Дело врачей и Лидия Тимашук
В субботу, 4 апреля 1953 года, газета «Правда» вышла со следующим сенсационным сообщением:
Сообщение Министерства Внутренних Дел СССР
Министерство внутренних дел СССР провело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства.
В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессор Вовси М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган М.Б., профессор Егоров П.И… профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В.Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф., профессор Преображениский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский Н.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований.
Проверка показала, что обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, а документальные данные, на которые опирались работники следствия, несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства государственной безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия.
На основании следственной комиссии, специально выделенной Министерством внутренних дел СССР для проверки этого дела, арестованные … и другие привлеченные по этому делу полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и, в соответствии со ст.4 п.5 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, из-под стражи освобождены.
Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности.
Илья Эренбург потом говорил, что, прочитав это сообщение, он понял, что началась оттепель.
Врачей освободили ночью и до утра 4 апреля развозили по домам. Утром Владимир Никитич Виноградов первым делом отправился на работу в I Медицинский Институт. Он появился там, когда никто не ожидал, опираясь на свою палку, немедленно устремился к себе в директорский кабинет, занятый к тому времени профессором Тареевым, и устроил там гром и молнию. Он замахнулся на Тареева палкой и стал кричать, чтобы тот убирался восвояси. Тареев поспешно ретировался, и Виноградов вернулся к своим обязанностям.
По отношению к Тарееву он мог бы вести себя более культурно, так как сам в свое время заменил в этом кабинете арестованного Д.Д. Плетнева, своего учителя, да еще и выступил экспертом на суде последнего.
Виноградов, конечно, натерпелся в застенке, и теперь срывался на тех, кто, по его мнению, был виновен в его злоключениях.
Лидия Феодосьевна Тимашук. Да-да, та самая, «по доносу которой»... Встретив живого Виноградова на свободе, она со слезами бросилась к нему и хотела обнять, но он ее грубо оттолкнул и заявил, что он не желает знать эту клеветницу! Между тем...
Лидия Тимашук ни на кого не клеветала, она просто попала в переплет. А дело было так.
30 августа 1948 года умер Жданов. Заключение о смерти уместилось в несколько строк.
В течение многих лет тов. Жданов А.А. страдал болезнью высокого кровяного давления, осложнившейся тяжелым атеросклерозом, особенно в сосудах, питающих сердце. В последние годы у него были приступы грудной жабы, а затем появились припадки сердечной астмы. Смерть последовала от паралича болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких.
Подписали заключение начальник Лечсанупра Кремля профессор Егоров, действительный член Академии медицинских наук профессор Виноградов, член-корреспондент Академии медицинских наук профессор Василенко, кандидат медицинских наук Федоров и заслуженный врач РСФСР Майоров.
В этом списке должна была быть фамилия Тимашук, заведущей отделением функциональной диагностики кремлевской больницы, которая тоже находилась в бригаде врачей, отправленной в санаторий на Валдай, где Жданов неожиданно плохо себя почувствовал. Однако, среди подписавших медицинское заключение, ее фамилии не оказалось. Не оказалось потому, что она поставила другой диагноз.
Дело в том, что Тимашук, ведавшая кардиологией, делала пациентам ЭКГ и давала им свою интерпретацию. Так нередко случалось, что ее диагноз расходился с тем, что ставили три доктора - Виноградов, Вовси и Зеленин. Виноградов однажды подошел к ней и раздраженно сказал:
- Лида, оставь свои суждения при себе, ты в этом ничего не понимаешь...
Но Тимашук не унималась. И вот, когда стали лечить Жданова, ее диагноз опять разошелся с диагнозом главного врача страны Виноградова. Тут у Владимира Никитича терпение лопнуло, и он потребовал от начальника кремлевского Лечсанупра, Егорова, уволить Лидию Тимашук. Егоров вызвал Тимашук, обвинил в некомпетентности и перевел во 2-ю поликлинику кремлевки, где пациенты были ниже рангом. В этой связи, ей пришлось писать объяснительную записку.
...28/VIII около 12 ч. дня сделала А.А. ЭКГ; по данным которого мною диагностирован “инфаркт миокарда” в обл. левого желудочка и межжелудочковой перегородки, о чем тут же поставила в известность консультантов. Пр. Егоров и д-р Майоров заявили мне, что это ошибочный диагноз и они с ним не согласны, никакого инфаркта у А.А. нет, а имеется “функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни” и предложили мне переписать заключение, не указывая на “инфаркт миокарда”...
29/VIII у А.А. повторился (после вставания с постели) сердечный припадок, и я вторично была вызвана из Москвы, но по распоряжению акад. Виноградова и пр. Егорова ЭКГ 29/VIII в день сердечного приступа не была сделана, а назначена на 30 VIII, а мне вторично было в категорической форме предложено переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда...
Считаю, что консультанты и лечащий врач Майоров недооценили безусловно тяжелое состояние А.А, разрешая ему подниматься с постели, гулять по парку, посещать кино, что и вызвало повторный приступ и в дальнейшем может привести к роковому исходу. Несмотря на то, что я по настоянию своего начальника переделала ЭКГ, не указав в ней “инфаркт миокарда”, остаюсь при своем мнении и настаиваю на соблюдении строжайшего постельного режима для А.А.
30 августа Жданов умер, а объяснительная Тимашук пошла на самый верх, где, однако, никого не возбудила. Говорят, сам Сталин прочитал, пожал плечами и велел сдать в архив.
Дело врачей возникло в ноябре 1950 года. По делу Еврейского Антифашистского Комитета был арестован личный врач Берии, Яков Этингер, который под воздействием «допросов с пристрастием» признался, что под видом лечения убил секретаря ЦК Щербакова и собирался уморить еще нескольких руководителей. Щербаков, по правде говоря, страдал недугом запоя, который его и погубил, но главный в то время советский гэбист Абакумов решил, что интересно будет поработать с врачами-вредителями. Однако, вышла накладочка. В результате чрезмерного усердия следователей и длительного пребвания в камере-холодильнике, личном изобретении министра Абакумова, Этингер скончался. Досадно, конечно, решил Абакумов, но раз главный фигурант преставился, то имеет смысл дело свернуть, и начал было свертывать. Оказалось, поступил опрометчиво. Выискался бдительный следователь Рюмин, немедленно настрочивший рапорт в высшие инстанции, в котором поведал, что его начальник Абакумов, покрывая террористическую деятельность работников медицины, убрал главного свидетеля. Рапорт через Маленкова попал к Сталину, и Абакумов загремел по полной программе - в июле 1951 года его сняли с должности, арестовали и начали допрашивать...
- Какие еще камеры-холодильники? Не знаю ни о каких камерах-холодильниках! - начал Абакумов за здравие на первом же допросе.
- Правда? - удивился следователь Рюмин, - непорядок...
И распорядился насчет того, чтобы Абакумову их показали. Посидев в холодильнике, подумав, Абакумов все вспомнил, и про врачей тоже.
Следователю Рюмину, через нового министра ГБ Игнатьева, с самого верха дали понять, чтобы он не стеснялся, действовал творчески, и поощрили - назначили заместителем министра. И Рюмин принялся оправдывать доверие...
Для начала, это, кстати, случилось за пару недель до снятия Абакумова, была арестована Карпай, врач Центральной полклиники Минздрава СССР. С ней было трудно, она оказалась упорной. Тем не менее, выяснилось, что Этингер, оказывается, был приятелем Виноградова, а Вовси - двоюродный брат буржуазного националиста Михоэлса и вообще... Рюмин информацией воспользовался, применил дедуктивный метод и вышел на заговор против вождей партии и правительства. Начали арестовывать врачей, а те стали давать показания. Друг на друга. Егоров сообщил, что “от Вовси, Когана, Гильштейна, Незлина и Этингера, известных своими националистическими действиями, можно было ожидать всяких пакостей и в практической врачебной деятельности”. От Левина стало известно, что Вовси дружит с Коганом, а Коган с Гельштейном и Незлиным, а еще он был большим другом врага народа Этингера. Скоро Рюмин вышел на еврейскую организацию Джойнт и британскую разведку. Летом 1952 года дело дошло до Тимашук - тоже в свое время лечила вождей. Ее вызвали на Лубянку для допроса, пока как свидетельницу. Через несколько дней ее вызвали для повторного допроса. А потом больше не вызывали. Приготовили ей иную роль.
4 ноября 1952 года был арестован Виноградов, через неделю Вовси и прочие фигуранты, еще через неделю следователь Рюмин, ставший к тому времени генералом, был неожиданно уволен из МГБ и направлен рядовым контролером в министерство госконтроля. Сталин был недоволен, что Рюмин медленно работает.
- Уберите этого шибздика Рюмина, - сказал он министру Игнатьеву, - он совсем не шевелится.
Уход Рюмина делу не помешал, в ГБ и без него профессионалов хватало. Вовси сразу подписал, что требовалось. Виноградов тоже во всем сознался. Через несколько дней после ареста его, совершенно сломленного, доставили к Сталину.
- Это правда, что ты шпион? - спросил Сталин своего бывшего врача.
- Правда, товарищ Сталин.
- Неужели и правда то, что ты хотел меня убить?
- Правда, - ответил Виноградов.
За эти ответы ему пообещали жизнь.
13 января 1953 года газета «Правда» опубликовала сообщение ТАСС про «убийц в белых халатах».
Незадолго до 13 января, министр здравоохранения СССР Смирнов гостил у Сталина на даче недалеко от Сочи. Они гуляли по саду, Сталин показывал Смирнову апельсины и лимоны, объяснял, как за ними ухаживать, и вдруг спросил:
- Товарищ Смирнов, вы знаете, какой врач лечил Димитрова и Жданова?
- Знаю, - сказал Смирнов, - Виноградов.
- Странно, - пожал плечами Сталин, - один врач лечил, и оба умерли...
Еще через неделю после сенсационного разоблачения, «Правда» сообщила о том, что раскрыть банду врачей-убийц помогла скромная работница кремлевской больницы Лидия Тимашук. Вот что вспоминает ее сын, Юрий Александровч Кураев.
21 января 1953 года вышла “Правда” с указом Председателя Президиума Верховного Совета: “За помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина”… Тут надо вспомнить, что за день до награждения произошло. Подъезжает к нашему дому машина, выходит военный и приглашает маму следовать за ним. У нее - душа в пятки! Чемоданчик-то с бельем наготове давно стоял - многих знакомых посадили, у маминой сестры Ольги Феодосьевны мужа забрали, тоже доктора…
Но маму повезли не на Лубянку, а в Кремль, где ее принял сам Маленков. Подходит и ласково говорит: “Лидия Феодосьевна, большое спасибо за помощь, благодаря вам разоблачена группа...” А она только глазами хлопает: что я такого сделала? Только выполнила свой врачебный долг... А Маленков, заметив ее смущение, ласково тронул ее за руку, приободрил. Сказал, что с переводом на прежнее место - в кремлевскую больницу - все решится на днях. На прощание снова поблагодарил...
Только она приехала домой, как снова звонок в дверь, и тот же военный по той же дорожке повез ее опять к Маленкову. Он крепко пожал маме руку и торжественно сообщил: “Только что я разговаривал с Иосифом Виссарионовичем, и он предложил наградить вас орденом Ленина”...
Так вот ее наградили. А она не отказалась. Можно ли ее в этом упрекать? Неразрешимый вопрос.
Процесс по делу врачей был назначен на 5 марта 1953 года, но именно в этот день символично умер Сталин, и процесс не состоялся. Буквально на следущий день Берия начал активную десталинизацию, и делу врачей был дан обратный ход. С тем, чтобы иметь доказательства того, что дело сфальсифицировано, Берия обратился к подследственным и потребовал честно рассказать о том, как они оговорили себя под давлением следствия. И Виноградов в записке на имя Берии от 27 марта 1953 года признался.
Все же необходимо признать, что у А.А. Жданова имелся инфаркт и отрицание его мною, профессором Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой. При этом злого умысла в постановке диагноза и методе лечения не было...
4 апреля все было кончено, а орден Ленина у Тимашук отобрали, потому что, как было сказано, ее наградили им «ошибочно». Она сдавала награду в Кремле через несколько дней. Ее успокоили, сказали, что по-прежнему считают ее честным врачом, и отмена награды не отразится на службе. Через год ее тихонько наградили орденом Трудового Красного Знамени «за безупречную работу». В порядке компенсации... На службе вся эта кутерьма с орденами действительно не отразилась - с работы ее не погнали, в тюрьму не посадили. Только коллеги здороваться перестали и пальцем показывали - «да-да, та самая»... Может, через какое-то время и улеглось бы все, если бы не Хрущев, прооравший на XX съезде:
- Следует также напомнить о "деле врачей-вредителей". Собственно, никакого "дела" не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть под влиянием кого-нибудь или по указанию, ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности, написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения...
Так Тимашук стала всемирным пугалом. Она пыталась защищаться - писала в Президиум Верховного Совета, министру здравоохранения, самому Хрущеву. Не ответил никто. Однажды, правда, ее вызвали в ЦК и вежливо объянили:
- Как вы не понимаете, этот вопрос поднимать сейчас не время!
Последнюю попытку оправдаться она предприняла после снятия Хрущева, в 1966 году - написала письмо XXIII съезду КПСС.
Только после тяжелых моральных переживаний в течение 13 лет и бесплодных попыток добиться правды я принуждена обратиться в самый высокий орган Коммунистической партии. Мое положение в обществе весьма трагично. Прошу внести ясность и справедливость в это беспрецедентное дело.
Никакого результата. Больше она в инстанции не обращалась. В том же году она вышла на пенсию. Жила в Подмосковье, нянчилась с внуками, с коллегами не общалась. Умерла в 1983 году.
Все? А! Нет! Еще бывший следователь Рюмин... С ним разбирались довольно долго, но разобрались в конце концов.
В ВЕРХОВНОМ СУДЕ СССР
2 - 7 июля 1954 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела в судебном заседании дело по обвинению Рюмина М. Д. в преступлении, предусмотренном статьей 58-7 Уголовного Кодекса РСФСР.
Судебным следствием установлено, что Рюмин в период его работы в должности старшего следователя, а затем и начальником следственной части по особо важным делам бывшего Министерства государственной безопасности СССР, действуя, как скрытый враг советского государства, в карьеристских и авантюристических целях стал на путь фальсификации следственных материалов, на основании которых были созданы провокационные дела и произведены необоснованные аресты ряда советских граждан, в том числе видных деятелей медицины.
Как показали в суде свидетели, Рюмин, применяя запрещенные советским законом приемы следствия, принуждал арестованных оговаривать себя и других лиц в совершении тягчайших государственных преступлений - измене Родине, вредительстве, шпионаже и др.
Последующим расследованием установлено, что эти обвинения не имели под собой никакой почвы, и привлеченные по этим делам лица полностью реабилитированы.
Учитывая особую опасность вредительской деятельности Рюмина и тяжесть последствий совершенных им преступлений, Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Рюмина к высшей мере наказания - расстрелу.
Приговор приведен в исполнение.
Концы в воду.
Сообщение Министерства Внутренних Дел СССР
Министерство внутренних дел СССР провело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства.
В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессор Вовси М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган М.Б., профессор Егоров П.И… профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В.Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф., профессор Преображениский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский Н.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований.
Проверка показала, что обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, а документальные данные, на которые опирались работники следствия, несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства государственной безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия.
На основании следственной комиссии, специально выделенной Министерством внутренних дел СССР для проверки этого дела, арестованные … и другие привлеченные по этому делу полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и, в соответствии со ст.4 п.5 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, из-под стражи освобождены.
Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности.
Илья Эренбург потом говорил, что, прочитав это сообщение, он понял, что началась оттепель.
Врачей освободили ночью и до утра 4 апреля развозили по домам. Утром Владимир Никитич Виноградов первым делом отправился на работу в I Медицинский Институт. Он появился там, когда никто не ожидал, опираясь на свою палку, немедленно устремился к себе в директорский кабинет, занятый к тому времени профессором Тареевым, и устроил там гром и молнию. Он замахнулся на Тареева палкой и стал кричать, чтобы тот убирался восвояси. Тареев поспешно ретировался, и Виноградов вернулся к своим обязанностям.
По отношению к Тарееву он мог бы вести себя более культурно, так как сам в свое время заменил в этом кабинете арестованного Д.Д. Плетнева, своего учителя, да еще и выступил экспертом на суде последнего.
Виноградов, конечно, натерпелся в застенке, и теперь срывался на тех, кто, по его мнению, был виновен в его злоключениях.
Лидия Феодосьевна Тимашук. Да-да, та самая, «по доносу которой»... Встретив живого Виноградова на свободе, она со слезами бросилась к нему и хотела обнять, но он ее грубо оттолкнул и заявил, что он не желает знать эту клеветницу! Между тем...
Лидия Тимашук ни на кого не клеветала, она просто попала в переплет. А дело было так.
30 августа 1948 года умер Жданов. Заключение о смерти уместилось в несколько строк.
В течение многих лет тов. Жданов А.А. страдал болезнью высокого кровяного давления, осложнившейся тяжелым атеросклерозом, особенно в сосудах, питающих сердце. В последние годы у него были приступы грудной жабы, а затем появились припадки сердечной астмы. Смерть последовала от паралича болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких.
Подписали заключение начальник Лечсанупра Кремля профессор Егоров, действительный член Академии медицинских наук профессор Виноградов, член-корреспондент Академии медицинских наук профессор Василенко, кандидат медицинских наук Федоров и заслуженный врач РСФСР Майоров.
В этом списке должна была быть фамилия Тимашук, заведущей отделением функциональной диагностики кремлевской больницы, которая тоже находилась в бригаде врачей, отправленной в санаторий на Валдай, где Жданов неожиданно плохо себя почувствовал. Однако, среди подписавших медицинское заключение, ее фамилии не оказалось. Не оказалось потому, что она поставила другой диагноз.
Дело в том, что Тимашук, ведавшая кардиологией, делала пациентам ЭКГ и давала им свою интерпретацию. Так нередко случалось, что ее диагноз расходился с тем, что ставили три доктора - Виноградов, Вовси и Зеленин. Виноградов однажды подошел к ней и раздраженно сказал:
- Лида, оставь свои суждения при себе, ты в этом ничего не понимаешь...
Но Тимашук не унималась. И вот, когда стали лечить Жданова, ее диагноз опять разошелся с диагнозом главного врача страны Виноградова. Тут у Владимира Никитича терпение лопнуло, и он потребовал от начальника кремлевского Лечсанупра, Егорова, уволить Лидию Тимашук. Егоров вызвал Тимашук, обвинил в некомпетентности и перевел во 2-ю поликлинику кремлевки, где пациенты были ниже рангом. В этой связи, ей пришлось писать объяснительную записку.
...28/VIII около 12 ч. дня сделала А.А. ЭКГ; по данным которого мною диагностирован “инфаркт миокарда” в обл. левого желудочка и межжелудочковой перегородки, о чем тут же поставила в известность консультантов. Пр. Егоров и д-р Майоров заявили мне, что это ошибочный диагноз и они с ним не согласны, никакого инфаркта у А.А. нет, а имеется “функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни” и предложили мне переписать заключение, не указывая на “инфаркт миокарда”...
29/VIII у А.А. повторился (после вставания с постели) сердечный припадок, и я вторично была вызвана из Москвы, но по распоряжению акад. Виноградова и пр. Егорова ЭКГ 29/VIII в день сердечного приступа не была сделана, а назначена на 30 VIII, а мне вторично было в категорической форме предложено переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда...
Считаю, что консультанты и лечащий врач Майоров недооценили безусловно тяжелое состояние А.А, разрешая ему подниматься с постели, гулять по парку, посещать кино, что и вызвало повторный приступ и в дальнейшем может привести к роковому исходу. Несмотря на то, что я по настоянию своего начальника переделала ЭКГ, не указав в ней “инфаркт миокарда”, остаюсь при своем мнении и настаиваю на соблюдении строжайшего постельного режима для А.А.
30 августа Жданов умер, а объяснительная Тимашук пошла на самый верх, где, однако, никого не возбудила. Говорят, сам Сталин прочитал, пожал плечами и велел сдать в архив.
Дело врачей возникло в ноябре 1950 года. По делу Еврейского Антифашистского Комитета был арестован личный врач Берии, Яков Этингер, который под воздействием «допросов с пристрастием» признался, что под видом лечения убил секретаря ЦК Щербакова и собирался уморить еще нескольких руководителей. Щербаков, по правде говоря, страдал недугом запоя, который его и погубил, но главный в то время советский гэбист Абакумов решил, что интересно будет поработать с врачами-вредителями. Однако, вышла накладочка. В результате чрезмерного усердия следователей и длительного пребвания в камере-холодильнике, личном изобретении министра Абакумова, Этингер скончался. Досадно, конечно, решил Абакумов, но раз главный фигурант преставился, то имеет смысл дело свернуть, и начал было свертывать. Оказалось, поступил опрометчиво. Выискался бдительный следователь Рюмин, немедленно настрочивший рапорт в высшие инстанции, в котором поведал, что его начальник Абакумов, покрывая террористическую деятельность работников медицины, убрал главного свидетеля. Рапорт через Маленкова попал к Сталину, и Абакумов загремел по полной программе - в июле 1951 года его сняли с должности, арестовали и начали допрашивать...
- Какие еще камеры-холодильники? Не знаю ни о каких камерах-холодильниках! - начал Абакумов за здравие на первом же допросе.
- Правда? - удивился следователь Рюмин, - непорядок...
И распорядился насчет того, чтобы Абакумову их показали. Посидев в холодильнике, подумав, Абакумов все вспомнил, и про врачей тоже.
Следователю Рюмину, через нового министра ГБ Игнатьева, с самого верха дали понять, чтобы он не стеснялся, действовал творчески, и поощрили - назначили заместителем министра. И Рюмин принялся оправдывать доверие...
Для начала, это, кстати, случилось за пару недель до снятия Абакумова, была арестована Карпай, врач Центральной полклиники Минздрава СССР. С ней было трудно, она оказалась упорной. Тем не менее, выяснилось, что Этингер, оказывается, был приятелем Виноградова, а Вовси - двоюродный брат буржуазного националиста Михоэлса и вообще... Рюмин информацией воспользовался, применил дедуктивный метод и вышел на заговор против вождей партии и правительства. Начали арестовывать врачей, а те стали давать показания. Друг на друга. Егоров сообщил, что “от Вовси, Когана, Гильштейна, Незлина и Этингера, известных своими националистическими действиями, можно было ожидать всяких пакостей и в практической врачебной деятельности”. От Левина стало известно, что Вовси дружит с Коганом, а Коган с Гельштейном и Незлиным, а еще он был большим другом врага народа Этингера. Скоро Рюмин вышел на еврейскую организацию Джойнт и британскую разведку. Летом 1952 года дело дошло до Тимашук - тоже в свое время лечила вождей. Ее вызвали на Лубянку для допроса, пока как свидетельницу. Через несколько дней ее вызвали для повторного допроса. А потом больше не вызывали. Приготовили ей иную роль.
4 ноября 1952 года был арестован Виноградов, через неделю Вовси и прочие фигуранты, еще через неделю следователь Рюмин, ставший к тому времени генералом, был неожиданно уволен из МГБ и направлен рядовым контролером в министерство госконтроля. Сталин был недоволен, что Рюмин медленно работает.
- Уберите этого шибздика Рюмина, - сказал он министру Игнатьеву, - он совсем не шевелится.
Уход Рюмина делу не помешал, в ГБ и без него профессионалов хватало. Вовси сразу подписал, что требовалось. Виноградов тоже во всем сознался. Через несколько дней после ареста его, совершенно сломленного, доставили к Сталину.
- Это правда, что ты шпион? - спросил Сталин своего бывшего врача.
- Правда, товарищ Сталин.
- Неужели и правда то, что ты хотел меня убить?
- Правда, - ответил Виноградов.
За эти ответы ему пообещали жизнь.
13 января 1953 года газета «Правда» опубликовала сообщение ТАСС про «убийц в белых халатах».
Незадолго до 13 января, министр здравоохранения СССР Смирнов гостил у Сталина на даче недалеко от Сочи. Они гуляли по саду, Сталин показывал Смирнову апельсины и лимоны, объяснял, как за ними ухаживать, и вдруг спросил:
- Товарищ Смирнов, вы знаете, какой врач лечил Димитрова и Жданова?
- Знаю, - сказал Смирнов, - Виноградов.
- Странно, - пожал плечами Сталин, - один врач лечил, и оба умерли...
Еще через неделю после сенсационного разоблачения, «Правда» сообщила о том, что раскрыть банду врачей-убийц помогла скромная работница кремлевской больницы Лидия Тимашук. Вот что вспоминает ее сын, Юрий Александровч Кураев.
21 января 1953 года вышла “Правда” с указом Председателя Президиума Верховного Совета: “За помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина”… Тут надо вспомнить, что за день до награждения произошло. Подъезжает к нашему дому машина, выходит военный и приглашает маму следовать за ним. У нее - душа в пятки! Чемоданчик-то с бельем наготове давно стоял - многих знакомых посадили, у маминой сестры Ольги Феодосьевны мужа забрали, тоже доктора…
Но маму повезли не на Лубянку, а в Кремль, где ее принял сам Маленков. Подходит и ласково говорит: “Лидия Феодосьевна, большое спасибо за помощь, благодаря вам разоблачена группа...” А она только глазами хлопает: что я такого сделала? Только выполнила свой врачебный долг... А Маленков, заметив ее смущение, ласково тронул ее за руку, приободрил. Сказал, что с переводом на прежнее место - в кремлевскую больницу - все решится на днях. На прощание снова поблагодарил...
Только она приехала домой, как снова звонок в дверь, и тот же военный по той же дорожке повез ее опять к Маленкову. Он крепко пожал маме руку и торжественно сообщил: “Только что я разговаривал с Иосифом Виссарионовичем, и он предложил наградить вас орденом Ленина”...
Так вот ее наградили. А она не отказалась. Можно ли ее в этом упрекать? Неразрешимый вопрос.
Процесс по делу врачей был назначен на 5 марта 1953 года, но именно в этот день символично умер Сталин, и процесс не состоялся. Буквально на следущий день Берия начал активную десталинизацию, и делу врачей был дан обратный ход. С тем, чтобы иметь доказательства того, что дело сфальсифицировано, Берия обратился к подследственным и потребовал честно рассказать о том, как они оговорили себя под давлением следствия. И Виноградов в записке на имя Берии от 27 марта 1953 года признался.
Все же необходимо признать, что у А.А. Жданова имелся инфаркт и отрицание его мною, профессором Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой. При этом злого умысла в постановке диагноза и методе лечения не было...
4 апреля все было кончено, а орден Ленина у Тимашук отобрали, потому что, как было сказано, ее наградили им «ошибочно». Она сдавала награду в Кремле через несколько дней. Ее успокоили, сказали, что по-прежнему считают ее честным врачом, и отмена награды не отразится на службе. Через год ее тихонько наградили орденом Трудового Красного Знамени «за безупречную работу». В порядке компенсации... На службе вся эта кутерьма с орденами действительно не отразилась - с работы ее не погнали, в тюрьму не посадили. Только коллеги здороваться перестали и пальцем показывали - «да-да, та самая»... Может, через какое-то время и улеглось бы все, если бы не Хрущев, прооравший на XX съезде:
- Следует также напомнить о "деле врачей-вредителей". Собственно, никакого "дела" не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть под влиянием кого-нибудь или по указанию, ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности, написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения...
Так Тимашук стала всемирным пугалом. Она пыталась защищаться - писала в Президиум Верховного Совета, министру здравоохранения, самому Хрущеву. Не ответил никто. Однажды, правда, ее вызвали в ЦК и вежливо объянили:
- Как вы не понимаете, этот вопрос поднимать сейчас не время!
Последнюю попытку оправдаться она предприняла после снятия Хрущева, в 1966 году - написала письмо XXIII съезду КПСС.
Только после тяжелых моральных переживаний в течение 13 лет и бесплодных попыток добиться правды я принуждена обратиться в самый высокий орган Коммунистической партии. Мое положение в обществе весьма трагично. Прошу внести ясность и справедливость в это беспрецедентное дело.
Никакого результата. Больше она в инстанции не обращалась. В том же году она вышла на пенсию. Жила в Подмосковье, нянчилась с внуками, с коллегами не общалась. Умерла в 1983 году.
Все? А! Нет! Еще бывший следователь Рюмин... С ним разбирались довольно долго, но разобрались в конце концов.
В ВЕРХОВНОМ СУДЕ СССР
2 - 7 июля 1954 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела в судебном заседании дело по обвинению Рюмина М. Д. в преступлении, предусмотренном статьей 58-7 Уголовного Кодекса РСФСР.
Судебным следствием установлено, что Рюмин в период его работы в должности старшего следователя, а затем и начальником следственной части по особо важным делам бывшего Министерства государственной безопасности СССР, действуя, как скрытый враг советского государства, в карьеристских и авантюристических целях стал на путь фальсификации следственных материалов, на основании которых были созданы провокационные дела и произведены необоснованные аресты ряда советских граждан, в том числе видных деятелей медицины.
Как показали в суде свидетели, Рюмин, применяя запрещенные советским законом приемы следствия, принуждал арестованных оговаривать себя и других лиц в совершении тягчайших государственных преступлений - измене Родине, вредительстве, шпионаже и др.
Последующим расследованием установлено, что эти обвинения не имели под собой никакой почвы, и привлеченные по этим делам лица полностью реабилитированы.
Учитывая особую опасность вредительской деятельности Рюмина и тяжесть последствий совершенных им преступлений, Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Рюмина к высшей мере наказания - расстрелу.
Приговор приведен в исполнение.
Концы в воду.