ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ
А не кажется ли вам, что сегодняшнее безумно-бахвальское «Можем повторить!» является продолжением сакрально-охранного: «Победителей не судят!»? Значит ли это, что есть за что?
Может, поэтому сегодня, как и в 39-м за скобки национальной российской истории выносятся советские военные аппетиты, договоренности советского и германского правительств и события, 2 ю мировую начавшие. А в скобках только трагические переживания советского народа. Подоплека войны уравнивает победителя с побежденным в составе преступления и в необходимости суда. А трагические переживания якобы дают индульгенцию на последующие преступления против вражеской части человечества. Народу, ставшему победителем при мощной поддержке мирового сообщества на фоне собственных военных «просчётов».
Что сегодня мечтается повторить нацистскому альтер эго победителей, раз уж все ещё не подсудные? Очевидно, Европе - руины, чтобы не отсвечивала всякими правами, свободами и международным правом. И Америке - руины, чтобы подсвечивала радиоактивным пеплом всё, недосягаемое для неподсудных.
Кстати, нацистов, как военных преступников, было не так-то и просто судить, обвинители Нюрнбергского процесса столкнулись с юридической коллизией: столько ужасов нацисты натворили, действуя строго по закону своей страны. Нет нарушения национальных законов, нет преступления. Именно тогда необычайно актуальной стала проблема отсутствия четко выписанных норм международного права, способных опровергать правовую силу национальных законов и «военных приказов».
Как оказалось, у советских победителей рыльце тоже было сильно «в пушку» в пунктах «Подготовка военного нападения» (Пакт о ненападении), «Преступления против мира» (к юрисдикции отнесены преступления геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии - Россией подписан, но не ратифицирован), «Преступления против человечности» (Голодомор, ГУЛАГи, переселения этнических групп и т.д - советская действительность того времени).
Украина во время Голодомора
И если бы союзники заранее не договорились о безусловном обвинении гитлеровской верхушки на правах победителей, то вряд ли бы это удалось сделать в рамках слепого правосудия. Так, например, у советской делегации существовал перечень нежелательных вопросов. В нём было девять пунктов. Первым пунктом был секретный протокол к советско-германскому договору о ненападении и все, что с ним связано. Последний пункт касался Западной Украины и Западной Белоруссии, а также дерибана Польши («Подготовка военного нападения»).
Вопросы оказались настолько нежелательными к упоминанию и обсуждению на Нюрнбергском процессе, что Советы убили ранее назначенного обвинителя от советской стороны Николая Зорю, не выполнившего приказа. Зоря допрашивал Паулюса и заявил, что теперь будут «представлены материалы и показания людей, располагающих достоверными сведениями о том, как на самом деле проходила подготовка нападения на Советский Союз». У него был приказ не допустить показаний Риббентропа о существовании секретного протокола, но под присягой сей факт был раскрыт. На следующий день Николая Зорю нашли мертвым.
Николай Зоря
Может, поэтому сегодня, как и в 39-м за скобки национальной российской истории выносятся советские военные аппетиты, договоренности советского и германского правительств и события, 2 ю мировую начавшие. А в скобках только трагические переживания советского народа. Подоплека войны уравнивает победителя с побежденным в составе преступления и в необходимости суда. А трагические переживания якобы дают индульгенцию на последующие преступления против вражеской части человечества. Народу, ставшему победителем при мощной поддержке мирового сообщества на фоне собственных военных «просчётов».
Что сегодня мечтается повторить нацистскому альтер эго победителей, раз уж все ещё не подсудные? Очевидно, Европе - руины, чтобы не отсвечивала всякими правами, свободами и международным правом. И Америке - руины, чтобы подсвечивала радиоактивным пеплом всё, недосягаемое для неподсудных.
Кстати, нацистов, как военных преступников, было не так-то и просто судить, обвинители Нюрнбергского процесса столкнулись с юридической коллизией: столько ужасов нацисты натворили, действуя строго по закону своей страны. Нет нарушения национальных законов, нет преступления. Именно тогда необычайно актуальной стала проблема отсутствия четко выписанных норм международного права, способных опровергать правовую силу национальных законов и «военных приказов».
Как оказалось, у советских победителей рыльце тоже было сильно «в пушку» в пунктах «Подготовка военного нападения» (Пакт о ненападении), «Преступления против мира» (к юрисдикции отнесены преступления геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии - Россией подписан, но не ратифицирован), «Преступления против человечности» (Голодомор, ГУЛАГи, переселения этнических групп и т.д - советская действительность того времени).
Украина во время Голодомора
И если бы союзники заранее не договорились о безусловном обвинении гитлеровской верхушки на правах победителей, то вряд ли бы это удалось сделать в рамках слепого правосудия. Так, например, у советской делегации существовал перечень нежелательных вопросов. В нём было девять пунктов. Первым пунктом был секретный протокол к советско-германскому договору о ненападении и все, что с ним связано. Последний пункт касался Западной Украины и Западной Белоруссии, а также дерибана Польши («Подготовка военного нападения»).
Вопросы оказались настолько нежелательными к упоминанию и обсуждению на Нюрнбергском процессе, что Советы убили ранее назначенного обвинителя от советской стороны Николая Зорю, не выполнившего приказа. Зоря допрашивал Паулюса и заявил, что теперь будут «представлены материалы и показания людей, располагающих достоверными сведениями о том, как на самом деле проходила подготовка нападения на Советский Союз». У него был приказ не допустить показаний Риббентропа о существовании секретного протокола, но под присягой сей факт был раскрыт. На следующий день Николая Зорю нашли мертвым.
Николай Зоря