР, регионов довоенной Польши - ничего о них не знали.
В 2006 году Александр нашел могилу своего деда в Рацибуже, хотя он числился похороненным в Кендзежин-Козле. С тех пор Махнач занялся исследованием этих кладбищ. Оказалось, что на кладбище в Рацибуже, где считались похороненными 285 человек, на самом деле лежит более 1000 советских солдат. Такие ситуации встречаются повсеместно, говорит он: "Цифры, не имеющие никакого отношения к реальности".
В семье Климовых-Любавиных, как и во многих других семьях погибших солдат, разные члены семьи в разное время предпринимали те или иные попытки поиска. Мать Надежды Васильевны однажды сожгла все письма мужа с фронта и почти все фотографии, кроме одной. Слишком горько было их видеть. Для детей и внуков это ощущается как потеря, которую надо постараться восстановить - хоть Надежда Любавина, например, и не помнит отца. В 1941 году ей было три года и главное место в ее воспоминаниях занимает военный и послевоенный голод в городе Вольск в Саратовской области.
"С нашей улицы никто не вернулся. У меня всегда было чувство обиды - почему на четвертого ребенка пенсию не давали. Ты - нахлебница. Тем, кто вернулся - им почести, они победители, их дети - дети победителей, и главное - отец в семье есть. А нам - ничего. Пенсия 5 рублей", - говорит она.
/…/
"Там страшно, что происходило в 1950-60-е годы. Быстро, не особо вдаваясь в то, кто и где похоронен, создавали помпезные по тем временам мемориальные кладбища. На документы не смотрели, не считали", - говорит один из энтузиастов поиска с форума авиации Северной группы войск, психолог из Москвы Александр Махнач. На западе и юге страны, на территориях, отошедших от Германии к Польше по итогам войны, ситуация усугублена тем, что перезахоронения происходили в период, когда немецкое население, знавшее что-то о могилах, было уже депортировано, а новоприезжие поляки - в основном из восточных, отошедших к СССР, регионов довоенной Польши - ничего о них не знали.
В 2006 году Александр нашел могилу своего деда в Рацибуже, хотя он числился похороненным в Кендзежин-Козле. С тех пор Махнач занялся исследованием этих кладбищ. Оказалось, что на кладбище в Рацибуже, где считались похороненными 285 человек, на самом деле лежит более 1000 советских солдат. Такие ситуации встречаются повсеместно, говорит он: "Цифры, не имеющие никакого отношения к реальности".