«Вы не писали в свой дневник очень давно.» Совершенно совершеннолетнее
Студенцко-хулиганско-бунтарезистанско-КВНское. В работу не пошло. Забраковано командой :D
Что характерно, мне тогда было меньше лет, чем прошло с той поры. Ужысть…
Наверное, всего этого уже никогда не было…
Антинаучная контрапедагогическая фельетонпоэма
Педагогика - наука.
Значит, вот, какая штука.
Эта Штука появилась
ещё в древние века.
Педагогика - искусство,
а не тяжкое занудство,
а «история вопроса» -
так длинна, так глубока!..
В общем, первый хомо цапинс,
например, неандерталец
вдруг задумал из дитяти
совершенство изваять;
и ваял безрезультатно,
но потом - решил приватно
повзрослевшему творению
свой опыт передать.
Долго он сидел в раздумьи,
бедный, чуть не впал в безумье,
изобрёл-таки систему
(он был первый инженер),
называясь педагогом,
вёл народ как демагог он,
ставя новеньких детишек
на подгонку и обмер.
Быстро своего добившись,
в тот момент не ошибившись,
пару новых поколений
обучил, да воспитал,
потом - отстал от времени,
и другие гении
развИли и продолжили
что этот начертал.
И первые папирусы,
как умственные вирусы,
легли в архивы греческих
и римских докторов,
а первые теории
в церковных директориях
легли на плечи греческих
и римских школяров.
И этого ведь мало
потомкам оказалось -
те написали массу
толстых умных книг
и о воспитании,
и об образовании,
зашифровав в них сведенья,
как строить коммунизм.
Хотя эти мечтатели-
народопросвещатели
с самозабвенной лёгкостью
парили в облаках,
но пропагандировать,
как страны реформировать
у них так лихо вышло
в российских головах!
А вот был Коменский,
светила всевселеннский:
фундамент исторический
наукою залил;
вот он уж потрудился:
стать Первым ухитрился,
«Великую Дидактику»
в порыве породил.
Природосообразностью
он по безобразию
схоластики - ШАРАХ! -
и учинил разгром,
а новые концепции
своё занЯли место и
с землёй сравняли прошлое,
как старый ветхий дом.
Так стал он первым богом,
стоящим у порога
Великой Педагогики,
в которой знал он толк,
но лет так через двести
российский гений, местный,
став чудо-продолжателем,
Коменскому помог.
Ето был Ушинский, он -
не француз, не римский,
его дом - Петербург,
а не какой-то там Берлин.
Вот так преподаватель!
Вот лавров собиратель! -
Он знаньем психа-логии
Коменского затмил!
Он обложился книжками,
написанными им же -
решил концы с концами,
в конце концов, свести,
а в Смольном на девицах
(ну, чтобы убедиться),
проверил и опробовал,
что смог изобрести.
Так время, протекая,
историю вращая,
в мучениях решало,
чего бы учудить… -
Эпохи забывая,
история лихая
на колесе единственном
в двадцатый век летит.
И вот - двадцатый век,
век войн и дискотек;
в России популярно
стадо: КОЛЛЕКТИВ;
а капиталисты-
индивидуалисты
растят персон отдельных,
но мы им не простим!
Под знаменем Макаренко
и Крупской все шагаем мы,
мы их задавим массой!
Буржуи, знайте нас!
Мы новый рай построили,
вписали мы в историю
для вас такие страшные,
как Ленин, имена!
Но есть и гуманисты
среди коллективистов:
к примеру - Иванов
с своей МКТВ;
а Ленин, тот, воистину,
решил расшевелить страну,
чтоб вся страна - как в школе класс -
жила при КТД).
Идеи продолжатель -
другой преподаватель,
в его фамилии есть что-то
от Нашего кино:
он в московской школе
всех мнительных уволил,
оставив только тех,
кто с ним был за одно.
Караченцев ли? - Щясс! Ну да!
Или Тарковский? - Черта с два!
Уверен я в одном:
точно, не Чайковский.
А на экзамене б забыл,
это бы значило - «приплыл». -
Караченцев… Тарковский…
Во, вспомнил! Караковский!
Потом - жужжали слухи
назойливей, чем мухи,
что будут У НАС школы
с системою «Вальдорф»,
но дураку понятно,
что это - миф, приятная
чушь, как утопический
любовный разговор.
Время мчится. Вот и я,
попав в *****Я,
взираю тут на действия
элиты здешних мест:
Здесь местным пед-новаторам,
заправским реформаторам,
науку удаётся
в самих себя привнесть.
Они создали «Орден
Матёрых Педагогов» -
педагогов-в-принципе,
и тут - ни дать ни взять:
всё - чтобы мастерство своё
по страстному прочтению
собственных же лекций
безмерно возвышать.
И даже без смущения
свои произведения
студентов заставляют
учить аж наизусть,
тем самым признавая,
что формой подменяют смысл,
при том пугают,
мол: «Вам устроим жуть!»
Спросить, к примеру, физика,
мол што такое физика? -
Он если ваапще поймёт,
то вряд ли даст ответ,
для наших же цариц наук
и всяких разных прочих штук,
чем «что есть педагогика?»,
важней вопроса нет.
А их «пед-убеждения»?… -
Отсутствие сомнений и
эквивалент мышления -
список «мнемосхем»,
сплошь определения,
читать их с выражением
надо, чтоб с учением
не было проблем.
Способность выразить
себя считалась раньше и сейчас
во все века истории
действительно искусством,
нашлись же - человек-машины -
формулировку сочинили:
«искусство - степень мастерства»… -
Как грубо! И как грустно…
Выходит, эти ужасы
всего, что было худшего
в учёбе - есть Учение,
его итог - облом,
а что было лучшее -
просто воля случая,
а в самом лучшем случае -
всего лишь педприём.
Подобное открытие -
печальное событие,
через него бывает
так нелегко пройти,
а по пренебрежению
и к нам неуважению
среди преподавателей
им равных не найти!
Вот так педагогика!
Где разум, где же логика?!
Где мудрость, что присуща
величию наук?!
Где же понимание
накопленного знания?!
И почему главенствует
начальнический дух?!
И почему, в конце концов,
они все практикуют то,
чего студентов учат
не делать никогда?!
Из этих на любой вопрос
ответ один, он очень прост,
но я в торжественный момент
не в силах его дать.
_____
Эпилог:
И всё же, так охота верить,
что пусть не сразу, пусть не вдруг,
когда-то в двадцать третьем веке,
всё же, войдёт в ряды наук
искусство самовыражения
не как террор, не как ярмо
на шее новых поколений
учащихся грядущих школ,
когда не будут позабыты
ошибки прежних мастеров,
и лишь талантливый учитель
допущен будет до миров,
что светом жизни существуют
внутри у каждого из нас,
где всё, что было, есть и будет
отражено один лишь раз!
И человечество воспрянет!
И жизнь сумеет обновить! -
Тогда, и правда, лучше станет!!
А если нет?.. Всё может быть…
Всё может быть; а это значит,
что глупо ждать тут перемен.
Невыполнимые задачи…
Мечта. Не более. Ни чем.
Что характерно, мне тогда было меньше лет, чем прошло с той поры. Ужысть…
Наверное, всего этого уже никогда не было…
Антинаучная контрапедагогическая фельетонпоэма
Педагогика - наука.
Значит, вот, какая штука.
Эта Штука появилась
ещё в древние века.
Педагогика - искусство,
а не тяжкое занудство,
а «история вопроса» -
так длинна, так глубока!..
В общем, первый хомо цапинс,
например, неандерталец
вдруг задумал из дитяти
совершенство изваять;
и ваял безрезультатно,
но потом - решил приватно
повзрослевшему творению
свой опыт передать.
Долго он сидел в раздумьи,
бедный, чуть не впал в безумье,
изобрёл-таки систему
(он был первый инженер),
называясь педагогом,
вёл народ как демагог он,
ставя новеньких детишек
на подгонку и обмер.
Быстро своего добившись,
в тот момент не ошибившись,
пару новых поколений
обучил, да воспитал,
потом - отстал от времени,
и другие гении
развИли и продолжили
что этот начертал.
И первые папирусы,
как умственные вирусы,
легли в архивы греческих
и римских докторов,
а первые теории
в церковных директориях
легли на плечи греческих
и римских школяров.
И этого ведь мало
потомкам оказалось -
те написали массу
толстых умных книг
и о воспитании,
и об образовании,
зашифровав в них сведенья,
как строить коммунизм.
Хотя эти мечтатели-
народопросвещатели
с самозабвенной лёгкостью
парили в облаках,
но пропагандировать,
как страны реформировать
у них так лихо вышло
в российских головах!
А вот был Коменский,
светила всевселеннский:
фундамент исторический
наукою залил;
вот он уж потрудился:
стать Первым ухитрился,
«Великую Дидактику»
в порыве породил.
Природосообразностью
он по безобразию
схоластики - ШАРАХ! -
и учинил разгром,
а новые концепции
своё занЯли место и
с землёй сравняли прошлое,
как старый ветхий дом.
Так стал он первым богом,
стоящим у порога
Великой Педагогики,
в которой знал он толк,
но лет так через двести
российский гений, местный,
став чудо-продолжателем,
Коменскому помог.
Ето был Ушинский, он -
не француз, не римский,
его дом - Петербург,
а не какой-то там Берлин.
Вот так преподаватель!
Вот лавров собиратель! -
Он знаньем психа-логии
Коменского затмил!
Он обложился книжками,
написанными им же -
решил концы с концами,
в конце концов, свести,
а в Смольном на девицах
(ну, чтобы убедиться),
проверил и опробовал,
что смог изобрести.
Так время, протекая,
историю вращая,
в мучениях решало,
чего бы учудить… -
Эпохи забывая,
история лихая
на колесе единственном
в двадцатый век летит.
И вот - двадцатый век,
век войн и дискотек;
в России популярно
стадо: КОЛЛЕКТИВ;
а капиталисты-
индивидуалисты
растят персон отдельных,
но мы им не простим!
Под знаменем Макаренко
и Крупской все шагаем мы,
мы их задавим массой!
Буржуи, знайте нас!
Мы новый рай построили,
вписали мы в историю
для вас такие страшные,
как Ленин, имена!
Но есть и гуманисты
среди коллективистов:
к примеру - Иванов
с своей МКТВ;
а Ленин, тот, воистину,
решил расшевелить страну,
чтоб вся страна - как в школе класс -
жила при КТД).
Идеи продолжатель -
другой преподаватель,
в его фамилии есть что-то
от Нашего кино:
он в московской школе
всех мнительных уволил,
оставив только тех,
кто с ним был за одно.
Караченцев ли? - Щясс! Ну да!
Или Тарковский? - Черта с два!
Уверен я в одном:
точно, не Чайковский.
А на экзамене б забыл,
это бы значило - «приплыл». -
Караченцев… Тарковский…
Во, вспомнил! Караковский!
Потом - жужжали слухи
назойливей, чем мухи,
что будут У НАС школы
с системою «Вальдорф»,
но дураку понятно,
что это - миф, приятная
чушь, как утопический
любовный разговор.
Время мчится. Вот и я,
попав в *****Я,
взираю тут на действия
элиты здешних мест:
Здесь местным пед-новаторам,
заправским реформаторам,
науку удаётся
в самих себя привнесть.
Они создали «Орден
Матёрых Педагогов» -
педагогов-в-принципе,
и тут - ни дать ни взять:
всё - чтобы мастерство своё
по страстному прочтению
собственных же лекций
безмерно возвышать.
И даже без смущения
свои произведения
студентов заставляют
учить аж наизусть,
тем самым признавая,
что формой подменяют смысл,
при том пугают,
мол: «Вам устроим жуть!»
Спросить, к примеру, физика,
мол што такое физика? -
Он если ваапще поймёт,
то вряд ли даст ответ,
для наших же цариц наук
и всяких разных прочих штук,
чем «что есть педагогика?»,
важней вопроса нет.
А их «пед-убеждения»?… -
Отсутствие сомнений и
эквивалент мышления -
список «мнемосхем»,
сплошь определения,
читать их с выражением
надо, чтоб с учением
не было проблем.
Способность выразить
себя считалась раньше и сейчас
во все века истории
действительно искусством,
нашлись же - человек-машины -
формулировку сочинили:
«искусство - степень мастерства»… -
Как грубо! И как грустно…
Выходит, эти ужасы
всего, что было худшего
в учёбе - есть Учение,
его итог - облом,
а что было лучшее -
просто воля случая,
а в самом лучшем случае -
всего лишь педприём.
Подобное открытие -
печальное событие,
через него бывает
так нелегко пройти,
а по пренебрежению
и к нам неуважению
среди преподавателей
им равных не найти!
Вот так педагогика!
Где разум, где же логика?!
Где мудрость, что присуща
величию наук?!
Где же понимание
накопленного знания?!
И почему главенствует
начальнический дух?!
И почему, в конце концов,
они все практикуют то,
чего студентов учат
не делать никогда?!
Из этих на любой вопрос
ответ один, он очень прост,
но я в торжественный момент
не в силах его дать.
_____
Эпилог:
И всё же, так охота верить,
что пусть не сразу, пусть не вдруг,
когда-то в двадцать третьем веке,
всё же, войдёт в ряды наук
искусство самовыражения
не как террор, не как ярмо
на шее новых поколений
учащихся грядущих школ,
когда не будут позабыты
ошибки прежних мастеров,
и лишь талантливый учитель
допущен будет до миров,
что светом жизни существуют
внутри у каждого из нас,
где всё, что было, есть и будет
отражено один лишь раз!
И человечество воспрянет!
И жизнь сумеет обновить! -
Тогда, и правда, лучше станет!!
А если нет?.. Всё может быть…
Всё может быть; а это значит,
что глупо ждать тут перемен.
Невыполнимые задачи…
Мечта. Не более. Ни чем.