Слушайте, дети, нелепую сказочку.
Оригинал взят у koshka_sashka в Слушайте, дети, нелепую сказочку.
Начну, как всегда, с конца.
Песню я написала. Вот она: Кошка Сашка "Коматоз"(2014г.). А здесь текст.
Антон Буслов - российский общественный деятель, занимающийся проблемами транспорта. Создатель общественной организации «Комитет - Воронежцы за трамвай», сопредседатель и соучредитель межрегиональной общественной организации «Город и транспорт», эксперт по транспорту фонда содействия развитию городов «Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца». Топовый блоггер в ЖЖ под ником mymaster. В январе 2011 года диагностирован рак (лимфома Ходжкина). Только в конце 2012 года он обратился к аудитории своего ЖЖ, и за неделю собрал сумму, необходимую для продолжения лечения. Сейчас находится в клинике Колумбийского университета (Нью-Йорк, США), приходит в себя после операции. В детстве занимался фигурным катанием.
Антон Буслов. Фигурность.
Милион лет назад - в другой жизни. На ногах были маленькие коньки, прошитые армейcким ремнем - для жесткости. Жесткое крепление суставов стопы - залог успеха в фигурном катании: ни в коем случае нельзя допускать, чтобы нога "мотылялась" из стороны в сторону. А коньки почему-то выпускали не достаточно жесткими, и их требовалось доделывать "до ума" таким вот способом. Я наступил на лед, прокатился метр и упал. Мне больно, лед невероятно твердый. Я не знаю почему, но вечером, в свете прожекторов, со стороны он кажется мягким, блестящим и упругим. На самом деле он очень твердый, но чтобы узнать это надо сделать шаг и упасть. Первый раз упасть на коньках. Мне пять лет, из-за бортика ледового поля школы фигурного катания олимпийского резерва на меня смотрит мама. И я оборачиваюсь к ней, мне больно и хочется заплакать - а она машет мне: "иди вперед". И я встаю на колено, потом на обе ноги, качусь еще пару метров и опять падаю.
Наша тренер, в отличии от соседней группы, не дала нам никаких поблажек: соседи вышли опираясь на стулья, которые катили перед собой по льду. Мы просто падали: дюжина детишек первый раз ступившая на лед. К концу бесконечного поля стадиона мы уже знали, что на коньках не надо ходить как по земле, на них надо катиться, отталкиваясь кромкой лезвия. На обратном пути я упал всего несколько раз. Фигурное катание - это такая особая школа о том, чтобы вставать и идти дальше после того, как упадешь. Это уже потом были городские соревнования, перебежки вперед, назад, вращения, "тулупы", прокат обязательной программы под музыку. "Оставь варежки в сугробе на три круга", - за халтуру и отсутствие старательности. И даже первые места, которые были важны для мамы на трибуне, но не для меня, мечтающего только о термосе с теплым чаем. Она волновалась, я - нет. В ту пору я был слишком хорош, чтобы думать об успехе или мнение окружающих. Мне просто нравилось кататься. Сейчас на месте катка школы олимпийского резерва в Воронеже построили многоэтажный жилой комплекс: я не знаю, что стало с самой спортивной школой.
Крайний раз я вставал на коньки прошлой зимой. Это было в Брайон парке. Этот парк - небольшой кусочек общественного пространства, в самом центре Нью-Йорка, в трех минутах ходьбы от Таймс Сквер. Летом там отдыхают на лужайках, именно там придумали расставлять стулья и столики, а также подключения для розеток ноутбуков. Зимой там заливают ледовый каток. Каток бесплатный - платные только камера хранения и прокат коньков. Там было не много людей, я просто зашел посмотреть, и сам того не понимая оказался в небольшой очереди на прокат. Тогда я только приехал в США, чтобы лечить рак, не знал и двух слов по-английски, и уж тем более совершенно не представлял размер своей ноги в дюймах. Мне все равно быстро подобрали коньки: одна беда - мужчинам невозможно взять на прокат фигурные коньки. Только хоккейные. Я ненавижу хоккей именно за это. Мне нужны "зубчики" для прыжков!!! А мужские фигурные коньки с зубчиками почти невозможно отыскать даже в продаже, не говоря о прокате.
О том, что лед вовсе не упругий, а твердый я вспомнил первый раз оказавшись на спине. Я упал на спину и подумал: "О Боже! Ведь я могу не встать", потому что только после падения вспомнил, что у меня "съедено" лимфомой четыре позвонка, в трех отделах позвоночника. Это невероятное самодурство вылезти на лед просто с травмой позвоночника и анемией от химиотерапии. Это невероятное самодурство вылезти на лед, и не кататься как все "вдоль бортика", а начать пытаться делать элементы на хоккейных коньках, по центру поля, после более чем десятка лет перерыва... А еще это невероятное счастье - снова думать, что можно упасть, встать, упасть снова, сделать перебежку назад (ее проще делать, чем перебежку вперед), оттолкнуться от твердого льда и обернуться хотя бы полоборота в воздухе, прежде чем сделать выезд, в то время как все вокруг просто "перебирают лапками" вдоль бортика. Невозможно оправдать риск расстаться с жизнью ничем, кроме этой самой острой щемящей сердце памяти о том, что ты все еще живой, не смотря на то, что болезнь пытается запретить тебе так думать. Вкус жизни стоит риска смерти, а вкус победы стоит риска неудач. И да, возраст меня испортил, в Брайон парке мне очень хотелось непременно сделать прыжок на льду, на зависть всем вокруг. Смешное позерство...
Только что мне в вену ушли последние капли из пакета с красной кровью: гемоглобин после трансплантации костного мозга все еще не может восстановиться, и мне требуются переливания. У меня на руке ярко-желтая бирка: "Fall risk!", как напоминание, что я могу упасть просто поднявшись с больничной койки. При низком гемоглобине и низких тромбоцитах такое падение может оказаться последним. Сегодня месяц с того момента, как я лежу в больнице на трансплантации костного мозга и три года, с того момента, как мне точно поставили диагноз лимфома. И я каждый день требую от врачей, чтобы меня скорее выписали, чтобы я мог отвязаться от капельницы и начать ходить своими ногами. Радиотерапия "залатала" шейный позвонок. Трансплантация костного мозга проведена успешно, без серьезных осложнений. Сегодня я смотрю по NBC, как на Олимпийском льду Сочи-2014 катает программу Юлия Липницкая и хочу опять встать на коньки. И удивительно, но я по прежнему не хочу довольствоваться ничем, кроме нормального катания: перебежек, прыжков, "восьмерок" - меня не удовлетворяет "обязательная программа" с штангой капельницы по круговому коридору в отделении онкологии.
Наверное, это потому, что меня с пяти лет учили падать, вставать, снова падать и не особо рассчитывать на то, что можно будет за что-то ухватиться в процессе. А еще потому, что это просто очень красиво, когда в свете прожекторов на блестящем льду кто-то отрывается от земли, и пластично, с невиданной грацией, наплевав на законы притяжения, крутит прыжки и вращения. Миллион лет назад - в другой жизни, мама отдавала меня в спортивную школу олимпийского резерва просто для того, чтобы я был "закаленным" и поменьше болел всяческими простудами. С тех пор прошла куча времени, а я все равно помню, как шел и падал первый раз на фигурных коньках на обманчивом твердом блестящем льду. И очень хочется жить. Я не умею рассказать как же хочется снова жить, не задумываясь перед тем, как просто взять и выйти на лед на коньках.
Начну, как всегда, с конца.
Песню я написала. Вот она: Кошка Сашка "Коматоз"(2014г.). А здесь текст.
Антон Буслов - российский общественный деятель, занимающийся проблемами транспорта. Создатель общественной организации «Комитет - Воронежцы за трамвай», сопредседатель и соучредитель межрегиональной общественной организации «Город и транспорт», эксперт по транспорту фонда содействия развитию городов «Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца». Топовый блоггер в ЖЖ под ником mymaster. В январе 2011 года диагностирован рак (лимфома Ходжкина). Только в конце 2012 года он обратился к аудитории своего ЖЖ, и за неделю собрал сумму, необходимую для продолжения лечения. Сейчас находится в клинике Колумбийского университета (Нью-Йорк, США), приходит в себя после операции. В детстве занимался фигурным катанием.
Антон Буслов. Фигурность.
Милион лет назад - в другой жизни. На ногах были маленькие коньки, прошитые армейcким ремнем - для жесткости. Жесткое крепление суставов стопы - залог успеха в фигурном катании: ни в коем случае нельзя допускать, чтобы нога "мотылялась" из стороны в сторону. А коньки почему-то выпускали не достаточно жесткими, и их требовалось доделывать "до ума" таким вот способом. Я наступил на лед, прокатился метр и упал. Мне больно, лед невероятно твердый. Я не знаю почему, но вечером, в свете прожекторов, со стороны он кажется мягким, блестящим и упругим. На самом деле он очень твердый, но чтобы узнать это надо сделать шаг и упасть. Первый раз упасть на коньках. Мне пять лет, из-за бортика ледового поля школы фигурного катания олимпийского резерва на меня смотрит мама. И я оборачиваюсь к ней, мне больно и хочется заплакать - а она машет мне: "иди вперед". И я встаю на колено, потом на обе ноги, качусь еще пару метров и опять падаю.
Наша тренер, в отличии от соседней группы, не дала нам никаких поблажек: соседи вышли опираясь на стулья, которые катили перед собой по льду. Мы просто падали: дюжина детишек первый раз ступившая на лед. К концу бесконечного поля стадиона мы уже знали, что на коньках не надо ходить как по земле, на них надо катиться, отталкиваясь кромкой лезвия. На обратном пути я упал всего несколько раз. Фигурное катание - это такая особая школа о том, чтобы вставать и идти дальше после того, как упадешь. Это уже потом были городские соревнования, перебежки вперед, назад, вращения, "тулупы", прокат обязательной программы под музыку. "Оставь варежки в сугробе на три круга", - за халтуру и отсутствие старательности. И даже первые места, которые были важны для мамы на трибуне, но не для меня, мечтающего только о термосе с теплым чаем. Она волновалась, я - нет. В ту пору я был слишком хорош, чтобы думать об успехе или мнение окружающих. Мне просто нравилось кататься. Сейчас на месте катка школы олимпийского резерва в Воронеже построили многоэтажный жилой комплекс: я не знаю, что стало с самой спортивной школой.
Крайний раз я вставал на коньки прошлой зимой. Это было в Брайон парке. Этот парк - небольшой кусочек общественного пространства, в самом центре Нью-Йорка, в трех минутах ходьбы от Таймс Сквер. Летом там отдыхают на лужайках, именно там придумали расставлять стулья и столики, а также подключения для розеток ноутбуков. Зимой там заливают ледовый каток. Каток бесплатный - платные только камера хранения и прокат коньков. Там было не много людей, я просто зашел посмотреть, и сам того не понимая оказался в небольшой очереди на прокат. Тогда я только приехал в США, чтобы лечить рак, не знал и двух слов по-английски, и уж тем более совершенно не представлял размер своей ноги в дюймах. Мне все равно быстро подобрали коньки: одна беда - мужчинам невозможно взять на прокат фигурные коньки. Только хоккейные. Я ненавижу хоккей именно за это. Мне нужны "зубчики" для прыжков!!! А мужские фигурные коньки с зубчиками почти невозможно отыскать даже в продаже, не говоря о прокате.
О том, что лед вовсе не упругий, а твердый я вспомнил первый раз оказавшись на спине. Я упал на спину и подумал: "О Боже! Ведь я могу не встать", потому что только после падения вспомнил, что у меня "съедено" лимфомой четыре позвонка, в трех отделах позвоночника. Это невероятное самодурство вылезти на лед просто с травмой позвоночника и анемией от химиотерапии. Это невероятное самодурство вылезти на лед, и не кататься как все "вдоль бортика", а начать пытаться делать элементы на хоккейных коньках, по центру поля, после более чем десятка лет перерыва... А еще это невероятное счастье - снова думать, что можно упасть, встать, упасть снова, сделать перебежку назад (ее проще делать, чем перебежку вперед), оттолкнуться от твердого льда и обернуться хотя бы полоборота в воздухе, прежде чем сделать выезд, в то время как все вокруг просто "перебирают лапками" вдоль бортика. Невозможно оправдать риск расстаться с жизнью ничем, кроме этой самой острой щемящей сердце памяти о том, что ты все еще живой, не смотря на то, что болезнь пытается запретить тебе так думать. Вкус жизни стоит риска смерти, а вкус победы стоит риска неудач. И да, возраст меня испортил, в Брайон парке мне очень хотелось непременно сделать прыжок на льду, на зависть всем вокруг. Смешное позерство...
Только что мне в вену ушли последние капли из пакета с красной кровью: гемоглобин после трансплантации костного мозга все еще не может восстановиться, и мне требуются переливания. У меня на руке ярко-желтая бирка: "Fall risk!", как напоминание, что я могу упасть просто поднявшись с больничной койки. При низком гемоглобине и низких тромбоцитах такое падение может оказаться последним. Сегодня месяц с того момента, как я лежу в больнице на трансплантации костного мозга и три года, с того момента, как мне точно поставили диагноз лимфома. И я каждый день требую от врачей, чтобы меня скорее выписали, чтобы я мог отвязаться от капельницы и начать ходить своими ногами. Радиотерапия "залатала" шейный позвонок. Трансплантация костного мозга проведена успешно, без серьезных осложнений. Сегодня я смотрю по NBC, как на Олимпийском льду Сочи-2014 катает программу Юлия Липницкая и хочу опять встать на коньки. И удивительно, но я по прежнему не хочу довольствоваться ничем, кроме нормального катания: перебежек, прыжков, "восьмерок" - меня не удовлетворяет "обязательная программа" с штангой капельницы по круговому коридору в отделении онкологии.
Наверное, это потому, что меня с пяти лет учили падать, вставать, снова падать и не особо рассчитывать на то, что можно будет за что-то ухватиться в процессе. А еще потому, что это просто очень красиво, когда в свете прожекторов на блестящем льду кто-то отрывается от земли, и пластично, с невиданной грацией, наплевав на законы притяжения, крутит прыжки и вращения. Миллион лет назад - в другой жизни, мама отдавала меня в спортивную школу олимпийского резерва просто для того, чтобы я был "закаленным" и поменьше болел всяческими простудами. С тех пор прошла куча времени, а я все равно помню, как шел и падал первый раз на фигурных коньках на обманчивом твердом блестящем льду. И очень хочется жить. Я не умею рассказать как же хочется снова жить, не задумываясь перед тем, как просто взять и выйти на лед на коньках.